Выборы - 98 9 июля 1998
Ведущий Михаил Соколов

Михаил Соколов:

В эфире еженедельная программа московской редакции радио "Свобода" "Выборы-98". Лидер движения НАШ ДОМ - РОССИЯ Виктор Черномырдин зарегистрирован 8 июня кандидатом в депутаты ГД России по Ямало-Ненецкому избирательному округу. Мало кто сомневается в победе бывшего премьера 27 сентября; в победе над пятью соперниками, политиками местного масштаба, в газодобывающем регионе, развитию которого Черномырдин отдал 2 десятка лет жизни. Но надолго ли Виктор Черномырдин может стать лидером думской фракции НДР? Ведь его соратники, например, первый вице-премьер ГД Владимир Рыжков, прогнозируют из-за финансового кризиса и обострения отношений правительства и ГД возможность досрочных парламентских выборов, вместо декабря, в марте-апреле 1999 года.

Кто может чувствовать себя спокойно перед такими выборами? Лишь стабильная левая оппозиция. Только что в Бурятии 21 июня блок коммунистов и их союзников получил 31 из 64 мест в Народном Хурале. С чем Россия может прийти к досрочным или очередным парламентским выборам 1999 года, мы поговорим в программе "Выборы-98" с вице-премьером российского правительства Борисом Немцовым.

В последнее время вице-премьер российского правительства Борис Немцов демонстративно отошел от приносившей ему популярность публичной политики, взяв на себя в новом правительстве незаметную текущую хозяйственную и оперативную работу. За полтора года работы в двух составах правительства у Немцова были успехи, например, снижение тарифов на услуги естественных монополий; были очевидные неудачи, вроде кампании по пересаживанию чиновников на отечественные автомобили; были акции, вызывавшие в обществе неоднозначную реакцию, например, принятие окончательного решения по захоронению останков императора Николая II и членов его семьи. Немцов спорил с Юрием Лужковым и вполне спокойно общался с Александром Лебедем. Его высмеивали некоторые средства массовой информации, чьим хозяевам не по душе жесткие меры по наведению финансового порядка и последовательное проведение принципов честной игры на конкурсах по приватизации и тендерах на выполнение госзаказов. Даже изрядно потускнев, Борис Немцов является в составе нынешнего кабинета почти единственным радикальным политиком и в то же время эффективным управленцем, способным проводить жесткие решения. Политические аналитики поставили на Немцове крест как на популярном политике, способном занять президентский пост, но вице-премьера в момент тяжелого финансового кризиса беспокоит не собственная политическая судьба.

Борис Ефимович, в последнее время вам уже не задают один такой вопрос, с которым надоедали, не спрашивают, будете ли вы баллотироваться в президенты России в 2000 году. Скажите, вы довольны, что вы убедили публику?

Борис Немцов:

Конечно, доволен. Зачем тысячу раз отвечать на один и тот же вопрос? Хотя бывает аудитория, где этот вопрос звучит, но звучит скорее из вежливости, а не из желания услышать что-то новое.

Михаил Соколов:

С другой стороны, хорошо ли то, что в правительстве, которое в достаточно сложном положении и не имеет такой серьезной, сильной поддержки в Государственной Думе или еще где-то, в составе правительства нет ни одного человека, которого бы всерьез рассматривали как прямого продолжателя дела нынешнего президента, то есть человека, который может в 2000 году принять эстафету?

Борис Немцов:

Знаете, это и не мешает, и не помогает правительству, отсутствие или наличие такого человека. Для самого официального преемника, могу сказать это не понаслышке, это довольно тяжелая, а иногда и гнусная обязанность, которая сопровождается массой всяких неприятностей, нападками, во-первых, со стороны потенциальных конкурентов, во-вторых, со стороны магнатов, которые стоять за этими конкурентами. В общем, ничего хорошего это ни официальному преемнику, ни правительству не несет. Поэтому отсутствие в правительстве официального преемника - это в какой-то степени гарантия стабильности работы правительства, и я очень рад, что именно так оно и случилось.

Михаил Соколов:

Вы считаете правительство сейчас принципиально отличающимся от правительства Черномырдина-Чубайса-Немцова, от того состава?

Борис Немцов:

Сильно изменилась психологическая атмосфера в лучшую сторону, гораздо меньше стало интриг, выяснения отношений, нет той подозрительности и затаенности, которая существовала в предыдущем правительстве в той или иной степени, безусловно, иногда в большей степени, иногда в меньшей. Правительство выглядит более монолитным и спокойно работающим, несмотря на бури вокруг, чем это было раньше.

Второе, что отличает, это гораздо большая психологическая и идеологическая совместимость, правительство более монолитно. Единственное, что резко ухудшает ситуацию, это объективные факторы, которые ничем иным, как словом "кризис", не назовешь.

Михаил Соколов:

Если говорить о кризисе, скажите, вот вы были в составе прошлого правительства, вы личную ответственность чувствуете за то, что страна оказалась на грани такой долговой, финансовой катастрофы?

Борис Немцов:

Конечно, нет.

Михаил Соколов:

Почему?

Борис Немцов:

Дело в том, что истоки кризиса, по большому счету, возникли в 60-х годах этого века, когда начались первые советские займы для покупки продовольствия, в частности зерна. В момент окончания эпохи Горбачева внешний долг страны превысил 110 млрд. долларов. И второй как бы источник уже современного тяжелого состояния - это начало эмиссии государственных бумаг, то есть 1993-94 годы. В момент, когда я пришел в правительство, фактически глубокий финансовый кризис был уже предопределен. Почему? Потому что были выпущены очень высокодоходные бумаги перед президентскими выборами, то есть перед 1996 годом, далее доходность бумаг с нашим приходом стала резко падать, то есть ситуация в России стабилизировалась, если вы помните, она упала аж до 17 процентов годовых, но потом исключительно из-за внешних факторов, я хотел бы это подчеркнуть, исключительно из-за внешних факторов в ноябре месяце доходность стала расти, наступила первая волна финансового кризиса в России, а потом еще две волны. То есть высокодоходные бумаги, которые надо погашать, плюс ноябрьские высокодоходные бумаги слились в резонансе; надо было погашать и те, и другие в течение апреля-мая-июня, и вот резко завышенные долговые обязательства страны и стали источником кризиса.

Теперь, если посмотреть на мою роль, когда причины выяснены, то станет ясно, что правительство Черномырдина, Немцова и Чубайса, вот именно это правительство, то есть правительство образца марта 1997 года, ответственности за кризис не несет.

Михаил Соколов:

Могут сказать, что вы недостаточно были активны с поисками других источников финансирования, раз; "Роснефть" не смогли продать или премьера не сумели убедить и сокращали расходы бюджета, зная о финансовом кризисе, также недостаточно активно.

Борис Немцов:

Кризис был бы, даже если бы мы продали "Роснефть" в прошлом году и даже если были бы произведены беспрецедентные сокращения расходов, как это случилось в этом году. Масштабы его были бы не меньше, поскольку причины слишком глубоки, но я согласен с вами, что надо было использовать все возможности, и в этом смысле медлительность, с которой принималось решение по "Роснефти", а у нас были возможности, я вам прямо скажу, продать "Роснефть" в августе прошлого года, не этого, а прошлого года, нужно было просто политическое решение премьера, и точку можно было на этом ставить.

Что касается сокращения расходов, конечно в предыдущем правительстве такого рода решения практически были неосуществимы, просто потому, что эти решения могут приниматься у нас в России только тогда, когда грянет гром.

Михаил Соколов:

Ну вот гром грянул, вы внесли в Государственную Думу антикризисную программу или, если так блудливо говорить, стабилизационную. Как вы будете, собственно, ее проводить, если уже видно, что Дума часть законов отвергает вообще, часть законов изменит в этом пакете, а времени осталось, по разным подсчетам, не больше месяца, если не принимать мер?

Борис Немцов:

Во-первых, я должен сказать, что депутаты значительное количество законов уже просто приняли. В частности, они приняли налоговый кодекс во втором чтении, как-то незаметно это прошло. То же самое касается бюджетного кодекса, они его приняли. Они приняли ряд важных решений по малому бизнесу, в частности они приняли в первом чтении закон о вмененном налоге, то есть о патентной системе для малого предпринимательства. Они, я думаю, примут закон о налоге с продаж, у них всего нескольких голосов не хватило. Надеюсь на то, что они, хоть вам это и не нравится, примут закон о подоходном налоге, но на самом деле это действительно позволит закрыть лазейки для тех, кто сейчас не самый бедный в России, и тех, кто получает заработную плату или доходы через так называемые кредитно-депозитные схемы. Уже хотя бы ради этого стоит принимать указанные законы. Что касается его отрицательных черт, то они нам хорошо известны, но просто в условиях, когда вопрос стоит так: Россия - банкрот или Россия не банкрот, - я думаю, что приходится жертвовать кое-какими привилегиями, которые были в предыдущем законе о подоходном налоге. Привилегиями для тех, кто, например, вкладывает деньги в строительство жилья.

Кое-что они не приняли. В частности, они не приняли закон о единой ставке НДС, НДС по отгрузке, это правда. Зато приняли и примут еще все законодательство, связанное с монополизацией рынка спирта и водки. Это, кстати, значительные источники доходов не только для федерального, но и для региональных бюджетов, поскольку там 50 на 50 распределяются средства.

Тем не менее довольно неприятно вот то, что они не приняли в отношении налога на добавленную стоимость, но я думаю, что мы постараемся этот вопрос решить. Во-первых, еще не вечер, они соберутся в середине июля. Во-вторых, если они до середины июля не примут, то тогда наши юристы, слава богу, в правительстве и в президентской администрации есть талантливые юристы, будут работать над тем, как принять эти решения иными нормативными актами.

Михаил Соколов:

На ГосДуму будет оказываться политические давление?

Борис Немцов:

Я считаю, что гораздо более эффективен, хотя это вам может показаться странным, режим прямого диалога с влиятельными депутатами. При этом ориентация депутатская, за исключением экзотических случаев, там Жириновский, допустим, вот она значения не имеет. Я сейчас поясню просто, что это особый случай.

Михаил Соколов:

Понимаете, вас так поймут, что вы как будто хотите подкупить?

Борис Немцов:

Нет. Во-первых, я в этом никогда не был замечен и не буду. Во-вторых, я должен сказать, что многие депутаты, даже так называемая оппозиция, коммунисты, допустим, они понимают, что народный гнев и такой бессмысленный и беспощадный русский бунт коснется и их лично и сметет их тоже. Я не думаю, что в случае действительно реальных волнений в стране Зюганов останется лидером коммунистов, слишком он для этой цели негодящий. Годящиеся больше - Анпилов или радикалы внутри КПРФ, их фракции в парламенте, таких тоже много: Виктор Илюхин, Альберт Макашов, Астраханкина - в общем, много можно найти действительно сверхрадикальных ультра-левых депутатов, которые в условиях такой псевдореволюционной пены постараются перехватить лидерство у Зюганова. Он это понимает, поэтому даже самая крупная фракция должна опасаться возможных последствий, и это стимулирует к более интенсивной умственной работе, умственной деятельности. Я не говорю уже про фракции более либеральной, центристской ориентации, которые, просто исходя из своих идеологических соображений, понимают, что сползание в долговую яму - это катастрофа для страны и этого допустить нельзя, даже если правительство не очень нравится. Я имею в виду Явлинского, я имею в виду "Наш дом - Россия", фракцию "Регионы России" и в какой-то степени даже фракцию ЛДПР, потому что для Жириновского, например, досрочные выборы - это тоже политическая катастрофа, он может просто не пройти.

Михаил Соколов:

Шахтеры. Что вы будете делать с этим ударным отрядом; такая краса и гордость революции, которая по любому поводу выходит теперь на рельсы? В конце концов, это некий такой фитиль, который все время вот-вот может взорвать другие слои.

Борис Немцов:

Вы знаете, я проблему знаю изнутри, да? У меня есть глубокое убеждение, что вот последний выход шахтеров в Анжерке на рельсы не связан с ухудшившимся социальным и экономическим положением шахтеров. Они, конечно же, не живут припеваючи, безусловно государственная помощь, которая в полном объеме им оказывается, недостаточна, но в то же время положение шахтеров нынешних, оно никак не ухудшилось, даже немного улучшилось по сравнению с тем, что было мае.

Причина в ином. Причина в том, что и на региональном уровне, да иногда и на федеральном уровне, есть политические силы, которые пытаются использовать шахтеров в своих корыстных целях.

Михаил Соколов:

Вы имеете в виду тех, которых называете олигархами?

Борис Немцов:

Нет, абсолютно. Я не хотел бы уточнять, это легко догадаться без уточнения; пытаются использовать их в корыстных целях, пытаются оседлать движение, которое может в принципе принести политические дивиденды, хотя дастся это ценой единства страны. Я считаю, что в отношении этих граждан, в том числе и на региональном уровне, должны быть предприняты самые жесткие меры.

Михаил Соколов:

Что значит "меры"?

Борис Немцов:

У федерального правительства огромное количество возможностей, в первую очередь в сфере финансов и собственности, чтобы охладить пыл любого, даже самого радикального политика. Иногда, правда, не хватает решительности, но я думаю, что как раз сейчас не тот случай, просто не тот случай, чтобы не быть решительными. Если мы этого не сделаем, то просто страна расчлениться на куски, все магистрали перекроют. А что связывает, собственно, Россию? Транссибирская магистраль. Если она не будет работать, значит, не будет функционировать страна.

Михаил Соколов:

Если говорить об отношениях власти в обновленном виде и тех, кого вы, опять же, называете олигархами, финансовыми воротилами. Раньше было понятно, против вас лично, например, выступают Гусинский, Березовский, их структуры, есть какие-то люди, которые не нападают на правительство или ему сочувствуют. Что изменилось, когда начался вот этот финансовый кризис? Есть то, что называют как бы в шутку "водяным перемирием", или нет?

Борис Немцов:

Поначалу казалось, что олигархи напуганы последствиями кризиса и готовы сотрудничать даже с ненавистным им правительством. Ненавистным почему? Потому что правительство сразу заявило, и премьер-министр об этом говорил, о равноудаленности от любого бизнеса и заявило о том, что власть готова сотрудничать с бизнесом, но это сотрудничество не может приводить к бесплатной передаче собственности, распоряжению финансовыми средствами, в общем-то значительными, и каким-то иным преференциям, которые раньше имели олигархи. Однако события с "Газпромом" показали, что сотрудничество и мирное сосуществование, так это назовем, продолжалось недолго. Дело в том, что когда они поняли, что правительство действительно будет требовать сбора налогов, притом "Газпром" - это же хоть и крупный, но всего один налогоплательщик, ясно, что за "Газпромом" придется платить олигархам. Когда они поняли, что федеральное правительство может усилиться, когда они поняли, что их позиции, в том числе и в Кремле, ослабнут, корыстный интерес взял верх и поэтому те, кто владеет электронными СМИ, двое вами названные, вот они, конечно, забыли про патриотизм, по крайней мере такой на словах, и пошли в атаку на власть, которую не собираются, я думаю, останавливать просто потому, что им не нужно сильное государство вот в том смысле, в котором я сказал. То есть им не нужно правительство, которое нельзя купить, им не нужно правительство, которое может и умеет собирать налоги, им не нужно правительство, администрация, которая готова слушать советы, но не слепо следовать им и не делать то, что противоречит интересам страны. Тут какой-то момент истины настал. Для меня-то, собственно, их поведение было очевидным и предсказуемым, для некоторых членов кабинета это было достаточно удивительным, кто-то не теряет надежды на то, чтобы все успокоилось и встало на свои места. Я думаю, что на самом деле они слишком корыстны и слишком безответственны, чтобы в ситуации, когда надо действительно жертвовать, в том числе и своими материальными благами, они смогли бы занять государственническую позицию. У меня на этот счет никаких иллюзий нет. Хотя я считаю, что во все времена, когда в стране финансовый кризис, состоятельные люди помогают в стране. Притом помогают не добрым советом, от которых уже тошнит, я извинясь, а помогают просто материально. Притом если не хотят добровольно материально помогать, то их заставляют это сделать принудительно. Это выглядит следующим образом: выпускается, сразу говорю, нерыночный заем, и они этот заем покупают, а деньги тратятся на то, чтобы решить многочисленные проблемы, какие есть в стране.

Михаил Соколов:

Если говорить о "Газпроме", вот такая форма наступления на "Газпром", она ведь многим оказалась, в том числе благодаря упомянутым вами электронным СМИ, не очень понятна. Люди недоумевают, кто все-таки выиграл этот поединок за налоги, и не понимают, почему все было вот так вот неожиданно, с утра одно, вечером другое и так далее?

Борис Немцов:

И с утра, и вечером было одно, а именно: власть заявила о том, что даже такие великие и могущественные компании, как "Газпром", должны платить налоги. К вечеру ситуация стала абсолютно ясной для всех, по крайней мере для всего мира: курс акций, который в один день опустился на 13,5 процентов, на следующий день поднялся на 16 процентов. То есть курс акций до того, что делало правительство, и после вырос, и для большинства населения планеты стало ясно, что правительство действует правильно. Владельцы электронных СМИ пытались напустить туман, естественно, потому что они поняли, чем закончилась эта история, а история закончилась тем, что "Газпром" подписал акт о том, что он будет регулярно платить налоги. Это, кстати, ни много ни мало 4 млрд. рублей в месяц или 30 процентов всех бюджетных поступлений. То есть "Газпром" согласился платить на полтора миллиарда больше, а мы будем платить за поставленный для федеральных нужд газ. Вот, собственно, и весь режим соглашения...

Михаил Соколов:

Но Shell отказался покупать?..

Борис Немцов:

Секундочку. Все настолько очевидно и просто, что потребовались невероятные такие информационные усилия, чтобы, я извиняюсь, запудрить людям мозги. Все равно не удалось, все все поняли в конце концов, но тем не менее попытались.

Теперь в отношении "Роснефти". Shell и не хотел покупать "Роснефть". За две недели до того, что случилось с "Газпромом", Shell, ссылаясь на плохую конъюнктуру рынка уже у себя приняла решение о том, чтобы не покупать "Роснефть", а тут подвернулся замечательный, прекрасный случай, которым и воспользовались опять-таки те, кто пытается решать свои личные проблемы, и все решили свалить на нерадивое правительство, которое не вовремя стало собирать налоги с "Газпрома". Представительство Shell даже постеснялось говорить о том, что история с "Газпромом" хоть как-то повлияла. Представительство Shell говорило другое: что плохая конъюнктура рынка и проект, на их взгляд, может не окупиться.

Михаил Соколов:

Многие воспринимают эту историю с "Газпромом" как такой отчетливый сигнал для Международного валютного фонда, что правительство всерьез занимается реформированием экономики и заслуживает получения 10-15 млрд. долларов.

Борис Немцов:

Дело вот в чем: представительство Международного валютного фонда несказанно удивилось, когда узнало о том, что мы сделали со сбором налогов у "Газпрома", удивлению не было предела. У нас сейчас все в стране по указке МВФ, - пытаются представить, - происходит, да? На сей раз это просто такая жизненная необходимость: не будем собирать налоги - не будет страны.

Михаил Соколов:

Но кредит-то сейчас жизненно необходим, без него не обойтись уже, видимо?

Борис Немцов:

Кредит сильно улучшит ситуацию, это правда. Собственно, какие требования? Очевидные, да? Научитесь собирать налоги, мы вам дадим денег, говорит МВФ. Что в этом крамольного, я не понимаю.

Михаил Соколов:

Отдавать надо будет.

Борис Немцов:

Ну, во-первых, кредиты МВФ... Вот я вам сейчас хочу просто прояснить, почему кредиты МВФ так привлекательны для всего мира, не только для России, - это самые дешевые кредиты, там 1 или 1,5 процента годовых надо по ним платить. Даются они на значительный срок, как правило, многолетнее время погашения. Это не занимать на рынке ГКО под 70 процентов, это я вас уверяю. То есть это очень выгодно для страны. Это длинные дешевые деньги.

Михаил Соколов:

Я хотел бы сейчас перейти вот к какой теме. Все-таки в течение года, пока вы будете проводить достаточно тяжелую политику для людей, жесткую экономию, страна подойдет к парламентским выборам. Собственно, с чем вы ее приведете к декабрю 1999 года, если все пойдет так, как вы хотите?

Борис Немцов:

Давайте по-другому сформулируем. Если мы не будем принимать никаких действенных, пусть и болезненных мер, то я вам гарантирую досрочные парламентские выборы, второе, победу радикальных сил на этих досрочных выборах и эскалацию напряженности в стране до беспредела. Причем предсказать, как будет протекать революция, невозможно, как когда зажигают спичку в бочке с керосином, то никто не может предсказать, куда полетят осколки.

Михаил Соколов:

Вы хотите сказать, что революционная ситуация в стране?

Борис Немцов:

В стране тяжелая просто ситуация может случиться, если мы ничего не будем делать. Поэтому у нас, собственно, и выбор-то такой ограниченный. Мы вынуждены принимать решения. Если эти решения в полном объеме будут приняты, они приведут к болезненной реакции, но выздоровление уже будет чувствоваться перед парламентскими выборами, и это обнадеживает. Это дает возможность верить, что во время парламентских выборов какие-то сверхрадикальные политические силы не захватят власть, законодательную власть я имею в виду, в стране.

Михаил Соколов:

Победа Лебедя в Красноярске - это для вас сигнал?

Борис Немцов:

Нет. Да что так все вокруг генерала Лебедя носятся, сигнал - не сигнал? Я вообще Лебедя не отношу к радикальным политикам, просто не отношу. Он, конечно, человек необычный, для многих он кажется экзотическим, для некоторых он кажется опасным, но он явно не радикальный, хотя твердо сформулировать, какие у него взгляды, я не могу; по-моему, он сам не может; но то, что он не радикальный, то, что он не Анпилов, то, что он даже не Жириновский образца 1993 года, то, что он не какой-то черносотенец, я могу сказать совершенно четко.

Михаил Соколов:

Но получается, по многим прогнозам, что выбор будет между Лужковым и Лебедем для тех, кто не хочет голосовать за Зюганова. Хорошо ли это для страны?

Борис Немцов:

Плохо, когда у страны узкий выбор. На самом деле, так честно, да, если бы у меня был такой узкий выбор, то мне было бы очень трудно выбрать кого-нибудь из этих двоих, просто очень трудно. Но я надеюсь, что все-таки у России есть и иные возможности.

Михаил Соколов:

Все надеетесь, что появится кто-то другой, кто будет не менее популярен, за год, за полтора, за два? Вы же не баллотируетесь?

Борис Немцов:

При чем здесь я? Но я очень бы хотел в это верить.

Михаил Соколов:

Скажите, а вот президент... Вы с ним общаетесь, он понимает, что у него нет сейчас фигуры, на которую он может опереться и сказать, что этот человек будет в 2000 году продолжать его дело?

Борис Немцов:

Наш президент понимает это, и я думаю... Это мои догадки, безусловно, я думаю, что это сильно его мучает.

Михаил Соколов:

Но времени-то остается все меньше, и опять же ситуация трудная. Вы как-то, как говорится, пустили дело на самотек, получается? То есть правительство занимается технологическими вопросами, а политикой никто не занимается? Стратегией?

Борис Немцов:

Знаете, вот эта история о том, что правительство занимается технологическими вопросами и не занимается политикой, это либо лицемерие, либо просто незнание предмета. Конечно же, политикой занимается правительство, экономической в основном, но сейчас от решения экономических проблем зависит и судьба и выборов, и судьба парламента, и судьба президентских выборов, поэтому правительство занимается очень большой политикой. Можно заниматься какими-то иными вопросами, например, поиском того или иного кандидата, который мог бы выступить от партии власти в 2000 году. Допустим, активно кто-то этим занимается, представим себе. Ну и что? Если экономическая ситуация такая, как сейчас, у этого человека шансы равны нулю, пустая трата времени. Поэтому я не считаю, что все потеряно, с точки зрения 2000 года, и у граждан России не будет выбора. Я не считаю, что нужны какие-то сверхактивные действия, например, президента по поиску себе преемника, просто потому, что это не очень рационально.

Михаил Соколов:

А как вы себе все-таки мыслите нынешнюю ситуацию, с точки зрения политико-символической? Вот вы занимаетесь сейчас похоронами Николая II. Дело не очень веселое. И, как бы казалось, оно может способствовать такому примирению в обществе, а в итоге это сейчас как бы превращается многими в некий фарс. Вам не обидно за то, что вы за это взялись?

Борис Немцов:

Я очень горжусь тем, что судьба так определила. На самом деле судьба, потому что совершенно случайно я возглавил эту комиссию по идентификации останков Николая II и его семьи и близких. Судьба так определила, что я сумел это дело довести до конца. Я считаю, что даже тяжелые финансовые потрясения, различные смены правительств не войдут в исторические книжки и в учебники по истории России 20-го века, а то, что случится 17 июля, погребение останков, войдет обязательно. Причем войдет как акт покаяния и примирения и как действительно значимое для судьбы страны событие. Я далек от мистического восприятия этого, но тем не менее у меня есть какая-то внутренняя уверенность, что это мое дело будет восприниматься нашими потомками с благодарностью, в отличие от многих других, в том числе, и моих дел.

Второй момент. Мне кажется крайне важным то, что проделала наша комиссия, а именно: она установила, что это действительно останки Николая II. Ошибка, которая при этом допущена, одна стомиллиардная. Поскольку население Земли, даже нынешнее население Земли чуть более 5 миллиардов, то сомневаться в подлинности этих останков могут только мракобесы.

Михаил Соколов:

Скажите, оппозиция церкви вас не смущает? Все-таки она претендует на роль как бы высшего арбитра сейчас в обществе, и она не на вашей стороне?

Борис Немцов:

То, что случилось вот с этой историей и с позицией церкви, это не что иное, как спор между научным знанием и политикой, и конъюнктурой. Может быть, кому-то это покажется резким, но это правда. Церковь не исходила из выверенного, тщательно, многократно проверенного учеными разных стран заключения, а церковь исходила из своих внутрицерковных отношений и межцерковных отношений, что, на мой взгляд, никакого отношения к истине и торжеству исторической справедливости не имеет.

Михаил Соколов:

Вы считаете торжеством исторической справедливости, когда царя хоронят, а Ленина нет?

Борис Немцов:

Всему свое время.

Михаил Соколов:

Борис Ефимович, а что вы почувствовали, когда вы увидели кадры на НТВ, когда Евгений Киселев нарисовал на вас жирный крест и сказал, что, ну, типа Немцову, как политику, конец, мы его вычеркиваем, изымаем из рейтингов, нам он неинтересен?

Борис Немцов:

Я почувствовал, что квалификация журналиста не очень высокая. Вообще, когда знаешь, чем продиктованы те или иные слова, когда понимаешь, какие даны установки диктору, в данном случае Киселев выступал в качестве обычного диктора, который читает чужие тексты, то обижаться, грустить, печалиться по такому поводу не нужно. Зачем?

Михаил Соколов:

Вы хотите сказать, что вы получили за дело?

Борис Немцов:

Я хочу сказать, что люди, которые со мной борются, воспринимают меня как серьезного противника.

Михаил Соколов:

Это было эксклюзивное интервью программе московской редакции радио "Свобода" "Выборы-98" вице-премьера правительства России Бориса Немцова.

Михаил Соколов:

В Чувашии 12 июля состоятся выборы местного регионального парламента - Госсовета. Из Чебоксар вернулся специальный корреспондент радио "Свободы" Владимир Долин.

Репортаж Владимира Долина

Выборы депутатов Государственного совета Чувашии напоминают эксперимент по экономии государственных средств на избирательной активности граждан. Пока ни копейки из местного бюджета на выборы не затрачено, хотя, по подсчетам республиканского избиркома, смета выборов составляет 8 млн. рублей. Это на 2 млн. рублей больше, чем было предусмотрено бюджетом на проведение выборов в 1998 году. Кабинет министров республики распорядился выделить на выборы депутатов госсовета всего 5 млн. рублей, но ни копейки из этих средств на счет избирательной комиссии не поступило. Председатель Центризбиркома РФ Александр Иванченко весьма обеспокоен отсутствием финансирования избирательных комиссий в регионе и даже обратился по этому поводу со специальным письмом к Борису Ельцину, но ни в закромах республики, ни в федеральном министерстве финансов денег на выборы пока не нашлось. Председателя Центризбиркома республики Людмилу Линник трудно застать на рабочем месте. В день нашей встречи с утра она уговаривала руководство республиканской базы культтоваров отпустить необходимые для работы избирательных комиссий канцелярские принадлежности в долг, затем переговоры с нефтебазой - нужен бензин, естественно тоже в долг. Людмила Линник довольна: везде удалось договориться, карандаши и бензин будут. Наша беседа начинается с проблем финансирования.

Людмила Линник:

По состоянию на сегодняшний день, а это уже 6 июля, ни одного рубля на расчетный счет Центральной избирательной комиссии не поступило. То есть я хочу сказать, что, к сожалению, гарантия финансирования этих выборов находится под большим вопросом, но это совершенно не означает, что выборы в Чувашской республике остановились и не проводятся вообще. Нет, избирательная комиссия работает, причем очень насыщенно, включающие вопросы финансирование разрешает. У нас все, что запланировано календарным планом мероприятий на проведение этих выборов, идет точно в срок, и мы делаем абсолютно все мероприятия как положено, но, правда, конечно в долг, поскольку денег нет.

Владимир Долин:

Единственный выход из сложившегося положения Людмила Линник видит в кредите. Но получить кредит в каком-нибудь коммерческом банке не так уж просто.

Людмила Линник:

Федеральный закон предусматривает возможность получения кредита на конкурсной основе в коммерческих банках с последующим покрытием этого кредита из республиканского бюджета, и естественно, что Центральная избирательная комиссия Чувашской республики попыталась прибегнуть к этой норме закона и получить кредит в банке. Однако нынче банки все тоже коммерческие, и каждый заявляет, что нам нужна гарантия в обязательном порядке из министерства финансов. Без какого-то специального поручительства кредит нам никто не выделяет, то есть идет нарушение закона и замкнутый круг. Министерство финансов должно нам выделить деньги из республиканского бюджета либо то же министерство финансов должно нам дать гарантию на покрытие того же кредита. Вот вам, пожалуйста, все замкнулось на одном органе.

Владимир Долин:

О том, что проведение выборов столкнется с финансовыми трудностями, было известно заранее. Правительство и администрация президента республики предлагали перенести выборы в госсовет на декабрь и совместить их с президентскими выборами, что дает существенную экономию средств, но депутаты госсовета постановили проводить выборы в намеченные сроки. И тогда, похоже, правительство республики решило умыть руки: забота о финансировании избирательной кампании - дело рук самих избираемых. Коль депутаты хотели выборов, пусть выкручиваются. На 87 мест в госсовете Чувашии претендуют 618 кандидатов. Такой своеобразный рекорд региональных выборов объясняет Людмила Линник.

Людмила Линник:

Во-первых, по закону о Государственном совете Чувашской республики у нас значительно увеличен состав депутатского корпуса. В отличие от прошлого Государственного совета, первого созыва, в нынешнем Государственном совете будет 87 депутатов. Естественно, что от этого зависит и количество округов, и количество общее кандидатов. Ну а то, что по каждому округу баллотируется от 2 до аж 17 кандидатов на эти должности депутатские, наверное, зависит от того, что очень сильно возросла политическая активность наших граждан. Граждане РФ, скажем так, не очень довольны своей жизнью, и, возможно, они видят себя потенциально возможными исправить такую ситуацию и думают, что если они будут на этих постах, что-нибудь изменят в этой обстановке. Я все рассматриваю с позиций резко возросшей политической активности наших граждан.

Владимир Долин:

Рекордное количество соискателей депутатских мандатов привело к проблемам с распределением бесплатного эфирного времени: на каждого из кандидатов приходится всего 14 секунд телевизионного и 20 секунд радиоэфира. Дополнительное время кандидаты могут приобретать по рекламным расценкам.

Людмила Линник:

Каждый кандидат имеет одинаковую возможность для участия в предвыборной агитации. Естественно, что чем больше этих кандидатов, тем меньше возможности предоставить им бесплатное эфирное время. Ведь посмотрите, наша гостелерадиокомпания имеет каждый день по 2 часа эфирного времени. Мы берем из этих двух часов 30 минут, перемножаем на количество дней и получаем общий объем эфирного времени. Теперь мы его делим на всех кандидатов одинаково, и получается, что каждый из них имеет по 14 секунд бесплатного эфирного времени. Вы представляете, что можно сделать за эти 14 секунд? Это появиться в эфире, сказать "Здравствуйте, я Иван Иванович, голосуйте за меня" и практически все. Но это требование закона и мы его обязаны соблюдать.

Владимир Долин:

Но председатель Центризбиркома республики уверена: несмотря на все трудности, выборы в Чувашии пройдут в положенные сроки.

Людмила Линник:

Да, выборы пройдут. Я это говорю вполне категорично и определенно. Дело в том, что нужно гордиться, наверное, чувашским народом, который очень ответственный, добросовестный и исполнительный, и все работники наших избирательных комиссий сегодня работают на общественных началах, на собственном своем энтузиазме, прекрасно понимая, насколько тяжело вообще всей республике, России, и они готовы провести эти выборы пока бесплатно.

Владимир Долин:

Компартия выдвинула своих кандидатов в 41-м округе. Основная коллизия выборов - борьба между коммунистами и директорским корпусом. На депутатские мандаты претендует 97 руководителей промышленных и сельскохозяйственных предприятий. В отличие от нынешнего левого большинства республиканского парламента, директорский корпус поддерживает политику президента и правительства республики. Левому большинству нынешнего Госсовета трудно рассчитывать на то, что в будущем составе законодательного органа республики им удастся удержать большинство. Накануне президентских выборов в республике ее президент, экс-министр юстиции России Николай Федоров, вероятнее всего, будет опираться на лояльный к нему парламент.

Михаил Соколов:

О ситуации в Чувашии, где 12 июля состоятся выборы Госсовета, рассказал специальный корреспондент радио "Свобода" Владимир Долин.

В следующем выпуске программы "Выборы-98" 16 июля - итоги выборов Госсовета Чувашии, репортаж о жизни Колымского края - Магаданской области.