Петр Вайль беседует в прямом эфире с корреспондентом Радио Свобода в Македонии Андреем Шарым.

Петр Вайль:

Андрей, и так, иск Югославии в Международный суд ООН - это уже история. А вот деятельность другой гаагской юридической организации: Международного трибунала по наказанию за военные преступления в бывшей Югославии, ее деятельность продолжается вовсю. Скажите Андрей, как конкретно ведутся поиски лиц, обвиненных в военных преступлениях?

Андрей Шарый:

Юристы и следственные группы Международного гаагского трибунала по наказанию военных преступлений, насколько мне известно, постоянно на территории Македонии и Албании, где находится большая часть беженцев из Косово, не работают. Сбором информации занимается множество гуманитарных и правозащитных международных организаций, каждая из которых сосредотачивается на отдельной части проблемы, более близкой ей. Скажем, организация "Врачи без границ", особенно детально ищет информацию о случаях сексуальных преступлений, массовых изнасилованиях, совершенных сербами во время этнических чисток албанцев. Основную тяжесть вот этого поиска информации, насколько я успел разобраться, несет на себе миссия наблюдателей ОБСЕ. Она в свое время была введена в Косово для того, чтобы заниматься там сбором о фактов о нарушениях прав человека. Затем, прямо перед ударами НАТО по Югославии, наблюдатели были выведены, сейчас осталось около трехсот человек, они работают в основном в лагерях беженцев. У меня с ними было много разговоров, я в целом имею довольно детальное представление о том, каким образом и как они собирают информацию. Дело это - сбор информации и предоставление данных международным организациям со стороны албанцев - это дело сугубо добровольное и конфиденциальное. Кроме самого наблюдателя ОБСЕ при разговоре присутствует только переводчик. Вся информация, которую беженцы сочтут необходимым и возможным доверить международным наблюдателям, засекречена и журналистам недоступна. Все это систематизируется и поступает в Вену, в штаб-квартиру ОБСЕ, и Международный трибунал по наказанию военных преступлений в Гааге имеет возможность в любой момент затребовать эту информацию. Однако, опыт работы трибунала в Боснии и Хорватии подсказывает, что вряд ли эта информация будет использована напрямую. Вероятнее всего, она будет изучена следственными бригадами суда, и затем они, если сочтут нужным, вызовут тех или иных албанских беженцев как свидетелей, но информацию они обычно собирают сами. Как мне рассказали наблюдатели, с которыми я беседовал, у них уже складывается общая, довольно грустная картина того, что творилось в Косово, и я своим личным наблюдением могу это только подтвердить, поскольку с журналистами беженцы говорят очень охотно, никто не отказывается. Вообще-то, это, конечно, чрезвычайно тягостные рассказы о притеснениях, о том, как людей изгоняли из своих домов, об убийстве родных, о мучениях и зверствах, все это довольно неприятный материал. Материал этот, конечно же, не носит чисто юридического характера, однако, я думаю, что в распоряжении Международного трибунала в Гааге найдется достаточно способов и средств для того, чтобы соблюсти все необходимые закономерности судебной процедуры.