Андрей Шарый, Прага:

По мнению НАТО, контакты между командирами югославской армии и генералами Североатлантического Союза являются технической фазой капитуляции противника.

А когда речь идет о капитуляции, условия отвода войск не обсуждаются, а диктуются. По мнению официального Белграда - мнению, замечу, явно неадекватному реальности, речь идет не о капитуляции, а о мирном договоре между двумя воюющими сторонами. А мирный договор предполагает политический торг. Однако торг в данном случае неуместен. Представитель югославской делегации в Куманово Небойша Вуйович заявил: мы действуем на основании мандата сербского парламента, проголосовавшего за план "большой восьмерки". А в этом плане записано: обсуждение военно-технических деталей соглашения не должно влиять на график вывода войск.

Вот короткое психологическое объяснение причин, по которому оказались прерванными в ночь с воскресенья на понедельник в македонском городке КумАново переговоры об условиях и сроках вывода частей югославской армии из Косово. Политический смысл случившегося в другом: пока еще только формируется правовое поле для реализации мирных соглашений. Военным - и победителям, и побежденным - нужен документ, нужна четкая команда политиков. Все-таки план стран "большой восьмерки" - это пока политический документ без скрупулезно прописанных военных деталей. Если пустые клеточки в политическом кроссворде заполняют генералы - смысл слов часто непонятен.

Косовский мир рождается в пыли и грязи лагерей албанских беженцев, на пепелищах сожженных сербами в ходе беспрецедентной этнической чистки деревень, на обломках разрушенных бомбами НАТО югославских городов. Это - не лучший фон для спокойной дипломатической работы. Временем сейчас больше дорожит НАТО - победителям нужно закрепить успех, нужно воспользоваться слабиной, которую дал противник. Сербам спешить некуда: они - побежденные, хуже им быть уже не может. Затягивание переговоров - очевидно, так предполагает Белград - поможет Москве выторговать у западных партнеров не одну, так другую крошку преимуществ. Переговоры в Куманово сорвались, потому что нет резолюции Совета Безопасности, содержащей детального плана военного обеспечения безопасности Косово. Резолюции Совета Безопасности, в частности, нет потому, что ее авторы не договорились между собой о контурах миротворческой операции в Югославии. Разногласия до конца не устранены. Москва опасается, как бы НАТО, почувствовавший на Балканах свою силу и вкус победы, не решил бы совсем обойтись без российского участия или свести его к минимуму. НАТО опасается, что российско-сербский политический флирт в очередной раз заблокирует все дипломатические усилия и снова сделает военных летчиков альянса главными миротворцами. НАТО хочет действовать быстро, не создавать в Косово вакуума силы и играть по тем правилам игры, которые - пусть при учете мнения России и при учете интересов сербов - определялись бы западным миром и стандартами демократии. Россия настаивает на сохранении старой миротворческой процедуры: Организация объединенных наций никогда и нигде не смогла гарантировать мир, однако всегда и везде гарантировала сохранение баланса интересов великих держав. Даже в том случае, если паралич Совета Безопасности означал изгнание или гибель где-нибудь, а в данном случае - в Косово - сотен и тысяч людей. Дело не в том, что в югославской армии нахрапистые генералы. Новой системы международного права пока не создано - а по старой мир жить уже не в состоянии, поскольку она, увы, оставляет политикам вроде Слободана Милошевича слишком широкие возможности для произвола.

Переговоры в Куманово показали, что повальная осторожность, продемонстрированная политиками и комментаторами на минувшей неделе - после формального согласия Слободана Милошевича принять план "большой восьмерки" - была обоснованной. Переговоры в Куманово показали, что Милошевич продолжает торговаться: мы не уйдем из Косово за неделю, дайте нам две; мы оставим в Косово не две с половиной, а десять тысяч военных. Некоторые эксперты на западе считают, что и Североатлантический альянс мог бы слегка, как говорится, подвинуться и дать югославской армии лишний день-два: суть соглашения все равно от этого не изменится, а унижать без нужды и без того униженного противника не стоит - важнее сохранить переговорную динамику. И снова многое упирается в терминологию: с капитулировавшим противником переговоры не ведут - ему диктуют условия.