 |
|
[27-01-00]
Liberty Live
ОБСЕ требует найти и освободить корреспондента Андрея Бабицкого
Программу ведет Савик Шустер. В ней участвуют редактор Радио Свобода Владимир Долин, чешская журналистка Петра Прохазкова, Олег Панфилов, руководитель службы мониторинга российского Фонда Защиты Гласности, Михаил Федотов, секретарь Союза Журналистов России, мать российского журналиста Александра Хинштейна и корреспондент Радио Свобода в Москве Илья Дадашидзе. Приводятся также слова помощника Владимира Путина по информационной поддержке операции в Чечне Сергея Ястржембского.
Савик Шустер:
ОБСЕ требует от российского правительства найти и освободить корреспондента Радио Свобода Андрея Бабицкого, если он находится в распоряжении российских войск. Нам стало известно от корреспондента Радио Свобода на Северном Кавказе Хасина Радуева, что Андрей Бабицкий находится в Урус-Мартане и содержится там в подвале федеральными войсками. Насколько нам известно, в
Урус-Мартане "работает" милиция Беслана Гантамирова. Эта милиция несомненно контролируется федеральными войсками. Мы можем только повторить обращение ОБСЕ к российскому правительству: если Андрей Бабицкий задержан федеральными войсками, то российское правительство должно попытаться обеспечить немедленное освобождение корреспондента Радио Свобода в Чечне.
Министр иностранных дел России Игорь Иванов решил в Страсбурге не встречаться с журналистами и сорвал свою пресс-конференцию, может быть, там бы ему и был задан вопрос о судьбе Андрея Бабицкого, по крайней мере, в Страсбурге были наши коллеги, которые задали бы этот вопрос и спросили бы его также, получил ли он от представителей ОБСЕ письмо, в котором содержится просьба содействовать освобождению Андрея Бабицкого. В Москве материал подготовил Владимир Долин - мы будем говорить об Андрее Бабицком каждый день.
Владимир Долин:
Последний материал Андрея Бабицкого звучал в эфире Радио Свобода 15 января. Нам было известно, что Андрей Бабицкий собирался выходить из охваченного боями Грозного, но только вчера нам стало известно, что Андрей действительно вышел из Грозного и, возможно, задержан федеральными силами. Журналистка чешского информационного агентства "Эпицентр" Петра Прохазкова, возможно, была последней, с кем Андрей Бабицкий разговаривал из Грозного по спутниковому телефону. Вот что она рассказывает:
Петра Прохазкова:
В последний раз я с ним говорила по телефону, я не помню точно число, но это было когда он был в Грозном при своей последней поездке, он позвонил мне, и мы оба удивлялись тому, какая хорошая связь. Потом я приехала в Ингушетию и хотела с ним встретиться, я знала, что он в Грозном, я переходила на чеченскую сторону и была договоренность, что мы встречаемся или в Грозном или где-то под Грозным через наших общих друзей, у меня были сведения, что он выходит только что из Грозного, я захожу - мы где-то встречаемся. Можно сказать, что у меня была такая последняя непрямая встреча, я знала где он, он знал, где я, но, в конце концов, мы не встретились.
Владимир Долин:
Госпожа Прохазкова, знаете ли вы, предполагаете ли вы, что с ним случилось, при каких обстоятельствах произошло то, что произошло?
Петра Прохазкова:
Когда я заходила в Чечню, то человек, чеченец, который меня провожал, он мне сказал, что на днях они ждут Андрея, чтобы вывести его из Чечни. Именно потому мы думали как-то встретиться. После этого - у меня и у Андрея есть достаточно хорошие источники в Чечне, через которые мы получаем информацию, это люди, которых мы знаем давно, я им достаточно доверяю, когда мы не встретились, и я уже вышла из Чечни, один из этих источников, которому я очень доверяю, я подчеркиваю, сказал мне, что Андрея задержали при выходе из Грозного федералы. Конечно, под этим можно представить себе что угодно - это могли быть федеральные войска, МВД, кто угодно, они федералами просто называют другую сторону. В тот момент, когда он мне это сказал, я думала, что это просто какая-то обыкновенная ситуация, что его просто задержали и отпустят, но когда прошло какое-то время, я стараюсь как-то подтвердить эту информацию - когда это случилось и при каких обстоятельствах, но, конечно, как вы знаете, доступ в Чечню и к этим людям вблизи Грозного достаточно сложный, но у меня есть подозрение, что Бабицкий был задержан федеральной стороной, потому что человек, который мне это сообщил, меня никогда в жизни не обманывал. Другое дело, что он при этом не был, и это, конечно, косвенные сведения. Он вроде бы получил эту информацию от людей, которые переходили в то время из Грозного в село, в котором я получила эту информацию. Так что прямых сведений у меня нет, но есть подозрения и есть основания полагать, что он был задержан федеральной стороной.
Владимир Долин:
Назначенный на днях помощником Владимира Путина по информационной поддержке операции в Чечне Сергей Ястржембский о судьбе Андрея Бабицкого ничего определенного нам сказать не смог.
Сергей Ястржембский:
Задержан федеральными силами? Мне неизвестна такая информация. Мне известно, что действительно господин Бабицкий вышел из Грозного и пропал. Мы со своей стороны предпринимаем усилия для того, чтобы выяснить, где находится ваш корреспондент, при этом в данном случае, я сказал бы, что это - показательный случай, который как раз должен помочь нам всем найти правильную формулу совместной работы. Господин Бабицкий, к глубокому сожалению, не был аккредитован по нашей линии на территории Чеченской республики. Естественно, безопасность ему не была гарантирована и обеспечена, и я думаю, что это как раз тот самый пример, который показывает, как не надо работать на территории, где ведутся боевые действия. Со своей стороны повторяю, что мы будем предпринимать усилия, чтобы обнаружить, где находится ваш коллега.
Владимир Долин:
Это было сказано вчера, но и сегодня Сергей Ястржембский не сказал нам ничего нового, зато агентство "Интерфакс" со ссылкой на свои источники в российских силовых структурах сообщило, что Андрей Бабицкий, возможно, действительно задержан подразделением ОМОНа в районе Грозного, и сейчас выясняется, каким образом он попал в район боевых действий без соответствующей аккредитации. Аккредитации у него действительно не было и быть не могло. Положение по аккредитации в районе конфликта только разрабатывается, как сообщил вчера журналистам сам Сергей Ястржембский. Андрей Бабицкий обращался в пресс-центр Объединенной российской группировки в Моздоке, но ему, как и многим другим журналистам в аккредитации было отказано, поскольку пресс-центр группировки, кажется, больше озабочен тем, чтобы отвадить журналистов от района боевых действий, чем тем, как помочь им в их работе. По закону аккредитация не является обязательным условием работы журналиста в зоне чеченского конфликта, так там не объявлялось чрезвычайное положение. Поэтому, отсутствие аккредитации не может служить поводом для задержания Андрея Бабицкого. Некоторые действия властей наводят на мысль, что они ищут такой повод. У жены Андрея Бабицкого сотрудники ФСБ изъяли негативы и фотографии, присланные им из Чечни. Хотя позже эти материалы были возвращены, возможно они потребовались спецслужбам для поиска компромата на нашего журналиста. Андрей прошел первую чеченскую войну с первого до последнего дня. С началом боевых действий в Дагестане он снова работает на Северном Кавказе. И в первую, и в нынешнюю войну он работал как со стороны федералов, так и с чеченской стороны, стремясь наиболее полно и объективно рассказывать о происходящих событиях. Вот что говорят о нем коллеги, работавшие тогда и сегодня рядом с ним. Слово Петре Прохазковой:
Петра Прохазкова:
Мы вместе очень часто работали на прошлой войне и встречались и на этой. Я могла наблюдать, как работает Андрей, и он меня многому научил. Когда мы приехали в Чечню, он был уже достаточно опытным журналистом. Я думаю, что он отлично знает Кавказ, отлично знает Чечню, наверное, является одним из самых лучших военных журналистов не в России, а в мире вообще. Я думаю, что он всегда старался быть более-менее объективным, насколько это вообще можно на такой войне, как та, которая происходит в Чечне. У него отличные связи с чеченцами, но я не хочу сказать, чтобы он с ними как-то дружил. Обвинения против него и других журналистов, работавших на чеченской стороне, что мы за это что-то получаем или имеем с этого какие-то выгоды, это все, конечно, глупости. Но он смог завоевать уважение у людей, у которых завоевать уважение достаточно сложно, например, у полевых командиров. Он завоевал это уважение тем, что он иногда говорил даже то, что им было очень неприятно, но он говорил им это в глаза. Я думаю, что он пользуется там, в Чечне, огромным уважением, и если кто-то на чеченской стороне действительно мог что-то делать, то это был он.
Савик Шустер:
Мало можно добавить к тому, что рассказала Петра Прохазкова. Единственное, что я не думаю, что Сергей Ястржембский должен указывать журналистам как надо и не надо работать. Это решают журналисты и их совесть - как надо получать информацию, и как не надо. В прямом эфире Радио Свобода Олег Панфилов, руководитель службы мониторинга Фонда Защиты Гласности, и по телефону Михаил Федотов, секретарь Союза Журналистов России, один из авторов Закона о СМИ. Раз речь пошла об аккредитациях - я не хочу говорить об аккредитациях в Чечне, потому что это абсолютно непонятная тема - кто их выдает и зачем. Единственное, что федеральные войска могут обеспечивать журналистам безопасность, только если берут их с собой. Все остальное - журналисты сами решают свои темы и источники информации. Но вот в рубрике "Слухи" еженедельника "Московские Новости" появилась статья о резких ограничениях в аккредитациях, то есть ограничениях доступа к информации в таких учреждениях, как Совет Федерации, Дума, правительство и силовые министерства и ведомства. Все это - инициатива, по утверждению "Слухов" "Московских Новостей", и.о президента Владимира Путина. То есть, такое ощущение, что журналистов собираются лишить источников информации. Насколько такой слух может быть оправдан, случайно, я боюсь, он в такое время не появился? И если он окажется правдой, то что можно делать? Михаил Федотов, слово вам:
Михаил Федотов:
Прежде всего я хотел бы сказать, что Союз Журналистов России еще вчера сделал заявление, в котором призвал российские компетентные власти принять меры к тому, чтобы как можно скорее был обнаружен и освобожден Андрей Бабицкий. Что касается проблем с аккредитацией, то я должен сказать, что здесь нужно исходить не только из самого Закона о СМИ, но и из прецедента, который сложился в практики Конституционного суда Российской Федерации. Если вы помните, в 1995-м году он проверял конституционность Указа президента о мероприятиях по установлению конституционного порядка на территории Чеченской республики - то самое знаменитое чеченское дело в Конституционном суде. Помимо прочего Конституционный суд обратил внимание на один из пунктов постановления правительства Российской Федерации связанного с чеченскими событиями. В этом постановлении была фраза : "Временному информационному центру в Чечне предписывалось немедленно лишать аккредитации журналистов, работающих в зоне вооруженного конфликта, за передачу недостоверной информации или пропаганду национальной либо религиозной неприязни". Так вот Конституционный суд по этому вопросу специально отметил, что Закон о СМИ дает исчерпывающий перечень оснований для лишения журналистов аккредитации, и что данное положение правительства является неконституционным и противоречит целому ряду статей Конституции. В то же время нужно сразу давать себе ясный отчет в том, что институт аккредитации создан не для ограничения прав журналистов, а наоборот, для создания им и тем органам, при которых они аккредитуются, нормальных условий для сотрудничества. Это не форма закабаления журналистов, а форма нормального сотрудничества. Если говорить об аккредитации журналистов, о положении их прежде всего в "горячих точках", то я должен сказать, что господину Ястржембскому наверняка известна рекомендация Комитета министров Совета Европы, которая была принята в 1996-м году, о защите журналистов в ситуации конфликта и напряженности. В этом документе прямо сказано, какими правами журналист должен обладать, какая защита должна быть ему предоставлена всеми компетентными властями, как военными, так и гражданскими.
Савик Шустер:
Олег, ваше мнение:
Олег Панфилов:
Что касается аккредитации, то в последнее время власти различных уровней стараются принимать собственные положения об аккредитации, особенно это очень популярно в областных администрациях и Думах, и таким образом воздействовать особенно на работу независимых журналистов. Как правило, в таких положениях об аккредитации есть пункты, явно противоречащие Закону о СМИ, да и вообще нормальному отношению к журналистам. Прежде всего, речь идет о раскрытии псевдонимов и предоставлении за какой-то срок опубликованных материалов, чтобы оценить, нужно этому журналисту давать аккредитацию или нет. Что касается чеченской ситуации, то я вспоминаю первую войну, когда друзья журналисты. возвращавшиеся из Чечни, привозили с собой пачки аккредитационных карточек, которые выдавал чуть ли не каждый майор на каждом блок-посту, пытаясь таким образом ограничить передвижение журналистов. Еще раз стоит напомнить о том, что в Чечне нет чрезвычайного положения, и любые ограничения и требования о предъявлении аккредитаций неуместны, тем более, что этого нет в распоряжении, подписанном Путиным 1 октября 1999-го года.
Савик Шустер:
Совершенно верно, не было никакого указания президента о применении Вооруженных сил в Чечне, не было никакого обсуждения этого в Думе и Совете Федерации, никто не обращался к законам о борьбе с терроризмом, поэтому, как бы, сейчас говорить, что журналисты должны следовать букве и духу закона, очень странно. Но я бы затронул еще одну тему: Мы говорили об обращении ОБСЕ по поводу Андрея Бабицкого, но ОБСЕ обратилось еще и по вопросу корреспондента и обозревателя газеты "Московский Комсомолец" Александра Хинштейна. Дело в том, что силовые структуры, главным образом, МВД, желали бы видеть Александра Хинштейна в психиатрической больнице. Я не знаю, откуда такое побуждение, но тем не менее, оно есть у МВД, и Хинштейн вынужден скрываться, и, к примеру, его мать - Инна Абрамовна, с 21 января не знает, где находится ее сын.
Мать Александра Хинштейна:
Мой сын говорит правду - во вторник 18-го числа три человека заявились к моему сыну, утром звонили, я сказала, что он болен. Они говорят: "Нет, нет, вы его позовите, он должен подтвердить, что у него больничный", Я говорю: "Позвоните в поликлинику и вам скажут". Так что вы думаете - минут через 15 после двух звонков вдруг звонок в дверь: "Следователь Гантеенко, откройте". Я пошла, спрашиваю Сашу - можно ли открыть. Он говорит: "Открой". Я вижу одного человека, а он входит, и прямо из-за угла еще двое, как мыши, втроем и предъявляют ему лист бумаги, что они его, несмотря на то, что у него больничный лист, хотят вести куда-то во Владимир в психиатрическую больницу. Возвращается 1937-й год, вернее, уже возвратился. Он у них такой страх вызывает, помимо его статей, что они не знают, как с ним справиться. Я не знаю, мы в таком ужасе, что у нас прекратилась жизнь. Человек, который пишет правду, который мог бы писать о старой Москве, автомашинах, погоде и природе, и получал бы те же самые деньги: Но он очень ответственный человек, он не может быть беспринципным:
Савик Шустер:
К работе Хинштейна можно относиться по разному. Мы помним материал - запись переговоров Бориса Березовского с Мовлади Удуговым. Помним ряд других, очень многие говорили, что они могут появиться только из таких источников, как, к примеру, ФСБ. Но дело не в том, как и почему писал Александр Хинштейн в преддверии парламентских выборов. Дело в том, что никто не собирается выяснять правду. Хотят просто закрыть его в психиатрической больнице, чтобы никто вообще никогда правды не узнал. С моей точки зрения, достаточно тревожный сигнал. Я обращаюсь к Михаилу Федотову.
Михаил Федотов:
Да, я с вами согласен и я скажу, что несколько дней назад Союз Журналистов России сделал специальное заявление, в котором мы призвали стороны конфликта, а таковыми здесь на наш взгляд являются МВД и газета "Московский Комсомолец" сесть за стол переговоров и спокойно, глядя друг другу в глаза, сказать все, что они друг о друге думают. Дело заключается в том, что за прошлый год Александр Хинштейн опубликовал в газете полтора десятка статей с критикой в адрес МВД, Нас потрясает то, что ни на одну из этих публикаций МВД не ответило. Я по этому поводу вспоминаю указ Ельцина 1996-го года о мерах по укреплению дисциплины в федеральной государственной службе, где сказано, что госслужащие обязаны отвечать на критические выступления СМИ, обязаны под угрозой конкретных санкций, включая увольнение. Но, тем не менее, никакого ответа нет. Мы считаем, что ответом не может быть возбуждение уголовного преследования в отношении Хинштейна. Мы не рассматриваем вопрос о том, нарушал он закон или нет, были ли в его действиях признаки состава преступления. В этом должно разобраться следствие. Но то, что происходит, выглядит именно просто как преследование за критику. Чтобы такого в дальнейшем не было, потому что сегодня этот механизм будет опробован на одном журналисте, завтра он может быть использован на десятках других - такой метод должен быть остановлен немедленно, а отношения между прессой и государством должны строиться на уважительных началах, на началах паритетного сотрудничества. Тем более, что закон создает для этого все необходимые условия.
Савик Шустер:
Я обращаюсь к Олегу Панфилову, руководителю службы мониторинга Фонда Защиты Гласности. Послушаем еще один материал и потом, если это возможно, попытаемся подвести итоги. Вчера в центре Москвы было совершено нападение на Дмитрия Быкова - известного журналиста, сотрудника еженедельника "Собеседник". С подробностями корреспондент Радио Свобода Илья Дадашидзе.
Илья Дадашидзе:
На Дмитрия Быкова, одного из самых активно печатающихся журналистов Москвы, сотрудника еженедельника "Собеседник", напали при выходе из редакции, 26 января в 20.30. Двое неизвестных молча набросились на него и принялись избивать руками и, по словам свидетелей произошедшего, гаечным ключом. После того, как Быков упал - ногами. "Скорой Помощью" с травмами головы журналист был доставлен в Боткинскую больницу, где ему наложили 15 швов. Сотрудники редакции "Собеседника", с которыми мы связались по телефону, убеждены, что нападение связано с профессиональной деятельностью Дмитрия Быкова. Об этом говорят не только обстоятельства нападения, но и анонимные угрозы, поступавшие в последнее время в адрес журналиста. Быкову принадлежат многочисленные острые публицистические выступления в различных СМИ о современной политической жизни. Кроме того, в последнее время он опубликовал несколько статей о сектах, существующих в России. За несколько дней до нападения в редакцию "Собеседника" неоднократно звонили с вопросами - на месте ли Быков, в котором часу начинается его рабочий день, когда он покидает службу. Милиция ведет разбирательство по факту нападения.
Савик Шустер:
Олег Панфилов, это как бы мозаика событий - внезапно в преддверии президентских выборов и наступления новой эпохи в России. Становится немного тревожно, что именно журналисты становятся жертвами. Я не обязательно вижу какую-то связь, но атмосфера такая.
Олег Панфилов:
Савик, если не говорить о конкретных случаях, потому что каждый случай сам по себе как бы уникален по своим причинам и следствиям, если говорить вообще о российской прессе, то мне кажется, что состояние вообще очень тревожное, и я ощутил его 24 марта прошлого года, когда российская пресса очень сильно стала напоминать мне советскую прессу 70-х годов, особенно после того, как у американского посольства собрались пикетчики и началась ярая антизападная кампания. Я тогда конечно удивлялся тому, почему так себя ведут российские журналисты, которые еще несколько лет назад говорили о свободе и демократических ценностях, говорили о том, что нужно быть ближе к Западу. И вдруг эта кампания, которая стала как бы прелюдией той трагедии, которую сейчас на мой взгляд переживает российская пресса.
|
|
