Кавказ и Центральная Азия

Ведущий Тенгиз Гудава

Тенгиз Гудава:

Самая большая по численности населения и достаточно крупная по территории республика Центральной Азии - Узбекистан - в информационном плане сегодня представляется мне государством в парандже. Что скрывается за этой паранджей: красота или уродство или ни то ни се - понять трудно. В стране нет даже следов независимой прессы, свободы слова, зато есть тотальный страх и раболепие, т.е. все прелести авторитаризма. К этим прелестям, как известно, принадлежат и анекдоты, которые любая диктатура порождает в изобилии. Вот один пример. В Узбекистане готовятся к проведению выборов: 5 декабря - парламентских и 9 января 2000-го года - президентских. Пять партий допущены к участию в парламентских выборах, из них три уже выдвинули в качестве кандидата в президенты ныне действующего Ислама Каримова. Одна вот-вот его выдвинет, а партия самого Каримова - Народно-демократическая - выдвинула якобы альтернативу своему шефу - ученого Абулхафиза Джалилова. В слове "выборы" есть смысловой корень - выбор. Но выбирать можно из чего-то разного. Этот нехитрый логический постулат среднеазиатские авторитарные президенты решили видимо опровергнуть. В Казахстане на парламентских выборах побеждают две партии - и обе Назарбаевские. В Узбекистане участвуют в выборах пять партий - и все, как щупальца одного и того же существа, принадлежат кому надо. Восток, говорят, дело тонкое. Я бы еще добавил: хитрое. Это ж придумать: пять в одном - плюралистическая автократия! Надо сказать, что это - третьи с обретения государственной независимости, парламентские выборы в Узбекистане. Я попросил живущего в Мюнхене политэмигранта из Узбекистана, одного из лидеров узбекского оппозиционного движения Анвара Усманова определить особенность этих, грядущих парламентских выборов.

Анвар Усманов:

Я бы сказал, что предыдущие выборы, и, тем более, выборы 1989-го года были все-таки более демократичными. В первую очередь это то, что выборы проходят в обстановке упадка политической активности. Трудная жизнь и экономические проблемы во многом деполитизировали население. Отличие выборов - то, что кандидатов будут выдвигать областные и Ташкентский городской советы народных депутатов. Вы представляете, сколько возможностей для маневра. От облсовета выдвигается кандидат, который обещает избирателям построить магазин, построить чайхану, и избиратели при этой экономически трудной жизни, конечно же, будут голосовать за этих людей. Теперь выборы в парламент и президентские выборы фактически совмещены, между ними где-то один месяц. Кандидаты от правящей партии и от официальных органов, конечно же, будут пропагандировать президента. Выборы, конечно, проходят в обстановке страха и напряженности после взрывов, после нагнетания обстановки, после массовых арестов, естественно, никому не хочется рисковать и говорить что-то против.

Тенгиз Гудава:

Однако, пять партий, это пять партий. Как зовут этих однояйцовых близнецов? Можно ли их хоть как-то отличить друг от друга?

Анвар Усманов:

У них есть одна характерная особенность: они все созданы при помощи правительства и команды президента. То есть, им были выделены специальные средства, помещения, машины. Прежде всего, это - Социал-демократическая партия Узбекистана "Адалат", что означает справедливость, вспомните, в 1992-м году она была создана в противовес Наманганскому "Адалату" - религиозной организации. "За прогресс родины" - так называется другая, "Национальное возрождение" - третья, Самоотверженные - четвертая, и, конечно, главная - Народно-Демократическая партия Узбекистана - бывшие коммунисты, которые перешли в эту партию. Эти партии не играют никакой роли в политической жизни страны. Они не имеют ни решающего слова, ни веса, ни авторитета, количество членов ограничено. Они созданы, чтобы создавать видимость демократии, что существуют партии, существуют какие-то другие альтернативные мнения. Но, вы знаете, я не раз беседовал с журналистами, которые были там, и опытными иностранными наблюдателями. Они все говорили: " Мы посетили эти партии. Господи, это все как в "славные" доперестроечные времена".

Тенгиз Гудава:

Так считает Анвар Усманов, узбекский оппозиционер, следовательно, политэмигрант. Однако, помнится, было время, когда в Узбекистане существовали, пусть в полутюремном, полузадушенном состоянии оппозиционные Каримову силы: движение и партия "Бирлик", партия "Эрк". Где они? Что с ними?

Анвар Усманов:

Эти партии официально запрещены, их деятельность приостановлена , и больше разрешений на ее возобновление им не давали. Более того, перед выборами было несколько писем, и лично президенту, и в Центризбирком, с просьбой разрешить им принять участие в выборах. Однако, ответа не последовало. Лидер партии "Эрк" прямо обвинен в пособничестве при организации взрывов. Я видел фильм, который выпустило телевидение Узбекистана и распространило посольство Узбекистана, там конкретно о Мухаммаде Салихе говорится как о преступнике. И говорится, что его разыскивает Интерпол, чему я, конечно, не верю. И так, эти старые партии не были допущены, и, естественно, они выразили свое мнение, но на эти протесты власть имущие не обратили внимания.

Тенгиз Гудава:

Специфику узбекской "тишины", очень похожей на глухонемоту, я попросил расшифровать вице-президента Центра ближневосточных исследований, базирующегося в Киеве - Александра Богомолова.

Александр Богомолов:

Я хотел бы взглянуть немножко более широко на узбекское общество, что оно из себя представляет. Это - один из вариантов того, что осталось от старой советской системы. Может быть, наиболее репрезентативный вариант, для которого, как мне кажется, характерно следующее: для того, чтобы была осуществима в максимальном объеме демократическая процедура, для того, чтобы вообще, в принципе, могла быть осуществима демократия, как ее видят на Западе, необходимо гораздо больше факторов, чем есть в Узбекистане. Необходимо определенное состояние всего общества. Из многочисленных определений понятия "демократия" мне наиболее импонирует одно, высказанное в свое время Валерием Чалидзе. Он определил демократию не как политическую форму, а как общество полииерархичное, то есть, общество достаточно многообразное с точки зрения наличия в нем различных структур, которые в чем-то конкурируют, в чем-то дополняют друг друга. Этой картины мы не находим, в наименьшей степени в Туркменистане, и в чуть большей в Узбекистане, в какой-то, отчасти большей форме мы находим, может быть, это в России и на Украине. Что касается Узбекистана, то мне кажется, что даже если будут предложены какие-то альтернативы, даже та альтернатива, которая существует в виде находящейся в изгнании оппозиции не может иметь достаточной социальной базы, и, более того, не имеет как бы политического "ноу-хау", чтобы сделать на данный момент в этом обществе что-то новое. Все режимы на пространстве Советского Союза находятся между своеобразными молотом и наковальней. С одной стороны, они имеют реальную ситуацию у себя внутри, а с другой определенное воздействие внешних политических факторов, вызванное необходимостью устанавливать отношения с западными странами, многие из которых являются донорами, и от политических решений которых зависит успешность этих режимов. На этом фоне каждому такому режиму, с одной стороны, вовне надо продемонстрировать наличие альтернатив развития в сторону демократии, а с другой стороны, он абсолютно не готов воплотить реально эту демократию внутри. Тем не менее, ситуация не представляется абсолютно безнадежной с точки зрения перспектив развития демократии когда-либо в этом обществе.

Тенгиз Гудава:

Говорил Александр Богомолов. И так, выборы без выбора, и тиражирование авторитарного президента в виде карманных (или нагрудных) партий с пышными названиями, но всяким отсутствием содержания. Вообще, трудно придумать издевательства над понятием "выборы" большего, чем мы видим сегодня в Центральной Азии. Трудно изобрести большей дискредитации этого главного демократического института, превращенного в карикатуру. Описывать подобные мероприятия серьезно не представляется возможным: лучшим репортером тут был бы, пожалуй, Ходжа Насреддин. И все-таки. Ислам Каримов - не просто один из диктаторов. Он является своеобразным эталоном, авторитетом в кругу авторитарных президентов, имя которым в СНГ - легион. При этом особых заслуг за Исламом Каримовым, вроде бы, не числится. Что можно сказать об экономике Узбекистана: прирост Валового внутреннего продукта в прошлом году - около двух с половиной процентов, такой же, как у Туркменистана. Но ниже, чем у Таджикистана и Киргизии. По уровню этого показателя на душу населения Узбекистан тоже не блещет: он в Узбекистане ниже, чем, скажем, в Казахстане, и в два раза ниже, чем в России. Так что никакого экономического чуда Ислам Каримов не допустил, народ живет так себе, хотя и все громче молчит. На конкурсе диктаторов Каримов тоже - не первый. Мистером СНГ является, бесспорно, Туркменбаши, а Каримов - второй, но в этом и есть диктаторская изюминка - тут лучше быть вторым. Так, в чем он - "феномен Каримова"? - спрашиваю я у профессора Александра Богомолова.

Александр Богомолов:

Я думаю, что здесь очень много зависит от стиля руководства, скорее от умения поддерживать определенный имидж и выдерживать определенную манеру поведения. Я думаю, что если сравнивать Каримова, скажем, с другими, то ему присуще большее, чем некоторым из его соседей, чувство меры.

Тенгиз Гудава:

И все-таки, хоть чисто номинальный, но соперник у Ислама Каримова, скажу прямо, уже победившего на президентских выборах 9 января будущего года, все-таки есть. Его зовут Абдулхафиз Джалилов. На прошлых президентских выборах, помнится, у Каримова был настоящий, а не фиктивный конкурент, лидер оппозиционной партии "Эрк", известный писатель и поэт Мухаммад Салих. Что известно об Абдулхафизе Джалилове?

Анвар Усманов:

Меня даже несколько удивила эта кандидатура. Представьте себе, что директор Института философии права, юрист про образованию Абдулхафиз Джалилов выдвигает свою кандидатуру. Я понимаю менталитет узбекского избирателя, который придет, прочитает биографию кандидата и скажет: " Ну, Господи, что же такое?! Кто будет заниматься политикой? Он и не экономист". Конечно, избиратель проголосует за Каримова, как за более реальную фигуру, фигуру с опытом, фигуру в его понятии мощную, поэтому, Абдулхафиз Джалилов не может оказать никакого сопротивления кандидатуре президента, он не сможет конкурировать. Это ясно.

Тенгиз Гудава:

Теперь, насчет стабильности Узбекистана? Создается впечатление, что режим Каримова побаивается узбекских исламских боевиков, которые базируются в Афганистане и, как считает Ташкент, беспрепятственно разгуливают по горам в Таджикистане и Киргизии. Вот что говорит по этому поводу Александр Богомолов.

Александр Богомолов:

Да, это абсолютно точно. На самом деле это, действительно, очевидные опасения. Мы, будучи приглашены в посольство Узбекистана на Украине, имели возможность посмотреть фильм, снятый в Узбекистане и посвященный недавним событиям, попытке покушения на Каримова. Не вдаваясь в технические подробности и не оценивая это произведение документального кинематографа, я бы отметил одно, при просмотре этого фильма, и по его содержанию, и по достаточно однозначно читаемому тексту, сопровождающему этот фильм, было совершенно очевидно, что эти опасения сильны. Здесь есть две стороны. С одной стороны, есть определенная попытка использовать исламский фактор в своих целях, то есть использовать его как возможность создания образа врага, антиправительственного фона, и это просматривается и в этом сюжете. Есть попытка объединить всю оппозицию и объявить ее всю, все, что выступает против режима, "исламским терроризмом" и "экстремизмом", а с другой стороны, ощущается реальный страх, и он имеет некоторые основания, потому что исламский фактор, как показали все последние события на территории бывшего СССР, и как показывают события на Ближнем Востоке, очень заслуживает внимания. Кроме того, в исламских обществах, во всем исламском мире, ситуация в значительной степени кризисная, что приводит к такому своеобразному развитию и даже расцвету исламского экстремизма. Социальная база для этого, очевидно, есть и в Узбекистане, этого опасаться нужно. Другой вопрос: насколько способны представители радикальных исламистов, тех, кто связан с Узбекистаном, насколько они способны реально организоваться, реально осуществить военный переворот? :

Тенгиз Гудава:

Терроризм неприемлем ни в каких проявлениях и формах, но один штрих в недавнем террористическом акте узбекских исламистов в горах Киргизии и Таджикистана заставляет задуматься: главными требованиями террористов были: освобождение десятков тысяч политзаключенных в Узбекистане и признание существования политической оппозиции в этой стране. Странные требования! Мнение Анвара Усманова:

Анвар Усманов:

Меня все время спрашивают: сильна ли исламская оппозиция в Узбекистане. Я говорю: нет, это - раздутый миф, раздутый господином Каримовым. Для того, чтобы была сильная исламская оппозиция, необходимы три условия: лидер, средства и сильная организация. Средства еще можно будет найти с помощью различных других государств, но лидера нет. Я подчеркиваю, Тахир Юлдаш и другие - это еще полулидеры, и нет сильной организации. Поэтому, после этих взрывов и событий на юге Киргизии, естественно, о каком-либо участии пусть даже самой умеренной исламской оппозиции в политической жизни в стране, с точки зрения правительства, не может быть и речи. Естественно, никто из них и не подавал заявку на участие в выборах.

Тенгиз Гудава:

Приходится признать, что демократия в самом деле - дело тонкое. Вот что думает по этому поводу Александр Богомолов:

Александр Богомолов:

На этот вопрос существуют две точки зрения, не только применительно к Узбекистану, но и применительно ко многим режимам Ближнего Востока. Взять хотя бы Египет, мы наблюдаем там весьма сходную картину: постоянные перевыборы одного и того же президента до какого-нибудь случайного стечения обстоятельств - смерти или несчастного случая, как произошло с Садатом, который стал жертвой теракта, до этого момента не происходит ничего. Сохраняется такая постоянная преемственность. При этом происходят выборы и соблюдаются все внешние процедуры, то есть, все знаки присутствуют, но содержание остается иным, сугубо местным. И так, есть две точки зрения. Одна из них, как бы "западная", о непреходящей ценности демократии и ее политических институтов для любого общества. Другая, происходящая с того же Востока точка зрения, ее называют на Западе "эксцепционализм", это - представление об исключительности восточных обществ, о том, что, якобы, на них не распространяются демократические ценности и те культурные парадигмы, которые были созданы и развились в рамках западной цивилизации. На самом деле, мне представляется, что истина, как всегда, где-то между полюсами, скажем, в третьем месте.

Тенгиз Гудава:

Будем считать, что Узбекистан идет как раз к этому самому месту. Пока же в Узбекистане тихо, как на кладбище. И скоро тут должны состояться очередные похороны... простите - выборы.