Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
19.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[16-03-05]
Приведен к присяге парламент Ирака; Книга "Травма терроризма". Международное пособие против новой угрозы безопасности; Папа Римский появился на публике в первый раз после возвращения из больницы;Ведущая Ирина Лагунина Российские обязательства по чистоте Балтийского моря. Ирина Лагунина: Джаляль Талабани один из курдских лидеров, которого прочат на пост президента Ирака. Но пока из всех ветвей власти в стране сформирована только одна - парламент. Национальная ассамблея теперь приведена к присяге. Как скажется процесс собственного государственного строительства в Багдаде на политике США? Об этом - наш корреспондент в Вашингтоне Владимир Абаринов. Владимир Абаринов: В инаугурационной речи в январе этого года Джордж Буш заверил, что его администрация никому не будет навязывать собственное государственное устройство. Джордж Буш: Америка не будет навязывать свой образ правления тем, кто этого не желает. Напротив - наша цель состоит в том, чтобы помочь другим найти собственный голос, обрести свою свободу, идти своим путем. Владимир Абаринов: Итоги всеобщих выборов в Ираке оказались неудачными для лояльных Вашингтону политиков, таких, как премьер переходного правительства Айяд Аллави. Политическое урегулирование в Ираке вступило в деликатную фазу. Суннитская община, составляющая 20 процентов населения страны, по призыву своих лидеров за небольшим исключением бойкотировала выборы, однако теперь не хочет остаться вне процесса создания новой конституции. Некоторые из суннитских лидеров признали, что совершили ошибку - не будь бойкота, представительство суннитов в Национальной ассамблее было бы более значительным. Убедительную победу на выборах одержал Объединенный Иракский Альянс - избирательный блок шиитов. Лидер Альянса Ибрагим аль-Джафари, занимавший в переходном кабинете пост вице-президента, станет теперь премьер-министром. Аль-Джафари 10 лет провел в эмиграции в Иране. Этот факт вызывает беспокойство администрации США, которая, однако, не выражает его явно. Желая успокоить Вашингтон, аль-Джафари говорит, что Ирак ни в коем случае не станет теократическим государством и не допустит доминирования Тегерана. Вместе с тем он заявляет, что намерен поддерживать тесные связи с Ираном. Сложившуюся после выборов ситуацию прокомментировал недавно сенатор Джон Маккейн, находившийся в Ираке во главе делегации членов Конгресса США. Джон Маккейн: Шииты расколоты - это, во-первых. Во-вторых, они получили менее 50 процентов голосов, а это означает, что они - не партия большинства. И они хотят работать и с суннитами, и с курдами. Если даже они не хотели бы этого, в процессе разработки и принятия конституции они не могут действовать единолично. Владимир Абаринов: Аналогичного мнения относительно Ибрагима аль-Джафари придерживается сенатор Хиллари Клинтон, побывавшая в Ираке в составе той же делегации. Хиллари Клинтон: Связи его партии с Ираном - это исторический факт. Отчасти так сложилось в силу принципа "враг моего врага - мой друг". Антисаддамовская оппозиция стремилась получить поддержку отовсюду, откуда могла. Учитывая отношение Саддама к шиитам и курдам, это естественно, что оппозиционеры искали внешней поддержки и помощи. Существуют также семейные и религиозные связи. Как бы то ни было, на всех встречах, которые у нас были, иракцы подчеркивали, что они хорошо понимают - им необходимо быть независимыми. Владимир Абаринов: Сенатор Маккейн немного ошибся: шиитский Объединенный Иракский Альянс набрал 51 процент голосов избирателей. Это гораздо меньше того, на что рассчитывали шиитские лидеры. Они получили большинство в Национальной Ассамблее - 140 мест из 275, но для решений по конституции, а также для избрания президента, который затем назначит премьер-министра, необходимо квалифицированное большинство в две трети. Это означает, что шиитам необходима коалиция с одной из фракций меньшинства. Таким партнером стали депутаты, избранные от курдского населения. У них в иракском парламенте 75 мест. Переговоры шиитских и курдских лидеров к дню открытия Ассамблеи так и не завершились. Как это скажется на работе Ассамблеи? Эксперт британского института Войны и мира Камран аль-Карадаги. Камран аль-Карадаги: Идея состоит в том, что парламент откроется в любом случае, и депутаты изберут спикера и его заместителей. Но переговоры относительно правительства будут продолжаться. Владимир Абаринов: Стороны договорились, что один из курских лидеров, Джаляль Талабани, займет во многом декоративный пост президента. Но по другим вопросам соглашение пока не достигнуто. Чего хотят курды? Специалист Лондонской школы экономики Яхья Саид. Яхья Саид: Некоторые курдские политики настаивают на гарантиях статуса Киркука с тем, чтобы сделать его частью курдской автономии. Речь идет также о проблеме возвращения курдских беженцев. Они требуют гарантий на этот счет до того, как войти в правительство. Владимир Абаринов: Киркук расположен на севере Ирака, населенном преимущественно курдами. Но Саддам Хусейн проводил политику арабизации нефтеносных районов: из них выселялись курды, а на их место приезжали иракцы-арабы. Теперь курдское население возвращается, и выселение грозит уже арабам. Шииты предлагают отложить решение вопроса о статусе Киркука вплоть до принятия новой конституции в конце этого года. Но курды на отсрочку не соглашаются. О еще одном предмете острых разногласий - Камран аль-Карадаги. Камран аль-Карадаги: Курдские политики также хотят получить ясные заверения, что шииты не будут настаивать на включении в конституцию положения о том, что Ислам является основным источником права. Владимир Абаринов: До тех пор, пока шииты и курды не найдут компромисс и не смогут избрать президента, нынешний премьер Айяд Аллави будет сохранять за собой свой пост. Для американцев вопрос иракского урегулирования - это, прежде, всего вопрос о возвращении домой американских солдат. С тем, что поспешный, непродуманный и неподготовленный уход из Ирака сделает напрасными все уже принесенные жертвы, никто не спорит. Тем не менее, американцы хотят знать, каковы планы администрации на этот счет. Это пытался выяснить на недавних слушаниях в Конгрессе у государственного секретаря Кондолиззы Райс сенатор Джозеф Байден. Джозеф Байден: Видите ли вы какую-либо возможность - реальную возможность, потому что возможно все - вывода значительного числа наших солдат до конца 2005 года? Кондолизза Райс: Сенатор, я не могу судить об этом. Мы намерены помочь иракцам и будем держать в стране столько войск, сколько необходимо для выполнения этой задачи. Владимир Абаринов: Сенатора Байдена такой ответ не удовлетворил. Джозеф Байден: Абсолютно каждый военнослужащий, с которым я говорил в своих поездках в Ирак, считает, что нам требуются минимум 150 тысяч солдат, по меньшей мере, до конца следующего года, а возможно, и дольше. Что независимо от того, насколько хорошо мы подготовим силы безопасности Ирака, мы не можем вывести большую часть наших сил. И я надеюсь, что президент предпримет, со своей стороны, попытку дать американскому народу наилучший возможный прогноз, чего нам следует ожидать. Я думаю, американцы готовы ко всему, но не к незнанию. Они должны иметь ясное представление о том, что им предстоит. Потому что я полагаю, что скоро вы вернетесь сюда и попросите десятки миллиардов долларов на этот год. Владимир Абаринов: Однопартиец Байдена сенатор Эдвард Кеннеди и вовсе считает, что американские войска лишь усложняют ситуацию в Ираке. Эдвард Кеннеди: Американское военное присутствие превратилось в часть проблемы, а не часть ее решения. Владимир Абаринов: С этим решительно не согласен пресс-секретарь Белого Дома Скотт Макклеллан, выступавший накануне первой встречи иракской ассамблеи. Скотт Макклеллан: Завтра впервые соберется Национальная ассамблея переходного периода, избранная иракским народом. Это важный шаг на пути к демократии. И мы вместе со всем международным сообществом делаем все, что в наших силах, для поддержки перехода к демократии в Ираке. Мы солидарны с иракским народом и высоко ценим вклад наших мужчин и женщин в военной форме, которые продолжают нести службу и жертвовать собой ради этой цели. Владимир Абаринов: Председатель Объединенного штаба Вооруженных сил США генерал Ричард Майерс предупредил, что вооруженное подполье ответит на созыв Национальной Ассамблеи усилением террористической активности. Ирина Лагунина: Книга "Травма терроризма", которая вышла в печать в Великобритании, США и Австралии - это международный справочник о том, как переживать последствия терроризма и как с ними справляться. Как помогать людям избавиться от того психологического шока, который они получают после теракта. Это - результат многолетних исследований. Когда труд был почти готов, произошел теракт в Беслане. Авторы исследования написали: "Те, кто выжил, - особенно дети и потерявшие своих детей родители, дедушки и бабушки, как и все люди этого города, все это сообщество - будут нести на себе психологические шрамы от этого зверства. Забыть про эти раны будет невозможно. Они не рассосутся со временем, они лишь породят психопатический "заговор молчания". Лечение этих ран будет сложным, многосторонним и длительным процессом. Этим людям надо в течение нескольких лет регулярно предоставлять терапевтическую помощь. В противном случае их страдания будут продолжаться, не утихая в течение не только всей их жизни, но и поколения за ними". Ирина Лагунина: Исследование подготовлено тремя редакторами. Двое из них участвуют сегодня в разговоре. Йел Даниели - травматолог, директор проекта Жертв Холокоста и их детей, в числе основателей которого в 1975 году она сама была. Она также основатель и директор Международного центра исследования травматических стрессов. Йел Даниели: Мы знаем, что это - вопрос международный. И все мы должны учиться друг у друга. И вообще, надо переформулировать фразу "Борьба с терроризмом", надо говорить "Борьба с терроризмом и его последствиями". И предотвращение терроризма должно включать в себя предотвращение последствий терроризма. Я знаю, что если не предоставить человеку необходимой помощи, то последствия теракта, как любая травма, могут сидеть в человеке не только всю его жизнь, они могут даже передаться следующим поколениям. И если не бороться с этим, то можно породить цикл психологической травмы от террора, травмы, которая останется с нами навсегда. Ирина Лагунина: Страна, которая живет в постоянной угрозе терроризма - Израиль. Директор израильского Центра лечения психотравмы Дэнни Бром. Дэнни Бром: Меня долгие годы удивляло, насколько невнимательно люди относятся к этой проблеме - лечение людей после травмы. Этой области практически не существовало. И этот отрицательный опыт может показать, что может произойти с обществом, которое живет в условиях постоянной угрозы. Оно просто закрывает глаза, отворачивается от этой проблемы. Это заставило меня посмотреть на то, какие процессы происходят в сообществе людей, что можно изменить, чтобы не повторять эти ошибки вновь и вновь, поскольку терроризм - это социальная и психологическая атака на сообщество людей. Ирина Лагунина: Как воспринимают дети террор и психологическую травму после него? Йел Даниели: Хотела бы сразу предупредить: дети, это не маленькие взрослые. И хотя мы говорим о посттравматическом синдроме у детей, то есть да, он у них бывает, как и депрессия, но в разных возрастных группах он проявляется по-своему. У совсем маленьких может быть, например, бессонница или повышенная раздражительность. Но я опять вынуждена вернуться к тому, что травма от терроризма - это комплексная проблема. В поведении детей многое зависит от того, как ведут себя родители. Если родители получили психологическую травму, то они только усугубляют состояние ребенка, конечно. Бывают даже случаи, когда родители получают настолько глубокую травму, что вообще не могут заниматься детьми. И тогда у детей появляется еще одна проблема - они теряют защиту родителей. Так что все взаимосвязано. Одна черта, которая есть у взрослых, но редко встречается у маленьких детей - взрослые с психологической травмой склонный к саморазрушению вплоть до самоубийства. Но вот, например, в Нью-Йорке исследование детей показало, что латиноамериканские девочки наиболее восприимчивы к травме. Но проблема состоит в том, что травма, связанная с одним террористическим актом, вызывает у человека воспоминания о предыдущих травмах. Потому что зачастую человек искал в этом месте убежище от предыдущих травм, а оказался в месте теракта. У него складывается ощущение, что безопасного места в мире вообще больше нет. И именно это отразилось в латиноамериканском сообществе в Нью-Йорке. Многие из них приехали из стран, где они были жертвами. Многие еще имели статус беженцев. Так что когда мы говорим о травме у детей, надо рассматривать и семейную среду, и сообщество, и историю, которую эта семья хранит в себе. Ирина Лагунина: Тогда какую же травму должны нести в себе израильские дети. В книге "Травма терроризма" есть стихотворение. Оно написано 14-летним подростком Иритом. Пока ты принимал душ, Дэнни Бром: Мы провели исследование среди 5 тысяч детей в разных частях Израиля. Выяснилось, что половина из них лично знают кого-то, кто был ранен в ходе теракта либо знали кого-то, кто был убит. 50 процентов из 5 тысяч! Эти дети непосредственно видели ужас. Но если посмотреть на количество случаев серьезной психологической травмы, как, например, посттравматический синдром, то он проявляется только у 6 процентов детей школьного возраста. Это не так много. И все равно - 6 процентов, это такое количество, с которым в индивидуальном порядке справиться невозможно, нужны другие механизмы, другая система оказания помощи. Мы начали использовать школьную систему. В школах есть школьные психологи, которые помогают детям. Стоит еще добавить к этим 6 процентам девять процентов детей, у которых не столь серьезное проявление психологической травмы, не посттравматический синдром, но депрессия. И еще 60-70 процентов говорят, что они боятся, что, да, они изменили свой стиль жизни из страха. Но это уже - нормальная реакция адаптации. Ирина Лагунина: Но дети школьного возраста все-таки уже многое понимают и могут вырабатывать - самостоятельно ли или с помощью специалистов - защитную реакцию. В Израиле было проведено исследование детей в возрасте от 2 до 3 лет. Дэнни Бром: Мы получили страшные результаты. 15-20 процентов детей страдают расстройствами поведения и психологическими расстройствами. И эти 15-20 процентов - дети родителей, у которых зафиксирован посттравматический синдром. Родители постоянно живут в страхе за свое будущее и стараются держать детей слишком близко к себе, не дают им нормально развиваться. То же самое наблюдение было сделано Йел Даниели, когда она работала с жертвами Холокоста и их детьми, но только там это выяснилось очень поздно. А мы в случае с терроризмом наблюдаем за процессом в развитии, это происходит сейчас, на наших глазах. Именно поэтому есть возможность уже сейчас создать специальные программы, которые помогут сделать отношения между родителями и детьми безопасными для развития ребенка. Ирина Лагунина: Что же происходит с обществом, когда угроза присутствует постоянно и избежать ее практически невозможно? Дэнни Бром: Мы заметили, что когда угроза висит постоянно, люди предпочитают задумываться только над тем, что происходит сейчас, сиюминутно, в настоящий момент, перед их глазами. Они перестают планировать на будущее. Единственное, на чем сконцентрирована жизнь, - как сделать так, чтобы выжить сейчас. И затем, конечно, возникает вопрос: а как сообщество справляется с ощущением безысходности или беззащитности. Мы все понимаем, что некоторые вещи предотвратить невозможно. Невозможно остановить человека, если он хочет убить себя и еще несколько десятков человек. Военная оборона здесь недостаточна. Так как же справиться с незащищенностью? Мы увидели примечательное явление, которое потом проявилось и в Соединенных Штатах после 11 сентября. Общество начинает творить героев, людей, которые стоят на передовой. Обществу нужны герои, оно смотрит на героя, учится у него или просто испытывает за него гордость. Ирина Лагунина: А как реагирует на постоянную угрозу терроризма общество в целом? Дэнни Бром: Люди вдруг чувствуют абсолютное единство. Словно повинуясь лозунгу "Вместе мы непобедимы". Это чувство явно присутствовало в США после 11 сентября. Трудно сказать, насколько долго оно продлилось в Америке, но оно было. А в Израиле оно присутствует почти постоянно. Посмотрите, когда где-то на улице в Израиле происходит теракт, люди бегут к этому месту. Во многих странах наоборот, люди бегут от места взрыва. А в Израиле, к месту взрыва. У израильтян моментально возникает это чувство единения. И вот это чувство можно использовать, когда вы пытаетесь разработать стратегию психологического ответа на терроризм. Ирина Лагунина: С течением какого-то времени - это могут быть недели, или месяцы, или годы, зависит от страны - общество пытается сознательно забыть о жертвах терактов. Люди говорят себе - хватит, они уже должны были пережить эту трагедию. Подпустить их к себе, значит вновь пережить этот страх и ощущение неопределенности, вновь почувствовать угрозу. А это - неприятное ощущение. Так что же можно сделать на практике, чтобы помочь этим людям? Дэнни Бром: Мы в Израиле пришли к выводу, что единственное, что можно сделать, это связать все те организации и службы, которые оказывают помощь пострадавшим от террора, в единую цепочку. Никто не в состоянии сделать это в одиночку. Проблема в том, что при постоянной угрозе терроризма, общество нуждается в помощи постоянно, причем потребности населения меняются. Я говорю не только о тех, у кого на почве угрозы терроризма возникли психопатологические явления, я говорю об обществе в целом. И лучший ответ на эту угрозу - развивать чувство сообщества, чувство единения людей. Чувство принадлежности к определенной группе людей делает все общество упругим. Ирина Лагунина: В таком случае, с чего начинать? Дэнни Бром: Мы начали этот процесс снизу вверх. То есть изначально мы объединили усилия тех, кто предоставляет услуги населению, непосредственно людям на месте. А затем пошли вверх, попытались продвинуть эту идею в политику, и теперь есть вневедомственный комитет по предотвращению психологического травматизма от террора. По нашему мнению, это необходимо было сделать для того, чтобы проблема была в центре внимания постоянно. Потому что, опять-таки, когда что-то происходит, гуманитарные организации немедленно оказываются на месте, оказывают помощь, делают потрясающую работу, как было в Нью-Йорке после 11 сентября. Но потом проходит время, они уезжают, а общество остается в состоянии отчаяния и неверия. И так часто слышишь: вот вы приехали мне помочь, а затем оставили меня, бросили одного. Ирина Лагунина: В ходе этого исследования выяснилось, что лучший способ организовать помощь - на муниципальном уровне. Книга "Травма терроризма" была представлена Совету Безопасности ООН. Частично на основании того исследования, которое провели Йел Даниели, Дэнни Бром и Джо Силлз, в резолюцию Совета Безопасности ООН от 8 октября прошлого года вошел следующий, правда, почти последний, пункт: "Совет Безопасности ООН поручает далее рабочей группе, учрежденной пунктом 9, рассмотреть возможность создания международного фонда для выплаты компенсаций жертвам террористических актов и их семьям, который мог бы финансироваться за счет добровольных взносов, которые могли бы частично состоять из активов, конфискованных у террористических организаций, их членов и спонсоров, и представить свои рекомендации Совету". Ирина Лагунина: Папа Римский Иоанн Павел Второй впервые после болезни появился на публике - в окне своего рабочего кабинета, выходящего на площадь Святого Петра. После операции на горле он все еще говорит с большим трудом. Тем не менее, ожидается, что на Пасху он обратится с балкона Ватикана с благословением Урби е Орби - городу и всему миру. О личности и взглядах Иоанна Павла Второго - мой коллега Ефим Фиштейн. Ефим Фиштейн: За 27 лет служения Иоанн-Павел Второй успел сделать многое. Он внес значительный вклад в развитие вероучения, составив и приняв три основополагающих энциклики, подписав новый свод церковных законов, совершив великое множество паломничеств и миссионерских поездок. Во многих отношениях он был первым: первым по возрасту и происхождению, первым по числу совершенных поездок, первым по количеству книг и документальных фильмов, героем которых он является. Неудивительно, что с особой гордостью относятся к своему земляку поляки. Репортаж Алексея Дзиковицкого из Варшавы. Алексей Дзиковицкий: Тем, кто приезжает в Польшу, иногда тяжело понять, почему в этой стране так силен католицизм, культ Папы, быть может для постороннего слишком силен, даже если принимать во внимание, что папа - поляк. Для того, чтобы в этом разобраться, нужно знать, прежде всего, польскую историю - католическая церковь в Польше нераздельно связана с понятием польской государственности - строительство государственных и церковных структур на польских землях происходило одновременно. Костел всегда поддерживал целостность и независимость польского государства, что было особенно важным во времена разделов Речипосполитой в конце XVIII века, а также в коммунистические времена. Церковь нередко была убежищем для оппозиционеров, которые лишь в храмах могли укрыться от вездесущей службы безопасности. В Польше никто не сомневается, что если бы в 1978 году Кароль Войтыла не был выбран Папой, то Польша не стала бы, по крайней мере так скоро, первой страной в Восточной и Центральной Европе, которая избавилась от коммунизма. Об этом в конце прошлого года я разговаривал с бывшим президентом Польши, легендарным лидером "Солидарности" и лауреатом Нобелевской премии мира Лехом Валенсой. Лех Валенса: Путь к свободе был очень трудным - у нас долго ничего не получалось. В 40-х 50-х годах поляки сражались с оружием в руках против навязанного нам режима. Затем демонстрации в 60-х 70-х годах, которые были кроваво подавлены. Мы сделали из этого выводы и поняли, что необходимо создать движение, профсоюз наподобие "Солидарности". Но и это было нелегко. Я вот вам как скажу: за 10 лет я смог найти лишь около 10 человек, которые были готовы идти до конца. Но тут случилось нечто неправдоподобное - поляк стал Папой!" "Папа избран! Им стал кардинал Кароль Войтыла!" Лех Валенса: Через год Папа приехал в Польшу - миллионы людей приходили на встречи с ним. Весь мир смотрел тогда на Польшу и задавался вопросом, что же происходит в этой коммунистической стране?! Именно тогда польский народ проснулся, мы перестали бояться. Ведь Папа говорил: не бойтесь, изменяйте обличье земли". Алексей Дзиковицкий: Здесь Лех Валенса имел в виду знаменитую фразу, произнесенную Иоанном Павлом вторым в 1979 году в Варшаве, которую знает, пожалуй, каждый поляк. Иоанн Павел Второй: Из глубины столетий я взываю, взываю вместе с вами - да снизойдет Дух Твой и изменит обличье земли... этой земли. Алексей Дзиковицкий: Добавленные Папой два слова "этой земли" и стали причиной того, о чем говорит далее Лех Валенса. Лех Валенса: Через год после приезда папы, мне удалось собрать 10 миллионов поляков, готовых бороться за свою свободу! Это пробуждение мы направили на демонстрации, забастовки, переговоры и пошло-поехало. Без пробуждения народа Святым Отцом, этого не удалось бы сделать. Алексей Дзиковицкий: А кто является для Леха Валенсы моральным авторитетом? Лех Валенса: Моральный авторитет? Конечно это наш Святой отец. Алексей Дзиковицкий: Папа был с поляками не только в коммунистические времена, но и после падения режима, во времена болезненных экономических и социальных реформ. В Польше трудно найти человека, даже неверующего или исповедующего другую религию, который не восхищался бы папой-поляком. Не исключение и президент Александр Квасьневский, называющий себя агностиком. Александр Квасьневский: Все поляки - верующие и неверующие, молодые и старые, восхищаются вами - вашими словами и поступками. Вы, ваше Святейшество, являетесь огромным моральным авторитетом для нас и для всего современного мира. Алексей Дзиковицкий: Книги Папы расходятся в Польше огромными тиражами - и их ведь никто покупать не заставляет и не продает в нагрузку, как было со многими другими книгами 20 лет назад. Поляки ценят Папу за его вклад в дело примирения между религиями. Иоанн Павел Второй: Сердечно приветствую верующих из Российской Федерации. На каждого из вас да снизойдет мое благословение. Алексей Дзиковицкий: Иоанн Павел второй является для многих поляков примером борьбы с недугом и смирения - его наукой в жизни руководствуются около 70% жителей Польши. Одновременно Папа, несмотря на свою болезнь, это человек с большим чувством юмора. Визит в Польшу 2002 года. Иоанн Павел Второй: Хочу попросить прощения. Президент стоит, Кардинал стоит. А я сижу. Но, знаете, это здесь просто так меня посадили, что я не могу встать. Алексей Дзиковицкий: Болезнью Папы жила вся Польша - сообщениями из Рима открывались и заканчивались все выпуски новостей. Перенесемся на минуту в Вадовице - родной город Кароля Войтылы. Несколько недель самым ходовым товаром в этом городке являются газеты. Владелец киоска: Да, прессой люди очень интересуются. Даже те, кто газет никогда не покупал, теперь покупают по две-три, спрашивают, где больше о Папе. Говорят, что из газет можно больше можно узнать, чем из телевидения, что там пишут правду. Алексей Дзиковицкий: Говорил владелец газетного киоска в Вадовицах. Во время последней болезни Папы в Польше хотя и говорилось о том, кто может занять его место, однако сколько-нибудь серьезными подобные обсуждения, скорее, не назовешь. Архиепископ Тадеуш Перонек. Тадеуш Перонек: Это же не первая болезнь Папы. Церковь это не какой-то механизм, за которым нужно постоянно следить, смазывать и тянуть за рычаги. Папа - это отец, чье присутствие в семье всегда желанно, однако я не думаю, чтобы его кратковременное отсутствие было чем-то страшным. Алексей Дзиковицкий: Архиепископ Перонек говорил лишь о "кратковременном" отсутствии Иоанна Павла Второго, как, впрочем, и миллионы других поляков. Возможно, это просто защитная реакция, ведь представить себе Ватикан, церковь, Польшу и свою собственную жизнь без "своего" Папы многие здесь просто не могут. Ефим Фиштейн: Послушаем итальянского религиоведа Джованни Бенси. Джованни Бенси: Два раза менее чем за месяц Папа Римский Иоанн Павел второй был госпитализирован. Его оперировали на дыхательных путях и появилась угроза, что он может потерять дар речи. Возникла проблема: может ли немой Папа управлять католической церковью? Врачи говорят, что эта опасность миновала. Но Папа страдает и болезнью Паркинсона, которая сильно подорвала его общее состояние и, кроме того, ему уже 85 лет. Поэтому средства массовой информации начинают строить догадки о том, кто будет его преемником. Но сначала посмотрим, как происходит избрание нового главы католической церкви. Не позже чем через 20 дней после смерти Папы декан Священной коллегии, то есть старейший из кардиналов, в настоящее время немец Йозеф Ратцингер, префект конгрегации по вероучению, созывает конклав - всеобщее собрание кардиналов, которые, согласно церковному учению по наитию святого духа должны решить, кто из них станет новым понтификом. Слово "конклав" происходит из латыни, то есть "подключен". Дело в том, что кардиналы входят в зал, это Сикстинская капелла в Ватикане со знаменитыми фресками Микеланджело, и до тех пор, пока не придут к окончательному результату, находятся как бы в заточении, ни с кем могут общаться ни прямо, ни через телефон, никого не могут принимать и не могут даже слушать радио или смотреть телевизор. Ядро этих правил восходит к Папе Николаю Второму, который их ввел в 1059 году. Многие другие правила изменились в течение веков. В 1975 году Павел Шестой постановил, что число кардиналов-выборщиков не может превышать 120 человек, и что в конклаве не могут участвовать кардиналы старше 80 лет, которые, однако, могут быть избраны. Новым папой станет тот кардинал, за которого проголосует абсолютное большинство выборщиков. Но если после 30 туров или 10 дней новый понтифик еще не избран, то коллегия кардиналов может решить, что для избрания Папы достаточно простого большинства. После каждого тура голосования бюллетени сжигаются в печи, и дым бурого или черного цвета выходит из дымохода, видного с площади Святого Петра. Черный дым означает, что кардиналы еще ничего не решили. Если же Папа был избран, то к бюллетеням прибавляется химическое вещество, от которого дым приобретает белый цвет. Появление белого дыма бурными аплодисментами и ликованиями приветствует толпа, которая, как правило, в таких случаях собирается перед Ватиканским собором. Как только становится известным, кто избранник, декан Священной коллегии спрашивает его, принимает ли он решение кардиналов и какое имя он хочет присвоить себе. После этого кардинал-декан выходит на балкон, который находится на фасаде собора Святого Петра, и торжественно объявляет по латыни: "Имеем Папу", и называет его имя. Тут же новый понтифик тоже выходит на балкон, преподает свое первое благословение Городу Риму и всему миру и произносит свою первую краткую проповедь. Многие эксперты предпочитают понять, какие вопросы являются приоритетными для католической церкви, и кто из кардиналов мог бы лучше всех с ними справиться. Многие думают, что вряд ли новый Папа будет поляком. Ведь, как показал опыт, присутствие поляка на престоле Святого Петра не способствовало сближению католической и русской православной церкви, поскольку диалог между ними психологически обременен балластом сложной и часто конфликтной польско-российской истории. Ефим Фиштейн: В заключение надо сказать, что нынешний Папа Римский Иоанн Павел Второй, несмотря на подорванное здоровье, и сегодня предпринимает немалые усилия для того, чтобы открыть католическую церковь миру и его современным течениям. Единственным исключением, пожалуй, остается сфера человеческой сексуальности. Во всем, что касается абортов, противозачаточных средств, однополой любви и гомосексуальных браков, он занимал и продолжает занимать крайне консервативные позиции. Охрана природной среды Балтийского моря Ирина Лагунина: В начале марта в Хельсинки состоялась встреча представителей 9 государств с берегов Балтики и Европейского Союза. Она была посвящена новым мерам по охране природной среды Балтийского моря. Рассказывает Марина Катыс: Марина Катыс: Цель встречи членов Хельсинской комиссии - принятие трех новых рекомендаций по охране природной среды Балтики, а также подведение итогов работы, проделанной в 2004 году. Комиссия рассмотрела проекты трех новых рекомендаций, направленных на снижение вредного воздействия на Балтийское море. Первая рекомендация направлена на усиление контроля за возможным вредным воздействием радиоактивных веществ и предусматривает сбор более обширной информации о содержании радионуклидов в различных компонентах биосистем Балтики. Вторая рекомендация призывает балтийские страны предоставлять более достоверную информацию о сбросе загрязняющих веществ с территорий своих государств для того, чтобы могли быть предприняты более скоординированные действия по ограничению сброса этих веществ. Третья рекомендация направлена на улучшение обращения с судовыми отходами, их складированием на берегу и на предотвращение сброса этих отходов в открытое море. Однако, активисты экологической группы "Экозащита!" заявляют, что Россия не желает выполнять данные ей международные обязательства. Слово координатору кампании "Чистая река - Чистая Балтика" Павлу Малышеву. Павел Малышев: Общая ситуация складывается именно так. Например, на все международные встречи высокого уровня российская делегация приезжает без права подписи - она просто не уполномочена подписывать важные документы. Так случилось на предпоследней сессии Международной морской организации, когда российская делегация, объединившись с делегациями Либерии и Панамы, пыталась практически заблокировать принятие решения по приданию Балтийскому морю статуса особо чувствительного морского региона. После долгих дебатов собрание все-таки приняло решение о придании предварительного статуса с пометкой о том, что Россия не присоединилась к этому соглашению и ее территориальные воды под это соглашение подпадать не будут. То есть у всего моря будет один статус, а у российских территориальных вод будет статус другой. Но так как в своих водах могут плавать только рыболовные суда, то, например, транспортировку грузов (той же самой нефти) не удастся осуществлять по внутренним российским стандартам - все равно придется выполнять международные стандарты. Соответственно, российская делегация, устранившись от принятия решения в этом процессе, фактически лишила Россию права голоса. В июле будет очередная сессия, но Россия в этом процессе не участвует. Швеция должна к этому моменту подготовить соответствующие предложения по статусу Балтики, Это в основном касается ограничения морских транспортировок (жесткие маршруты, лоцманская проводка, достаточно зарегулированное судоходство). Тот же самый отказ от однокорпусных танкеров и специальные тренировки для команды. Если у команды не будет сертификата, что она прошла тренинги по борьбе с аварийными разливами, судно могут не пустить в европейский порт. Марина Катыс: Но почему Россия заняла такую позицию? В конце концов, Балтийское море (в рамках территориальных вод России) - это ее территория. И, наверное, Россия заинтересована в том, чтобы сохранить эту территорию в порядке и чистоте. Почему получается так, что международные решения принимаются (и процесс этот остановить, естественно, невозможно), а Россия всегда "опаздывает на поезд"? Павел Малышев: Тут очень серьезную роль играет отсутствие механизмов. Потому что основным международным экологическим регулирующим документом по Балтийскому морю является Хельсинкская конвенция. Хельсинкская конвенция, как вы понимаете, - рамочная. Существуют некие рекомендации. На основе доброй воли государства решают, какие шаги они предпринимают. И если государство не предпринимает никаких шагов, то нет механизма, чтобы заставить его это делать. Марина Катыс: Одна из наиболее важных проблем, затронутая на встрече в Хельсинки, это взаимосвязи между Хельсинской комиссией и новой Европейской морской стратегией. Представители балтийских стран рассмотрели возможности развития нового плана действий для региона Балтийского моря, который будет отвечать новым требованиям ЕС и национальным законодательствам. И мой следующий вопрос - в Калининград, к представителю международной группы "Экозащита!" Алексею Милованову. Российский танкерный флот - достаточно старый и в большинстве своем состоит их однокорпусных судов. А перевалка нефти по Балтике с каждым годом возрастает и возрастают экологические риски для этого бассейна. Что здесь может сделать Россия? Она же не может в одночасье сменить свой танкерный флот? Алексей Милованов: Да, действительно, риски возрастают. НО самое интересное заключается в том, что, несмотря на такую позицию России (не признавать статус), все остальные страны его признали. Международная морская организация присвоила этот статус Балтийскому морю. И везде (за исключением территориальных вод России) однокорпусные танкеры использовать нельзя. Сейчас будут выработаны новые требования, и России все равно придется искать деньги на двухкорпусные танкеры, придется искать деньги на обучение команд, придется искать деньги на повышение требований по безопасности, чтобы выплывать за пределы своих территориальных вод. Марина Катыс: Вы хотите сказать, что страны-члены Международной морской организации просто не позволят российским старым однокорпусным танкерам выйти из российских территориальных вод в международные воды? Алексей Милованов: Да, скорее всего так и будет. К середине 2005 года будут выработаны новые требования Хельсинкской комиссии. В том числе мартовская конференция была посвящена подготовке к этому процессу выработки новых требований. И в пределах российских территориальных вод смогут плавать какие угодно танкеры - вроде это будет "не особо чувствительная" морская зона. Вся Балтика будет "особо чувствительная зона", а наша часть будет - не особо чувствительная. Если российские танкеры будут выплывать за пределы российских территориальных вод, им, видимо, придется платить очень большие штрафы. И через какое-то время компании поймут, что дешевле модернизировать свое оборудование, в том числе - и танкеры. Марина Катыс: Это, конечно, замечательно так формально подходить к вопросу: российские территориальные воды - не особо чувствительная зона Балтики, а международные воды - это особо чувствительная зона Балтики. Но если в российских территориальных водах происходит авария нефтеналивного танкера и разлив нефти, то межгосударственные границы для нефти не имеют никакого значения. Естественно, эта нефть окажется не только на российской части побережья Балтики, но и на побережье других стран. Какие здесь возможны штрафные санкции за загрязнение чужих территорий нефтью, которая вылилась из российских танкеров? Алексей Милованов: Штрафы возможны разнообразные. Во-первых, каждая страна может предъявлять иски на базе оценки ущерба, который будет причинен в результате аварии (которая, не дай Бог, может случиться). Эти средства на компенсации и на ликвидацию ущерба в результате разлива нефти - они обычно закладываются изначально при разработке проектов транспортировки и проектов строительства терминалов, связанных с транспортировкой. Но у нас, к сожалению, такого нет. Поэтому каждая страна будет определять свои требования, свои претензии. Марина Катыс: Международная практика подразумевает страхование нефтеперевозок морским путем, и это - достаточно большие суммы. В случае аварии страховая компания должна в значительной степени компенсировать тот ущерб, который нанесен разливом нефти побережью, принадлежащему той или иной стране. Насколько я знаю, в России такая практика только зарождается. И суммы, которые закладываются при страховании нефтеналивных танкеров, явно недостаточны для того, чтобы покрыть возможный ущерб в случае разлива нефти. Страхование российских судов как-то регламентируется на международном уровне? Алексей Милованов: Нет, я не думаю, что оно регламентируется относительно российских судов. И я подозреваю, что у нас все будут учиться не на чужих ошибках, а на своих. Несколько особо значимых аварий и катастроф, которые произошли в последние годы, почему-то ничему не учат российские компании. Видимо, они предпочитают ждать, пока что-нибудь произойдет с их танкерами. Марина Катыс: Но, заметим, что танкер "Престиж" вышел из российского порта на Балтике. И это просто случайность, что он потерпел катастрофу у берегов Испании, а не в Балтийском море. Алексей Милованов: Да, кстати, в Калининградской области каждый год весной и в начале лета происходит выброс нефтепродуктов на побережье. Даже без каких-то крупных аварий у нас регулярно загрязняются пляжи. В случае крупной аварии нефть скорее всего может попасть на Куршcкую косу, которая является объектом ЮНЕСКО, национальным парком и масштабы загрязнения могут быть очень большими - вплоть до потери косы вообще. Потому что там необходимо убирать нефть вместе с песком. Если из тела косы будет изъято большое количество песка, то шторма, которые в последнее время становятся все более регулярными, могут ее полностью разрушить. Я думаю, что на побережье Балтийского моря в каждой стране есть особо чувствительные и особо охраняемые территории. К тому же и экономическая составляющая здесь играет не последнюю роль. Несмотря на сокращение объема добычи рыбы и на различные квотирования, рыбный промысел остается достаточно важным для Балтики и для стран, которые находятся на побережье Балтийского моря. И в случае крупного разлива нефти рыбная индустрия, естественно, пострадает, что серьезным образом может отразиться на экономике стран. Марина Катыс: Напомним, что решением Международной морской организации, Балтийское море признано особо чувствительным морским районом. В 2003 году шведский департамент судоходства подготовил обращение восьми приморских стран в Международную морскую организацию по ужесточению требований к судоходству и охране окружающей среды на Балтике. Ожидается, что предварительная работа по подготовке новых требований будет завершена к середине 2005 года и рассмотрена на сессии Международной морской организации в июле. И в заключение я обращаюсь к координатору компании "Чистая река - Чистая Балтика" Павлу Малышеву. Ученые оценивают загрязнение Балтийского моря как самое сильное, если говорить о морских акваториях. Это связано с тем, что Балтийское море закрытое? Павел Малышев: Балтика - очень сложное море. Во-первых, это одно из самых молодых морей. Еще нельзя говорить о том, что экосистема Балтийского моря является сформированной. Одно дело, когда это - устойчивая биосистема: ее не так-то просто раскачать и сломать, а другое дело, когда эта биосистема - молодая и не устоявшаяся. Любое незначительное изменение (а на Балтике изменения значительные) очень сильно ее раскачивает. И нельзя порой даже предсказать последствия каких-то явлений, которые сейчас наблюдаются. Во-вторых, это, конечно, обусловлено закрытостью Балтики. Вода здесь обновляется полностью примерно раз в 30 лет (периоды вдыхания и выдыхания), когда из Атлантики налетают сильные шторма и загоняют в Балтику достаточно большое количество океанской свежей воды, насыщенной кислородом. Если раньше этой свежей воды морю хватало на потребление на 15-20 лет, то теперь запас кислорода (который поступает в этот период) расходуется за два-три года. Кислород расходуется активнее и, соответственно, на больших глубинах жизнь просто отсутствует. Марина Катыс: То есть можно говорить о том, что Балтика страдает от кислородного голодания? Павел Малышев: Да, именно так. Вы видели, наверное, цветущие водоемы. Это цветение вызывается наличием сине-зеленых водорослей в воде. Та же проблема сейчас и в Балтике. В жаркую погоду Балтика обильно цветет, особенно - в заливах. Это вызывает быстрое расходование кислорода в воде: когда водоросли отмирают и падают на дно, продолжается гниение, которое тоже оттягивает на себя кислород, потому что гниению нужно кислород. И в верхних, и в нижних слоях, таким образом, создается очень сильный дефицит кислорода. Возможны даже заморы, когда дохлая рыба просто всплывает - это нередко происходит. Марина Катыс: Если говорить комплексно о проблемах Балтийского моря, как бы вы распределили места по значимости загрязнения? Павел Малышев: Сегодня на Балтике наиболее остро стоит проблема с нефтеразливами. На второе место нужно поставить муниципальные стоки и стоки от промышленных предприятий, объединить их в одно. Потому что если на Западе эта работа практически закончена (я имею в виду в Германии, Швеции, Финляндии), то для таких стран, как Польша, Латвия, Литва, Россия, Эстония (восточная часть моря) эта работа только начата и там еще очень много нужно делать. И третье -биоресурсы: снижение рыбной популяции, уменьшение биоразнобразия. Нельзя забывать и о том, что на дне Балтики захоронено достаточно много химического оружия, там счет идет на десятки тысяч тонн. И пока никто не знает, как к нему подступиться. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
