Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
21.11.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[05-02-05]
Документы прошлогоГеоргий Маленков. 50 лет со дня отставкиРедактор и ведущий Владимир Тольц
Елена Зубкова: 50 лет назад, 31 января 1955 года был отправлен в отставку Георгий Маленков. Он занимал пост Председателя Совета министров, т.е. был главой правительства Советского Союза. Свой высокий пост Маленков получил после смерти Сталина, да и до этого был в советской иерархии фигурой довольно приметной. Но это раньше. А сейчас не каждый студент скажет, чем занимался и за что "пострадал" Георгий Максимилианович Маленков. Разве что вспомнит знаменитую тройку - Маленков, Каганович, Молотов - с навечно "примкнувшим" к ним Шепиловым. Владимир Тольц: Что ж, Лена, популярность политика, если он, конечно, не политический тяжеловес-ветеран типа Сталина, Гитлера, Черчилля, Рузвельта - вообще вещь довольно эфемерная, что-то вроде запаха дешевого одеколона: с утра побрился, лицо протер - запах ядреный. Но через пару часов ничего, все в норме. Да, Вы правы, имя полузабытого Маленкова было некогда у всех на слуху. И не только благодаря газете "Правда". Чего только стоят частушки. Например, такая: "Берия, Берия вышел из доверия, а товарищ Маленков надавал ему пинков". Или присказка, ходившая в народе: "Пришел Маленков - поели блинков". Елена Зубкова: С именем Маленкова действительно связано множество легенд. И о том, что он "накормил народ". И о том, что "прогнал Берия". И даже о том, что по его инициативе был остановлен террор 1937 года. С другой стороны, существует и своего рода "список претензий", который традиционно предъявляется Георгию Маленкову. В этом списке первым номером значится "Ленинградское дело", а кроме того - организация репрессий в Белоруссии и Татарии в том же 1937 году или проведение насильственных хлебозаготовок на Алтае и в Сибири в 1946-ом. Владимир Тольц: Каким же из этих условных "списков" - обвинений и заслуг - руководствовались "товарищи по партии", когда снимали Маленкова в 1955-м? Или у них был во всем этом деле какой-то другой свой интерес? Елена Зубкова: Это мы и попытаемся сегодня выяснить. И, как всегда, с помощью документов. Но сначала немного предыстории. Маленков, несмотря на то, что он наследовал пост Сталина, никогда не был, подобно своему предшественнику, единоличным лидером. Он делил власть сначала с Берия, Хрущевым и отчасти Булганиным, затем - после ареста Берия - только с Хрущевым. Маленков командовал Советом министров, а Хрущев - партией. И если Маленкова это двоевластие вполне устраивало, то Хрущева его двойственное положение явно тяготило. Поэтому именно Хрущев был главным инициатором отставки Маленкова. Вопрос о Маленкове впервые обсуждался на заседании Президиума ЦК КПСС 22 января 1955 года, а окончательное решение об отставке было принято 31 января. В тот же день состоялся пленум ЦК, который обсуждал проблемы, связанные с животноводством. А заодно принял еще одну резолюцию. Она называлась так: "О товарище Маленкове". "Заслушав доклад тов. Хрущева Н.С. о тов. Маленкове Г.М. и полностью одобряя предложения Президиума ЦК по этому вопросу, Пленум ЦК КПСС считает, что т. Маленков не обеспечивает надлежащего выполнения обязанностей Председателя Совета Министров СССР. Не обладая необходимыми знаниями и опытом хозяйственной деятельности, а также опытом работы местных советских органов, т. Маленков плохо организует работу Совета Министров, не обеспечивает серьезной и своевременной подготовки вопросов к заседаниям Совета Министров. При рассмотрении многих острых вопросов т. Маленков проявляет нерешительность, не занимая определенной позиции. Эти недостатки деловых качеств у т. Маленкова крайне отрицательно сказываются на работе Совета Министров. В своей деятельности на посту Председателя Совета Министров СССР т. Маленков не проявил себя также достаточно политически зрелым и твердым большевистским руководителем. В этом отношении характерна речь т. Маленкова на V сессии Верховного Совета СССР. По своей направленности эта речь с большими, экономически малообоснованными обещаниями, напоминала скорее парламентскую декларацию, рассчитанную на снискание дешевой популярности, чем ответственное выступление главы Советского правительства. В той же речи т. Маленковым было допущено теоретически неправильное и политически вредное противопоставление темпов развития тяжелой промышленности темпам развития легкой и пищевой промышленности, выдвигался в качестве основного вывода лозунг форсированного развития легкой индустрии. Владимир Тольц: Непосвященному человеку порой довольно сложно разобраться в дебрях партийной казуистики и лексики. Поэтому самое время выяснить, что же сказал такого "крамольного" Георгий Маленков в своей речи на сессии Верховного Совета. Она проходила в августе 1953. Елена Зубкова: А говорил тогда Маленков об очень простых, казалось бы, вещах. Что надо больше думать о человеке. Что надо обратить внимание на развитие сферы потребления. Что надо, наконец, накормить народ, а для этого изменить отношение к деревне, к крестьянину. Сессия Верховного Совета приняла тогда решение о снижении сельхозналога - в два раза, о списании недоимок по налогу прошлых лет, о новых принципах налогообложения. Отныне налог надо было платить с каждого гектара земли, а не как раньше - по размеру дохода, когда в убытке оказывались самые рачительные крестьяне. Владимир Тольц: Надо сказать, что после августовского выступления имя Маленкова стало довольно популярным, особенно среди крестьян. Очевидцы рассказывают, что газету с докладом советского премьера в "деревнях зачитывали до дыр, и простой мужик-крестьянин говорил: "Вот этот - за нас". Елена Зубкова: Ничего удивительного, что после этого "товарищи по партии" обиделись, обвинив Маленкова в "дешевой популярности". А уж если говорить о "крамоле", то "крамольным" может считаться сам факт выступления Маленкова на сессии Верховного Совета. Его предложения можно расценить как своего рода поворот в политике, а такого рода повороты - по всем правилам советского политического этикета - полагалось "освящать" высшим партийным словом. Например, на пленуме ЦК. Верховный Совет только формально одобрял уже принятое партийное решение. Маленков нарушил эту традицию, чем и вызвал неудовольствие своих соратников. Другим источником раздражения стало выступление Маленкова перед избирателями в апреле 1954 г. Вот что говорится об этом выступлении в резолюции пленума 1955 года. "Тов. Маленков в своей речи на собрании избирателей 12 марта 1954 г. допустил теоретически ошибочное и вредное утверждение о возможности "гибели мировой цивилизации" в случае, если империалистами будет развязана третья мировая война. Распространение подобных взглядов не только не способствует мобилизации общественного мнения на активную борьбу против преступных замыслов империалистов развязать атомную войну, но, наоборот, способно породить настроения безнадежности усилий народов сорвать планы агрессоров, что выгодно только империалистическим поджигателям новой мировой войны, рассчитывающим запугать народы "атомным" шантажом". Елена Зубкова: Рассуждая о гибели мировой цивилизации в случае начала ядерной войны, Маленков снова нарушил неписанные партийные правила, теперь уже в сфере идеологии. Согласно канонам коммунистической пропаганды, не было никакой "мировой цивилизации", был "капитализм" и "социализм", один был обречен на гибель, другой - на процветание. Только так, и никак иначе. Не удивительно, что Маленков со своей "мировой цивилизацией" тут же угодил в число "вероотступников". Владимир Тольц: Ну, идеология, пропаганда - это, в конце концов "лирика". Т.е., в условиях того послесталинского времени серьезно, но не смертельно. Однако Маленкову предъявлены были обвинения и другого рода, и вот они-то могли ему стоить не только карьеры, но и головы. На пленуме 1955 года имя Маленкова впервые было упомянуто в связи с "Ленинградским делом". Правда, Маленкову тогда вменили в вину только "моральную ответственность" за репрессии против ленинградцев, а в качестве главных организаторов дела были названы Берия и Абакумов. С другой стороны, Маленков всегда считался человеком, близким к Берия, что не упустили отметить и составители обвинительного документа, назвав Маленкова "слепым орудием в руках Берия". А дальше следовал вывод: "Все эти факты свидетельствуют об отсутствии у т. Маленкова деловых и политических качеств, необходимых для выполнения обязанностей главы Советского правительства. Между тем т. Маленков после разделения постов Председателя Совета Министров СССР и Первого Секретаря ЦК КПСС неправильно понял свои функции и явно претендовал не только на руководство деятельностью Правительства, но и на руководство Президиумом ЦК. Учитывая все вышеизложенное, Президиум ЦК КПСС постановляет: освободить т. Маленкова Г.М от обязанностей Председателя Совета Министров СССР.<....> Пленум ЦК КПСС с удовлетворением отмечает, что принятые Президиумом ЦК решения обеспечивают дальнейшее укрепление коллективного руководства партии на основе ленинской принципиальности". Елена Зубкова: О коллективном руководстве и о претензиях Маленкова на власть надо сказать особо. Проект "коллективного руководства" с самого начала был идеей утопической. И это понятно. Но если кто из сталинских преемников и относился к этой утопии вполне серьезно, то это был Георгий Маленков. Вот что вспоминал о стиле работы советского премьера Дмитрий Шепилов - человек, которого трудно заподозрить в симпатиях к Маленкову. "Маленков как председательствующий на Президиуме ЦК и в Совете Министров старался вести дело вполне демократично. С большим тактом и деликатностью пытался он объединить вокруг стоящих задач усилия очень различных людей, всего руководящего ядра. Причем в поведении его самого не было и тени претенциозности. Он старался ничем не выделять себя по сравнению с другими членами Президиума. Всем стилем поведения на заседаниях Совета Министров и на Президиуме ЦК он как бы говорил: "Я по сравнению с вами не имею никаких преимуществ. Давайте думать вместе. Предлагайте. Я только координирую усилия всех". И он делал это очень естественно и искренно. Я думаю, что у него не было никаких помыслов об усилении роли собственной персоны. Работал он всегда как вол. После же смерти Сталина личные усилия его удесятерились". Владимир Тольц: Помнится, в своих мемуарах Шепилов сравнивал Маленкова с "ласковым и незлобивым пуделем", который вступил в опасную игру с "волкодавом". На роль "волкодава" Шепилов, понятно, определил Хрущева ... Елена Зубкова: Не знаю, как насчет "волкодава", но в противостоянии с Хрущевым Маленков был обречен. И дело здесь было даже не в позиции Маленкова, не в качестве его программы. Несмотря на критику, под этой программой могли бы подписаться большинство тогдашних руководителей страны. То, что нужно поднимать деревню, разворачивать социальные программы, налаживать отношения с Западом - это понимали все. Маленков, может быть, оказался чуть впереди, был чуть последовательнее. Но снимали его все-таки не за это. Маленков замахнулся на "святая святых" - на привилегии партийных чиновников. И вот этого ему простить не смогли. Владимир Тольц: В мае 1953 года по инициативе Маленкова было принято постановление правительства о пересмотре норм денежного вознаграждения для партийных и хозяйственных чиновников. Раньше, например, руководитель отдела ЦК КПСС приравнивался по размеру денежного довольствия к министру, заместитель заведующего отделом - к замминистра и так далее. По новым правилам партийные чиновники должны были получать меньше хозяйственников, при этом те и другие теряли часть своих доходов, особенно тех, что выдавались в пресловутых "конвертах". Конечно, это вызвало возмущение аппаратчиков. "Масла в огонь" неожиданно добавил сам Маленков, когда весной 1954 г. выступил перед партийным и хозяйственным активом страны. На том собрании присутствовал Федор Бурлацкий. Он вспоминал: Главный пафос его [Маленкова] речи был - борьба против бюрократизма "вплоть до его полного разгрома". То и дело в его устах звучали такие уничтожающие характеристики, как "перерождение отдельных звеньев государственного аппарата", "выход некоторых органов государства из-под партийного контроля", "полное пренебрежение нуждами народа", "взяточничество и разложение морального облика коммуниста" и т.д. Надо было видеть лица присутствовавших, представлявших как раз тот самый аппарат, который предлагалось громить. Недоумение было перемешано с растерянностью, растерянность - со страхом, страх - с возмущением. После доклада стояла гробовая тишина, которую прервал живой и, как мне показалось, веселый голос Хрущева: "Все это так, конечно, верно, Георгий Максимилианович. Но аппарат - это наша опора". И только тогда раздались дружные, долго не смолкавшие аплодисменты". Елена Зубкова: На Маленкова обиделись тогда не только партаппаратчики. Даже самые близкие соратники, казалось бы, люди вовсе не бедствующие, накинулись на него с упреками. Вот что вспоминала об этом дочь Маленкова - Воля Георгиевна. Мы разговаривали с Волей Георгиевной в декабре 2000 года, когда работали над проектом "ХХ съезд". Воля Маленкова: Он считал, что вся эта структура аппарата и вот эти привилегии и непрозрачность обеспечения вот этого аппарата, он считал, что все должно быть четко, открыто, так сказать, по определенным правилам, чтобы каждый получал за свою работу столько, сколько полагается, всем это было ясно, никаких там не было, чтобы был порядок. И вот он это начал он еще при Сталине, и Сталин согласился с этим, и это начали делать. И это вызвало в общем очень негативную реакцию многих самых верхних, так сказать, правителей, вот в том числе. Я просто знаю разговор, со мной был, Булганин как-то сказал на прогулке: "Что это выдумал твой батюшка, говорит, у меня же не будет денег, что же я буду есть, у меня если только в оранжерее какой-то огурец вырастет, а то мне завтракать будет нечем". Вот такие дурацкие разговоры. Ну это шутка в общем-то, а на самом деле это очень серьезно. Владимир Тольц: Наступление на привилегии аппарата, предпринятое Маленковым, похоже действительно было делом серьезным. Во всяком случае, по своим последствиям для него самого. Оно оказалось серьезнее и рассуждений о мировой цивилизации, и заигрывания с крестьянством, и даже дружбы с Берия. Хрущев удачно сыграл на этой ситуации - и вскоре очутился на самом верху, ну или почти на самом верху власти. А Маленков должен был уйти. Он даже не сопротивлялся. Просто как дисциплинированный партиец признал свои ошибки. На пленуме ЦК Маленков выступил с покаянной речью. "Товарищи! На Президиуме ЦК, где обсуждался вопрос, доложенный Вам т. Хрущевым я заявил о полном согласии с членами Президиума ЦК, как в части оценки моих ошибок и недостатков, так и в отношении предложения об освобождении меня от поста председателя Совмина. Теперь хочу сказать и здесь на Пленуме, что решение ЦК я воспринимаю и восприму как правильное, принципиальное и справедливое решение нашего ленинско-сталинского руководящего коллектива. Считаю себя обязанным дать объяснение Пленуму ЦК по ряду вопросов. Прежде всего об ответственности за неудовлетворительное положение дел в сельском хозяйстве, о чем шла речь на Пленуме ЦК. <...> Трезво оценивая факты, я обязан признать перед Пленумом ЦК свою вину в плохом руководстве делом развития сельского хозяйства. Не только Сельхозотдел ЦК, но и Секретариат ЦК того периода, когда я в нем работал, и Бюро по сельскому хозяйству при Совмине неудовлетворительно вели работу в части исправления плохого положения дел в сельском хозяйстве. <...> Хочу сказать Пленуму ЦК о своем выступлении на V сессии Верховного Совета. Если говорить формально, то в этом выступлении о тяжелой индустрии сказано то, что нужно, и я всегда стоял и стою в этом вопросе на партийных позициях. Но если взять выступление в целом, то в нем дан неправильный тон по вопросу развития производства товаров широкого потребления. Я обязан признать это. <...> Есть и другая сторона в моем выступлении на сессии, о которой я также считаю себя обязанным сказать. Нельзя ни большому, ни малому руководителю заниматься декларативными обещаниями и подлаживаться под настроения, связанные с нуждами народа. Ибо, если квалифицировать политически, то надо сказать, что это ни что иное, как хвостизм. <...> Наконец, что касается выступления на V сессии я хочу и обязан сказать еще следующее. <...> Такие вопросы должны прежде всего решаться на Пленуме ЦК. Только коллективный опыт, коллективная мудрость Центрального Комитета обеспечивает правильность руководства партией и страной. С этой точки зрения мое выступление на V сессии выглядит как недопустимая претензия на особое положение. <...> Это должно быть уроком для меня в первую очередь и предостережением от повторения подобных ошибок для каждого партийного деятеля. <...> Товарищи, хотя и с болью, но со спокойной совестью я хочу сказать о своих в прошлом близких отношениях с Берия - этим злейшим врагом партии - до того, как он был разоблачен. Почему с болью, понятно ведь это действительно гнуснейший и вероломный враг, законспирировавшийся в партии. Со спокойною же совестью потому, что когда этот враг стал раскрывать себя и мы увидели его предательское лицо, то я вместе с другими товарищами пошел на то, чтобы решительно и беспощадно разделаться с ним. Это не заслуга, а обязанность честного коммуниста, и я с радостью вместе со своими политическими друзьями выполнил эту обязанность перед партией. <...> Товарищи, я хочу сказать и то, что в работе Совета Министров, по моей прежде всего вине, много недостатков. И по этой причине будет лучше назначить другого более опытного товарища на столь ответственный пост, каким является пост председателя Совмина <...>". Владимир Тольц: "Товарищ", как известно, нашелся. В этой роли выступил Николай Александрович Булганин. Он и стал новым главой правительства. В кресле премьера тогда едва не оказался и сам Хрущев: во время обсуждения в "узком кругу", на Президиуме ЦК его кандидатуру предложили Молотов и Ворошилов. Но остальные, в том числе и Никита Сергеевич, запротестовали. Хрущев возьмет свое через два года, когда решит, что и Булганин, подобно Маленкову, "не справляется". А пока надо было решать дальнейшую судьбу Георгия Максимилиановича. На пленуме ЦК в январе 1931 года присутствовал Александр Твардовский. Он слышал покаянную речь Маленкова и записал свои впечатления: "Вчера пришел с последнего заседания, содержавшего новую неожиданность, принятую в обычном порядке. Все так, но жаль, что и в свое время всем казалось, что не этому лицу эта должность, но все подавляли в себе это, искали оправдания в том-то и том-то, привыкали к "значительности" его профиля и т.п. И опять не то лицо, которое, по всенародному представлению и ожиданию, должно было еще тогда заступить <...> Тяжкое впечатление, как в полчаса увял этот человек, исчезла вся его значительность, был просто толстый человек на трибуне под устремленными на него указательными пальцами протянутых рук президиума, запинающийся, повторяющийся, "темнящий", растерянный, чуть ли не жалкий. Странно, что у него не хватило ума в свое время отойти в сторонку чуть-чуть, быть вторым, неужели так хотелось быть первым? Руби дерево по себе. Жалка и безнадежна его дальнейшая судьба. Это-то он понимал". Елена Зубкова: На самом деле вначале все выглядело не так безнадежно. В своей карьере Маленков уже однажды переживал опалу, когда в 1946 был фактически отстранен Сталиным от дел. И ничего, поднялся, и даже приблизился к вождю, стал чуть ли не официальным преемником Сталина. И теперь Маленков просил оставить его на партийной работе. Но "товарищи по партии" думали по-другому. Вспомнив, что Маленков когда-то изучал электротехнику в МВТУ им. Баумана, его отправили работать, как говориться "по специальности" - командовать электростанциями. Так Георгий Максимилианович стал министром. И, несмотря на то, что он получил не самое престижное министерство, Маленкова назначили заместителем Председателя правительства, а также сохранили членство в Президиуме ЦК. Настоящая опала пришла в 1957-ом, когда закрутилось дело так называемой "антипартийной группы", той самой "тройки" - Маленков, Каганович, Молотов. Тогда Маленкова понизили до директора электростанции и отправили работать на Усть-Каменогорскую ГЭС. Это уже была фактически ссылка. О прибытии Маленкова в Усть-Каменогорск вспоминает его дочь, Воля Георгиевна. Воля Маленкова: Дали какой-то маленький срок - сутки что ли, надо, значит, собраться и ехать. Мы еще не знали куда ехать. Куда-то ехать. Сели в вагон, к поезду прицепили специальный вагон. Сели, значит, некоторые члены семьи и охранники, и поехали. Потом уже по ходу дела выяснилось, что едем мы в Казахстан, и что отца посылают работать директором Усть-Каменогорской гидростанции. Нас остановили где-то в степи, мы еще не знали, приехали мы, не приехали, остановили где-то в степи, подъехали автомобили, надо было пересаживаться в автомобили и привезли нас на станцию. А потом мы выяснили. Потом стали приходить люди из города Усть-Каменогорска. Эта гидростанция в стороне. Стали приходить люди из Усть-Каменогорска, и выяснили, что встречать отца поднялся весь город на демонстрацию - с флагами, с его портретами. И чтобы не произошло встречи с этой демонстрацией, из-за этого нас остановили в степи, посадили в автомобиль и по бездорожью тайком привезли на эту станцию. Вот так это произошло. Елена Зубкова: В Усть-Каменогорске Маленков пробыл недолго, всего около года, а потом его отправили в Экибастуз, там тоже была электростанция. Вспоминает Воля Георгиевна Маленкова. Воля Маленкова: И когда вдруг появляются ни с того ни с сего тоже .. такие представители эти - охранники или кто они, я не знаю, что надо срочно собираться, садиться на такой вроде катер, пароходик такой садиться и куда-то ехать. Мы не знали ни куда, ни что, и чем это все кончится, абсолютно непонятно. Но отец был, надо сказать, очень спокоен. И вообще все как-то ничего не говорили, не обсуждали, вот собрались и поехали. И ехали, днем где-то стояли в каком-то глухом месте, ночью в основном ехали. Отец, он говорил на посторонние темы, играл в шахматы, потом пересадили на автомобили и приехали в город Экибастуз. Это такой очень одинокий, заброшенный в степи город, там тепловая электростанция, которая, как мы потом узнали, по статистике была самой плохой в стране, полное разорение. Елена Зубкова: В 1961-ом Маленкова исключили из партии и отправили на пенсию. Он вернулся в Москву, где и жил все эти годы, до своей смерти в 1988-м. Владимир Тольц: Лена, в свое время народная молва утверждала, что в конце жизни Маленков стал весьма набожным человеком и чуть ли ушел в монастырь... Елена Зубкова: Да, ходят такие байки и легенды. Внук Маленкова, Петр Степанов рассказывал мне, что его дед вместе с Жуковым ходили на покаяние к старцу Нектарию - не то в Оптину пустынь, не то еще куда-то. Как это сейчас проверишь? Но одно я знаю точно. Есть в селе Семеновском, что в 150 километрах от Москвы, один православный храм. Он поставлен в память солдат, павших в тех краях в Великую Отечественную. Проектировала храм архитектор Воля Георгиевна Маленкова, а расписал его художник Петр Степанов - внук Георгия Маленкова. Храм носит имя Георгия Победоносца. Такая вот история. В передаче использованы документы из Российского государственного архива новейшей истории |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
