Значение Черногории для югославской федерации заметно превышает крохотные размеры ее территории и невеликие возможности ее экономики. 300-километровое адриатическое побережье Черногории - единственный оставшийся у Белграда выход к морю, а Которский залив - последняя гавань базирования югославских военно-морских сил. Но дело даже не в туризме и морских красотах. Черногория раздражает Слободана Милошевича. Раздражает своим упорным желанием пользоваться всеми теми правами независимого субъекта федерации, которые закреплены за ней Конституцией малой Югославии. Сербию и Черногорию отталкивает друг от друга не этническое противостояние - его попросту нет - и не вдруг прорезавшийся кристальный демократизм новых республиканских властей, которого в принципе за нынешним черногорским президентом Мило Джукановичем еще пару лет назад не водилось.

Изменился мир вокруг Черногории и вокруг Югославии, а сама Югославия, как оказывается, все последние годы простояла на месте. Подгорица, черногорская столица, не хочет равняться на Белград - ей ближе пример Рима или Будапешта. Существование черногорской фронды - прекрасная демонстрация для российских поборников славянского братства тезиса о том, что далеко не все согласны жить под гнетом безумного режима просто потому, что так велико влияние общей крови. Помимо почвы и крови, оказывается, есть еще и здравый смысл, и инстинкт самосохранения, и стыд за то, что тебя дурачат и превращают в изгоя. Поэтому в Черногории нашли убежище сначала сербские журналисты, гонимые режимом Милощевича, а потом иностранные корреспонденты, выгнанные из Сербии военной цензурой. Именно поэтому Подгорица и заявила, что не считает себя в состоянии войны с кем-то и не собирается отражать агрессию НАТО, о которой твердит Белград. Черногорские власти пытаются провести некую хозяйственную реформу и до буквально за пару дней до начала военного конфликта объявили о намерении отказаться от визового режима в отношении всех иностранцев, которые хотели бы провести отпуск на адриатических курортах. Эти курорты вскоре будут забиты албанскими беженцами, которых сербские солдаты и полицейские выгоняют из Косово.

Кажущееся из Москвы безграничным славянское братство в отношениях Белграда и Подгорицы становится все более призрачным, а связи между двумя действительно похожими и действительно спаянными веками общей истории народами - все более нервными и все более проблематичными. Логичные шаги на пути к независимости - или на пути сепаратизма, если пользоваться иной терминологией - не нужно и просчитывать: все уже известно из чужой пока для черногорцев истории. Отказ платить налоги в федеральную казну и отказ посылать своих парней в югославскую армию, а затем - объявление гарнизонов этой армии на своей территории явлением чужеродным. Чтобы на всякий случай предохраниться, чтобы быть уверенным на тот самый случай возможного бунта, в четверг Слободан Милошевич поменял командование второй армии со штабом в Подгорице - вместо генерала-черногорца поставил генерала-серба. Немедленно появились слухи о том, что Слободан Милошевич, похоже, готовит в братской республике государственный переворот. На сей счет имеется рожденная современная политикой черногорская пословица: "Sto je dobro za Dedinje - nije dobro za Cetinje" (Что хорошо для Дединье - резиденции Милошевича в Белграде - то плохо для Цетинье - исторической столицы Черногории).

Полтора года назад Мило Джуканович на президентских выборах победил ставленника Милошевича - Мийо Булатовича - с перевесом всего в несколько тысяч голосов. В республике тогда едва не вспыхнула гражданская война, и, похоже, только медленная мудрость горцев удержала их на краю пропасти. В Югославии делится и разваливается иногда даже то, что, кажется, в принципе невозможно разделить и развалить. Сейчас расколота и разделена - почти напополам - и шестисоттысячная Черногория. И, если и когда Белград потеряет Косово, он наверняка сразу и тут же примется за новое политическое дело - черногорское.