Евгений Новиков:

Стратегия национальной безопасности любого государства учитывает и по возможности упреждает возможные угрозы существованию этого государства. Угрозы не сводятся только к внешним военным притязаниям потенциальных противников, как и, вообще, не связаны только с военной опасностью, откуда она бы ни исходила. Я попросил американского эксперта по вопросам стратегии национальной безопасности, профессора Военно-морской Академии США Пола Холмана рассказать о тех новых угрозах, которые будут учитываться стратегами 21 века.

Пол Холман:

Давайте начнем с обсуждения, так скажем, "старых" угроз национальной безопасности, которые все еще продолжают существовать. Все еще остаются и продолжают угрожать остальным государствам экспансионистские тоталитарные государства. Угроза таких режимов конечно меньше, чем она была во второй половине 20-го веке во время "холодной войны". Сегодня такие режимы не столь агрессивны. Они находятся в состоянии обороны. Они умирают в Северной Корее, на Кубе, в Ираке и в Ливии. Правда, они продолжают угрожать своим соседям, а в определенной ситуации могут и напасть на своих соседей. Наиболее опасным в этом отношении является северокорейский режим. Но повторяю, эта угроза сегодня сходит на нет.

Другая "старая" угроза - это угроза возникновения ядерной войны. Опять же, опасность ядерного конфликта со времен "холодной войны" уменьшилась. И фактор ядерного столкновения будет продолжать терять своё значение в международной политике и стратегии. Но в 21 веке большее количество государств станут ядерными. Так, например, недавно в ядерный клуб вступили Индия и Пакистан. Но, с другой стороны, некоторые страны могут и отказаться от своего ядерного статуса, как это произошло с Южной Африкой, с бывшими советскими республиками Украиной, Белоруссией и Казахстаном, которые приняли мудрое решение и передали своё ядерное оружие России.

Но переходя к угрозам нового типа, я, прежде всего, хочу указать на угрозу распространения оружия массового уничтожения: ядерного, химического и биологического. Этим видом оружия уже воспользовались террористические группы в Японии. И мы можем ожидать, что и в будущем террористы попытаются использовать это оружие. Не исключаю, что им воспользуются и некоторые тоталитарные режимы. Ирак, например, применил химическое оружие против своего собственного населения. Международному сообществу будет очень трудно бороться с угрозой распространения оружия массового уничтожения, и на борьбу с этой угрозой будет расходоваться всё больше средств каждый год.

Евгений Новиков:

Угроза распространения оружия массового поражения, хоть и является проблемой 21 века, все же уже учитывается современными стратегами и политиками. Правительство Соединенных Штатов в последние годы явно учитывает этот фактор в политике по отношению к тому же Ираку или в Ближневосточной политике. Я спросил профессора Военно-морской Академии США Пола Холмана, с какими ещё угрозами будут сталкиваться государства в 21 веке.

Пол Холман:

Другой, ещё более серьёзной угрозой является этнический национализм. Будут появляться конкурирующие группировки, ведущие между собою борьбу за установление контроля над той или иной территорией. Мы видим последствия этого в России - между русскими и чеченцами. Эта угроза может распространиться и на другие регионы Кавказа. Мы наблюдали трагические события в Боснии и являемся сегодня свидетелями косовской трагедии. Эта угроза будет актуальной и для других государств и заставит их тратить огромные деньги на её предотвращение. Есть и другие, менее значительные угрозы национальной безопасности в 21 веке. Но я постарался выделить главные.

Евгений Новиков:

Если говорить о последней угрозе, то пока, похоже, механизмы ее предотвращения в международной политике не выработаны. Есть понятие превентивной дипломатии и превентивных мер по сохранению мира, но, например, в таком конфликте, как косовский превентивные действия не были эффективными. На концептуальном уровне - какие есть теории, как человечество будет бороться с этими угрозами?

Пол Холман:

Различные теоретики и различные школы по-разному отвечают на этот вопрос. Так называемые НЕО-РЕАЛИСТЫ рассматривают в качестве главного действующего лица в международных отношениях государство. Они считают, что всё зависит от реакции отдельных государств или от того, как действуют коалиции и союзы отдельных государств. НАТО - лучший пример такого союза. Этот союз пережил "холодную войну". Он принял в свои ряды трёх новых членов: Польшу, Венгрию и Чехию. Он не остался безучастным к трагическим событиям в Боснии. И сегодня НАТО пытается разрешить трагедию Косово.

Другая школа аналитиков именуется ЛИБЕРАЛАМИ. Они предпочитают выделять роль международных организаций, подобных ООН. Международные организации, в отличие от союзов и коалиций, включают в себя больше членов. Либералы считают, что любая реакция на угрозу национальной безопасности должна согласовываться с международным правом и представлять собою согласованное мнение многих сторон, а не только мнение какого-то государства или группы государств.

Еще одно направление - СОЦИАЛИСТЫ и МАРКСИСТЫ. Они весьма влиятельны даже после окончания "холодной войны". Конечно, их исходная идея о внутренней классовой борьбе и столкновении богатых и бедных государств на международной арене потеряла сегодня свою привлекательность. Но тем не менее, сторонники этой школы рассматривают БЕДНОСТЬ и НЕРАВНОЕ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ЭКОНОМИЧЕСКИХ БЛАГ в качестве основной угрозы национальной безопасности в 21 веке. Они предлагают массовое перераспределение богатства между богатыми и бедными странами мира и полагают, что проблемы этнического характера и национализма могут быть разрешены экономическими мерами.

Наконец, есть ПОСЛЕДОВАТЕЛИ САМЮЭЛЯ ХАНТИНГТОНА из Гарвардского университета, автора известной теории о столкновении культур и цивилизаций. С их точки зрения основная угроза человечеству будет происходить от столкновения западной цивилизации, представленной католиками и протестантами, и восточной цивилизацией, представленной православием и исламом, а также Индией и Китаем. Язык, религия и культура разделяют, по их мнению, мир и являются первопричинами международных конфликтов. Это последнее течение не столь влиятельно и еще недавно, во времена той же "холодной войны" не было заметно. Но сегодня сторонники этой теории есть в любом американском университете. А в государственных учреждениях, таких, как, например, Пентагон, вы найдете сторонников вообще любой из этих теорий, о которых я говорил. И они по-разному будут отвечать на вопрос о том, как человечество будет бороться с будущими угрозами.

Евгений Новиков:

Какова будет роль армии в 21 столетии? Вот что думает об этом мой собеседник.

Пол Холман:

Вооруженные силы в 21 столетии будут иметь небывало комплексный характер. Ни одна из функций сегодняшней армии не исчезнет полностью. Останутся такие задачи, как подготовка к нанесению ядерного удара или защиты от него, проведение совместных операций обычных вооруженных сил на суше, в воздухе или на море. Но больше денег, времени, подготовки и людей потребуют новые функции армии, что сделает задачи вооруженных сил более сложными. Например, абсолютно не понятно, как можно бороться с угрозой распространения оружия массового уничтожения с помощью обычных вооружений. Никто пока не может ответить на этот вопрос, но это войдет в комплекс задач будущих армий. Или другой вопрос: как, например, армия может ответить на вызов терроризма? В этом отношении определенная ясность достигнута. В вооруженных силах уже есть специальные подразделения, предназначенные для борьбы с террористами. Опасность терроризма возрастет, но мы уже знаем, как с ней бороться.

Армии предстоит бороться с угрозой этнического национализма наподобие того, что мы наблюдали в Боснии или в Косово. Для подобного рода операций потребуются специальные войска подобные пехоте, вооруженной супер-современным оружием для ведения операций против наземных сил, прежде всего, - партизан. Такие операции могут проводиться авиацией с морской поддержкой. Но одновременно те же самые войска должны быть способны к операциям по поддержанию мира: следить за выполнением подписанных соглашений и не причинять никому ущерба. Босния - пример наиболее типичной и дорогостоящей операции по установлению и поддержанию мира. Мне кажется, что такую же операцию нам придется проводить и в Косово, но уже после того, как там будет проведена боевая наземная операция.

Евгений Новиков:

В последнее время со стороны политических лидеров Запада и, в частности, США, можно услышать мнение о том, что физическое устранение диктаторов, подобных Саддаму Хусейну или Милошевичу, может быть более эффективным и не столь дорогостоящим, чем военные операции против вооруженных сил, поддерживающих диктатора. Может ли такая идея воплотиться в стратегию демократического государства, и возможно ли создание спец подразделений в армиях демократических государств образца 21 века для выполнения подобной миссии. Вот что думает Пол Холман:

Пол Холман:

Это очень трудный вопрос. Сперва посмотрим на историю. Во время второй мировой войны операций с целью убийства политического лидера было очень мало: Гейдрих - в Чехословакии и Ямомото - в Японии. Правда, британские и американские спец войска иногда проводили операции по устранению того или иного офицера из армии противника. Обсуждалась также возможность покушения на Гитлера. Но было принято решение не делать этого. Бросая ретроспективный взгляд на историю, можно сказать, что вторая мировая война закончилась бы раньше, если бы такая операция была сделана. Мы отказались от нее ещё и из-за опасения, что наши политические лидеры также могли стать мишенью для операций возмездия со стороны немецких спецсил. После окончания войны мировой войны таких акций также было очень мало. Соединенные Штаты рассматривали возможность ликвидации Фиделя Кастро. Ходят даже слухи о том, что ЦРУ делало попытки осуществить такую операцию. Но если это и соответствует действительности, то все это не было успешным и никогда не повторялось. Я сомневаюсь в том, что США решатся на нечто подобное. Есть сведения о том, что нами проводилась операция по ликвидации Каддафи - как ответ на взрыв дискотеки в Западном Берлине. Это было еще во времена администрации Рейгана. Операция провалилась и мы больше не повторяли такой попытки. Во время войны в Персидском заливе было немало сторонников идеи покушения на Саддама Хусейна. А сегодня некоторые предлагают поступить так с Милошевичем. Но я думаю, что такие идеи не пройдут. И не только из-за страха ответных действий. Просто все понимают, что подобные действия только усугубят ситуацию.

Евгений Новиков:

Я спросил профессора Холмана, какие международные институты должны отвечать за стабильность и безопасность мира в 21 веке. Пол Холман:

Пол Холман:

И по этому вопросу представители разных школ имеют различное мнение. РЕАЛИСТЫ скажут, что таким институтом должна быть НАТО - наиболее удачный союз в истории человечества. Союз, конечно, должен претерпеть изменения, чтобы приспособиться к выполнению новых задач. У него уже не сколько функция обороны, сколько функция охраны: он должен будет вмешиваться в дела других государств, чтобы принести мир и прекратить внутренние конфликты.

ЛИБЕРАЛЫ-ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТЫ, пожалуй, скажут, что таким институтом должна быть ООН или ОБСЕ.

Моё личное мнение находится где-то по середине между этих двух крайних точек зрения. Я хотел бы, чтобы моя страна принимала на свои плечи груз ответственности наравне с другими странами. И я бы не хотел, чтобы Америка и НАТО менее активно занимались тем, что они сейчас делают. Ведь ООН и ОБСЕ не справились с задачей разрешения конфликта в Косово. НАТО пришлось действовать, когда усилия этих организаций оказались тщетными. У НАТО не оставалось другого выбора, кроме как взять на себя выполнение этой миссии.