Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[17-04-02]
О проблемах Уголовно-процессуального кодекса, продолжениеВедущий Леонид НикитинскийЛеонид Никитинский: Сегодня у нас в студии гости, уже знакомые слушателям по прошлой передаче. Это Станислав Александрович Разумов, судья Верховного Суда Российской Федерации, член Комиссии по правам человека при президенте России, заслуженный юрист РФ, профессор Российской Академии Правосудия, а также генерал-майор юстиции Борис Яковлевич Гаврилов, заместитель начальника Следственного комитета при МВД Российской Федерации, заслуженный юрист России и кандидат юридических наук. В прошлой передаче мы коснулись некоторых проблем, которые связаны с новым Уголовно-процессуальным кодексом, который вступит в действие 1 июля текущего года, то есть уже менее чем через три месяца. Сегодня мы продолжим этот разговор. Однако не будем на этот раз отступать от принятых форматов нашей передачи и начнем с подборки новостей, которые поступают к нам из регионов по каналам Агентства судебной информации. С ними нас познакомит наш корреспондент Марьяна Торочешникова. Марьяна Торочешникова: Казань. 30 ноября 2001 года Вахитовский райсуд Казани рассмотрел жалобу Альберта Салабаева - министра юстиции Республики Татарстан на незаконность приказа Минюста РФ, предписывающего преобразовать республиканское министерство в Главное управление Минюста России по Республике Татарстан, а также уволить самого гражданина Салабаева из штата Министерства юстиции Российской Федерации. По мнению суда, Министерство юстиции России не имело права ликвидировать Министерство юстиции Татарстана, поскольку последнее было создано в 1974 году Верховным Советом Татарской Автономной Социалистической Республики, а не федеральными органами власти. В то же время Вахитовский райсуд посчитал законным и обоснованным создание в Татарстане Главного управления Министерства юстиции РФ по Республике Татарстан как территориального органа Минюста России. Что касается увольнения из штата Минюста РФ самого господина Салабаева, то суд установил - Салабаев заявления о приеме на работу в Минюст РФ не писал, следовательно, в штате Минюста РФ не состоял. Теперь у жителей Татарстана стало сразу два независимых друг от друга министерства юстиции. Впрочем, с момента создания Главного управления минюста РФ по Республике Татарстан, к этому ведомству уже перешли основные функции. А у Минюста Республики Татарстан на данный момент осталась лишь регистрационная палата. Впрочем, Минюст России намерен лишить своего регионального двойника и этого структурного подразделения. Иваново. 6 апреля 2002 года в Ивановской областной администрации состоялось первое заседание региональной комиссии по помилованию. В исполнение Указа президента теперь первой инстанцией, решающей вопрос о прекращении исполнения наказания в отношении конкретных осужденных, будет орган на уровне субъекта Федерации. В задачи комиссии входят предварительное рассмотрение ходатайств о помиловании осуждённых, отбывающих наказание в учреждениях уголовно-исполнительной системы. Также - подготовка заключений по материалам о помиловании для предоставления на рассмотрение губернатору. Кроме того, комиссия будет следить за содержанием осуждённых и способствовать социальной адаптации лиц, отбывших наказание. Схема прохождения прошения о помиловании теперь выглядит следующим образом. Осужденный пишет просьбу на имя Президента. Ее рассматривает начальник учреждения, где человек отбывает наказание. Затем бумагу направляют в областную комиссию по помилованию. Она готовит материалы, которые рассматривает глава области, и только потом документы идут в Москву. Окончательное решение подписывает все-таки президент. В областной комиссии - 11 человек. Все - с высшим образованием, все обязаны иметь незапятнанную репутацию. Шестеро из них имеют отношение к юриспруденции. Одна важная особенность - свою работу они делают на общественных началах, то есть бесплатно. Белгород. Оперуполномоченному управления внутренних дел г. Белгорода старшему лейтенанту Сергею Колотило пришла ориентировка по розыску автомашин, среди которых, по линии Интерпола, числился и "Мерседес" с госномером М235ТО77 RUS. 12 июля 2001года, когда Колотило ехал по городу, он вдруг увидел этот самый разыскиваемый "Мерседес", преспокойно двигающийся мимо него. Остановив автомобиль, управляемый гражданкой Ивановой (по доверенности), Колотило объяснил, что машина в розыске и предложил "проехать". Они направились на квартиру Ивановой, чтобы там оформить протокол и другие необходимые бумаги. Еще утром того самого дня сотрудники Отдела собственной безопасности Управления внутренних дел посетили квартиру гражданки Ивановой и предупредили ее, что некий сотрудник милиции может попытаться совершить в отношении ее автомобиля "противоправные действия". И, с разрешения хозяйки, установили в квартире скрытую видеокамеру. Составив в квартире Ивановой протокол, Колотило недвусмысленно намекнул, что дело можно уладить, сняв автомобиль с розыска. Дескать, эта услуга обойдется в 250 долларов. Поскольку нужной суммы у Ивановой не было, Колотило удовлетворился 100 долларами и 2 тысячами рублей. Возле подъезда Колотило уже поджидали ОМОНовцы и сотрудники ОСБ. Федеральный суд Западного округа Белгорода решил, что все действия сотрудников ОСБ были законны. Суд признал Колотило виновным в получении взятки и приговорил его к 3 годам лишения свободы, с последующим запретом занимать должности представителя государственной власти сроком на 3 года. Леонид Никитинский: Вот сейчас мы перейдем уже вплотную к разговору об Уголовно-процессуальном кодексе. Тут важно понять, что его новые положения будут применять те же самые люди, те же самые кадры. Мне бы хотелось, чтобы вы высказали свое мнение о проблеме коррупции в органах внутренних дел, в том числе и на следствии, потому что сейчас уже никто не будет делать вид, что этой коррупции не существует. Станислав Разумов: Вопросы, связанные с нечистоплотностью работников органов внутренних дел, с мздоимством действительно есть. В министерстве внутренних дел создана специальная служба, достаточно длительное время она функционирует. Сегодня она преобразована в Главное управление собственной безопасности, которое как раз занимается проблемами выявления вот таких лиц в среде наших сотрудников милиции. Леонид Никитинский: Вот она в этом примере и сработала. Станислав Разумов: Единственное, что я бы хотел в этой ситуации отметить, и практика об этом свидетельствует, что нередко сотрудников милиции на совершение таких негодных поступков или фактов мздоимства толкают те условия существования, в которых они сегодня они находятся. Леонид Никитинский: Следующий вопрос к вам, Борис Яковлевич. Принятие нового УПК, насколько я понимаю, открывает перспективу создания Следственного комитета как самостоятельной вертикальной системы независимой и от МВД, и от прокуратуры. Каковы эти перспективы, как это все реально может выглядеть? Чем это может способствовать улучшению следствия, когда это может произойти? Борис Гаврилов: Сегодня условия для такого единовременного создания следственного комитета еще не сложились. В первую очередь, условия, связанные с материальным обеспечением, с возможностями федерального бюджета. Все-таки средства федерального бюджета понадобятся достаточно немалые. С другой стороны, в случае создания единого федерального следственного комитета, в первую очередь, удалось бы решить, конечно, кадровую проблему - самый больной вопрос сегодня, который существует для министерства внутренних дел. Мы не скрываем, что сегодня лишь чуть менее 60% следователей с высшим юридическим образованием. И одна из причин этого - то, что ежегодно порядка 6-ти с небольшим тысяч следователей (из 50 тысяч по штату) увольняются из органов внутренних дел. Сменяемость кадров достаточно велика. И, к сожалению, эта тенденция в 2001 году еще более усилилась. Леонид Никитинский: У вас есть, что добавить к этому? Станислав Разумов: На мой взгляд, все-таки работа следственного аппарата была бы более организованной, более оперативно могли бы решаться вопросы по расследованию дел тогда, когда было бы, так сказать, руководство в одних руках. Леонид Никитинский: Ну и общая судебная власть, в целом, была бы более структурированная, я думаю. Борис Гаврилов: Конечно, разобщенность, которая сегодня наблюдается, она не способствует. И есть факты, когда дело передается из одного ведомства в другое, из другого в третье, а это все существенным образом затягивает сроки расследования, все это негативно влияет на обеспечение прав граждан. Леонид Никитинский: То есть мы голосуем за создание Следственного комитета. Но когда это случится, пока не знаем. Давайте, чтобы перейти опять к проблемам Уголовно-процессуального кодекса, послушаем короткую справку, которую подготовила наш корреспондент Марьяна Торочешникова о тех новациях, которые нас ожидают в новом Уголовно-процессуальном кодексе. Марьяна Торочешникова: Ныне действующий Уголовно- процессуальный кодекс был принят в 1960 году. Не смотря на множество поправок и дополнений, он явно устарел и не обеспечивает всех требований действующего уголовного права Российской Федерации. Многие его положения противоречат действующей Конституции и положениям принятого в 1996 году Уголовного кодекса. Первое чтение УПК прошло еще в 1997 году. Наконец, 24 ноября 2001 Государственная дума приняла в третьем, окончательном чтении проект Уголовно-процессуального кодекса РФ. Кодекс состоит из пяти частей: общие положения, досудебное производство, особый порядок судопроизводства и международное сотрудничество в сфере уголовного производства. УПК образца 2001 года предусматривает, в частности, новации по финансированию судов, введение судов присяжных, упразднение народных заседателей. Новый УПК также регламентирует особенности уголовного производства в отношении людей, имеющих законодательный или конституционный иммунитет. В соответствии с ним личный обыск, выемка, арест, временное отстранение от должности будут производиться только с санкции суда. В новом кодексе введена также конституционная норма - право не давать свидетельские показания против себя и родственников. В части судебного производства принято положение, по которому уголовное дело не может быть возвращено на дополнительное расследование. Вместо этого принята норма о возвращении уголовного дела прокурору. Если прокурор отказывается от обвинения в суде, уголовное дело прекращается. В соответствии с новым кодексом прокурор имеет исключительное право на возбуждение уголовного дела. В части ведения судопроизводства в УПК предусмотрено, что все участники судебного процесса объединены в две группы - обвинительную и защитную. Прокурор, дознаватель, следователь, частный обвинитель становятся участниками обвинительной стороны. Их оппонентами выступают адвокат и другие лица, осуществляющие защиту обвиняемого. Новый кодекс вводит такую статью, как "сделка о признании", которая действует во многих странах Запада и особенно часто используется в США. Если человек не отказывается от своей причастности в совершении преступления, то возможно подписание соглашения в присутствии адвоката о совершенном преступлении. Это освобождает гражданина от предварительного следствия, и суд сразу назначает ему наказание: либо отбывание срока заключения в колонии, либо денежный штраф. Отдельные положения нового Уголовно-процессуального кодекса, принятого депутатами в конце 2001 года, начнут действовать с 1июля 2002 года. А все его положения станут, обязательны лишь с 1 января 2004 года. Леонид Никитинский: Какова же роль суда в условиях состязательности процесса, у меня вопрос к Станиславу Александровичу, как к судье? Что такое состязательность, чем она будет обеспечиваться помимо суда? Станислав Разумов: Состязательность в процессе прежде всего предусматривает представление доказательств, причем, в равной степени и в равной мере и стороной обвинения, и стороной защиты. А суд в данной ситуации должен сделать определенное заключение, то есть дать оценку всем этим доказательствам и вынести, естественно, обоснованный, законный, справедливый приговор на основе совокупностей вот тех доказательств, которые по делу у нас имеются. Леонид Никитинский: Но он больше не претендует на то, чтобы устанавливать истину по делу. Станислав Разумов: Ни коим образом. А потом, вы знаете, ведь мы должны прямо вам сказать, откровенно сказать, что истина по делу никогда не может быть установлена. Потому что ее знает, ну, Господь Бог, может быть, но, я думаю, что вот эту истину знает, естественно, только лицо, которое совершило преступление. Поэтому у суда остается единственная абсолютная правильная позиция в данной ситуации - исследовать, оценивать все доказательства по делу, которые стороны представят в порядке состязательности. Леонид Никитинский: То есть суд приближается к роли тех самых весов в руках Фемиды, на которых что положено, то и перевесит? Станислав Разумов: Что и должно быть. Леонид Никитинский: Борис Яковлевич, теперь я бы попросил вас, как представителя Следственного комитета подробнее рассказать о новом институте, так называемой "сделке с правосудием", то есть упрощенным производством по делу в случае признания обвиняемым своей вины. Предполагает ли эта сделка (как, например, в США) уменьшение тяжести наказания, облегчит она работу следствия или не облегчит? И, наконец, учитывая состояние следствия, нет ли опасности каких-то злоупотреблений? Борис Гаврилов: Я бы хотел начать с того, что все-таки новый Уголовно-процессуальный кодекс принципиально по иному решает многие вопросы, связанные с обеспечением расследования преступлений. Некоторое отвлечение, но оно крайне необходимо. Существенным образом реформировано дознание, оно в значительной степени упрощено. Но это так называемое упрощение в то же время позволяет обеспечить в полной мере права подозреваемого, обвиняемого и других участников процесса. Поскольку процедура начинается с момента возбуждения уголовного дела, все основные права, соответственно, у данного лица появляются с этого момента. Возвращаясь к вопросу "сделки с правосудием", конечно, это больше судебный вопрос. Но я бы хотел, в своей части, отметить то, что этот институт, если говорить в принципе, он достаточно не новый для российского процессуального законодательства, в том плане, что у нас существует такой процессуальный институт, как прекращение на этой стадии уголовного дела с согласия прокурора. Это в случае, когда подозреваемый или обвиняемый признают свою вину, не возражает против этого потерпевший, и обстоятельства дела достаточно ясны. Леонид Никитинский: При нетяжких преступлениях? Борис Гаврилов: Да, при определенной категории нетяжких преступлений. Но новый Уголовно-процессуальный кодекс расширил эти элементы диспозитивности. То есть прекращение уголовного дела по определенным основаниям он ввел не только за преступления небольшой тяжести, но и за преступления средней тяжести. Это весьма важный элемент, хотя были и противники вот этого, но законодатель, я думаю, пошел по правильному пути. А непосредственно про "сделку с правосудием", я думаю, Станислав Александрович... Станислав Разумов: Мне, откровенно говоря, не нравится это выражение - "сделка с правосудием". Потому что, давайте, все-таки будем ближе к уголовно-процессуальному закону разговор вести. Потому что в самом законе у нас написано таким образом, что это - особый порядок принятия судебного решения при согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением. Вот так, хотя и длинно, но мы назвали его. Когда речь идет о такой форме правосудия, то здесь очень много хороших правовых барьеров, которые говорят о том, что не будет злоупотреблений, когда обвиняемый соглашается с предъявленным ему обвинением. Более того, он сам, это я подчеркиваю, он сам ходатайствует перед судом о рассмотрении дела без судебного следствия, поскольку он признает свою вину в совершенном этом преступлении. Более того, такое согласие он должен дать только после консультации со своим защитником. Кроме того, такое правосудие будет осуществляться только тогда, когда при ознакомлении с материалами дела у суда не возникнет сомнения в достоверности тех доказательств, которые в материале дела имеются. И самое последнее, здесь должно быть в обязательном порядке еще и согласие потерпевшего. Вот поэтому все эти моменты, которые дают нам возможность разрешить этот вопрос без судебного следствия, они никоим образом не нарушают права самого гражданина. А вот тогда, когда мы будем говорить об этой своеобразной "сделке с правосудием" - это американский вариант, когда речь идет о том, что прокурор, адвокат подходят к судье, начинают договариваться. На мой взгляд, это сейчас не очень-то приемлемо для нашей системы в России. Кто его знает? Может быть, когда-то мы придем, но только тогда, когда правосознание наших граждан будет очень высоким. Леонид Никитинский: Время нашей передачи подходит к концу, мы рассчитывали еще обсудить вопрос из суда присяжных, но не успеваем это сделать. Я думаю, что когда-нибудь мы судам присяжных посвятим специальную передачу. Теперь нам остается послушать основной сюжет нашей передачи, который пришел из Великого Новгорода. С ним нас познакомит наш корреспондент Михаил Саленков. Михаил Саленков: Сотрудники новгородской ГИБДД - старший сержант Игорь Кордонский и сержант Николай Соколенко на одном из ночных дежурств остановили автомобиль "Жигули", ехавший с выключенными фарами. Водителя пригласили в патрульный автомобиль, где предложили - без составления протокола - заплатить штраф в размере 50 рублей. К патрульной машине подошел пассажир "Жигулей" Андрей Федоренко и стал объяснять, что фары не работают из-за неисправности генератора. Поскольку протокол так и не был составлен, а инспекторы не представились и продолжали настаивать на своем, Федоренко пообещал подать жалобу на неправомерные действия милиционеров и пошел обратно к машине. Рассказывает следователь-криминалист Новгородской областной прокуратуры, который вел это дело, Максим Глушков. Максим Глушков: Наряд патрульно-постовой службы обратил внимание на эту машину, потому что она двигалась с нарушением правил дорожного движения. Для беседы водителя пригласили в патрульную автомашину. С их слов, картина представлена так. "Он начал вести себя агрессивно, высказывал в их адрес оскорбления, они были вынуждены применить силу. Надели наручники, посадили в машину и доставили в отдел милиции". Михаил Саленков: Как впоследствии установит суд, патрульные догнали Федоренко, силой надели наручники и посадили в свой автомобиль. Здесь избиение продолжилось. Цитата из приговора суда: "Кордонский вновь наносил Федоренко удары по голове и спине, хватал за горло, надавливал пальцами на глаза". Экспертиза констатировала у потерпевшего многочисленные телесные повреждения. Максим Глушков: Мы принимали все-таки больше сторону потерпевшего. Она более правдоподобна была. Сторона потерпевшая показывала, там были свидетели, не таким агрессивным было поведение потерпевшего, и необходимости применять силу, настолько насколько она была применена, фактически, не было. В целом обвинение было предъявлено в том, что они задержали его, во-первых, незаконно, и в ходе доставления в отдел милиции также применили силу. Законы милиции регламентируют случаи и порядок применения физической силы сотрудниками милиции, и таких явных оснований для ее применения у этого конкретного наряда в этой конкретной ситуации не было. Михаил Саленков: В суде Кордонский и Соколенко доказывали, что потерпевший пытался убежать. Они не сомневались в законности своих действий. Суд квалифицировал их поведение как превышение должностных полномочий. Кордонский приговорен к 4 годам лишения свободы с лишением права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, сроком на три года. Соколенко получил три года, с лишением прав занимать те же должности, сроком на один год. Наказание - условное. Оба инспектора были уволены из милиции еще во время процесса. В настоящее время они работают монтажниками в одной из организаций города. Леонид Никитинский: Мне остается дополнить этот сюжет только еще одним замечанием, что, на самом деле, человека, о котором здесь идет речь, зовут совершенно иначе. Он попросил не упоминать его фамилию. Теперь я бы хотел послушать мнения инспекторов относительно этого сюжета. Борис Гаврилов: К сожалению, факты излишнего применения силы, физического воздействия со стороны работников милиции имеются. В первую очередь, это, конечно, патрульно-постовая служба ГИБДД, кто непосредственно сталкивается с гражданами. Но одна из причин, по моему глубокому убеждению, конечно, недостаточная правовая культура этих работников милиции, незнание ими закона. Наверное, элементы, связанные с тем, что власть, они считают, дозволяет им слишком многое. Леонид Никитинский: Станислав Александрович, у вас есть какие-то добавления? Станислав Разумов: Сюжет лишний раз нам показал глубокое исследование всех материалов и органами следствия, и в судебном разбирательстве. Это позволило установить, по крайней мере, фактические обстоятельства совершенных противоправных действий работниками милиции, за что они понесли, на мой взгляд, справедливое наказание. Леонид Никитинский: Я бы к этому добавил, возвращаясь к новому Уголовно-процессуальному кодексу, что, хоть он и новый, применять его будут прежние кадры, то есть вопрос, прежде всего, в них. Но, как нас заверил Борис Яковлевич, министерство внутренних дел принимает меры к улучшению кадровой работы. И в этом отношении тоже что-то сдвигается, хотя не так быстро, как хотелось бы. Вот на этой ноте мы сегодня и закончим нашу передачу. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
