Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[05-08-01]
Открывая РоссиюАвтор и ведущая Виржини КуллудонВодка
Виржини Куллудон: «Культура потребления вина определяет культуру общества в целом». Это старинное речение приписывают французам. Статистика говорит, что французы и русские употребляют одинаковое количество алкоголя в год. Хотя французы пьют вино, два раза в день, то есть, чаще, но не так крепко, употребление спиртного органично вошло в русский образ жизни. Утверждают, что водка существует больше 500 лет. Она всегда была в России. В какой-то мере можно сказать, водка и была Россией. Водка, как определенный образ жизни, и даже как мировоззрение. Водка, как олицетворение России. Водка, как неповторимое удовольствие. Водка, как потенциальная опасность, - и для отдельно взятого потребителя, и для всей страны. К ней относятся как к близкому, как к родному существу - называя уменьшительно-ласкательно: «Водочка». В этой кристально-чистой сорокоградусной жидкости отражаются все ожидания и опасения общества, противоположности России: алкоголизм - и борьба с ним, пассивность - ответственность и общественные инициативы. В какой-то степени, водка олицетворяет и программу «Открывая Россию». Все открывают Россию по-своему. Как открывают водку наши герои? Послушаем писателей, врачей, бывшего министра, а также людей незнакомых, которые согласились задержаться на улице и ответить на наши вопросы. Писателя Юза Алешковского я застала по телефону дома, в Америке, в штате Коннектикут. Произнесла ключевое слово: Водка. Вот как отозвался Алешковский. Юз Алешковский: Вроде бы много чего мог бы я наговорить о водке в плане историческом социологическом этнографическом наркологическом психиатрическом криминальном, и даже метафизическом, увязав в конце концов все эти самые аспекты с весьма значительной для России проблемой - проблемой пития на Руси. Подумав с минуту-другую, почуял, что немею. Однако ж водка, пьянь, поддавание, застольное вдохновение, скандалы, суды, три года лагерей, шоферство, аварии, лишение прав, снятие тоски и отчаяния, придание смелости телу и душе в психической атаке на неприступных дам и тд и тп - все это настолько связано с судьбой моей и жизнью, с драмами их и их дивной поэзией, что вести разговор о водке общими словами и в общем плане было бы отвратительным предательством всех приятных и малоприятных истин личного моего существования, если не по-нашински, экзистухи, если поинтиллигентней - экзистенции. Больше двадцати лет я на Западе и на довольно частые вопросы "почему свалил?" давал самые разные правдивые объяснения. Только на днях, поверьте, я допер, что свалил-то я на самом деле из-за водки. В середине семидесятых качество ее закосорылило, пить разные водки стало тошно, неповторимый аромат особой московской или старки превратился в издевательство над сущностью благородного спиртного напитка, веками бывшего одним из символов народного бытия. Вспомним, кстати, что разграбление в Питере складов с о спиртным было одним из компонентов феноменально удачливой победы демонов Ленина в октябрьской заварушке. Одним словом, оскорбление и унижение водки я лично воспринял как покушение надмавзолейных кадавров на единственную из оставшихся в живых святыню всех народов России. Во-многом именно из-за этого сам воздух тогдашней жизни просмердел сивухой, лосьонами, бормотухами, денатуратом и этиловым ядом. Дышать я им не мог. И свалил. Свобода стала почвой моей новой жизни в Америке, но выпив там пару раз местой водяры,в том числе абсолют, я с грустью просек, что живу на чужбине. А раз так, то русской водке я не хотел изменять (так же как русскому языку) и перешел на виски. Думал, что буду лакать их до конца моих дней. И тут вдруг - конец застойки и начало перестройки. Точней, агония гнусной и бездарной власти банкротов. С чего начал растерявшийся реформатор Горбачев? Не только со стрельбы в Литве и в Баку, но с дебильно-кафкианской, то есть нелепой во всех смыслах компании борьбы с алкоголизмом - с последней из твердынь все того же злосчастного народного бытия. Народ взял в свои руки не почту телеграф и телефон а вино-водочные магазины. Взял слава богу с малыми жертвами. Процесс пошел. И вот тогда я с большими в сердце и уме надеждами вернулся в Россию - в гости поехал к сыну и к друзьям и к родной Москве. Виски пару бутылок взял с собою, но в гостях соблазнился и врезал стакашок водяры. Господи, слава Тебе, воскликнул я умиленно, когда возымела действие столица и душа, как в юности обмирая от восторга и вдохновения, вознеслась над целым рядом гнусностей истории, политики и вообще жизни на Земле. Для меня именно в тот момент стало ясно, что в России начинается новая жизнь. Я не строил иллюзий, я просто почуял наличие возможности заложить, так сказать, основы нормальной жизнедеятельности страны и народа. Это уж другое дело, что, если мрачно пошутить, культ личности перешел в довольно уродливый культ наличности. Такая вот у меня экзистуха, связанная не с вином, не с кальвадосом, не с граппой, даже не с любимыми виски, а, с волшебными, с тайными качествами великой русской водяры. Из фильма «Особенности Национальной Охоты» - «Ну, за встречу!» Виржини Куллудон: Поднять настроение - первая функция водки. Наша сотрудница Мария Персанова в Москве на улицах опрашивала любителей -и не любителей водки, задавая всем один и тот же вопрос: - Если бы в России появился новый сорт водки, как Вы бы ее назвали? - Я назвал бы его "Вышка". Потому что высоко и крепко. По-российски это слово очень хорошо звучит. Я считаю, что это слово каждому россиянину очень понятно. С одной стороны, как высота, крепкоградусная водка, а с другой стороны, как в принципе, типа, вы знаете, немножко фольклорного значения. Мне кажется, каждый россиянин это бы слово понял. - Своим именем бы, фамилией - Ковтун. Потому что я очень люблю пить водку. - "Очарование". - "Атас". Потому что все остальные есть. Почему вы ко мне подошли, вы считаете, что я главный пьяница здесь всей Москвы? - Я? "Мистер босс". Потому что, когда водку выпиваешь, человек становится всемогущим, сказать так, по-блатному это говорится босс. - "Чикуакуа" - это обозначает "все отлично". - Можно еще придумать, когда я пьян - я силен, а когда я силен - я бык. "Бык" просто написать, для молодежи. - Только что на работе у девчонки отмечали день рождения, как раз в жару водка была. "Молодежная" - вот так бы ее назвала. - Хороший вопрос. Водка "Молодежная" Не знаю, просто. - "Единственная", наверное. Потому что интересно такое название - "Единственная", "Неповторимая", можно "Незабываемая". - У нее всегда одно название - водка. Что еще нужно? Присказки что ли нужны? - Если бы назвали "Молоко", никто бы не стал пить. - По-моему, не было названия "Опохмеловки" ни разу. "Опохмеловка". Потому что люди опохмеляются с утра, пьют днем, пьют вечером, пьют утром, опохмеляются. Название водки - "Опохмеловка". Из фильма «Особенности Национальной Охоты» - Ну, за дружбу! Виржини Куллудон: Похмелье настолько интимно ассоцируется с водкой, что в городе Санкт-Петербург недавно появилась маленькая, очень полезная книжка, под названием: «Особенности национального похмелья». И что вы думаете? Конечно, стала бестселлером. Автор, доктор Боровский, объясняет все, что Вы всегда хотели знать о похмелье, и никогда не осмеливались спросить. «Кто не пил водки, тот не знает вкуса простой холодной воды» или как -и почему- крепкие напитки вызывают страшную жажду. Книга легкими касаниями затрагивает очень серьезные, время от времени даже болезненные темы. Похмелье. Для большинства потребителей водки, это разовое событие. Для некоторых - привычное состояние, которое со временем превращается в личную трагедию. На уровне страны - это массовое явление и уже давно беда. Государство и похмелье - вечный конфликт. Андрей Воробьев, бывший министр Здравоохранения в первом правительстве Ельцина в 91-92-м годах. Теперь возглавляет Гематологический научный центр РАМН: На самом деле надо быть очень аккуратными с ухмылками. Ругают Горбачева за сухой закон. Сухой закон был не сухим законом, но борьба с алкоголизмом, какому-то дураку пришло в голову рубить виноградники, это абсолютная глупость. Ну, мало ли какую глупость человек делает, не Горбачев же это делал. Но вообще-то, когда в России был введен сухой закон? В 1914-м. Но есть доподлинные слова царя, я его не уважаю абсолютно, это был слабый, неумный человек, но есть зафиксированные слова, что его уговорили крестьяне полностью отменить продажу водки. Крестьяне! Потому что русская деревня спивалась, и она спилась. Куда же это годится? Поэтому борьба с алкоголизмом на уровне государственной борьбы это давняя проблема страны. Царю тогда была выстроена мощная оппозиция, ему объясняли, что мы за счет водки получаем огромные деньги в казну, которые пойдут на вооружение и так далее. Он это все отмел по просьбе народа, лучших слоев народа. И это было правильно. И в революцию не было водки. Потом она появилась, много времени спустя. Виржини Куллудон: В чем именно можно помочь алкоголикам? Обязательно ли дубиной и высокими ценами за услугу? Я обратилась в фонд «Нет Алкоголизму и Наркомании», чтобы понять, как они помогают алкоголикам, и какова философия этого фонда - он существует с 1987-ого года, у него 62 региональных отделения. Олег Зыков, психиатр, президент фонда: Половина моих сотрудников - алкоголики. В чем заключается помощь алкоголику? В том, чтобы ему показать, что есть мир выздоровления. И в этом смысле мы занимаемся этим самым непосредственным образом. У нас есть система контактных телефонов, большой сайт в Интернете и так далее. То есть, мы используем разные информационные каналы, в том числе направленные непосредственно на больного человека, чтобы ему рассказать о том, что есть выздоровление. Одна задача объяснить обществу как хорошо, что развиваются эти группы, а с другой стороны привлечь самих людей в эти группы, которые нуждаются в этом. И в этом и есть непосредственная помощь. Если вы меня спрашиваете, есть ли у нас какие-то медикаментозные программы, нет. Потому что я считаю, что они не нужны, они не эффективны, они бессмысленны. Я считаю, что эта вся медикаментозная ерундовина она просто не нужна. Это наживаются люди на горе людей. Мы как раз, оказываем реальную помощь, не обманывая людей. Мы не наживаемся на горе этих людей. Поскольку мы говорим не о классическом психическом заболевании, а о социодуховной зависимости, то это можно делать только через формирование лечебной субкультуры, через средовую терапию. Нельзя в индивидуальном порядке сесть напротив больного и заложить ему в башку новый стандарт социального поведения, невозможно это сделать. Надо стать частью этого мира, надо быть проводником информационным для этого человека. И у нас есть разные программы, которые, условно говоря, являются манками для этих людей, мотивационные программы. Будь то программа обмена шприцев для наркоманов. Это для нас не просто профилактика ВИЧ-инфекции, это мотивация, как его приманить, чтобы он пришел. Вот за шприцом он придет, а в этот момент должно произойти какое-то маленькое чудо, и он должен узнать, что есть мир выздоровления, и он может прийти в этот мир. Но для этого этот шприц ему должен выдавать. Я не видел ни одного наркомана, который в какие-то периоды времени не хотел бы бросить. И это вопрос профессионализма ухватить этот момент и в этот момент ему объяснить, что есть мир выздоровления. Это относится и к алкоголикам и так далее. И у нас есть разные технологические такие программы, которые направлены на формирование мотивации к выздоровлению. Виржини Куллудон: Можно ли окончательно излечить от алкоголизма? Александр Морозов, главный врач фирмы "Доктор-Экспресс": Мое личное мнение, что окончательно нет. Это примерно то же самое, что у человека нет ноги, он может сделать себе прекрасный протез, на этом протезе бегать марафон, и стать хоккеистом, футболистом и вообще быть очень, обогнать многих тех, у кого ноги есть, но нога у него уже не вырастет. Я считаю, что те, кто пробовал наркотик какой бы то ни было в течение длительного времени, эти люди имеют на себе некое клеймо. То есть можно бросить, но нельзя забыть, есть такая поговорка у наркоманов, и она точно также распространяется на алкоголиков. То есть можно выйти из этого дела, можно жить без него, можно научиться, можно переплюнуть тех, кто никогда и не пил, но стать таким человеком, как до того, как начал употреблять, уже нельзя. Виржини Куллудон: А причины алкоголизма, они не меняются, это все тот же самый стресс, давление? Александр Морозов: Нет, причины не в этом, не стресс и не давление. Когда я был на войне, я видел двух людей, не пьющих и не курящих, не употреблявших никаких токсинов. Один человек был особист, особый отдел войск, он каждый день спал с пистолетом под подушкой, уж чего-чего, а напряжения в его жизни хватало, тем не менее, он не пил и не курил. И я видел одного из представителей самого влиятельного клана в Ингушетии, один из тех, кто стоял во главе этого клана, достаточно молодой мужичок. Для него тоже смерть других людей и возможность собственной гибели это было не каким-то событием, это было повседневным фактом. И он тоже не пил, не курил. Виржини Куллудон: Все-таки это редкость, исключение. Александр Морозов: Это редкость, это исключение, да. На самом деле не в этом дело. Дело в том, что, причины этого, так же как и причины наркомании, они в том, что человек хочет получить что-то задаром, не платя. Для того, чтобы получить, достичь какого-то состояния души, будь то спокойствие или наоборот раскованность или умение общаться с окружающими или способность справляться со своими делами, когда долго подряд не везет, чтобы получить все это, нужен душевный труд, нужно упорство, нужно терпение. А здесь бабах, и это как бы приходит задаром, как бы. Но это только как бы, это обман. Это вроде того, что дают тебе какую-то вещь, говорят пользуйся, пожалуйста, а потом приходят и требуют расплату за эту вещь, причем очень-очень приличную. Так и здесь, то есть человек не понимает того, что, опять же, может быть на уровне рассудка он это понимает, но понимание должно быть не на уровне рассудка, а на уровне рефлекса, так же как человек говорит, ходит, на таком уровне, что ничего никогда даром не бывает. Как говорил Шаляпин, бесплатно поют только птички. Но это опять же исключение. В основном, если что-то у тебя в жизни не так, значит, делай, чтобы оно было так, либо смирись с тем, что оно не так, на это тоже требуется не меньше мужества и не меньше силы, чем на то, чтобы как-то изменить окружающее. Не все в окружающем можно изменить, не все в себе можно изменить. На то, чтобы принять то, что есть, нужно мужество не меньше. Причем принять не так, что согнуться и все - ну, ладно, пусть оно вот так, а принять с достоинством. На это мужества нужно не меньше, а подчас и гораздо больше. Но в любом случае нужен некий душевный труд. Необходимость этого душевного труда она не всегда людьми понимается, а чаще всего и не понимается. Вот это и есть причина, как алкоголизма, так и наркомании. И какие бы стрессы ни были, что бы ни было, но в любой стране есть легализованный наркотик. В основном алкоголь и табак. В некоторых восточных странах это гашиш и некоторые производные опиума. В разных социумах есть свой легализованный наркотик, который не порицается обществом и уголовно не наказывается. То есть, конечно, есть врачи, есть полиция, которая пытается удержать на каком-то минимальном уровне, но, тем не менее, в каждой стране свой легализованный наркотик есть. То есть, есть некоторое окошко. Почему это так существует - я не знаю. Может быть потому, что слаб человек и никогда совершенным не будет полностью. Может быть поэтому, может быть по каким-то другим причинам, но некоторая такая лазеечка есть везде. Виржини Куллудон: «Открывая Россию»... в трезвом виде. Водка как отражение общества. В водке отражаются все ожидания и опасения общества, противоположности России: алкоголизм - и борьба с ним. Мы продолжаем разговор с врачами и писателями, а также с людьми, которые согласились задержаться с нами и подумать: Если бы в России появился новый сорт водки, как Вы бы ее назвали? - Если будет качественный, хороший, тогда можно "Россия". - Не знаю даже. Трудно сказать. Какая-нибудь "Россиянка". Россия, водка, россиянка - все производные. - "Российская", скорее всего. Потому что Россия, должно быть российское. - "Свободная Россия", наверное. Потому что попроще жить стало, посвободнее, а водка это символ России, я так понимаю. Реально я водки не большой любитель, но если это символ, то "Свободная Россия". - Если появится новый сорт водки, мы бы его назвали в честь Красной площади. "Красная площадь". Потому что Москва это был первый город, Красная площадь. - Я могла бы сказать, что водку надо назвать "Суперводка". Потому что "Суперводки" в нашей стране еще нет, всякие есть, а вот "Суперводки" нет. - "Победа". Потому что мы должны быть первыми, Россия должна быть лидером. Больше никак, только "Победа". - "Солдатская". Потому что на ум пришло. - "Россия". Характеризует нашу страну название. - "Наша". Наш президент, наш брат, наша актриса, наша водка. Просто не наша водка, а "Наша". - Я бы назвал "Путинская продвинутая" или "Московская кремлевская" - двойное название должно быть обязательно. Потому что все у нас водки почему-то все названия все одно - "Распутин". Надо какое-то двойное, чтобы с державой ассоциировалась, если будет такая водка, и с политиком каким-то определенным. Есть же "Жириновская" водка, есть водка всякая разная. Я бы сказал, лучше бы не столько на конкретные лица ориентироваться, лучше бы поддержать российский менталитет. "Российская" - пожалуйста, нет такой водки. Или, к примеру, "Самодержавная", нет такой водки. Очень масса примеров таких, можно придумать, я не специалист по этому поводу. Но я думаю, что могли бы найти массу возможностей, придумать название. Я был бы очень рад этому. Должна соответствовать своему названию и имиджу. Покупаете водку "Путинскую", к примеру, то она должна быть супер-пупер. А если вы покупаете "Степан Разин" непонятно какой, откуда взялся, то тогда вопросов нет. Поэтому она должна соответствовать названию. "Великодержавная" - пожалуйста, вот вам название прекрасное. Сделайте такую водку. Из фильма «Особенности Национальной Охоты» - Ну, за братство! Виржини Куллудон: Очень часто я слышу, что водка олицетворяет Россию, что без водки многие уже не чувствуют себя русскими. Я разговариваю со своим коллегой, писателем, известным любителем ... вина. Игорь Померанцев: Вы знаете, я думаю, что у каждой страны много олицетворений. Есть еще под рукой медведь, есть еще мороз, Волга, наконец, много чего есть. Что до водки, то, конечно, ее связывают с Россией. Но как-то надо для себя решить - говорим мы об алкоголе, о водке как о продукте или как о социальной проблеме, то есть об алкоголизме и пьянстве. Вот я, честно говоря, не готов говорить об алкоголизме и пьянстве, социальная проблема это не моя сфера, не моя зона, для этого надо быть действительно наркологом, медиком, социологом. А я скорее любитель-потребитель. Виржини Куллудон: Но вы все-таки любитель-потребитель. Или у вас предпочтение идет в сторону вина? Игорь Померанцев: Вы совершенно верно выбрали деликатное слово "предпочтение". Знаете, это в гражданской войне красные и белые воюют, а в винной, например, культуре красное и белое вполне могут дружить, они могут быть союзниками. Начинаешь с белых, переходишь к красным, минуя розовые. Я, конечно, что до предпочтений, то вино. Вино это моя, если я скажу страсть, то это прозвучит как будто исповедь алкоголика, но, очевидно, моя глубокая симпатия это вино. Так сложилась просто моя жизнь. Сложись она иначе, может быть, почти наверное, я бы скорее предпочитал водку. Я вот что имею в виду: мой отец был военный журналист, я родился в Саратове, после мы жили в Забайкалье. Но в раннем детстве, мне было лет пять, семья переехала на Буковину, в Черновцы и вот это, я думаю, было роковым решением. Поэтому мое предпочтение в пользу виноградника - это отчасти решение, мотивированное судьбой, я бы даже сказал колониальной судьбой моего отца военного журналиста. Я рос на почве и рядом со мной на этой же почве в моем палисаднике, в моем саду рос белый и красный виноград. Виржини Куллудон: Значит вы тоже согласны с тем, что выбор между вином или водкой зависит от культуры страны. Игорь Померанцев: Вы знаете, алкоголь, я бы даже сказал, почти стихийное понятие. Это имеет отношение к силам природы. Выбор мотивирован, выбор зависит от климата, от почвы и от того, что на этой почве растет. Поскольку на большей части территории России растут все-таки злаки, это рожь, пшеница, то и алкоголь, который потребляет страна, это прежде всего водка. К тому же климат, резко континентальный климат. Поэтому там, где растут маслины, там, где растет виноград, где солнце греет интенсивней, сильнее, там люди предпочитают вино. Но снова таки, и здесь не стоит быть принципиальным, не стоит сталкивать лбами эти бутылки. Ведь, Виржини, вы француженка, вы знаете, что замечательно в Нормандии, скажем, уживается и кальвадос, и сидр, и вино. Или, скажем, коньяк. Ведь городок Коньяк находится в провинции, там просто замечательно уживается и вино, и коньяк, обе эти промышленности, обе эти культуры. Люди как-то находят правильное место, правильное время для употребления и вина, и коньяка. Поэтому спор - вино или водка - он несколько умозрительный. Это как с религиями, бывают мировые религии. Вот коньяк, вино и водка относятся к мировым алкогольным религиям, так бы я сказал. Водку исповедуют не только в России, водку с удовольствием пьют в Польше, водку с удовольствием пьет вся Скандинавия. Мы говорим о мировой религии, поэтому отождествлять водку исключительно с Россией я бы не рискнул. Ну, конечно, зимой, если зима холодная, конечно, я скорее пропущу стопочку водку. Потом очень много еще зависит от национальной кухни. Представьте себе, если на столе стоят соленые огурцы, стоит икра, селедка и картошка, я думаю, при всей любви к вину это было бы просто безвкусным поступком, безвкусных в обоих смыслах этого слова, запивать все эти закуски красным французским вином. Я думаю, что даже вы, француженка, конечно бы предпочли водку. Виржини Куллудон: Многие согласны. Опять наш опрос на улице: - Водка меня сейчас не интересует, поскольку 33 градуса жары, а заканчивается смена, и главное, о чем я сейчас думаю, выпить холодненького пивка. А водку мы будем пить зимой под соленые грибочки и огурчики. Виржини Куллудон: В России, стране водки, пиво распространяется все больше и больше, особенно среди молодежи. Олег Зыков: Я не пьющий. Но это результат моего личного выбора, я никому не навязываю идею трезвости абсолютно. Я считаю, что трезвость - это вопрос личного выбора. Я вообще ничего не имею против водки на самом деле и пива тоже. Но я категорически против того, чтобы увязывать пиво и молодежную субкультуру. Ведь что сейчас происходит в России - просто спаивают молодое поколение. Если вы внимательно смотрите нашу телевизионную рекламу, это чудовищно, что происходит: "Мы пьем наше пиво, потому что мы такие" и так далее. Рекламируйте пиво, качество пива и так далее. Почему это надо делать в привязке к стандарту поведения молодых? Это ужасно. И дело не в пиве, а в том, что предлагается простое решение нравственных проблем. И пиво становится воротами в детский алкоголизм. И мы сейчас уже второй год наблюдаем снижение употребляющих наркотики и рост детского алкоголизма. В больших городах я имею в данном случае. И это результат политики на самом деле, порочной политики нашего государства. Вот конкретная вещь: полгода тому назад главный санитарный врач нашей страны, заместитель министра здравоохранения господин Онищенко подписал постановление, осуждающее такую рекламную практику, где связывается употребление пива и молодежная субкультура. И через некоторое время министр здравоохранения, то есть его начальник, это постановление дезавуировал. Министр здравоохранения не частное лицо, он представитель власти. Поэтому я рассматриваю этот поступок как проявление политики государства, а не как частную инициативу министра здравоохранения. Виржини Куллудон: Пока еще никто не доказал, что государство способствует развитию алкоголизма, если, конечно, речь не идет о государственных переворотах, финансовых крахах, и.т.д - то есть, о стрессах. Но, помощь - или отсутствие помощи - в борьбе с алкоголизмом, напротив, является государственной задачей. Вернемся к рынку наркологов. Почему создали именно фирму, а не благотворительную ассоциацию? Александр Морозов: Общественная ассоциация должна на что-то существовать, должны быть какие-то пожертвования, должны быть какие-то гранты, должны быть еще что-то. Ничего этого нет. Мы продаем услугу. Мы лечим людей от алкогольной зависимости. Виржини Куллудон: Подождите, а у алкоголиков есть деньги? Александр Морозов: Дело не в том, что у алкоголиков есть деньги, а дело в том, что как-то так повелось, что хирургу заплатить люди жмутся, терапевту заплатить люди тоже, да вроде он и так обязан все это делать, а вот заплатить наркологу считается, что действительно стоит. Это просто такая традиция, и поэтому, постольку поскольку, как психиатрам из института психиатрии, так и реаниматологам, анестезиологам и хирургам из института Склифосовского нужно кушать, а на основной работе они зарабатывают немного, поэтому они приобрели смежную специальность. И вот мы все вместе лечим алкоголиков, немножко наркоманов, чуть-чуть, потому что это гораздо сложней и в законодательном плане получить разрешение на лечение наркоманов тоже гораздо сложнее. Ну и результаты там гораздо ниже и ест это много здоровья своего. С ними общаться очень тяжело. Я сам психиатр. Когда-то давным-давном я начинал работать как хирург и потом перешел в психиатрию. Виржини Куллудон: В России рынок наркологических услуг расширяется с каждым днем. Менять личность человека - за это многие врачи берутся за деньги. Но есть другой подход, подход социальной помощи, который тоже развивается широко. Олег Зыков: Да, безусловно, 90% объявлений это шарлатаны, которые наживаются на горе людей. Никакого отношения к помощи человеку это не имеет. При этом, поскольку алкоголизм и наркомания это заболевание, которое в том числе сопряжено с изменением отношения человека к окружающей среде и к себе самому и так далее, это все можно эксплуатировать, вот эти патологические проявления болезней. Потому что химическая зависимость это прежде всего социодуховная зависимость от химического вещества. Да, там есть биологическая основа, но не в этом трагедия абсолютно. Когда у человека аллергия к апельсинам, он не ест апельсины, этот факт не драматизирует. Поэтому, если бы шел разговор только о биологической проблеме, не пей и все, расслабься. Но человек не может бросить просто так. Почему? Потому что для него водка становится светом в окне, способом общения с окружающим миром, коммуникативный элемент его жизни, его судьбы. Химическое вещество это адаптоген универсальный. И если ты не имеешь внутреннего потенциала к тому, чтобы жить в этом мире без химического костыля, значит ты используешь его. Какой именно, кстати, костыль попался - это дело случая. Естественно, там генетическая предрасположенность и дело случая, среды. Если стандартом является использовать как адаптирующее вещество водку, люди пьют водку. Если появилась свобода личного выбора и ты можешь выбрать наркотик, ты иногда выбираешь наркотик. Это к вопросу о свободе выбора. Свобода выбора это не всегда хорошо для отдельной личности, это хорошо для общества, безусловно. Но вообще-то самая лучшая профилактика наркомании это тоталитарное государство. Мы жили, где нам разрешали спиваться, мы спивались, нам запрещали употреблять наркотики, мы не употребляли наркотики, не было свободы выбора. Мы это должны хорошо понимать, если есть свобода выбора личности, то часть личностей выберет химическое вещество. И это плохой выбор. Но мы должны не запрещать свободу выбора как результат этих рассуждений, а стараться сделать так, чтобы человек не стал выбирать это химическое вещество как способ решения своих духовных проблем. Это гораздо более сложная задача, но единственно возможная. При этом мы должны понимать, что часть все равно выберет наркотики и все равно погибнет. Поэтому никакого кардинального решения проблемы нет и быть не может. Мы можем создать технологии минимизации потерь. Сделать так, чтобы потери ограничивались генетически склонными людьми, которые неизбежно все равно будут употреблять наркотики, потому что по-другому природа не распорядилась. И такие люди тоже есть и мы должны это понимать. Но при этом я не видел ни одного человека, у которого не было бы личностного внутреннего потенциала к преодолению этой генетической склонности. И тут возникает тема технологий, насколько человек способен вот этот свой потенциал нравственный личностный реализовать. И мы должны создать такую среду. Мария Персанова: - Если бы в России появился новый сорт водки, как Вы бы ее назвали? - Я, как человек непьющий, я бы назвал просто - "Не пейте". - Это не самый главный вопрос. Я считаю, что водки вообще не должно быть нигде, от нее одно горе. - Я считаю, что водка, как у нас по-русски говорят, выпивка - это горе русского народа. И я назвал бы водку "Горе горькое". - Я считаю, для России это неактуально устанавливать новый сорт водки. Достаточно. - Сейчас трудно как-то сказать. Так бы и назвала "Никак", чтобы ее не было лучше. - Я бы ее назвал "Поросячья". Только в нашей стране так можно назвать водку. Потому, как ее пьют. - "Дурь". Она вся фальшивая, она вся отрава, значит еще одна отрава. Вся любая водка, которая выпускается сейчас, она вся отрава. - Я бы назвала: смертоубийство и убийство лучшей нации в мире - русской. Наша Россия ни в коем случае. Пусть где угодно это делают, но в России нельзя. Народ переживает трудные времена. И не до водки сейчас людям. А богатые водку не пьют, они пьют дорогие вина, а бедный человек пьет плохую водку и болеет от этого, уничтожает свое здоровье. - Никак бы не назвала, зачем он нужен? Столько сортов водки, они никому не нужны. Я бы эту водку, бутылку взяла и об асфальт, чтобы поменьше было пьяниц, забулдыг. Кому они нужны? Из фильма «Особенности Национальной Охоты» - Знаю, как Вы не пьете... Олег Зыков, фонд «Нет Алкоголизму и Наркомании»: Философское понимание того, что мы должны делать, для чего мы живем и мы, собственно, развиваемся по принципу поиска людей, которые одинаково смотрят на жизнь. Если это алкоголизм и наркомания, то это духовно ориентированные методы лечения, а не манипулирование личностью больного. Фактически наша идея - это формирование лечебной субкультуры, той среды, где человек может реализовать внутренний потенциал, преодолевая свою химическую зависимость. При этом надо понимать, что мир здоровых людей отвергает: наркоман подлец, безвольная личность, алкоголик безвольная личность. Мир употребляющих говорит: все пьют и ты пей, чего ты морочишь голову? То есть такая патологичная конструкция. И появляется только единственная ниша психологическая, где человек может обрести душевный покой, поддержку и понимание, это мир таких же как он выздоравливающих людей. И поэтому так активно во всем мире, и во Франции, и в Америке и так далее развиваются эти группы самопомощи. Потому что это очень естественная вещь. При этом мы как биологические существа, как вид, филогенетически помним стадные рефлексы, у нас они есть. В стаде животные существа спасаются от опасностей, которые возникают. И вот такое групповое сознание это некий феномен, который связан с нашим филогенезом. И мы хорошо знаем - все бежали и я бежал. Куда бежал, чего бежал? Это наш филогенез. Но, оказывается, коллективное сознание оно может быть и позитивным, и негативным. Он может быть разрушительным. Но при этом, собираясь в этих группах, группах людей, захваченных одной и той же проблемой тотально, люди через вот это коллективное сознание обретают ответы на свои вопросы. При этом это касается не только химической зависимости. И в Москве сейчас есть, а на Западе это достаточно активно развито, группы самопомощи по разным проблемам. Анонимные эмоционалы, женщины, которые подверглись сексуальному насилию, которые мучительно переживают это всю свою жизнь, дети из семей алкоголиков, наркоманов, тем более родственники, которые страдают созависимостью. И дальше возникает удивительная вещь, такой метод обратной биологической связи, когда человек садится перед монитором, у него датчик и он учится управлять своим сердцебиением. Ему трудно рассказать, что фиксируется у него внутри, ему трудно описать эти чувства, но через визуальное восприятие он фиксирует какие-то внутренние свои ощущения и на самом деле он потом учится управлять своим сердцебиением, пульсом, давлением, чем хотите. Здесь происходит, условно говоря, обратная психологическая связь. Иногда он даже не может объяснить, что произошло, кто сказал какую-то ключевую фразу, но это сработало и человек реализуется. Это классно. И это альтернатива тому, что мы видим в этих объявлениях. То есть, альтернативой является или человек реализует внутренние ресурсы через этот групповой процесс или мы пытаемся им манипулировать. Таблетку какую-то делать, пугать его. Не дай Бог, кстати, мы сейчас это наблюдаем, травму ему наносить просто физическую. В Санкт-Петербурге наркоманам в голове дырку делают, стереотаксис, вымораживают куски мозга. В Новосибирске их кипятят. Под общим наркозом кладут в ванну и доводят до 43-х градусов жидкость, в которой плавает этот больной под общим наркозом. Ожог он не получает на самом деле, потому что там все это, ничего он не получает, это манипулирование, обман, шаманство. Причем, это делают врачи. Ужасные какие-то вещи, это все негодяйство, подлость, садизм, никакого отношения к выздоровлению это не имеет и не может иметь. Потому что мы выяснили, наркотик становится или алкоголь средством общения с окружающим миром. Мы забрали это средство общения и пока он изнутри не выстроит архитектонику мира вокруг себя, ничего не произойдет. Более того, если мы забрали и посадили его в такую психологическую тюрьму, человек начинает мучиться, страдать, все самые гнусные чувства, которые у него есть, поднимаются со дна. Ну как же, у него было такое видение мира, а тут ничего нет. И мы не создали условия, при которых может что-то появиться, новые духовные ориентиры, новые социальные связи и так далее. И это мучительный процесс, безусловно, выстраивание собственного я. Я знаю людей, а половина моего персонала это алкоголики и наркоманы выздоравливающие, для которых, как они сами считают, алкоголизм был подарком судьбы. Потому что так бы они прожили черт знает как и непонятно зачем, а тут очень жесткая альтернатива - или ты духовно развиваешься или ты физически погибаешь. У рядового обывателя нет такой жесткой альтернативы, нет стимула. И он проживает свою жизнь растительным образом, зачем жил, быстро умер. А здесь появляется стимул, мощнейший стимул к саморазвитию. И тогда понятно, что вообще-то жизнь она конечна и мы биологически когда-то умрем обязательно и тогда возникает тема - а зачем живешь? Такая философская оценка того, зачем ты родился на этот свет и что с тобой произойдет, пока ты пройдешь этот очень короткий путь своей биологической жизни. И вот иногда для некоторых людей алкоголизм становится подарком судьбы, поводом для переосмысления своей жизни, того, что он должен сделать в этой жизни. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
