Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
19.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[21-12-99]
Кавказ и Центральная АзияИсповедь российского офицераВедущий Тенгиз Гудава(часть 4) Часть 5 Тенгиз Гудава: В рамках программы "Кавказ" - интервью с бывшим российским военнослужащим, участником нынешней военной кампании в Чечне - Ермеком Спатаевым. Господин Спатаев обратился к Радио Свобода с просьбой предать гласности факты и события, которые он пережил на войне и которые заставили его бежать из России. Обширное интервью мы назвали "Исповедью российского офицера", потому что в Чечне Ермек Спатаев служил в звании капитана, он командовал взводом. Это - пятая, заключительная, часть цикла. Напомню о том, что было сказано ранее. Ермек Спатаев подписал контракт с Министерством Обороны Российской Федерации сроком на один год. Увы, уже через полтора месяца службы в Чечне, он понял какую ошибку совершил. Зарплату, знаменитую тысячу долларов в месяц, которую обещал премьер-министр Путин не выплачивали. Солдаты и контрактники в Чечне голодали. Они бесцельно обстреливали мирные селения, и командование насаждало ненависть к чеченцам. Командиры пьянствовали и атмосфера аморальности, выраженная в так называемых "неуставных отношениях", приводила к тому, что солдаты и контрактники гибли, становились калеками и подвергались унижениям со стороны командиров и своего же брата. Прошлую - четвертую - часть нашего интервью мы завершили на том, как Ермак Спатаев стал организатором бунта в своей воинской части, бунта к которому присоединились 46 контрактников. Говорит Ермек Спатаев: Ермек Спатаев: 18-го октября 1999-го года в полку №572 был бунт, бунт был организован мною, да, я стал лидером этого бунта, 46 контрактников отказались участвовать в боевых действиях. Отказывались по тем простым причинам, что Министерство обороны систематически нарушает их права, не выполняет требования, установленные контрактом. То есть, неуставные отношения, и так далее. Нам обещали, что к нам приедет начальник финансовой службы Чикауров. Мы его ждали целый месяц, и он так к нам и не приехал, и не разъяснил, на каких условиях нам будут платить, сколько ставка и так далее. И вот, когда 18-го числа мы все это поняли, что тут идет обман, и наши жизни ничего не стоят, то 46 контрактников, во главе со мной 47, приехали в штаб полка и оставили оружие у ног командира батальона Жохова. И я ему перед всем строем сказал: "Я лично буду обращаться в суд с иском, чтобы с Министерства обороны взыскали моральный ущерб, который армия нанесла мне". И второе: я говорю, что 46 человек за моей спиной тоже отказываются служить, и Слава Богу, что они меня поддержали. Люди настояли чтобы был вызван вертолет, и их отправили в Моздок. Тенгиз Гудава: То есть, насколько я понимаю, после того, как вы уже не один, а вас стало 47 человек, вы стали на путь неподчинения, наверное, это формулируется как неподчинение приказу - какова была тогда реакция? Вы пишете в заявлении на имя Сергеева, что были угрозы физической расправы? Ермек Спатаев: Меня вызвали тут же, 18-го числа в 12 часов в штаб полка, где я случайно опять встретил генерал-майора Назарова, командира дивизии. Я открытым текстом сказал ему то же самое, то, что я говорил и Жохову: "Товарищ генерал, не соблюдаются наши права по закону, офицеры избивают солдат, идет пьянство, мародерство и так далее. Обо всех этих фактах я буду обращаться к Министерству обороны, в Генеральную прокуратуру". Генерал молча меня выслушал, кивнул головой и пошел в штаб. Оттуда вылетел командир полка Иванов и набросился на меня с бранью: "Тебе, чурка, надо убираться отсюда, потому что ежели ты здесь еще два дня будешь, я тебя сам, лично застрелю, или мы тебя застрелим в первой атаке в спину, и никто об этом не узнает". Это мне сказал лично командир полка Иванов. Тенгиз Гудава: В связи с этим я хочу напомнить то, с чего мы начинали первую часть нашей передачи, с вашего контракта с Министерством обороны. В нем говорится, что Министерство обороны Российской Федерации обязуется обеспечить гражданину Спатаеву соблюдение его прав. Ермек, я вижу, вы обратились с заявлением о помощи к уполномоченному представителю президента России по правам человека Миронову. Тут, кроме преступлений в воинских частях по отношению к российским военнослужащим, вы пишете, что жителей Чечни подвергают необоснованным обстрелам и мародерствам. Каков был ответ уполномоченного по правам человека Миронова? Ермек Спатаев: С Мироновым я не общался, я общался с его заместителем, он даже и не представился, но это по адресу Мясницкая 47, кабинет 110, когда я вошел и дал им все документы в письменном виде, то они ознакомились и сказали, что это не их компетенция, и отправили меня на Мясницкую 37 в Министерство обороны. "Мы разбираемся с соблюдением прав человека", - сказали они мне. Я говорю: "А там же, в Чечне, как раз в отношении военнослужащих и нарушаются наши человеческие достоинство и права". На это он мне ответил: "Вы слишком глубоко задели эту тему, но она нас сейчас не интересует - это компетенция Министерства обороны России". Тенгиз Гудава: Ермек, ну, вы обратились к нам, на Радио Свобода, а обращались ли вы к российской прессе, российским СМИ? Ермек Спатаев: Безусловно, Тенгиз, дело в том, что я очень любил корреспондента "Московского Комсомольца" Дмитрия Холодова, и я пошел в редакцию "Московского Комсомольца". Когда я обратился в редакцию, там сказали, что мне надо обратиться к Ольге Рубан -сказали, что это известная журналистка, что она освещает чеченскую войну и может вам в чем-то подсобить. Я обратился непосредственно к Ольге Рубан, это было 17 ноября. Она спустилась ко мне вниз, мы пообщались в коридоре, я дал ей все документы, копии, которые имел. Она сказала: "Дайте мне 4 дня - я ознакомлюсь и сообщу вам ответ". 23 ноября она вернула мне эти документы и говорит: "Ермек Спатаевич, это слишком глубокая тема, и вы здесь негативно высказываетесь о федеральных войсках, которые сейчас мужественно воюют в Чечне". Я говорю: "Мужественно по отношению к мирному населению".Она говорит: "Я не буду с вами спорить, но я не буду печатать эту тему, есть некоторая, так сказать, цензура, я не могу сказать, почему я вам отказываю, но мне дали указание не печатать этот материал". После того, как я взял у нее материал, я поехал к себе в Тулу, и через два дня ко мне пришел работник ФСБ, представился Аркадием Юрьевичем Филатовым с Москвы, и с порога спросил меня: "Ермек Спатаевич, почему вы, военнослужащий, обращаетесь сразу в редакцию "Московского Комсомольца". Я сказал, что я имею право, как гражданин обратиться в СМИ, и что в Законе о СМИ не сказано, что военнослужащие не должны туда обращаться. Тенгиз Гудава: То есть, Ермек, насколько я понимаю, корреспондент "Московского Комсомольца" сообщила о вашей беседе в ФСБ. Иначе как бы они к вам пришли? Ермек Спатаев: Безусловно, и идет цензура в СМИ. Я сказал Ольге Рубан, она уважаемая мной журналистка, я ее до сих пор ни в чем не виню, я ей сказал открытым текстом: "Олечка, поезжай в Чечню, и сама будешь своими глазами видеть, как Федеральные войска России расстреливают мирных жителей, и вы не увидите ни одного трупа бандита с автоматом, убитого в сортире". Я думаю, что она со мной согласилась, и чисто по-человечески, я думаю, мы друг друга поняли. Тенгиз Гудава: Но, тем не менее, она отказалась публиковать материал о вашем деле. Ермек Спатаев: Я понимаю ее , в России сейчас идет раскрутка Путина, что Чечню надо любыми путями взять, и никакой негативной информации не должно быть. Я ее прекрасно понимаю и не виню ее. Тенгиз Гудава: Ермек, и все-таки, как, по-вашему, идет освещение российскими СМИ ситуации в Чечне, военных действий в Чечне, создается впечатление, что вы рассказываете совсем о другой ситуации, совсем о другой стране, совсем о другой армии, и совсем о другой войне? Ермек Спатаев: Когда 20-го числа около 7 часов вечера на военном вертолете привезли в Моздок, я в аэропорту встретил корреспондента НТВ Мамонтова, и случайно он там был в окружении некоторых военных чинов, и я обратился к нему: "Уважаемый корреспондент, а не желаете ли вы поехать на переднюю линию фронта, и узнать, какова-то истина, как бомбят "санитарные зоны", атакуют через Терек вертолетами и самолетами, и бомбят села, мирных жителей"? Корреспондент НТВ Мамонтов мне ответил следующее: "Да, уважаемый военнослужащий, мы владеем такой информацией, но я ее лично не видел, а то, что вы сейчас лично говорите, это следует тщательно расследовать, проводить журналистское расследование, но я там никогда не был, потому что я веду репортажи только с Моздока, и меня туда не пускают, потому что это опасно для моей жизни". Я говорю: "Я вас понял, господин Мамонтов, вы описываете героические подвиги этих полковников". Они стояли с ним рядом, он у них брал запись, какие они герои и так далее. Тенгиз Гудава: Ермек, это очень существенный момент - это позиция конкретного журналиста, даже очень известного репортера, к примеру, или это общая позиция, скажем так, вышестоящих органов. Тот или иной репортер не хочет идти на линю фронта, потому что там опасно, и не хочет передавать непроверенные вещи, а то, что вы говорите, это, конечно же, вещи непроверенные и они нуждаются в журналистском расследовании, или у него есть указания или какая-то установка попросту не передавать такие вещи? Ермек Спатаев: Эта все - лживая информация от этого режима - взять телевидение, газеты, радио и так далее - идет лживая информация в плане того, что наша армия воюет доблестно и мужественно, и надо не критиковать ее ни с какой стороны, чтобы подтянуть рейтинг Путина, показывать, что там "мочат в сортире" террористов, бандитов и так далее. Но "мочат" то фактически людей мирных. Тенгиз Гудава: Сегодня было сообщение первого заместителя начальника Генштаба Вооруженных сил Российской Федерации генерал-полковника Валерия Манилова о потерях федеральных войск в Чечне. На сегодняшний день, сегодня 9 декабря, Манилов назвал 259 убитых. Есть ли у вас данные о потерях среди российских военнослужащих в Чечне? Ермек Спатаев: Опять-таки, 20-го числа по моему прибытию. В военный госпиталь в Моздоке, врач в беседе со мной, в откровенной беседе, это уставшие люди, врачи, которые целыми сутками спасают жизни солдат, работают на износ, этим людям надо отдать должное, этот врач, я не буду говорить конкретно, кто он, его должность и так далее, но он компетентный человек - так вот, они, только 20 октября отдали сводку в Москву, что у них за два дня - 19-е и 20-е только в госпитале погибли 19 человек. А всего он сказал, что за август, сентябрь и октябрь по 20-е у них уже было более 700 человек. Он не сказал конкретную цифру, но более 700 человек. Тенгиз Гудава: Прошу прощения, давайте уточним - на 20-е октября, за неполный месяц боевых действий, при отсутствии боевых действий как таковых, с российской стороны уже погибли 700 человек - это вам сообщил этот врач? Ермек Спатаев: Совершенно верно, включая Дагестан, только по 20-е октября погибло более 700 человек. Это только те цифры, на которые официально опирается госпиталь Моздока. А только через этот госпиталь идут все данные, это там на Кавказе один госпиталь, который берет и раненых и "грузы -200", он владеет обстановкой, а врать он никак не может. Тенгиз Гудава: Ермек, скажите, я вижу у вас нагрудный жетон-номерок с номером "Ф 931 211", номер - более менее понятно, но тут еще стоит такая аббревиатура: "ВС СССР". Так это что, советских времен еще жетон? Ермек Спатаев: Да, это еще осталось от системы СССР, когда тем военнослужащим, которые участвовали в боевых действий, в частности, которые участвовали в войне в Афганистане, в первой чеченской войне и которые участвуют в той, которая идет сейчас - всем выдаются такие жетоны - "СССР". Тенгиз Гудава: Неужели не могли выпустить новые жетоны, ведь нет такого государства, Вооруженные силы СССР - что это должно означать, что должен означать этот жетон? Ермек Спатаев: Ну, мне сложно судить, почему нам дали такие жетоны, но это, видимо, старые жетоны, скорее всего, средств на новые нет. Армия, я вам скажу, бедная, но когда я был в том году случайно в Подмосковье - все Подмосковье застроено дачами генералов, которые сейчас доблестно воюют в Чечне, жрут водку, убивают мирных жителей. Потом они также на солдатские деньги, которые солдаты заработали кровью, они будет отстраивать там, в Подмосковье, дачи. Тенгиз Гудава: И, наконец, завершающий вопрос этого обширного интервью: Ермек, вы могли бы достичь, насколько я понимаю, неплохой служебной карьеры. Не секрет, что многие именно для этого идут на войны, подобную нынешней чеченской. Но вы предпочли иной путь, очень сложный, тернистый путь, путь правдоискательства, путь, который мне напоминает судьбу диссидентов в бывшем СССР. Скажите, вы не раскаиваетесь в том, что избрали именно такую судьбу? Ермек Спатаев: Нет, я буквально вчера лежал в гостинице, еще раз все взвесил, думал - а стоило ли вообще идти лоб в лоб с такой громадой Министерства обороны России, искать правду, что-то доказывать и так далее. И в итоге оказаться в чужом государстве, среди чужого языка, никого не зная, оказаться в гостинице без денег и так далее. Я все взвесил и думаю, что нет. Все-таки стоило уехать, я не жалею, что я уехал, я счастлив, что я не убиваю в Чечне мирных людей, и что я спас жизнь 46 контрактникам, которые бросили оружие и сказали: " Мы больше никогда на авантюру Российского государства не пойдем". Тенгиз Гудава: Говорил Ермек Спатаев, служивший по контракту в рядах российской армии в Чечне, но ставший беженцем в чужой стране. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
