Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
20.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[23-07-02]
Кавказ и Центральная Азия - Кавказские хроникиИсход русских с Северного Кавказа. Национализм проникает в спорт. Будет ли в Махачкале памятник русскому учителюЮрий Багров: В гости к моему владикавказскому знакомому Саслану Клиеву пришел племянник Алан, только что закончивший школу. Алан с гордостью продемонстрировал аттестат зрелости и выпускной фотоальбом. Рассматривая фотографии, я обратил внимание, что из 12-ти мальчиков-выпускников 10 сфотографированы в одной и той же кожаной куртке. "Сейчас так модно", - объяснил Алан. "А почему эти двое в таком случае без куртки?", - недоуменно поинтересовался мой знакомый. "Мы им не дали кожанку: они русские", - не смущаясь ответил Алан. "Знаешь, что интересно, - сказал после ухода племянника Саслан, - он сам наполовину русский. У него мать из Самарской области". Отток русских с Кавказа спровоцировали острые межэтнические конфликты. Во время южноосетино-грузинского конфликта на Северный Кавказ хлынула волна мигрантов. В Осетию приезжали беженцы из внутренних районов Грузии, Средней Азии и Южной Осетии. По данным республиканской миграционной службы, в начале 92-го года в Северной Осетии проживало около ста тысяч беженцев, это значит, что мигрантом являлся каждый шестой житель республики. Люди, приехавшие сюда из бывших союзных республик, считали Северный Кавказ территорией относительной стабильности и безопасности. Однако в 92-м году вспыхнул вооруженный осетино-ингушский конфликт. Он стал первым межэтническим столкновением на юге России. Десятки тысяч ингушей покидали свои дома в Пригородном районе и бежали в Ингушетию. Находящиеся в Северной Осетии беженцы вынуждены были занять пустующие строения, в которых раньше жили ингуши. Власти в Москве, как и республиканское правительство, смотрели на это сквозь пальцы. Кремль дистанцировался от решения проблемы, предоставив местным властям самим искать выход. Первая чеченская кампания многих утвердила во мнении, что Северный Кавказ надолго останется неспокойным регионом. Сотни тысяч вынужденных переселенцев бежали из Чечни, спасаясь от войны на соседних территориях. Локальные боевые столкновения на юге России спровоцировали массовый исход беженцев. Некогда казачьи станицы в Ингушетии (Троицкая, Орджоникидзевская) в течение года превратились в ингушские селения. Десятки тысяч русских бежали и из Чеченской республики. Рассказывает ингушский ученый Тимурлан Муталиев. Тимурлан Муталиев: Миграционные процессы уже в конце перестроечных дней, конца 80-х - начала 90-х годов, затронули не только Чечено-Ингушетию, но (в первую очередь) и весь юг нынешней России. Известные события, связанные с приходом к власти в 91-м году в Чечено-Ингушетии генерала Дудаева, вызвали фактический распад Чечено-Ингушетии на две части. Не было даже намека на серьезные властные органы в Ингушетии. С этого времени начался отток (в первую очередь) русского населения из Грозного. Помню, что мы все с тревогой взирали на этот процесс. Первыми уезжали люди относительно обеспеченные, имевшие возможность это совершить. В конце концов, и в Чечне, и в станицах Ингушетии, непосредственно примыкающих к Чечне, осталось малоимущее население, на долю которого обычно приходятся все проблемы, связанные с общественными катаклизмами. Народ потек. И не только русское население. Из Грозного, из Чечни, из Ингушетии уехало очень много населения. Уехали в страны СНГ, в дальнее зарубежье, в города России, даже в Казахстан. И если в первые периоды этого процесса люди уезжали, успев продать дома, имущество, то позднее стали отдавать их за бесценок. Но когда сыпались на Грозный бомбы, тут было не до добра. Может нормальный человек полноценно не жить, а существовать в приемлемой форме рядом с клокочущим вулканом? Идет война, инстинкт самосохранения вынуждал уезжать. Это раз. Второе: было бы неправильно утверждать, что у нас здесь в Ингушетии не было проявлений бытового национализма. Да, уже были такие факты, отдельные случаи, когда из-за стяжательства, из-за того, чтобы приобрести дом по более дешевой цене и так далее. Сегодня президент Ингушетии уже открыто заявляет о том, что надо не просто декларировать, отдельные усилия прилагать к возвращению тех казаков, выехавших из Ингушетии, которые этого желают, но соответствующую программу разработать. И потом, должен сказать, что цифры - это лукавая вещь. Если говорить о том, что процессы вымывания русского населения характерны были и для Дагестана, и для Северной Осетии, и для северо-западного Кавказа. Вообще на юге России сегодня даже в тех регионах, которые относительно далеко отстоят от Чечни, я не думаю, что себя комфортно чувствуют люди. Юрий Багров: Конфликтологи сходятся во мнении, что значительный отток русских из Северного Кавказа и сильное изменение демографической ситуации неизбежны. По их мнению, массовый исход русского населения из Северокавказского региона сдерживается только тем, что большинству из них некуда податься, их нигде не ждут. Тем не менее, ручеек из уезжающих русских может превратиться в реку, как это произошло в Чечне и Ингушетии, как сейчас происходит в Дагестане. Говорит доктор исторических наук, профессор Алан Плиев. Алан Плиев: Те данные, которые мы получили, собирая их по паспортным столам и так далее, они показывают, что более 14-ти тысяч выехало, из них 91% русских. Въехало больше 16-ти тысяч, и из них мы можем отметить, что полтора процента русских. В основном возвращаются из Таджикистана, из других мест, где конфликтные ситуации возникают. Из Центральной, из Средней Азии возвращаются очень многие. И поэтому, может быть, население прирастает. Если же говорить о рождаемости, то этот вопрос для нас чрезвычайно серьезный, пополнение идет только за счет этого въезда новых людей. Если говорить о качественном состоянии, то, может быть, такой отъезд большого количества специалистов и людей с высшим образованием в принципе это явление, которое как-то в той или иной мере будет сказываться на жизни республики. Другое дело, что в постсоветское время эта какая-то клановость, которая связана, с одной стороны, с бумом, возрождением не всегда продуманных, не всегда нужных традиций, а очень часто, например, в православной Осетии вдруг активизировались в последнее время языческие основы религии. Это неразумно, стремление восстановить и возродить, вознести, найти свои корни где-то в глубине веков, с одной стороны, это очень интересное стремление, но, с другой стороны, не всегда научно обоснованное. И вот здесь и появляются те самые тенденции, перехлесты, которые очень часто приводят к попытке противопоставить свою нацию, вознести свою нацию над другими и так далее. Юрий Багров: Уезжающие переселенцы стараются осесть в так называемых русских районах Кавказа: в Краснодарском и Ставропольском краях, Ростовской области. Уехать дальше им не хватает средств. На деньги, вырученные от продажи двухкомнатной квартиры в любой столице Северокавказской республики, а это в среднем пять-шесть тысяч долларов, в Москве нельзя купить даже комнату в коммуналке. По оценкам специалистов, в Дагестане за последние десять лет из двухсот тысяч русских республику покинули не менее ста тысяч. В чем причина? Около года назад в здании полпредства в Южном округе в городе Ессентуки прошло совещание представителей русских общин. В пресс-релизе, распространенном по итогам этого съезда, говорится: "Особого внимания требует проблема политического положения русского населения в Южном федеральном округе, которому можно дать одну оценку - реальное неравенство. Оно проявляется в разных формах: существование понятия "права титульных народов", в геральдике республик, в законах о выборах, в языковых требованиях, предъявляемых к высшим должностным лицам, в практике приватизации, в неравных возможностях получения высшего и профессионального продвижения, в формировании националистических политических стереотипов". Проблемами русских на Северном Кавказе не первый год занимается научный сотрудник Североосетинского университета гуманитарных исследований Артур Цуциев. Артур Цуциев: Владикавказ сейчас является преимущественно осетинским по составу населения, после революции он был на 60% русским. То есть у этнических меньшинств другая стратегия жизненная, построение планов, уверенности в конфликте потенциальном, чем у неформально полноправных граждан. То есть значительная часть разделяет идеологему, что территория национальной республики, территория - как бы коллективная собственность титульной группы. Поэтому они здесь как меньшинство этническое, поэтому они должны быть лояльными в отношении интересов титульного большинства, что у них нет особенных интересов, которые могут быть в конфликте с интересами титульной группы и так далее. То есть неформальный статус - это меньшинство, а формальный статус - это граждане России, такие как все. Можно сказать, что в органах власти и в наиболее престижных секторах экономики осетинская группа представлена выше, чем в среднем составе населения. То есть русские недопредставлены в органах власти, престижных секторах экономики и так далее. Но эта ситуация общая для всех республик Северного Кавказа. То, что существует дисбаланс в органах власти - это не есть результат целенаправленной политики. Вот квотирование будет элементом такой политики. А то, что русские недопредставлены, это результат определенной асимметрии в оснащенности, с одной стороны, русских, с другой стороны - представителей титульных групп потенциалом первичных связей, которые могут быть использованы для вертикальной мобильности. Это проблема политической пассивности русских, причем пассивности не только потому, что они не склонны поддерживать своих этнических кандидатов, а просто пассивности. Это исходит из того, что они во многом считают себя меньшинством, которое не является равноправным соучастником в национальной политике. Как бы власть считается делом титульных групп, это как бы такое неформальное правило: "Власть - ваше дело". Юрий Багров: Этнические меньшинства в Северокавказских республиках фактически не представлены в местных органах власти. В Адыгее по итогам 2000-го года русских примерно 66%, адыгейцев около 23%, однако в парламенте Адыгеи русских депутатов всего лишь около 15%. Чуть лучше ситуация в соседних территориях: Кабардино-Балкарии, Северной Осетии. Ученые считают, что русских нет во власти потому, что они пассивны и не хотят участвовать в общественной жизни. Ситуация осложнена еще и тем, что русским гораздо труднее сделать карьеру, нежели представителям титульных национальных групп. Клановая структура общества характерна для Северного Кавказа. Создается впечатление, что фамилии, тейпы, роды, пришедшие к экономической и политической власти, заняты лишь отстаиванием собственных интересов. Поэтому из республик стараются уехать не только русские, но и представители коренных народов, чьи фамилии не столь известны, а связи, соответственно, не столь сильны. Открытое противостояние этнических меньшинств с представителями кавказских национальных элит в такой ситуации выглядит бессмысленным. Об этом я говорил с председателем Совета североосетинской общественной организации "Общество Русь" Юрием Бессоновым. Юрий Бессонов: Когда началась перестройка 90-х годов, когда исчезла, я прямо так скажу, исчезла власть, когда государственная власть развалилась, особенно она развалилась на Северном Кавказе, тогда начался русский исход из Северного Кавказа. Почему? Во-первых, скажу про милую моему сердцу Осетию. Русские почти абсолютно доминировали в промышленных отраслях, особенно военно-промышленный комплекс, чем наш город славился. У нас более 20-ти заводов были так или иначе связаны с производством военной техники. Когда это все развалилось - это первая и главная причина исхода русских. Естественно, все это наложило отпечаток. И поэтому каждый нормальный русский, который себя очень плохо здесь чувствовал, он старался уйти и раствориться в русском космосе, в русских территориях, где нет сепаратистов, где они не кричат, где они не обвиняют русский народ. Начался отток. Но первопричины было, на мой взгляд, две: это экономическая, то, что не было промышленности, и вторая причина - это то, что государственная власть плюнула на русский народ, живущий не только на Северном Кавказе, а на всех национальных территориях, особенно в бывших республиках СССР, Казахстане, Узбекистане, Туркмении, не говоря уже о всем известной Прибалтике. Во время разгула (или парада суверенитетов) там принимались республиками законы, которые скорее морально действовали на русских. Суверенное государство Ингушетия или Северная Осетия. Ну какая суверенность, когда 60-70% бюджета составляли дотации из Москвы? И на пляску этих суверенов было жутко смотреть не только мне, но и большинству населения, когда по телевизору выступали, рассказывали, какие они великие, какая у них история, какие они богатые. Где это богатство в Грузии, где это богатство в Армении, где это богатство в Азербайджане, я уж не говорю про республики Северного Кавказа? Такого ущемления прав, с точки зрения юридической, конечно, нет. Но когда началась приватизация, права были у всех равные, а получили ее во всех республиках Северного Кавказа в основном титульные. Собственность общенародную захватили титульные. Но я бы не сказал, что здесь какие-то национальные элементы присутствуют. Но кто разбогатели? Возьмите, в парламентах, в наших законодательных органах нет людей, так скажем, среднего достатка. Здесь трудно сказать о каком-то сепаратизме, национализме, здесь - деньги. Чтобы быть депутатом парламента, надо иметь хорошие деньги. Я тут не вижу особенной трагедии, я, правда, переживал это когда-то, пытался избираться, но сейчас я понял, что это был напрасный труд, и мне стыдно вспоминать о моем желании выдвинуться в депутаты. Я думаю, что сегодня это практически неосуществимо. Я не знаю русского или какой-нибудь другой национальности в нашем городе, который бы мог потратить 200-300 тысяч рублей, чтобы стать депутатом парламента, я думаю, что даже 300 тысяч мало. Потому что электорат сегодня ждет от кандидатов в депутаты не каких-то слов о национальных интересах, национальности, он ждет, чтобы отремонтировали подъезд, чтобы заменили отопление, водопровод, и все это хотят перед выборами получить. Поэтому, естественно, бедному человеку или среднему классу в парламенте делать нечего. И это будет продолжаться, на мой взгляд, очень долго. Отсутствие государственной воли, отсутствие исполнения законов приводит к тому, что властвуют иные принципы. Например, в республиках Северного Кавказа, да и не только в республиках Северного Кавказа, я думаю, что и на территории русских областей - это фамилия, родственность, кумовство, общее дело и деньги. За эти десять лет, если брать Осетию, произошло изменение качественного состава русского населения. Русские практически утратили какое-то политическое влияние. Юрий Багров: Еще одной причиной отъезда русских с Северного Кавказа исследователи называют искусственно развитое чувство вины. В своей статье Олег Цветков, директор южнороссийского независимого Института социальных исследований, писал: "Широко распространенное и укоренившееся в адыгейской среде представление об исторической вине России перед адыгами вызывает идеи о том, что должна делать современная Россия для искупления своей вины, восстановления исторической справедливости. Идею о долгах России перед адыгами сформулировал директор национального музея Адыгеи Амир Абрегов. Он пишет: "Российская Федерация должна не только не препятствовать, но и обязана финансировать репатриацию зарубежных адыгов на их историческую родину, и непременно в те места, откуда они были изгнаны. Российская Федерация, как правопреемница Российской империи, должна обеспечить официальные извинения адыгскому, черкесскому народу за геноцид, за материальный и моральный ущерб, нанесенный адыгам в 19-м веке". Интересно, что Россия и впрямь оплачивает возвращение адыгейцев из зарубежья. В 99-м году на Кавказ переехали около 120-ти адыгейцев из Косово. Недалеко от Майкопа возникло новое поселение, название переводится как "Аул Счастья". Ситуацию анализирует известный российский политолог Дмитрий Фурман. Дмитрий Фурман: Насчет чувства вины русских перед адыгами за изгнание адыгов и за геноцид адыгов, если можно употреблять такое слово. Я бы не преувеличивал роль этого фактора. Если бы такое чувство вины у русских было бы довольно сильным, то, наверное, не было бы чеченского, я не буду употреблять слово геноцид, но чего-то близкого к геноциду, что мы сотворили в Чечне. Но если это чувство есть, то это, конечно, хорошее чувство и говорит о большом прогрессе, который происходит в русском обществе, в русском народе. Когда мы действительно изгоняли адыгов (в 19-м веке) никто даже не заметил, никакого чувства вины не было, а сейчас оно есть. Это прекрасно. Я думаю, что через лет 20-30 у нас возникнет сильное чувство вины за чеченскую войну. Но как фактор отъезда русских с территории Северного Кавказа, я думаю, что этот фактор незначительный. Я думаю, что исток русских с Северного Кавказа надо рассматривать в контексте довольно длительных и долговременных процессов, которые начались в СССР в 70-80-е годы. Если до этого в Средней Азии и Закавказье удельный вес русских и абсолютное число русских постоянно повышалось, русские ехали туда, то с 70-80-х годов начинается не только падение удельного веса русских в этих регионах, но и падение абсолютного числа, потому что начинается откат, отъезд русских. Это было одним из первых звонков, возвещающих о грядущем распаде СССР. Почему уезжали русские? Я думаю, что здесь две причины. Первая - завершалось становление современных наций. Во всех этих странах возникла довольно мощная национальная элита, прочно господствовавшая в обществе в целом и во всех сферах общества, меняется баланс этнических сил. Эта элита начинает естественным образом вытеснять русских, которые ей более не нужны. Это не то, чтобы какой-то план вытеснения русских, не какая-то сознательная стратегия, это естественный процесс. Пока этого не было - у русских и не было ощущения дискомфорта от чуждости культур, в которых они живут. Теперь оно появляется и усиливается, русские все больше и больше начинают ощущать себя живущими в чуждом мире, не управляемом и не контролируемом. Вторая причина - относительно слабая рождаемость русских и, наоборот, очень большая рождаемость этих народов. В России есть рабочие места и давление на эти рабочие места очень слабое. Наоборот, в этих регионах давление очень большое, эти регионы трудоизбыточные. То, что мы видим сейчас на Северном Кавказе, мне кажется, является просто продолжением этого процесса и продолжается он по тем же самым причинам. На Северном Кавказе, с одной стороны, завершается становление современных наций, с другой стороны, также развивается демографическая ситуация. Советский Союз распался не по культурным границам, а по границам союзных республик. И внутри России остались, особенно на Северном Кавказе, вот эти культурно чуждые общества, в которых продолжаются те же процессы, которые шли в СССР, только продолжаются в новых условиях, значительно более интенсивно. Юрий Багров: В некоторых Северокавказских республиках прирост населения происходит лишь за счет внутренней миграции. Постепенно республики становятся мононациональными. В Северную Осетию приезжают в основном осетины из самопровозглашенной республики Южная Осетия и внутренних районов Грузии. Прирост ингушского населения, исключая вынужденных переселенцев, произошел в основном за счет беженцев из Пригородного района соседней республики. Та же тенденция наблюдается в Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкессии. Только по официальным данным, за последние десять лет Северокавказский регион покинули более трехсот тысяч русских. Первое место в этом рейтинге делят Чечня и Ингушетии, оттуда уехали около 260-ти тысяч человек. Затем идет Дагестан - 34 тысячи, далее Северная Осетия, затем Кабардино-Балкария и Карачаево-Черкессия. Принято считать, что русские покидают Северный Кавказ по экономическим причинам. Сейчас трудно найти работу, но это проблема не только Северного Кавказа, но и всей России. Рост преступности вынуждает людей за бесценок продавать свои дома. Нередки случаи, когда некоренных жителей региона запугивали, а порой силой выселяли из своих домовладений. Существовали даже криминальные группировки, специализировавшиеся на подобных делах. В последнее время власти Северокавказских республик предприняли некоторые меры для защиты интересов этнических меньшинств. Например, в Дагестане создали специальную комиссию, призванную заниматься вопросами русских, а сделки с недвижимостью не регистрируют без письменного заявления продавца, если он русский, о том, что он действует по своей воле. Для сокращения миграции русского населения с территории Кавказа в правительствах республик создаются целые программы, включающие обеспечение гражданских, социально-экономических и политических прав русского населения. Так в Дагестане существует неофициальное квотирование для русских на руководящие посты различных уровней. Некоторые исследователи считают, что подобные действия органов власти лишь обострят межэтнические отношения русских с представителями титульных национальных групп. Артур Цуциев: Проблема не сугубо этническая, проблема состоит в разной оснащенности связями и возможности эти связи обратить в выгоду какую-то. Это ведь не чисто этническое преимущество, оно формулируется как этническое, но не является чисто этническим. Например, некому позвонить, у осетина есть десять адресов, куда можно позвонить, у русского один адрес, да и тот адрес осетинский, это адрес его товарища, правда, тот товарищ может позвонить по десяти адресам. Но вот этот дисбаланс может вызывать и вызывает справедливое неудовольствие. Проблема в том, а что делать? Есть предложение о квотных системах. Я думаю, что это неэффективно, непродуктивно и приведет только к лишнему раздражению уже со стороны нерусских. Хотя в определенных случаях и это необходимо делать, квоты вводить. Не будем брать Чечню и Ингушетию, скажем, Кабарда, Осетия, Карачаево-Черкессия - есть у определенной группы русских ощущение обделенности или большего риска заброшенности. Может ли быть это основой для каких-то политических действий, организаций? Я думаю, что может быть. Политическая стратегия, скажем, русских групп в республиках имеет тоже вектор вариантов. Первый вариант - политическая консолидация на этнической основе. Что значит политическая консолидация? Выступать под национальными лозунгами, защита прав русских, тем самым - большее дистанцирование от титульной группы. Я думаю, что это может быть в Карачаево-Черкессии. Там большая дистанция между тамошними русскими и карачаевцами, с одной стороны, больше напряжения, мне кажется, в таких повседневных отношениях в поясе этих станиц, Приградная, Сторожевая, где карачаевцы и русские живут на территории одних районов. И там есть уже опыт дистанцирования. Там эти казачьи республики уже провозглашались, есть наследие некоторое. В Кабардино-Балкарии гораздо менее вероятно формирование вот этой стратегии, но это возможно. То же самое возможно и в Моздоке. Что касается русских во Владикавказе, на территории Осетии, не на казачьих территориях, то, я думаю, это маловероятно, потому что отношения неконфликтные. Иммиграция русских отсюда не вызывается конфликтами, которые можно назвать этнополитическими, просто экономические. Когда я говорю об экономических мотивах, это ситуация такого ощущения болота! Выехать из республики - это значит рассчитывать на лучшие шансы найти хорошую работу за ее пределами. Юрий Багров: Русские на Кавказе уверены, что в титульных республиках у них нет шанса выбиться в люди. Вот рассказ выпускницы Североосетинского госуниверситета Марины Редькиной, она говорит, что ощущала национальную дискриминацию еще в школе. Марина Редькина: Заканчивая школу, я "шла" на золотую медаль, однако меня завалили на последнем экзамене по литературе, и медаль досталась моему однокласснику, мальчику-осетину. Сочинение мне помогла написать преподавательница по русскому языку и литературе, русская женщина, которая симпатизировала мне еще с 8-го класса. Если быть честной, то сочинение написано было ей же и ей же полностью проверено. Позже я узнала, что моя четверка по литературе была предрешена. Так решила директор нашей школы Ахполова Людмила Михайловна. На педсовете она открыто выступила против моей кандидатуры, заявив, что единственная золотая медаль не может достаться русской девочке. Разговор был записан на диктофон учительницей, которая помогала мне писать сочинение. Она припугнула директрису, заявив, что в любой момент может использовать эту пленку против нее. В итоге я получила четыре, а не три, как настаивала наш директор. В этом году эту же школу заканчивала моя сестра. Она (так же как и я) "шла" на золотую медаль. Но неожиданно выяснилось, что у нее четверка за 9-й класс по географии. Просьбы моей мамы, чтобы показали журнал за 9-й класс, не увенчались успехом, журнал оказался потерян, а преподаватель географии ушел с работы еще год назад. Сейчас моя сестра уехала поступать в Россию, поступает в вуз в Пензе. В России ей будет легче и поступить, и выбиться в люди, чем в Осетии. Юрий Багров: По мнению аналитиков, национализм стал проявляться даже в спорте. Пример тому - владикавказский футбольный клуб "Алания", в прошлом чемпион России. Сейчас команда стабильно занимает последние строчки в турнирной таблице. Ситуацию комментирует футбольный обозреватель Руслан Тотров. Руслан Тотров: Процесс притока в команду иностранных и иногородних футболистов (в случае с игроками, представляющими Россию), безусловно, наблюдался, и начал он наблюдаться с середины 90-х годов, когда в России появилась мода на футболистов, которые приезжают совсем издалека, так называемых "легионеров". Наиболее заметные россияне, которые там играли не последнюю роль, это были Деркач, Конищев, я думаю, можно назвать Тетрадзе, потому что он пришел из московского "Динамо". Я имею в виду тех, кто выходил в основном составе. А сейчас, если мы посмотрим на ситуацию, то в команде нет в основном составе ни одного человека из российского клуба. И вот если проследить изменения состава в команде за последние семь лет, то есть с того момента, когда клуб впервые в своей истории стал чемпионом России и до сегодняшнего дня, то можно интересный крен отметить, что в 95-96-м году и даже в 97-м основу, костяк команды составляли футболисты приезжие, то есть не воспитанники местной футбольной школы. Это было связано с тем, что, согласно тренерской концепции Газзаева, играть должны были сильнейшие. Он мог находить сильных игроков за пределами Осетии, футболисты выдерживали конкуренцию с любым местным воспитанником и зачастую переигрывали того. И вот интересный факт, что сейчас в команде уже третий сезон основа клуба - это футболисты из Осетии. 12-14 человек стабильно в числе 20-22-х основных футболистов. На мой взгляд, это не говорит сейчас о том, что футбольная школа осетинская переживает эпоху возрождения, что она на взлете, это, безусловно, не так, по моему глубочайшему убеждению, потому что, будем говорить откровенно, ныне "Алания" не борется за высокие места. Футболисты посредственные, по каким-то общепринятым европейским нормам. Почему это произошло? Я думаю, объяснением тому служит два фактора. Первый фактор - политический, второй - это финансовый. Начнем с более простого, со второго. Как я уже говорил, хорошие российские игроки стоят дорого. Зачастую гораздо проще купить игрока из Восточной Европы. Не факт, что он заиграет, но факт, что вы заплатите намного меньше. "Алания" бедна, и вот вам объяснение. Второе - это политическое. Я считаю, не нужно принижать значение этого фактора, фактора политического. И вот почему. Сейчас, когда в республике идет крен уже третий год на переориентировку команды на патриотический лад, все хотят видеть в составе футболистов своих. Безусловно, это не совсем, надо понимать, верное решение. Потому что, на мой взгляд, это сделано искусственно, потому что не бывает такого, чтобы в одночасье вдруг неожиданно появились 10-12 футболистов из нашего региона, которые переигрывают тех, кто мог бы играть в "Алании". Возможно, мысль крамольная, но в погоне за лже-патриотизмом есть такая угроза как потеря команды. Ни в одном серьезном мировом клубе нет тенденции выступать только силами собственных воспитанников, люди прекрасно понимают. В первую очередь - это бизнес. Главное - это результат. Вот такой, если хотите, популистский шаг, на мой взгляд, направлен на то, чтобы, может быть, отвлечь болельщиков от этой проблемы. Болельщик видит, что люди, которых он знает, его родственник или знакомый знакомых, как это бывает в маленькой республике, которой является Осетия, он видит, что эти ребята выходят на поле, и он счастлив, он приходит поболеть за своих. При этом люди абсолютно не думают, что свои барахтаются внизу турнирной таблицы. Я очень давно слышу разговоры людей о том, что пусть лучше играют наши, свои, но в низах, чем приезжие в Лиге чемпионов. Юрий Багров: Конфликтологи сходятся во мнении, что искусственное удерживание русских в титульных республиках, неподкрепленное ни экономически, ни политически, нецелесообразно, поскольку приведет к росту межэтнического отчуждения, это чревато вспышками насилия на национальной почве. Сейчас народы Северного Кавказа не объединяются, а, скорее, отдаляются друг от друга. Единый Северный Кавказ может восприниматься лишь с точки зрения его политической ценности. Андрей Бабицкий: Я думаю, что исход русских из кавказских республик в чем-то схож с исходом русских из стран бывшего СНГ, где к власти приходили национальные движения и они, собственно, формировали эту политику вытеснения русских. В кавказских республиках этот процесс приобрел скорее стихийный характер, там это не стало одним из элементов государственной политики, а состоялось благодаря стихийной воле населения. Сегодня выживают русских как наименее защищенную часть населения. Последствия, конечно, на мой взгляд, довольно тяжелые, поскольку в основном выезжают специалисты. Среди населения этих республик русские преимущественно жили в городах, и они являлись прослойкой технической интеллигенции, которая в значительной степени обеспечивала все производство в этих республиках. Кроме всего прочего есть и общекультурные последствия. Обедневший этнический состав тех или иных республик формирует особую культурную атмосферу, в которой уже гораздо меньше терпимости, гораздо меньше механизмов, которые гасят этнические конфликты, социальные конфликты внутри этих групп. Я думаю, что сегодня, зная об этом процессе, не обойтись без каких-то государственных программ, которые помогли бы предотвратить исход русских. И об этом должны думать правительства. Поскольку сегодня русские просто играют роль козла отпущения, они наименее защищены, и поэтому им в наибольшей степени требуется поддержка власти. Юрий Багров: Какие меры должны предпринять российские власти, чтобы облегчить положение русских на Северном Кавказе? С этим вопросом мы обратились к обозревателю газеты "Московские новости" Санабар Ширматовой. Санабар Ширматова: Я вообще против такой постановки вопроса о положении русскоязычного населения на Северном Кавказе. Дело в том, что русскоязычное население, так же как и местное население, это граждане России, и поэтому проблемы вот этой части населения нужно рассматривать вкупе со всеми проблемами. Когда начинаешь разбираться в положении на Северном Кавказе и в национальных республиках на Северном Кавказе, сразу бросается в глаза несколько проблем. Первая - это проблема безопасности. Вторая проблема - это проблема трудоустройства. Третья проблема - это проблема будущего детей, это проблема получения образования, причем такого образования, которое давало бы возможность детям получить какую-то работу и возможность жить в любой части России. Я думаю, что этот комплекс проблем, который приводит к оттоку русскоязычного населения из Северного Кавказа. Если учитывается этот процесс, то не учитывается другой процесс. Ведь на самом деле идет же отток оттуда и не русскоязычного населения, то есть не этнических русских. И поэтому, я думаю, вот эти три проблемы должны быть решены в первоочередном порядке, и тогда уже можно говорить о том, что для граждан России на Северном Кавказе созданы условия для проживания. Но проблема исхода русскоязычного населения и проблема исхода местного населения, кавказского населения с Северного Кавказа, это только часть огромной большой проблемы, которая стоит уже на повестке дня, это - проблема Северного Кавказа. В наши дни Северный Кавказ стал важной частью России, это геополитическая точка, на которой сошлись интересы многих государств. Северный Кавказ становится южным форпостом России, это накладывает на Северный Кавказ дополнительную нагрузку. И сам Северный Кавказ поэтому приобретает чрезвычайно важное значение для России. И я думаю, что это очень важно, как будет себя чувствовать население Северного Кавказа, будут ли они оттуда уезжать или они там будут жить, и Северный Кавказ будет процветать и превратится в один из экономически развитых регионов России. И поэтому нужно придавать огромное значение проблемам русскоязычного населения, местного населения, проблемам безопасности, проблемам развития культуры на Северном Кавказе. Нельзя уходить от этих проблем, говорить: "уезжают люди, пусть уезжают, нельзя их держать на этом месте, если им не нравится там жить!. Юрий Багров: Городские власти столицы Дагестана Махачкалы собираются установить на одной из центральных площадей или в одном из скверов памятник русскому учителю. Это собирательный образ. На Кавказ приезжали сотни учителей со всей России и в 19-м веке, и в десятилетие после революции 17-го года. Говорят, и сейчас еще в дагестанских горных деревушках можно повстречать сгорбленных русских бабушек, полвека назад приехавших в эти края, чтобы учить местных ребятишек математике, русскому языку. В здании городской мэрии дежурные милиционеры не первый год уже охраняют слегка потерявшую от времени парадный вид выставку эскизов памятника. Рядом с одним из проектов лежит букетик засохших цветов. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
