Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
24.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[10-07-02]
Город Верный: легко ли быть русским в КазахстанеВедущий Мумин Шакиров Первого июня 2002-го года Семиреченские казаки Казахстана переизбрали своим атаманом на новый срок Геннадия Белякова. Человека яркого, словно сошедшего со страниц шолоховских романов: цепкий взгляд, пышные усы, хищные нос, сухие жилистые руки, росточком, правда, не вышел, но осанка прямая, видно, что упрямый. Не оратор, но говорит просто и внятно. Геннадий Беляков: Часто я слышу, мол, на хрена казачество, туда-сюда. Да для того, чтобы просто жить соборно, со други своя и в радости. Плохо, что ли, когда казаки казачьи песни поют? Беда случилась с человеком, или просто - шапку по кругу. Соборная жизнь помогает нам выживать в этих достаточно трудных условиях. Но наши предки здесь были, мы здесь есть и наши потомки пусть будут здесь. В России, видите, какая свистопляска. Когда придет царь, все во фрунт встанем. И православие, видите, поднимает голову, слава тебе, Господи. Мумин Шакиров: Военная униформа, знаки отличия, свистящие и лихие нагайки в руках расхаживающих по улицам Алма-Аты есаулов и хорунжих раздражают не только милицию, но и простых граждан. Казаки реже стали появляться в публичных местах. Последний круг с участием трех десятков членов общины прошел во дворе частного одноэтажного дома в центре Алма-Аты, прямо в саду среди фруктовых деревьев, где нет стен, трибун, посторонних и скрытых ушей. Конфиденциальность не лишняя. У всех свои тайны и бизнес-планы на будущее, и у казаков тоже. Геннадий Беляков: Я знаю, по России казаки, в основном, несут государеву службу, но оформляются как охранная фирма. Придется кого-то подвигать, браты, и это надо иметь в виду. Почему? Потому что в охранных службах сейчас служат, в основном, менты и уголовники. Придется тех и других вежливо подвинуть. Это и заработок, это и деньги для кругов - на газету, по крайней мере. Мумин Шакиров: Но лидеру семиреченского казачества Белякову уже тесно в рамках своей общины. 8-го апреля 2002-го года он зарегистрировал в Казахстане Русскую партию и создал прецедент существования политической организации с этническим названием. Этот шаг внес раскол как в ряды казачества, так и в среду других славянских организаций. Глава русской общины Казахстана Юрий Бунаков, явно претендующий на роль главного защитника интересов русскоязычного населения Казахстана, принял в штыки этот поступок атамана. Юрий Бунаков: Мы его вытаскивали, простите меня, из подворотни, когда он создавал семиреченскую казачью общину. Она тогда была незарегистрированная, был Союз казаков, который возглавляет до сих пор Овсянников. Смешное дело - русская партия приходит к власти в Казахстане. Укрепляй, пожалуйста, русскую общину. На кого работает господин Беляков? На тех, кому выгоден принцип - "разделяй и властвуй". Мумин Шакиров: Против создания партии с этническим названием также выступили русские депутаты казахского парламента. Но Геннадию Белякову они не указ - Русская партия нужна и точка. В этом он пытается убедить неискушенных в политике простых семиреченских казаков. Геннадий Беляков: Что такое партия? Это - инструмент. Дан этот инструмент известно кем. Да, жиды это делали, придумали партии. Браты, против танка с шашкой не попрешь, понимаете. И вот сейчас адекватно создание Русской партии, и в том числе - в казачьих интересах. В России до сих пор закон о казачестве не принят. Я думаю, мы здесь раньше России примем закон о казачестве и отсюда пойдем на московское правительство. Московское правительство не наше, может быть, кроме президента; президент, я считаю, наш. Мумин Шакиров: Казаки пока вяло реагируют на идею создания русской партии, но перечить атаману не смеют - ему видней. Но казачий круг - это не только политика и оргвопросы, а прежде всего общение, где есть место песне, тостам и мужскому застолью. И какие бы громкие лозунги и смелые идеи ни произносили участники собрания, к реальной жизни это не имеет никакого отношения. Южная столица Казахстана Алма-Ата сегодня переживает экономический подъем. Переезд политической элиты на север, в Астану, нисколько не снизил статус города. Высокие чиновники неохотно покидают свои насиженные кабинеты, а бизнесмены не спешат перебрасывать свои капиталы в новую столицу. Полуторамиллионная Алма-Ата остается визитной карточкой Казахстана. Здесь - театры, музеи, киностудии, знаменитый каток "Медео", дипломатические представительства. Одним словом, многие атрибуты цивилизованного города: от юрты до форпоста и от крепости до столицы союзной республики. О тернистой истории бывшего Верного рассказывает историк и эксперт Маулен Каратаев. Маулен Каратаев: Алма - это яблоко. Когда-то здесь был фруктовый рай, оазис для караванов, следовавших по Шелковому пути в Китай. В середине 19-го века на месте древнего поселения Алмалы было воздвигнуто казачье укрепление Заилисское, позже переименованное в город-крепость Верный. На этом пятачке на стыке истории столкнулись интересы России и Джунгарского ханства. Сибирские казаки и русские поселенцы отвоевали конфликтные территории и не дали ортодоксальным мусульманам с юга завоевать бесхозных кочевников-казахов. И судьба Семиречья была решена - она стала в составе Российской империи. Кто-то из историков метко заметил: язычество из Казахстана ушло, не попрощавшись, а ислам не успел запустить когти. В итоге аульные казахи оставались номинальными мусульманами, числящимися, предпочитали жить по обычаям и традициям своих кочевых предков. России не раз приходилось подавлять восстание семиреченских казахов. Непокоренным пришлось бежать в соседний Китай. Те, кто остались, были обречены на ассимиляцию, и она дала свои плоды - революция, коллективизация, война, сталинские ссылки, целина. Казахстан стал русскоговорящей республикой, патриархальную Азию выдавила советская Россия. Мумин Шакиров: В архитектурном отношении Алма-Ата не удостоилась чести стать центром зодчества. Советская власть оставила после себя несколько помпезных административных сталинских зданий и типовые бетонные коробки, разбросанные у подножья Алатау. Люди находили спасение от 40-градусной жары в зеленых скверах, парках и у горных речушек. Театральный режиссер Борис Преображенский до сих пор не может забыть свои первые эмоции об Алма-Ате начала 80-х годов. Борис Преображенский: О-о-о, шашлыки! Запах этих гнилых листьев, я вообще задыхался; это лучше, чем "Шанель". Думаю: как хорошо, зеленые деревья, все так шикарно, успокаивающе действует, а уберите деревья - перед вами откроется пустыня. Мумин Шакиров: Спустя десять лет после получения независимости Алма-Ата приобретает новый архитектурный облик. Евроофисы известных западных компаний, фешенебельные отели, помпезные президентские резиденции, неоновая реклама, кафе и рестораны на любой изысканный вкус, казино и боулинги, и уличные музыканты, исполняющие рок-н-ролл. Несмотря на то, что на улицах Алма-Аты часто звучит русский рок-н-ролл и горожане преимущественно говорят на русском языке, некоренное население продолжает покидать республику. По данным главы русской общины Казахстана Юрия Бунакова, пик эмиграции прошел, но остановить людей пока не удается. Юрий Бунаков: Самый страшный был позорный год 94-й, по данным российской службы миграции, уехало больше полумиллиона. Потом пошел спад, в 99-м году меньше 50-ти тысяч. На сегодняшний день проблема с миграцией остается. Сейчас ежегодно выезжает где-то 80-100 тысяч. Мумин Шакиров: Легко ли быть русским в Казахстане? Не сложнее, чем русскому в России, скажет вам любой казах. Но русские часто отвечают иначе. Безработные однозначно - да. Успешный бизнесмен сделает паузу и расскажет о своей теории выживания в новых условиях, учитывая все плюсы и минусы. Правозащитник Нинель Фокина родилась в Томске, приехала в Казахстан по комсомольской путевке в 59-м году. Вышла замуж за казаха, вырастила двоих детей. В прошлом работала педагогом в архитектурном институте, сегодня она руководитель алма-атинской Хельсинкской группы. Ее точку зрения разделяют многие. Нинель Фокина: Мы были титульной нацией в этой стране, мы занимали самые теплые ниши, мы были более образованные, мы в основном составляли население городов, где социально-экономический уровень жизни выше. Мы не знали жизни настоящей в ауле, как там люди живут. Вообще в глубине души русские определенного уровня считали себя людьми, претендующими на более достойный, высокий уровень жизни по праву. И когда они стали занимать приоритетные позиции в бизнесе, в управлении, тогда многие русские, потеряв свое положение титульной нации, восприняли это очень болезненно. Часть их уехала. Мумин Шакиров: Казахстану повезло больше, чем его южным соседям. Исламский фактор, дестабилизирующий ситуацию в Таджикистане и Узбекистане и постоянно угрожающий Киргизии, не оказывает реального влияния на внутриполитическую жизнь в республике. Большие трагедии и великие потрясения обошли Семиречье стороной. За смену власти казахстанцы, по нынешним меркам, заплатили малой кровью. Об алма-атинских событиях 86-го года сегодня вспоминают только эксперты и историки, обыватель неохотно оглядывается в прошлое. 16 лет назад Советский Союз впервые в эпоху демократизации столкнулся с массовыми выступлениями граждан против политики Кремля. Это был декабрь 86-го года, когда Михаил Горбачев уже начал свою знаменитую перестройку. Молодой и энергичный генсек стал избавляться от старой партноменклатуры. Первой жертвой смены курса партии стал глава республики Казахстан Динмухаммед Кунаев, один из аксакалов советского Политбюро. С помощью интриг и не без участия тогдашнего председателя Совета министров Казахстана и нынешнего президента страны Нурсултана Назарбаева личный друг покойного генерального секретаря Леонида Брежнева был отправлен в отставку. 16-го декабря прошел партийный пленум, и на освободившееся кресло вождя казахского народа Кунаева Москва назначила бывшего первого секретаря Ульяновского обкома Геннадия Колбина. Все началось на следующий день. Утром 17-го декабря 86-го года в Алма-Ате многотысячная толпа вышла на Новую площадь перед домом правительства. Кто были эти люди? Вот как описывает эти события правозащитник Нинель Фокина, проработавшая много лет в комиссии при Верховном совете республики по расследованию событий 86-го года. Нинель Фокина: Были там, в основном, люди молодые, примерно половина - рабочих, остальная половина - учащихся, начиная от старшеклассников и до студентов техникумов и институтов, и небольшая часть деклассированного элемента. В подавляющем большинстве - казахи, там были корейцы и уйгуры, и русские, кто угодно. И это была, конечно, самая неустроенная часть молодежи, которая пришла из села, малоквалифицированная, она не имела жилья. Вот это был горючий материал, который подняли. "Мы за ленинскую национальную политику" - был главный лозунг, портреты Ленина. Каждой республике - своего вождя. Никаких кардинальных изменений системы или политических выборов, нет, вот такие - общие. Выступающие говорили о том, что есть дискриминация в экономическом, социальном положении. Мумин Шакиров: Казахский историк Аркен Уваков написал книгу о событиях 86-го года. В те декабрьские дни он был солидарен с людьми, кто вышел на площадь с лозунгами и плакатами. Аркен Уваков: Один за другим выступали руководители правительства и партии, требовали разойтись. А народ стал требовать, почему сняли Кунаева, пусть выходит Кунаев, разъяснит. Второе требование было чисто политическое: что казахский язык на грани исчезновения, нет ни одного вуза технического на казахском языке, делопроизводство не проводится, урбанизация и отселение населения привели к тому, что численность казахов размазана, нация - на грани исчезновения. Мумин Шакиров: Спустя два дня центральная пресса о событиях в Алма-Ате сообщила: "Группа хулиганствующих элементов из числа наркоманов и алкоголиков устроила в Алма-Ате беспорядки на националистической почве. Благодаря своевременно принятым мерам в городе наведен порядок". Итоги декабрьских событий печальны. По данным алма-атинского Хельсинкского комитета, в городе и его окрестностях погибло не менее восьми демонстрантов, сотни людей были арестованы, возбуждено более двух тысяч административных и уголовных дел, 101 человек был осужден. Что же все-таки произошло в декабре 86-го года в Казахстане? На здании бывшего Министерства сельского хозяйства, вплотную примыкающего к Новой площади, висит мемориальная плита, извещающая о том, что 17-18-го декабря 86-го года состоялось выступление молодежи в защиту демократии. У правозащитника Нинель Фокиной - иное мнение на этот счет. Нинель Фокина: Конечно, причиной была борьба за власть. Кланы, которые готовились к уходу Кунаева, рассчитывали на что-то, и когда им неожиданное это решение было спущено сверху, то они, соответственно, были очень сильно растеряны и попытались каким-то образом хотя бы продемонстрировать несогласие. И речь шла не о том, что это русские. Мумин Шакиров: Политолог и историк Маулен Каратаев видит в этом болезненный рост национального самосознания. Маулен Каратаев: Впоследствии чекисты долго копались в перипетиях тех декабрьских событий, пытаясь найти "кунаевский след" в беспорядках. Но как ни старались, как ни лезли из кожи, стремясь угодить новому начальству, так ничего и не нашли. Потому что их просто не было. Был лишь один мощный аспект, объединивший всю эту разноликую "кодлу" в массу, способную нагнать в новых правителей страх. Это - чувство уязвленного национального самолюбия людей. Если посмотреть на всю историю советского Казахстана, невольно придешь в изумление - кто только не рулил его партийной организацией. И еврей Голощекин, и армянин Мирзоян, и украинец Пономаренко, и русские Барков, Беляев, Брежнев, и Уйгур Юсупов и лишь однажды казах Шейахмедов в годы войны. Собственно ведь и Кунаев был наполовину татарин. Однако выросло новое поколение людей, во многом, кстати, благодаря заботам самой коммунистической партии, просвещенные и преисполненные, как того требовали сами наставники, сознанием собственного достоинства, которое более не хотело терпеливо сносить самодурство державных интриганов, быть безропотным объектом чьих бы то ни было манипуляций. Сами ведь учили - "мы не рабы, рабы не мы". Выходит, выучили и сами же вдруг испугались. Ножками засучили, затопали - ишь, грамотные стали, еще бунтовать, сукины дети, запорю. Мумин Шакиров: Впервые за долгие годы появилось недоверие между русскими и казахами. Нинель Фокина: И с этого времени стала чувствоваться такая напряженность. Напряженность была, конечно, в отношении русских к казахам, а казахи, один раз сказав, что с ними поступают несправедливо (а с ними действительно потом поступили несправедливо), стали еще больше говорить, что с ними поступают несправедливо. Мумин Шакиров: Впоследствии война кровавых разборок на межнациональной почве коснулась всей страны - Фергана, Сумгаит, Южная Осетия, Карабах, Тирасполь. Но печальная пальма первенства все-таки останется за Алма-Атой. Декабрьские события 86-го года, жестоко подавленные властями, все же дали толчок демократическим процессам, происходящим в республике. Одни увидели в этом угрозу своему благополучию, другие, наоборот, почувствовали свободу и поддержали горбачевскую перестройку. Но для определенной части некоренного населения Казахстана это был первый сигнал. Люди стали паковать чемоданы, правда, до массовой эмиграции было еще далеко. Казахстан пока еще возглавлял ставленник Москвы Геннадий Колбин, и славянское население составляло почти половину жителей союзной республики, а это 8 миллионов человек. Но механизм гласности был уже запущен. Иные оппозиционеры по примеру казахского диссидента Аркена Увакова, потребовали пересмотра советской истории. Аркен Уваков: Приходят к власти коммунисты. В 21-23-м году один миллион казахов от голода пропали. Почему? Военный коммунизм, отобрали скот. В 25-м году решили установить советскую власть, направляют Голощекина. В 26-м году он пишет так называемые "5 вопросов товарищу Сталину", излагает пять этапов уничтожения казахов. Он мотивирует тем, что эти казахи ведут кочевой образ жизни, построить социализм при таком строе невозможно, пока их не переведут в оседлый образ жизни. Мумин Шакиров: Некоторые обиды Аркен Уваков не может забыть и по сей день. Аркен Уваков: Едешь в автобусе, два казаха, заговариваешь: "Ей ты, говори по-русски, чего болтаешь". Вы думаете, это не оскорбляет? Сам испытывал не раз, драки устраивал. Мумин Шакиров: До перестройки в Казахстане никогда не возникал вопрос, как поделить власть и хлебные места между этническими кланами. Каждой общине отводилось свое место под солнцем, считает правозащитник Нинель Фокина. Нинель Фокина: Казахи занимали какие ниши? Они были в академии наук, они были в искусстве, они были в органах управления партийного, но пополам, там строго паритет соблюдался, половой и национальный. Казахи занимались наукой, писали книги, пели, пасли скот. Русские работали на заводах. Сейчас заводов нет. Ингуры торговали, узбеки торговали, корейцы, это была техническая интеллигенция, менеджеры. Как-то в обществе сама по себе складывалась ситуация, когда каждый этнос занимал какую-то свою нишу. Мумин Шакиров: Но этот этнический паритет был нарушен в конце 80-х. Казахская элита предъявила серьезные претензии на власть и уже в 90-м году в республике был учрежден пост президента, который занял бывший премьер-министр республики Нурсултан Назарбаев. За год до этого местный парламент принял закон "О языках". Государственным стал казахский язык, а русский языком межнационального общения. Так началась вторая волна эмиграции, считает редактор российской газеты "Известия Казахстан" Евгения Доцук. Евгения Доцук: Когда казахский язык был сформулирован в конституции как государственный язык, хотя Казахстан - русскоговорящая страна, это касается не только русских, но и казахов. Потому что молодое поколение казахов, те, кто выросли в городах, они практически казахским не владеют. Для присутствия на государственной должности стало необходимо владение государственным языком. Это, конечно, большую часть русскоязычного населения очень смутило, потому что казахский язык достаточно сложный для изучения. Тогда русские для своих детей не видели перспектив роста по государственной службе. Мумин Шакиров: Позицию казахских властей, поддерживающих возрождение родного языка и самобытной культуры, нельзя назвать радикальной. Казахский язык был вне политики - и часто вне культуры. И это правда. Спасение было необходимо. Часть коренного населения до их пор не владеет им. Литератор и журналист Алдан Аимбетов (русская пресса относит его к ярым национал-патриотам) не приемлет эмиграцию славянского населения. Но при этом он убежден, что спасать надо не русский язык, а казахский. Алдан Аимбетов: Мы обречены. Пройдет сто лет, мы еще будем разговаривать по-русски и с удовольствием будем разговаривать. Посмотрите, казахский язык объявлен государственным языком. Но как иначе? Какое государство не может иметь собственного государственного языка. Вот это обстоятельство русские приняли с обидой, хотя официальным языком остается русский язык. Парламент, сам президент выступает на русском языке. Где, какая республика позволила себе такое дело, как Казахстан? Единственное то, что мы хотим, чтобы казахский язык тоже возродился быстрее. Например, такое желаю нашему русскому населению, не раз я обращался с призывом: помогите нам, казахам, построить свое государство. Казахи народ такой, они себя дадут четвертовать, кто сделает добро, это исторически доказано. Мумин Шакиров: По разным оценкам, Казахстан за последнее десятилетие покинуло около двух миллионов человек. Уезжали не только русские, но и те, кто не увидел свое будущее в независимой стране. Особняком здесь стояли немцы. Германия вывезла из республики до миллиона своих этнических соотечественников. Несмотря на массовую эмиграцию 90-х годов, славянская община в Казахстане сегодня насчитывает, ни много ни мало, около пяти миллионов человек. Легко ли быть русским фермером в Казахстане? Село Алексеевка стоит в 30-ти километрах от Алма-Аты. Одноэтажные каменные домики и приусадебные участки разбросаны вдоль шумной трассы север-юг. Архитектурных изысков нет, но на дороге жизнь бьет ключом. Здесь и продовольственный рынок, сельсовет, заправка, авторемонтная мастерская, православная церковь, придорожное кафе, где можно отведать шашлыки и пельмени. На пыльной обочине приветливые русские старушки торгуют клубникой и черешней. Алексеевку в советские времена называли "огуречным краем". Овощи в совхозе выращивали в теплицах. Жили здесь преимущественно русские, немцы и греки. Коренное население, казахи, предпочитали обитать в своих аулах. Но сейчас демографическая ситуация изменилась. Некоторым старожилам села это очень не нравится. Например, работнице птицефабрики Антонине Копенковой. Антонина Копенкова: Я родилась здесь, всего здесь было три семьи казахов, а сейчас каждая вторая семья, наверное, казахи. Немцы - в Германию, русские - в Россию. Везде сейчас аульные казахи. Старые, которые раньше жили, гостеприимные, а аульные, новые люди - очень злые. Какие бы они ни были, хозяева - они, казахи. Мумин Шакиров: В Алексеевке на продажу выставлены десятки домов, почти из каждой русской семьи кто-то постоянно ездит на разведку в Россию. Но не всем историческая родина гостеприимно распахивает двери. Людмила Добренькая, дочь уральских крестьян, переселившихся в Казахстан в начале 20-х годов. Она проработала в сельсовете около 30-ти лет, теперь она - пенсионер и фермер, обладатель 15-ти гектаров сельхозугодий. Земельные паи она получила на себя и на всех членов своей семьи, на дочь и сына с невесткой. Тоже побывала в России, но об исторической родине теперь слышать не хочет. Людмила Добренькая: Я в Россию один раз съездила, в Москве была, не смогла, я там не приживусь. Если бы где-то было создано, как немцы создали в Германии, что приезжают, какую-то помощь оказывают, лагерь там устроили, чуть-чуть поработал - и помощь какую-то оказывают. А мы сейчас если поедем, мы тут все бросим и у нас никто не купит сейчас дом даже. Не просто так говорю, я встала утром, смотрю, что вот горы за моей спиной или перед моими глазами. Мумин Шакиров: Людмила Добренькая в Казахстане - успешный фермер, и таким земледельцам, независимо от национальности, американский банк, согласно инвестиционной программе, выделяет кредиты. Она получила тысячу долларов, сумму, достаточную для организации фермерского хозяйства. Людмила Добренькая: Кредит мы взяли один, теперь мы можем дальше. Годовых 1,3%. Вот они приезжают, смотрят, земля, скот под контролем. Ежемесячно выплачиваем. Сейчас как мы оправдаем, как последний взнос отдадим, дальше будем. Мумин Шакиров: Ее также не пугает перспектива изучения казахского языка, который рано или поздно придется учить всем жителям республики. Людмила Добренькая: Меня заставили говорить на казахском языке, и я должна все бросить и ехать неизвестно куда. Я лучше буду учить казахский язык, детей своих заставлять учить. У нас, у русских, просто пренебрежения много. Живем в этой стране и пренебрегаем. А казахи, когда слышат, что русский говорит на казахском языке, он "разобьется". Они с таким уважением относятся к таким. Мумин Шакиров: Легко ли быть русским художником в Казахстане? Главный режиссер Театра юного зрителя Борис Преображенский репетирует классику - гоголевский "Ревизор", вечная пьеса о коррупции и чиновничьих интригах. О цензуре и генеральных показах начальству сегодня не может быть и речи, времена не те. Проблема в другом - где достать деньги на постановки? Что-то выделяет государство, что-то подбрасывают спонсоры. Все - как в России: за нищенские зарплаты творцы занимаются любимым делом. Борис Преображенский, ему 64 года, смирился с этим, но он не может закрыть глаза на то, как его театр игнорируют высокие начальники, когда речь заходит о зарубежных гастролях. Борис Преображенский: Фестиваль какой-нибудь в Астрахани, русский город, дни культуры Казахстана, едут казахские коллективы. А я задаю логичный вопрос: ну хорошо, в Москву не надо нас, потому что мы сразу опубликуем состоятельность этого коллектива и несостоятельность соседа. Но, тем не менее, ничего пробить не могу. Мумин Шакиров: А чем вы объясняете, если не любовь, то такое отношение к себе? Борис Преображенский: Может быть, до некоторой степени одиозностью моей фигуры такой. Скажем, я не люблю слушаться. Я считаю, что если мой собеседник был на моем уровне хотя бы. Мумин Шакиров: А что говорят чиновники в таких случаях? Борис Преображенский: У нас нет денег, и тут же отправляют казахский ТЮЗ в Египет или куда-то они ездили. Но подождите, если президент говорит на каждом углу - меня избирали не казахи, а казахстанцы, то, наверное, я и мой театр входят в этот круг? Мумин Шакиров: Борис Преображенский приехал в Алма-Ату в 86-м году из Иркутска. Пригласили как признанного профессионала, пошли на все его условия и предоставили ему полуподвальное помещение в центре города, где он с нуля построил новый миниатюрный театр на 80 посадочных мест. Выбрал себе артистов, набрал актерский и режиссерский курсы, вырастил своего алма-атинского зрителя. Борис Преображенский считает, что он делает альтернативное искусство, об эмиграции пока не думает. Режиссер свободен в выборе репертуара, но иногда приходится, учитывая специфику региона, ставить пьесы местных классиков, пропагандировать национальное искусство. Борис Преображенский "положил глаз" на великого казахского просветителя Абая. И вот что из этого вышло. Борис Преображенский: У меня был спектакль, посвященный 150-летию Абая. Он назывался "Неизлечимая печаль мудреца". Но там был поэт, там были всякие нехорошие люди, Коран, Библия, Пушкин, чего там только не было. Сам я делал эту пьесу. Мне министр тогдашний сказал: Абай был богатый человек, у него было столько овец, столько жен. Я говорю, меня анализ мочи не интересует, меня интересуют художественные личности. А им хотелось увидеть, что Абай - дерьмо, они же очень не любят его эту книжку, потому что он всю правду про них сказал в этой книжки про казахов. Во-первых, он сказал, что нужно все время не кичиться своей культурой, быть в соединении с Россией, быть в соединении с Европой, и вообще он их обвинил в лени, в неграмотности. Я когда прочитал первый раз, я подумал - как это так издали? Они же его очень не любят Абая, гордятся формально, для ЮНЕСКО. Мумин Шакиров: Но, несмотря на строптивый характер, Борис Преображенский любим алмаатинцами, вхож в высокие кабинеты и лично знаком с президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым. Иногда удается деньги на спектакль выбить прямо у главы государства на официальных приемах. Его настойчивости и одержимости завидуют многие. Иная ситуация у главного режиссера Государственного академического русского театра имени Лермонтова Рубена Андриасяна. Здесь и зал на 500 мест, и больше внимания со стороны властей, эта сцена считает главной театральной площадкой в Казахстане. Полная свобода творчества, акцент, конечно, на русскую и зарубежную классику, но и ему иногда приходится ставить местных авторов и затрагивать болевые точки современного Казахстана. Недавно выпустил пьесу под названием "Феликс". С этим вышла осечка - две зрительницы подали на режиссера в суд. Рубен Андриасян: Девочка, студентка, вынуждена подрабатывать как девочка по вызову, чтобы оплачивать собственную учебу. И мне топлес нужно было для эмоционального удара, я не смаковал красоту тела, ничего, она при блеклом свете заходила с голыми грудями, ходила. Это вызывало шок в зрительном зале, а через минут 15 шок усиливался, потому что понимали, что девка стоящая, хорошая девчонка, но вынуждена так ложиться под мужиков, под старого мужика, который потом оказался ее отцом. И вот эти две дамы жаловались по инстанциям, инстанции им отказывали, и они подали в суд, что это разврат. Была назначена экспертная комиссия. Да, для прокуратуры был спектакль, все с удовольствием ходили смотрели на тело, все нормально. Судья мне задал вопрос: почему она у вас ходит голая? Сидит такой дядечка в мантии. Я говорю: вы понимаете, если бы она играла судью, она была бы в мантии, если бы она играла врача, она была бы в халате, а она проститутка, это ее профодежда. Мумин Шакиров: Судья остался доволен этим ответом и решил дело в пользу Рубена Андриасяна. Искусство победило предрассудки. Легко ли быть русским бизнесменов в Казахстане? Благополучию предпринимателя Александра Петренко позавидует любой успешный бизнесмен. Его усадьба стоит на склоне живописных холмов Алатау, в пяти километрах от Алма-Аты. Не жилище, а настоящая крепость. Каменный трехэтажный особняк, вертолетная площадка, дом для приема гостей, глубоководный бассейн для плавания с аквалангами, деревянная часовня, бойлерная, гараж и мастерская, избушка лесника, сторожевые собаки и прислуга. Одним словом, настоящий русский помещик. Сейчас Александр Петренко занят строительством еще одного каменного дворца, куда намерен переселиться с женой и подрастающими детьми, старый особняк останется родителям. Казахский миллионер русского происхождения, ему около сорока, занимается восточными единоборствами, увлекается фотографией, ценитель живописи, заядлый охотник, любит гостей. В его доме побывали многие известные люди России, от режиссера Никиты Михалкова до министра культуры Михаила Швыдкого. И местная элита также захаживает в его крепость. Секреты своего успеха предприниматель Петренко до конца не раскрывает, но не отрицает того, что он вхож в высокие кабинеты. Это дает ему возможность не думать об эмиграции и с оптимизмом смотреть на будущее. Александр Петренко: Очень важно, насколько люди понимают, что происходит в Казахстане. Может быть, они и выезжают из-за того, что они не допущены к каким-то государственным, политическим или социальным секретам, к программе, куда движется наша страна. Но мы в курсе этого, мы в этом кругу общаемся, нам совершенно понятно дальнейшее будущее развития этой страны. Поэтому никакого смысла уезжать куда-то мы не видим и не считаем, что здесь жить небезопасно. Мумин Шакиров: Его супругу Евгению Доцук также хорошо знают в Алма-Ате. Она возглавляет газету "Известия Казахстан". Муж и жена нашли свою достойную нишу в независимой республике, и им нет смысла искать счастья за пределами страны. Евгения Доцук: Приехать сейчас в Россию и попасть в высшую элиту страны или уехать в Америку и стать там человеком, которого приглашают президент Клинтон или Буш, это, наверное, в нашем возрасте, хотя он еще не такой большой, это невозможно. Это тяжело, это нарабатывается именно всей своей жизнью. Мумин Шакиров: Александр Петренко начал свое дело еще в 87-м году. Первый миллион заработал на фотопроявителях. Затем в Павлодаре купил завод художественной керамики, вышел на зарубежных партнеров. В 92-м году переехал в Алма-Ату и вошел в местную бизнес-элиту. Сейчас занимается крупными бизнес-проектами, связанными с оборонной промышленностью. Александр Петренко: Мы занимаемся разработкой проектов, которые уже потом правительство или армия считает нужным запускать, не считает нужным - откладывает до лучших времен. По экспорту производства, по привлечению инвестиций, это то, чем занимается наш филиал. В основном в целом занимаемся и другими проектами. Допустим, строительство дорог, патентование нашей технологии за рубежом. Мумин Шакиров: Евгения Доцук - самодостаточный игрок в структурах Узбекистана. Евгения Доцук: Я, например, после университета практически сразу попала в российскую печать, все эти годы в журналистике я работала от Москвы, поэтому меня все эти вещи не касались. Не было такого, чтобы мою должность, положение мог бы занять кто-то другой, потому что он казах или кто-то. У меня карьера удачно сложилась. Мумин Шакиров: Александр Петренко знаток местных бизнес-нравов, он старается учитывать национальные особенности казахов, и это позволяет ему не наживать себе врагов и недоброжелателей. Александр Петренко: Самое главное, ни в коем случае не работать с разными кланами одновременно, просто невозможно. Если ты работаешь, допустим, с одним кланом, то нужно с ним проводить дальше какие-то взаимоотношения, потому что они терпеть не могут, когда ты то к одному, то к другому, то к третьему. Если ты хоть какую-то пользу принес другому клану, значит, ты уже принес вред второму клану. Мумин Шакиров: Евгения Доцук убеждена, что Казахстан - это страна не только для казахов, но и остальных граждан республики. И она не видит смысла искать поддержку в многочисленных славянских общинах, которые пытаются защищать интересы русскоязычного населения. Евгения Доцук: К сожалению, наши все здесь русские и славянские объединения в Казахстане - они достаточно невысокого уровня, мягко выражаясь. У меня такое впечатление, что элемент какой-то театральности, лубочности все время присутствует, нет какого-то серьезного "мозга". Русская пресса она достаточно сильна, а русскоязычная политика, партийность, она достаточна убога. Очень приятная здесь русская православная церковь. Пожалуй, единственная структура, с которой приятно и достойно иметь дело. Мумин Шакиров: Журналист Доцук и бизнесмен Петренко, не будучи казахами, добились признания и уважения. Таких предпринимателей в республике не так много, но они есть. Личные качества, деловая хватка и знание местных традиций помогли достичь успеха. А что же делать остальным, кто не сумел преодолеть психологические комплексы и все еще сидит на чемоданах? Ответ на этот вопрос дал казахский историк и политолог Нурбулай Масанов: Нурбулай Масанов: Я думаю, что у тех русских, которые не закомплексованы на национальной идее, их ниша быть гражданами этой страны и бороться за свои права. Но, к сожалению, многие русские страдают комплексом людей второго сорта. Это связано со старыми советскими стереотипами: Россия для русских, Казахстан для казахов. Но те, кто зациклены на этничности, они никогда ни в России, ни в Казахстане не будут чувствовать себя полноценными гражданами. Скажем, у меня много русских друзей, одни говорят: вот вы, казахи, разберитесь в политике, потом мы вас поддержим. Но на самом деле казахи никогда не разберутся в политике. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
