Игорь Померанцев, Кукес:

Кукес - это маленький, крохотный райцентр в горах, место довольно живописное, я бы даже сказал, что это мог бы быть какой-нибудь замечательный горный курорт. Здесь белоснежные вершины, малахитовые холмы, огромное, причудливой конфигурации озеро, но вот, к сожалению, это не курорт, а европейская столица беды. Сам городок заполонили беженцы, те, кто побогаче, живут в своих машинах, те, кто победнее - на тракторах. Всюду висит белье, я посетил уже некоторые лагеря, разговаривал с беженцами, Лагеря здесь разные, раскиданные по периметру города. Некоторые из них в трех километрах, некоторые в двух, есть итальянский лагерь, есть франко-немецкий лагерь, есть лагерь "врачей без границ". Надо сказать, что все они разные. В итальянском лагере неплохо кормят, во франко-немецком хорошая канализация, в лагере "врачей без границ" лучше - тщательнее и серьезнее лечат. Есть и арабский лагерь, тоже производит очень сильное впечатление - это гигантские шатры. Этот, арабский, лагерь замечательно оснащен, но меня немножко смутила охрана, вооруженная буквально до зубов. Говорят, что это не просто хорошо оснащенный лагерь, но что арабы привозят свою собственную воду и он полностью самодостаточен. Что касается быта, то быт удручает. Удручает, кстати, и в тиранском лагере, где лагерь разбит там, где находились плавательные бассейны. На высохшем дне бассейнов ползают дети, что-то хрипло выкрикивают. Другое помещение, отданное в Тиране беженцам - это дворец баскетбола, там несколько баскетбольных залов и там, где еще совсем недавно играли мускулами атлеты, теперь навалены кучи матрасов и стоит спертый запах пота, слез и человеческих страданий.

- Игорь, а чем конкретно занимаются сотрудники гуманитарных организаций , кроме предоставления еды и крова?

- Я бы сказал, что главная их задача - это преодоление хаоса. Я говорил с несколькими из них в разных лагерях. Они пытаются навести хоть какой-то порядок. Когда все это начиналось, здесь царил полный хаос, и сами сотрудники были поражены, были в шоке. Они откровенно об этом говорят. Потом, постепенно, все как-то наладилось, появились вот эти шатры, появились тенты. Самое тяжелое для сотрудников - это потоки новых беженцев, которые время от времени поступают сюда прямо с границы. Приходят истерзанные люди, усталые люди, истощенные эмоционально, физически, люди с побоями, синяками, кровоподтеками. Среди них и дети, причем дети раненые, и вот это и есть самые тяжелые моменты. Ну, а когда нет наплыва, тогда главное дело - лечение. Все сотрудники говорят, что беженцы из Косово - это в высшей степени цивилизованные беженцы. Это означает, что это не попрошайки, не нищие. Они не канючат, не плачут, ведут себя в высшей степени достойно, и, что очень важно, среди них почти все люди физически крепкие и здоровые. Я спросил : " А чем отличаются болезни, которыми страдают беженцы из Косово от болезней, которыми страдают, например, беженцы в Африке?"

"Да, очень отличаются",- ответили мне. Здесь болеют классическими европейскими болезнями - диабетом, астмой, либо имеются случаи выздоровления, либо прерванного курса лечения. А в Африке беженцы болеют болезнями связанными с климатом - это малярия, прежде всего, и недоедание. Как мне сказала шведская медсестра, к ней приходили три женщины, и попросили проверить, беременны ли они. Оказалось, что да. Они попросили прервать беременность. Сказали, что их изнасиловали сербские военнослужащие. Я говорил еще с французом по имени Бертран, он работает в детском фонде ООН. Он сказал, что легче и проще все-таки работать в тех странах, где есть хоть какая-то основа системы здравоохранения. В Албании, по его словам, основы этой системы здравоохранения все-таки есть.

Говорит Бертран : " Мы помогаем детям снова играть, снова говорить о том, что они видели, когда они были в Косово, мы помогаем им описывать, что они видели. Это очень важно для нас".

Я спросил у Бертрана : " Есть ли в этих гуманитарных организациях ООН российские коллеги"?

Он сказал, что не встречал, но русскоязычных встречал. На русском языке говорят некоторые албанцы и есть представитель Таджикистана, говорящий по-русски.