Андрей Шарый, Македония:

Блатце в переводе с македонского языка означает болотце. В болотце, слева от поста на македонско-югославской границе, в долине крошечной речушки Липениц поставлены несколько десятков палаток. Это пересыльный лагерь для косовских беженцев, окруженный по периметру проволочным забором. Теперь, когда миновал первый шок, вызванный мгновенным появлением сотен тысяч изгнанных сербами из Косово албанцев на территории страны, те, кто попадают в Блатце, проводят здесь всего несколько дней. А некоторых и вовсе, сразу же после регистрации, рассаживают по дожидающимся у границы автобусам и отправляют в, так называемые, постоянные лагеря - Стенковец, Чиграни, Бояни, Радушу. В первое время многие косовские беженцы устраивались у знакомых и родных или снимали квартиры. Теперь подавляющее большинство попадает в лагеря. Там беженцы неделями, месяцами, кто знает как долго еще будут ожидать решения своей судьбы - возвращения домой или отправки в третьи страны - в Германию, США, может быть в Новую Зеландию, Исландию или Чили. Македонское правительство и Ведомство ООН по делам беженцев ведут точные записи: сколько беженцев прибыло в Македонию, сколько убыло. Бухгалтерия суха, банальна и уже столь привычна, словно речь идет не о живых людях. Во вторник, например, границу у Блатце пересекло четыре тысячи двести шестьдесят человек. Во вторник же из лагеря Стенковец в Австрию отправились сто шестьдесят три человека, в Нидерланды восемьдесят девять, в Португалию - шестьдесят восемь. Река беженцев не мельчает, с каждым днем их становится не меньше, а больше. Под Гостеваром натовские солдаты строят еще один лагерь, большой, на двадцать тысяч человек, наверное, не последний. Своей очереди уехать или вернуться в Македонии ждут двести пятьдесят тысяч человек, в Албании их больше четырехсот тысяч, в Черногории почти семьдесят. В Блатце и вокруг него пыльно, солнечно и довольно шумно. Это, наверное, какая-то специальная балканская пыль, она лезет в горло и легкие так, что невозможно ни говорить, ни дышать. У обочины дороги под контролем толстого, пропотевшего македонского полицейского бегут к очередной колонне беженцев журналисты из разных стран: пяток телеоператоров с расчехленными камерами, репортеры в сопровождении переводчиков. Здесь всем известно, что расспрашивать беженцев нужно сразу же, у границы, пока свежи эмоции, пока не высохли слезы. Будут и броские интервью, и эффектные кадры. В таких ситуациях мне становится неловко за свою профессию, которая заставляет отказаться от личных эмоций и делать свое дело механически. Как внешне механически делает свое дело испанская сестра милосердия из организации "Врачи мира" в лагере Блатце. Она обходит палатку за палаткой, проверяя, нет ли где нуждающихся в ее помощи. За годы хорватской и боснийской войны я видел, наверное, десятки таких вот беженских лагерей. Местечко Блатце, конец мая 99-го года, конец века. Где-то за этими вот горами идет невидимая и неслышимая мне новая война, которая заставляет тысячи и тысячи несчастных, отчаявшихся, измученных людей приходить сюда и ночевать здесь, на болотце.