Ведущие Андрей Бабицкий, Илья Дадашидзе

"Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и должны поступать в отношении друг друга в духе братства". Статья 1 Всеобщей декларации прав человека.

В этом выпуске:

• Дело краснодарского правозащитника Василия Чайкина
• Из истории правозащитного движения: Фрида Абрамовна Вигдорова
• Комиссия по защите прав человека республики Коми о себе
• Правозащитные новости
• Московские власти пытаются ужесточить режим регистрации для иногородних
• Советы правоведа - как подготовиться к первому судебному заседанию
• Письма в программу

Андрей Бабицкий:

Первый выпуск нашей программы мы открыли рассказом о деле краснодарского правозащитника Василия Чайкина, который два года, пока шли следствие и суд, находился в заключении. Вкратце же суть происходящего такова. Радиотехник по профессии, Василий Чайкин живет в станице Ленинградская Краснодарского края, возглавляет местную организации партии "Демократическая Россия". Неоднократно публиковал в районной печати статьи, разоблачавшие коррупцию в местных органах власти. В 96 году Чайкин обратился к Генеральному прокурору России с жалобой, в которой привел факты злоупотребления и казнокрадства со стороны прокурора Краснодарского края Скребца. Не проведя расследования, генеральная прокуратура переслала жалобу обратно в прокуратуру Краснодарского края, а 19 апреля 97 года Чайкину было предъявлено обвинение в развратных действиях, изготовление порнографии и вступление в половые сношения с лицом, не достигшим половой зрелости.

Мы уже рассказывали о незаконных методах ведения следствия, о многочисленных подлогах материалов дела, фальсификации вещественных доказательств, пренебрежение процессуальными нормами в ходе судебного заседания, о чудовищных условиях, в которых содержался Василий Чайкин, страдающий тяжелой болезнью сердца, о попытках физической расправы над защитником Чайкина Василием Раковичем. 17 апреля сего года суд вынужден был в связи с резким обострением болезни Чайкина приостановить дело и изменить подсудимому содержание под стражей на подписку о невыезде.

Итак, Василий Чайкин на свободе. Он находится в больнице. Мы связались с ним и попросили рассказать об условиях заключения, в которых он находился ровно два года. Итак, свидетельство Василия Чайкина.

Василий Чайкин:

Содержание было умышленно грубым. Они пытались свалить меня физически, то есть - неоказание медицинской помощи, нарушения в питании, нарушается сон, нарушается психический баланс, то есть все вместе взятое. В антисанитарии... Это ведь вызывает какие-то моментально раздражения, какие-то болезни. Я, будучи сердечником, уже переживший два инфаркта миокарда, естественно, себя очень плохо чувствовал, особенно в переездах, на этапах, потому что - жаркие дни летом, духота, скопление человеческих тел... Это, конечно, сказывалось на здоровье и на состоянии. Ко мне не допускали адвоката, никаких родственников, никаких писем. Меня просто лишили самого элементарного. Я без очков уже просто не в состоянии читать, видеть, я не в состоянии писать. Не давали ручки, бумаги, не говоря уже о каких-то заявлениях и жалобах или обращениях. Я был лишен всего. То есть я совершенно... ни с кем не было контакта. Меня продолжали просто вот так возить, нагнетая эту вот обстановку психоза. В конечном итоге, когда я уже валился с ног, просто-напросто пробовали так: пинают ногами, как мол - встает? Живой или не живой? Тогда только меня отправляли, или вызывали врачей, или отправляли в местную больницу. Мне удалось дважды таким образом выехать в больницу, чтобы мне оказали медицинскую помощь.

Андрей Бабицкий:

Такими методами, говорит Василий Чайкин, его пытались принудить признать свою вину.

Василий Чайкин:

Мне ведь предлагали компромисс. Мне открытым текстом заявили: хотите на свободу - в обмен на признание, в обмен на соглашение о том, что я беру на себя вину и меня отпускают. Вот таким образом шла торговля.

Андрей Бабицкий:

На адвоката Василия Чайкина, Василия Раковича несколько месяцев назад было совершено нападение. В результате ему сломали руку. После этого к делу подключились местные правоохранительные органы. Василий Ракович уверен в том, что суд попытается, с тем, чтобы оправдать и себя и следствие, вынести обвинительный приговор и зачесть Чайкину два года, уже проведенных в заключении.

Василий Ракович:

Решение судьи Позюры, у которого находится в производстве дело, нам уже известно. Он не скрывает своего мнения. Еще до исследования всех обстоятельств дела в судебном заседании он однозначно заявил, что поскольку Чайкин находился под стражей уже два года, он будет в любом случае, по его мнению, осужден, будет вынесен только обвинительный приговор. Срок будет определен примерно такой, который он отсидел. То есть здесь очевидно, что местные правоприменительные органы идут по пути оправдания тех беззаконий, которые они уже допустили в отношении Чайкина.

Андрей Бабицкий:

Тем не менее ни Ракович, ни Чайкин не намерены идти на компромисс. Они собираются добиваться оправдания.

Василий Ракович:

Я, как его защитник, считаю в данном случае необходимым в первую очередь заявить ходатайство о том, чтобы дело было передано в другой суд, поскольку местный краснодарский суд продемонстрировал за два года массу нарушений законности и процессуальных прав обвиняемого, его защитника, свою предвзятость. Наша позиция будет направлена на то, чтобы добиться передачи дела в другой суд и, таким образом, беспристрастного рассмотрения этого дела.

Андрей Бабицкий:

На днях из Краснодарского края вернулся директор Института по правам человека Валентин Гефтера. По нашей просьбе он согласился прокомментировать дело Василия Чайкина. По его мнению это дело - типовое для российской провинции.

Валентин Гефтер:

Это преследование ростков гражданского общества в таких маленьких уголках России и, в частности, в Краснодарском крае, конечно, выглядит как систематизированное желание тех или других ветвей исполнительной и судебной власти. Вот, мы два месяца... полтора месяца назад вместе с корреспондентом Радио Россия Татьяной Касаткиной были там, на месте, в станице Ленинградская. Беседовали и с прокурором, беседовали и в суде с судьей Позюрой, который ведет дело Чайкина, и у нас складывается впечатление такое, что конфликт первоначально, может быть, совсем незначительный между теми или другими представителями такого низового демократического движения, активистами и правоохранительными органами в первую очередь или исполнительной властью в целом выходит на такие стадии, когда уже трудно отделить первопричину от последующих реакций властей на поведение правозащитников или активистов, о которых я говорил. Силы уж больно неравны. Правозащитники начинают отстаивать своих клиентов или самих себя, а вся мощь судебной власти и правоохранительных органов разворачивается для того, чтобы не дать возможность этим людям быть равными, состязательными партнерами в этом соперничестве.

Вот, посмотрите, ведь что в этом деле Чайкина типично. Конечно, видно, что органы МВД, прокуратура искали возможность преследования, в том числе уголовного, Чайкина за его активность, за то, что он писал письма и жалобы на прокурора края Скребца, за то, что он "доставал", как у нас говорится, тех или других должностных лиц. И по прошествии времени - какой-то компромат, не доказанный по-прежнему судом, поэтому я не могу говорить, насколько я достоверен, был быстренько найден. После этого разворачивается дело уже по очень простой схеме. Человека сажают. Мера пресечения, конечно, в таких делах всегда подбирается так, чтобы это была именно посадка, а не что-либо другое, более мягкое. Статьи подбираются тоже соответственно. В разговоре со мной один помощник прокурора Ленинградского района прямо сказал - довольно молодой человек, и вполне, видимо, образованный, ссылаясь на Михаила Булгакова, привел мне пример, как учил Понтий Пилат Иешуа о том, что нужно правильно обращаться с властями. Он говорил о том, что он вызвал Марка Крысобоя, который просто его побил палками, и после этого тот уже правильно говорил - "не добрый человек", обращаясь к Понтию Пилату, а "ваше высокопревосходительство". Вот так и мы считаем, что нужно научить тех людей, с которыми мы имеем дело, должному уважению к властям. Я думаю, что не нужно комментировать даже этот пример, чтобы показать, как на новом витке некая новая генерация наших должностных лиц, правоохранительных органов представляет себе нормальное судопроизводство, следствие и так далее. Когда дело дошло до суда, обе стороны уперлись, просто уперлись, как в стену, в различные процессуальные и прочие мелочи. В результате рассмотрение в суде затянулось на год за счет здоровья - в первую очередь, конечно, Чайкина, подсудимого. И вот сейчас суд приостановлен, подсудимого надо лечить, а истина не добыта ни в суде, ни тем более на следствии. И я боюсь, что вот это - модельная ситуация для многих провинциальных, не в обиду будет сказано, следственных и судебных процессов. Не можем мы научиться, мы, в первую очередь, отстаивать свои права в суде потому, что и правоохранительные органы, и суд не считают нас равными партнерами. Загоняют нас все время в условия такой конфронтации, такой митинговщины, такого призыва к чуть ли не всему прогрессивному человечеству - защитить, что результатом является то, что люди губят свое здоровье, реально система стопорится и не до выяснения истины, а только до продолжающейся бесконечной конфронтации.

Андрей Бабицкий:

Таков вывод директора Института по правам человека Валентина Гефтера. Дело Василия Чайкина, кроме всего прочего, продемонстрировало, инструментом какого коллосального физического воздействия на подсудимого является статья УПК России, разрешающая судьям держать дело в судебном заседании бесконечно долго.

Андрей Бабицкий:

Наша рубрика "Из истории правозащитного движения". Фрида Абрамовна Вигдорова. Родилась 3 марта 1915 года в городе Орша. Скончалась 7 августа 1965 года. После окончания литературного факультета педагогического института преподавала русскую литературу в школе. Публиковалась в центральной прессе со статьями о проблемах школы. Также писала о людях, в отношении которых была допущена несправедливость. В дело Иосифа Бродского Фрида Абрамовна включилась еще до ареста поэта. По этому поводу обращалась к генеральному прокурору, секретарю союза писателей СССР. Но главный ее вклад в защиту Бродского - сделанная Вигдоровой запись процесса. Запись судебного разбирательства по делу Иосифа Бродского получила необычайно широкое распространение. Это был первый документ о политическом процессе, ставший доступным современникам. Фрида Абрамовна умерла от рака, не дожив месяц до досрочного освобождения Иосифа Бродского из ссылки. О судьбе Фриды Вигдоровой Александр Даниэль.

Александр Даниэль:

В 1967 году в статье, посвященной памяти Вигдоровой, Лидия Чуковская сравнила ее с выдающимся писателем и великим правозащитником Владимиром Галактионовичем Короленко. Правомерно ли это сравнение? Ведь Короленко имел репутацию публициста, оппозиционного царскому режиму, а в молодости даже угодил в якутскую ссылку как революционер. А после революции он не скрывал своего негативного отношения к большевикам, как, впрочем, и к антибольшевикам, и стало быть, тоже был оппозиционером.

Фрида Абрамовна Вигдорова, я полагаю, никогда не числила себя в революционерах. И вряд ли она воспринимала своих хлопоты о людях, попавших в беду, как деятельность, оппозиционную советской власти. Она была обычным советским журналистом. И в журналистике у нее была своя экологическая ниша, не слишком, правда, спокойная, она писала в основном о проблемах школьного воспитания. Но жизнь честного советского журналиста вообще никогда не бывала спокойной. Правда, многие ее статьи были посвящены людям, в отношении которых была совершена какая-нибудь несправедливость. Звездный час Вигдоровой - это, конечно, дело Иосифа Бродского. Но, судя по воспоминаниям, она воспринимала это дело вовсе не как общественно-политическое событие, не как важную веху в борьбе за свободу, а как огромное несчастье, случившееся с очень молодым и очень талантливым поэтом и, стало быть, как собственную личную беду. Об истинном месте Бродского в русской поэзии догадывались тогда немногие. Чуковская вспоминает, что уже умирая от рака, Фрида Абрамовна все беспокоилась - как идут хлопоты об освобождении ее подопечного. И когда она лихорадочно записывала перипетии судебного спектакля, реплики судьи Савельевой, ответы Бродского, показания свидетелей, выкрики из публики, она вряд ли думала о том, что создает первый правозащитный документ в новейшей истории нашей страны. Она, может быть, сама еще не была уверена в том, как она поступит со своими записями. И кто мог предвидеть, что эти записи Вигдоровой будут широчайшим образом распространяться в самиздате, откроют новую эпоху в истории общественного сознания в СССР, вызовут столько негодования на Западе и, в конечном счете, приведут к досрочному освобождению Бродского из ссылки через месяц после смерти Фриды Абрамовны. Кто мог предвидеть, что два года спустя родственники и друзья Синявского и Даниэля, допущенные на суд над ними уже вполне целенаправленно будут вести записи судебного процесса, сознательно повторяя действия Вигдоровой. Что еще полгода спустя Александр Гинзбург, включивший эти записи в свою "Белую книгу", посвятит эту книгу светлой памяти Фриды Вигдоровой. Что десятки и сотни будущих правозащитных документов будут построены на этой простой идее - записать все как было и сделать записанное достоянием общественности. Потому, что в эту простую формулу укладывается вся суть правозащитного движения 60-80-х годов. Говорят, Бродский был позднее недоволен тем шумом, который поднялся вокруг записей его процесса. Вся эта история, мол, ставит ненужный акцент на второстепенном эпизоде его жизни, смысл которой - поэзия. Если это так, то похоже, пятый нобелевский лауреат по литературе не понял одного - Фрида Вигдорова сделала то, что сделала, вовсе не потому только, что Бродский - замечательный поэт. То есть, конечно, это обстоятельство тоже сыграло свою роль - когда Фрида Абрамовна занялась его делом. Но дальше он стал для нее тем, кем были для Короленко безграмотные крестьяне-удмурты, или вовсе ничем не примечательный киевский приказчик Мендель Бейлис, или мельник, расстрелянный полтавской ЧК, человеком, с которым обошлись несправедливо, не по закону и не по совести. Так, что Лидия Чуковская в конечном счете права, проводя свою параллель. И Вигдорова, и Короленко делали одно дело, по словам Чуковской - главное дело русской интеллигенции: вытаскивать тех, кто попал под колеса.

Андрей Бабицкий:

Комиссию по защите прав человека республики Коми представляет Игорь Сажин.

Игорь Сажин:

Комиссия по защите прав человека создана при Сыктывкарской общественной организации "Мемориал" 27 ноября 1996 года по рекомендации Московской Хельсинской группы. Состав ее небольшой - шесть человек. Все работают на общественных началах. Председатель комиссии - школьный учитель Сажин Игорь Валентинович. Члены комиссии - государственный служащий Голекаева Елена Канифовна, три преподавателя сыктывкарских вузов: Колегова Раиса Ивановна, Моисеенко Георгий Мефодьевич, Морозов Николай Алексеевич, а также студент юридического факультета Капитонов Александр Владимирович. Действует комиссия на основе устава сыктывкарского "Мемориала". Свою деятельность она разворачивает в двух направлениях. Первое - это сбор и анализ информации о нарушении прав человека в республике Коми. Второе - оказание бесплатной юридической помощи населению республики. Для реализации первого направления с момента создания комиссией составлялся ежегодный доклад о правах человека в республике Коми. Так были созданы доклад за 96, 97, 98 годы. Последний готовился в рамках проекта Московской Хельсинской группы "Мониторинг прав человека в РФ". Доклады составлялись на основе анализа фактов, содержащихся в СМИ, передаваемых другими правозащитными организациями, собранных во время оказания юридической консультации в общественной приемной. После этого все полученные материалы направлялись в Московскую Хельсинскую группу и всем заинтересованным организациям республики. Во втором направлении этой комиссии создана общественная приемная, где четыре раза в неделю силами трех студентов юридического факультета ведется прием граждан. В 97 году в приемную обратилось 16 человек. В 98 -1. За первые четыре месяца 99 - 17. Большинству из них оказалась юридическая консультация и помощь в составлении документов в надзорные инстанции. В апреле 99 комиссия подала в ВС республики Коми исковое заявление о несоответствии закона о лицензировании отдельных товаров на территории республики законодательству РФ. В этом направлении предполагается расширение сферы деятельности комиссии, поскольку ситуация с правами предпринимателей в республике внушает озабоченность. Приоритетной для своей деятельности комиссия считает работу над мониторингом о состоянии с правами человека в той или иной сферах отношения государства и человека. Особенно это касается закрытых учреждений - тюрем, психиатрических больниц, детских домов. В своей деятельности комиссия плодотворно сотрудничает с комиссией по правам человека при главе республики, а также с общественными организациями республики, такими как Комитет солдатских матерей, "Общество инвалидов и пенсионеров за социальную справедливость", "Набат", "Защити себя сам" и "Женская палата". Адрес для связи: индекс 167000, Республика Коми, город Сыктывкар, улица Орджоникидзе 33, телефон для связи: 22-67-06, код города 8212. Адрес электронной почты: memorial ed komitek.ru.

Андрей Бабицкий:

Правозащитные новости мая от Дарьи Жаровой.

Дарья Жарова:

Японские журналисты отказались дать свидетельские показания на продолжающемся во Владивостоке закрытом судебном процессе над обвиняемым в государственной измене военным журналистом Григорием Пасько. Суд получил ответ из представительства компании "Эн-Эйч-Кей" и газеты "Асахи симбун" в Москве. В ней говорится, что японские журналисты, в настоящее время находящиеся за пределами России, не выразили желание прибыть во Владивосток на процесс по делу Пасько. А обязать их руководство телекомпании и газеты не могут. Кроме того, в письмах отмечается, что между Россией и Японией не заключен договор о правовой помощи. Таким образом, указывается, что выступление граждан Японии в качестве свидетелей в российских судах является исключительно добровольной миссией и не подлежит принуждению со стороны государственных органов Японии. Согласно материалам обвинительного заключения, которому присвоен гриф "совершенно секретно", Пасько инкриминируется передача зарубежным организациям, связанным со спецслужбами, документов, составляющих государственную тайну. Однако защита Пасько утверждает, что он передавал в японскую прессу лишь сведения о состоянии ряда экологически опасных объектов тихоокеанского флота.

Официальная статистика утверждает, что в настоящее время на территории Чечни находится около 400 рабов. Однако данные, полученные представителями миротворческих миссий от освобожденных заложников из горной части республики, показывают, что реальное число рабов в Ичкерии составляет более 1000 человек. Рабов в республике можно открыто купить на рынке. Один из бывших невольников, работавший на лесоповале и за два года рабства поменявший 10 хозяев, рассказывает, что покупатели давали за него разные суммы денег и товары. Один 400 рублей, другой полторы тысячи, третий - три подержанных автомобиля УАЗ.

Семинар по альтернативной гражданской службе "Пацифизм - активное миротворчество", организованный при поддержке центра миротворчества и общественного развития, прошел 17-18 апреля в екатеринбургском центре "Мемориал". Более 30 правозащитников из Екатеринбурга, Перми, Ульяновска, Кургана и других городов России поделились опытом по защите прав призывников, не желающих брать в руки оружие. По мнению участников семинара, молодых людей подводит их незнание закона. С 92 года существует юридическая возможность отказаться от военной службы в пользу альтернативной гражданской. Призывники же предпочитают скрываться. Многие участники встречи уехали из Екатеринбурга с намерением организовать правозащитные приемные для призывников в своих городах.

Митинг, посвященный 55 годовщине депортации из Крыма татар и других народов, прошел 18 мая в Симферополе на центральной площади города. По данным правоохранительных органов в акции приняли участие около 35 тысяч человек, в том числе председатель Меджлиса крымско-татарского народа Мустафа Джамилев, председатель совета министра Крыма Сергей Куницын, народные депутаты Украины. В этот день на всех государственных и административных зданиях были приспущены флаги Украины и Крыма.

Массовый митинг, посвященный Дню Победы и памяти 800 тысяч евреев, погибших на территории республики в годы второй мировой войны, состоялся 9 мая в столице Беларуссии. К мемориалу "Яма", расположенному в районе, где в годы войны находилось минское гетто, пришли ветераны и молодежь, представители государственных и общественных организаций, дипломаты. Как известно, 2 марта 42 года на этом месте фашисты уничтожили 5 тысяч узников гетто, а за годы войны истребили в городе 100 тысяч евреев.

Андрей Бабицкий:

Московские власти пытаются сегодня фактически восстановить в российской столице институт прописки. Соответствующий законопроект уже отправлен в ГД. За и против. Материал Владимира Долина.

Владимир Долин:

Комиссия по законности и безопасности Московской Городской Думы подготовила проект законодательной инициативы о внесении дополнений в закон РФ о праве граждан РФ на свободу передвижения, выбор местопребывания и жительства в пределах РФ. Статью 8 этого закона московские законодатели предлагают дополнить всего лишь одним предложением. Право граждан РФ на свободу выбора местопребывания и жительства в столице РФ городе Москве осуществляется в соответствии с законами и иными нормативными правовыми актами субъекта РФ, города федерального значения Москвы. Инициатор внесения этой поправки, депутат Олег Бочаров уверяет, что конституционные права граждан этим законом ущемляться не будут.

Олег Бочаров:

Московская Городская Дума действительно не принимает решение о ограничении прав и свобод. Единственное, чего мы хотим добиться, это действия на законодательном поле.

Владимир Долин:

Но, похоже, депутат лукавит. В пояснительной записке к законопроекту он пишет:

"Представляется достаточно оправданным рассмотрение вопроса об отнесении города Москвы к местности с ограниченным правом выбора места пребывания и жительства".

Ограничения прав граждан, утверждает Олег Бочаров, отвечает интересам самих граждан, как москвичей, так и гостей столицы.

Олег Бочаров:

На сегодняшний день в городе Москве в виду очень высокой процентной доли миграции естественной (это и рабочая миграция, это и просто передвижение людей, это и транзитный проезд через Москву огромного количества людей) требует действительно законодательного урегулирования пребывания этих людей и защиты их здоровья в первую очередь. Речь не идет о том, что Москва пытается выделиться или закрыть свои границы. Это по крайней мере неразумно, потому что Москва в том числе и тратит деньги на приезжающих людей, но и может в результате зарабатывать на этих людях, на их проезде через Москву, питании, всем остальном. Но это действительно высокорисковая зона, особенно в моменты кризиса, потому что, условно говоря, когда рынок подвержен колебаниям, представляете, если все приезжающие в Москву люди купят по два килограмма масла, цены на масло в результате могут взвиться так, что город не обеспечится своими стратегическими резервами для удержания рынка.

Владимир Долин:

Законодательное регулирования пребывание гостей столицы, по мнению Бочарова, не отменяет закрепленного в федеральном законе уведомительного характера регистрации граждан. Это ни что иное как проявление отеческой заботы московских депутатов о москвичах и приезжих.

Олег Бочаров:

Безусловно, там как раз законом за городом Москвой будет однозначно закреплен уведомительный характер. Однозначно закреплены некоторые добровольные моменты в нормативах гражданина, который будет регистрировать. Безусловно. Но это моя точка зрения, она не всегда совпадает с точкой зрения исполнительной власти, процедура должна быть максимально облегчена. Вплоть до того, что места регистрации должны быть вынесены к точкам прибытия иностранных и иногородних граждан, чтобы это было крайне просто... Крайне упрощенная система, которая в то же время позволяла бы городу расчитывать и медицинскую помощь, и финансовое обеспечение той же самой продовольственной безопасности, и обеспечение безопасности граждан приезжающих, потому что мы же любому человеку, приезжающему в столицу, должны обеспечить достойный уровень его существования. Что может произойти, если у него произойдет несчастье. Город должен отвечать за прибывающего на его территорию гражданина, причем, в первую очередь, россиянина. Безусловно, именно такая процедура позволит отсечь и эмиграцию преступности для Москвы, потому что, безусловно, преступник не будет регистрироваться ни при каких условиях.

Владимир Долин:

Впрочем, простого уведомления властей о желании жить в столице будет недостаточно.

Олег Бочаров:

Отказать в регистрации нельзя. Единственное, что на мой взгляд может быть предусмотрено - это когда гражданин выбирает город Москву уже как место жительство, безусловно, потому, что если человек, приезжающий в город, собирается здесь жить за счет его высоких социальных (ну, высоких не по мировым меркам, к сожалению, а по меркам России) выплат, так или иначе тратящихся городом, - мы должны это компенсировать, мы должны защитить город в этом смысле.

Владимир Долин:

Имеет ли право государство или субъект федерации ограничивать право граждан на свободу передвижения и выбор места жительства? Инициативу московских думцев комментирует доцент российской юридической академии Виль Кикоть.

Виль Кикоть:

Гражданам право государство не дает. Они не от государства имеют свои права. Согласно нашей конституции, они имеют эти права от рождения, а государство не имеет право их нарушать. По отношению к данному праву государство имеет только обязанность признавать это право, обеспечивать его соблюдение, защищать его соблюдение. У государства нет права отменять его или ограничивать, кроме тех случаев, о которых прямо говорится в конституции.

Владимир Долин:

В случае одобрения предложения Олега Бочарова, будет нарушено равноправие граждан.

Виль Кикоть:

Право граждан, равноправие граждан вообще, общий принцип равноправия граждан, признаный во всех международных актах, декларациях, в Международной Декларации 1948 года, в пактах о правах человека, которые являются источниками Международного права 66 года, которые подписаны Советским Союзом и являются обязательными действующими сейчас. Везде это равноправие и право граждан распространяется, в частности, на их право свободы выбора места жительства. В силу конституции, а также в силу ряда решений, уже принятых КС, это есть действующая правовая норма.

Владимир Долин:

Виль Кикоть считает, что может быть нарушено не только равноправие граждан, но и равноправие субъектов федерации, один из которых оказывается более равным, чем другие. Не выдерживает критики и предложение имущественного ценза для желающих жить в столице.

Виль Кикоть:

Господин Бочаров говорит, что во многих странах существует такое правило - когда человек приезжает из-за границы, иностранец приезжает - у него спрашивают, а на какие средства вы будете жить в нашей стране. Но это существует в независимых государствах, куда приезжают иностранцы. А со своими гражданами так нельзя обращаться. Иностранца можно не пустить, если ему жить не на что, и нет источника средств у него никаких, нет возможности заработать, нет требуемой квалификации, нет гарантии, что он не будет обузой. А с гражданами своей страны, внутри своей страны, так могут обращаться только люди, которые привыкли ни во что не ставить гражданина, ни во что не ставить человека и его права.

Владимир Долин:

Даже если инициатива Московской Думы будет одобрена и воплотится в правовых актах, от этого она не станет более законной.

Виль Кикоть:

Когда господин Бочаров говорит, что нам нужны правовые основания... Но все то, что он предлагает - противоправно. Он предлагает издать противоправные законы, которых никто не имеет право исполнять. Никакой закон, который противоречит равноправию граждан, никакой закон, который противоречит равноправию субъектов федерации, никакой закон, который противоречит свободе выбора местожительства гражданами, не может быть правовым в принципе.

Владимир Долин:

Московская Дума желает узаконить беззаконие. Свободу у граждан отбирают понемногу. Но неполная свобода - это уже не свобода.

Андрей Бабицкий:

Советы правоведа. О чем следует помнить подсудимому и потерпевшему, которые должны участвовать в судебном заседании. Судья Московского городского суда Сергей Пашин.

Сергей Пашин:

После того, как уголовное дело назначено к рассмотрению, обвиняемый получит обвинительное заключение и, как теперь уже стали делать, ему направляют еще и постановление судьи о назначении судебного заседания. Обвинительное заключение - это универсальный документ, потому что здесь впервые подробно, тщательно и систематично излагаются те доказательства, которые будут использоваться прокурором в ходе процесса. А самое главное, что, к сожалению, и судьи, и прокуроры, как правило, уголовных дел читать не успевают, и это значит, что их логика работы будет во многом привязана к тексту обвинительного заключения. Поэтому надо прочитать обвинительное заключение очень внимательно и учесть еще одну деталь. Вот, некоторым из обвиняемых плохо иметь при себе обвинительные заключения даже не только потому, что противно его читать, но еще и потому, что обвиняемые в совершении некоторых преступлений очень рискуют, держа этот документ при себе в камере. Например, в женских камерах могут избить женщину, которую обвиняют в детоубийстве. А в мужских камерах очень плохо приходится тем, кого обвиняют в изнасиловании. Но это не значит, что получив обвинительное заключение, надо его сразу же разорвать и выкинуть. Надо либо оставить его у администрации, попросив придержать, либо отдать своему адвокату. Следующий совет касается не только обвиняемого, но и всех других участников процесса - потерпевшего, свидетелей, законных представителей. Следует вооружиться терпением. Если в постановлении судьи сказано, что судебное заседание состоится, допустим, 15 июня, это совсем не значит, что оно состоится именно тогда. Типично, что дела постоянно откладываются и винить в этом надо не всегда судью. Типично, что судья очень загружен, и поэтому сроки рассмотрения дела постоянно переносятся. Хуже всего, конечно, обвиняемому, содержащемуся под стражей. Его разбудят примерно в 4-5 часов утра. Его обыщут. Он будет долгое время мучиться на так называемой сборке среди других обвиняемых. Потом его впихнут в "автозак". Он долго будет находиться в суде в так называемом боксике, крошечном помещении, где и ноги-то иногда вытянуть не удается. И приехав в суд, неожиданно узнает, что процесс отложен. Но терпения надо набраться, потому что другого выхода практически нет. А попытки ускорить искусственно рассмотрение дела обычно до добра не доводят, просто заранее восстанавливают судью и прокурора против данного обвиняемого. При себе полезно иметь обвиняемому, находящемуся под стражей, сигареты, если он курит, и полезно иметь еду, потому что последний раз его будут кормить в 4-5 часов утра, когда ему, может быть. дадут плохой завтрак. Очень полезно взять с собой бумагу, ручку, выписки из материалов дела, которые сделаны обвиняемым. И то же самое можно посоветовать и другим участникам процесса. Если у обвиняемого, потерпевшего есть возможность пригласить кого-то из своих близких друзей в судебное заседание, это надо сделать, потому что присутствие в судебном заседании, участие в нем - это большой стресс, и человеку очень трудно бывает сосредоточится. Поэтому, кстати, не повредят и лекарства, успокаивающие какие-то средства. К сожалению, сплошь и рядом приходится сталкиваться с фальсификацией протоколов судебных заседаний, когда протокол подгоняется под приговор. Бывают случаи, когда свидетели показывают в пользу обвиняемого, а в протоколе написано все наоборот. Вот в этих случаях может очень выручить магнитофон или диктофон у обвиняемого, у его адвоката, у потерпевшего. Судьи иногда приказывают убрать магнитофоны, но это совершенно незаконно. ВС еще в 86 году разъяснил, что никто не может воспрепятствовать гражданам вести записи и ручкой, и с помощью магнитофона. И поэтому, если судья настаивает на том, чтобы магнитофон убрать, то надо попросить его вынести об этом официальное определение. Это определение должно быть зафиксировано в протоколе судебного заседания и на магнитофоне опять же. Это позволит оспаривать протокол судебного заседания с большей надежностью.

Андрей Бабицкий:

И последняя рубрика нашей программы "Письма". Слово Илье Дадашидзе.

Илья Дадашидзе:

Начну с письма, пришедшего в нашу программу из Швеции от Александра Беляева. Его автор 11 лет не проживает в России. С апреля 1995 года является шведским гражданином. В середине 90-х неоднократно выезжал по визе в РФ. Однако, обратившись в сентябре 97 года в очередной раз за визой в российское посольство в Швеции, неожиданно для себя узнал, что виза ему не нужна, поскольку он продолжает считаться проживающим в Санкт-Петербурге и даже якобы приватизировал там недавно числящуюся за ним квартиру. В связи с этим Беляев обратился в петербургские правоохранительные органы с просьбой, цитирую: "прекратить фальшивую приватизацию на мое имя, установить личность проживающего под моим именем лица, подделавшего под меня документы и укравшего на 10 лет квартиру у государства, и сдать эту государственную квартиру в госжилфонд по причине непроживания в ней единственного прописанного лица, меня Александра Беляева, с января 1988 года".

В настоящее время судебные органы требует приезда Беляева в Санкт-Петербург в качестве свидетеля по делу о мошенничестве вокруг квартиры, в которой он некогда проживал, настаивая при этом, что Беляев обязан явиться в суд как законопослушный гражданин РФ. Сам Беляев, уехавший из СССР по советскому загранпаспорту и принявший на Западе решение о невозвращении, ехать на судебное разбирательство отказывается, опасаясь провокаций и гражданином РФ себя не считает, о чем неоднократно официально уведомлял соответствующие российские службы. В своем письме на Радио Свобода он просит помочь ему получить квалифицированный ответ юриста - правомерно ли утверждение российских властей, что он несмотря ни на что продолжает оставаться гражданином России, и может ли он отклонить требование российских судебных органов присутствовать на начинающемся процессе?

Следующее письмо из Москвы от Сергея Жернова, бывшего, как представляется его автор, кадрового сотрудника первого главного управления КГБ СССР.

"В 1984-87 годах, - пишет Жернов, - я прошел полный трехлетний курс обучения на основном факультете Краснознаменного имени Андропова, института КГБ СССР, ныне - Академия Внешней Разведки. По результатам государственных экзаменов на мое имя был оформлен несекретный, индивидуально определенный правоустанавливающий документ - диплом единого государственного образца серии ГВ номер 067969, который с тех пор и против моей воли хранился в моем секретном личном деле. Даже после моего увольнения в запас в 1992 году служба внешней разведки - правопреемница ПГУ КГБ СССР не выдала мне на руки мой документ. В декабре 1997 года я направил на имя директора службы внешней разведки Трубникова заявление, в котором потребовал прекратить нарушение действующего законодательства и выдать мне на руки диплом на основании федерального закона об образовании. В ответ последовало несколько бюрократических отписок, суть которых сводилась к тому, что на Академию Внешней Разведки в силу некой специфики якобы не распространяется действие российского законодательства об образовании. Этот частный вопрос мог бы оставаться моей личной проблемой, если бы практика невыдачи на руки выпускникам Академии Внешней Разведки обязательных документов единого государственного образца об образовании не имела общего характера", - подчеркивает Жернов.

"Прошу изменить мое имя, если это письмо прозвучит в эфире", - просит, адресуясь в передачу "Человек имеет право", жительница города Бердянска, Украина, дом которой, по вине местных властей фактически остался без фундамента. Построенный 60 лет назад, дом был конфискован у родителей автора письма, после того, как в 1945 году ее отца репрессировали как врага народа. В 1987 году решением суда дом был возвращен прежним хозяевам.

"Чего мне стоило отсудить эту убогую лачугу с печным отоплением - один Бог знает, - говорится в письме. - Я потратила на этот дом все свои сбережения и то, чем помог мне сын. Провела газ, воду, обложила камнем. Ведь все эти годы нищие отец и мать не могли себе позволить как-то благоустроится. Папа приехал из Коми, где отбывал срок. И вот не дают спокойно жить и весь мой век - тяжбы, кляузы, отписки. В отделе исполкома я уже не показываюсь. Там смотрят на меня как на личного врага. Хочу попросить мне в деле защиты дома хотя бы в память об отце", - говорится в письме.

На этом мы заканчиваем нашу последнюю рубрику и напоминаем слушателям наш адрес: 103006, Москва, Старопименовский переулок дом 13, корпус 1, московская редакция Радио Свобода, передача "Человек имеет право". Ваши письма прозвучат в нашей программе. Те письма, в которых вы просите о правовой помощи, будут переданы нами в общественную приемную Московской Хельсинской группы, откуда вы получите ответ квалифицированного юриста.