Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
16.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[19-12-01]
Продолжение политикиКак взять под контроль биооружие?Автор - Ирина Лагунина
Ирина Лагунина: В октябре 95-го и в марте 96-го Соединенные Штаты попытались объяснить свою позицию по вопросу о том, какие меры контроля за производством биологического оружия можно считать эффективными. Для этого на правительственном уровне были созданы две комиссии экспертов, которые должны были обследовать гражданские биологические предприятия и выявить, не могут ли за вывеской мирного производства скрываться военные биологические разработки. Эксперты обследовали четыре лаборатории, но точного заключения о характере исследований дать не смогли. Единственный документ, который на международном уровне запрещает производство биологического оружия, это Конвенция 72-го года, которая называется "Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) оружия и об их уничтожении". Конвенция основана на том, что подписавшие ее страны добровольно откажутся от производства подобного вида оружия. А если какое-то государство не соблюдает этот документ, то другие могут подать жалобу в Совет Безопасности ООН. Когда в 72-м году этот документ открывали для подписания, договорились продолжить переговоры о мерах контроля за ним через пять лет в Женеве. С тех пор в Женеве прошел не один раунд. Владимир Абаринов: В конце ноября 2001 года в Женеве собрались делегации 144 стран, подписавших Конвенцию о запрещении биологического и токсинного оружия. Мероприятие называлось "конференция по обзору выполнения Конвенции". На самом деле страны-участницы не знают, выполняется ли этот документ, и не имеют возможности проверить это. Вот уже семь лет дипломаты в рамках Специальной группы пытаются выработать механизм проверки. Соглашение, подписанное в 72 году, во многом остается мертвой буквой. Женевская конференция завершилась безрезультатно - американская делегация отказалась подписывать протокол о мерах проверки. Несмотря на то, что США - единственный участник переговоров, который занял столь жесткую позицию, документ не сможет вступить в силу - для этого необходим консенсус. Решение Вашингтона навлекло на себя критику и партнеров по переговорам, и многих экспертов. Специалист вашингтонского Фонда Карнеги Джон Волфстол, например, считает, что позиция США несвоевременна. Джон Волфстол: Конечно, то, что администрация Буша решила убить дискуссию об укреплении режима конвенции по нераспространению биологического оружия, привело в шок наших партнеров на переговорах, и в особенности, наших союзников в Европе. А если учесть, что Соединенные Штаты сами сейчас стали жертвой биологического нападения - было ли это сделано из-за рубежа или эти теракты домашнего происхождения, - то позиция Соединенных Штатов явно несвоевременная и плохо спланированная. Сейчас явно не то время, когда администрация Буша должна прекращать разговоры и попытки укрепить единственное международное соглашение, которое запрещает производить, накапливать и использовать биологическое оружие. Владимир Абаринов: Однако чем все-таки можно объяснить позицию Соединенных Штатов на переговорах в Женеве? Говорит президент Института по контролю за химическим и биологическим оружием Майкл Муди: Майкл Муди: Одна из проблем, которая возникла с самого начала, с момента создания этой конвенции, заключается в том, что она позволяет проводить такие разработки и исследования, которые при одних обстоятельствах - абсолютно законны, а при других - запрещены. Во многом все упирается в вопрос о намерениях - какого рода целям намерены служить те или иные исследования и действия. Если они призваны укрепить оборонные возможности страны, то они законны. Но абсолютно так же можно сказать, что они призваны укрепить наступательные возможности страны в области биологического оружия - и тогда эти разработки противозаконны. Вот в этом и состоит основная проблема конвенции: невозможно определить, какие действия запрещены. И в конвенции даже не пытались это сделать, там нет списка запретов. Более того, его невозможно создать: биологическое наступательное оружие и средства обороны от биологического оружия - это в большинстве своем одно и то же. Владимир Абаринов: Биологическое оружие - тот самый случай, когда разработки средств нападения и средств защиты неотличимы друг друга. Все зависит от доброй воли государств, но ведь бывает, что государства скрывают свои истинные намерения. Майкл Муди: Можно исследовать аэрозольную форму биологических агентов для того, чтобы разрабатывать систему защиты. А можно проводить испытания с аэрозолями для того, чтобы укрепить возможности наступательных видов оружия. Можно проводить исследования в попытках генетически видоизменить биоагенты для того, чтобы готовить себя к обороне от этих агентов. В то же время можно проводить исследования по генетическому изменению биоагентов для того, чтобы укрепить эффективность наступательных видов вооружения. И в одном случае работы будут законными, а в другом - нет. Так написана конвенция, и именно из-за этого возникает столько сложностей при вопросе о проверках, при вопросе о том, соблюдает ли страна конвенцию или нет. Повторяю, все зависит от намерения, а выявить истинное намерение всегда очень сложно. И именно поэтому очень сложно установить, что страна не соблюдает конвенцию. Владимир Абаринов: О том, что Соединенные Штаты не поддержат проект протокола к Конвенции о биологическом оружии, глава американской делегации Дональд Мэйли заявил еще 25 июля этого года в Женеве на рабочей встрече Специальной группы. На самом деле это было лишь формальное уведомление. Позиция Вашингтона странам-участницам Конвенции была известна и раньше. О том, что США не собираются подписывать протокол и почему они этого не сделают, посол Мэйли рассказал членам Конгресса еще до своей поездки в Женеву. Американские эксперты считают, что меры, предусмотренные протоколом, ни в коей мере не повысят возможности по проверке того, ведут ли страны военные биологические разработки, а, всего вероятнее, лишь ухудшат положение дел. Специфика биотехнологий состоит в том, что все они имеют двойное назначение. Одни и те же вещества и оборудование могут быть использованы как для производства гражданской продукции, так и в целях подготовки к наступательной биологической войне. Работы по созданию биологического оружия легко замаскировать, а само оружие благодаря его компактности легко спрятать. Как объяснил американским законодателям помощник госсекретаря США Эдвард Лэйси, у производства биологического оружия "просто отсутствуют физические демаскирующие признаки". "Если для получения потенциала химической войны нужны многие тонны химических веществ, то сопоставимый потенциал биологической войны измерялся бы в фунтах", - сказал он. Проиводить биологическое оружие можно и на пивоваренном заводе, и на предприятии по выпуску йогурта - обнаружить такое производство и установить его истинное предназначение чрезвычайно сложно, сказал дипломат, а на основе добровольности, как предлагает протокол, вообще невозможно. Проект протокола предусматривает ежегодное представление национальных деклараций о биологических работах, указанных в перечне. Но ничто не мешает государству-нарушителю Конвенции либо не декларировать такие предприятия и работы вовсе, либо исказить их истинный профиль. Эта возможность сводит на нет предусмотренный протоколом механизм "посещений на случайной основе", поскольку посещаниям будут подлежать лишь задекларированные предприятия. То же, по мнению администрации Буша, относится и к механизму расследований, будь то на предприятии или на месте подозрительной вспышки инфекционного заболевания. "Правительство США неизменно осознает неспособность любого протокола улучшить возможность проверки соблюдения Конвенции о биологическом оружии", - резюмировал Эдвард Лэйси. На самом деле, продолжал он, эффективная проверка возможна лишь тогда, когда имеется детальная информация о задачах биологических программ, считают в США. Однако, каким образом можно получить эту информацию? Это доступно только национальным средствам разведки, причем от агентурных источников. США, сказал дипломат, "должны всегда исходить из этой фундаментальной реалии". В тот же день, когда в Женеве выступил со своим заявлением Дональд Мэнли, в Вашингтоне госдепартамент устроил брифинг. Имя высокопоставленного сотрудника, который встречался с прессой, попросили не называть. Дипломат подробно разъяснил американскую позицию. По его словам, вся беда женевских переговоров в том, что их участники сами себе установили крайний срок - в виде назначенной на ноябрь этого года конфернции по обзору выполнения Конвенции. К этому сроку снять возникшие противоречия не представляется возможным. Дипломат подчеркнул, что у США имеются сотни возражений или поправок к тексту проекта, причем 37 возражений выдвинуты на основе консенсуса всех федеральных ведомств. "Этот протокол ничего не прибавляет к нашим возможностям проверки", - сказал выскопоставленный сотрудник. На вопрос, как получилось, что в проекте не учтены эти сотни американских возражений, дипломат ответил, что после пяти с половиной лет работы протокол представлял собой 150-страничный текст, в котором имелось около полутора тысяч фрагментов, заключенных в квадратные скобки -так эксперты отмечают несогласованные места. В конце концов председатель Специальной группы венгерский дипломат Тибор Тот, понимая, что успеть снять все разногласия к ноябрю немыслимо, снял скобки по собственному разумению. Этот текст и был представлен в Женеве как окончательный вариант проекта. Перед Специальной группой, сказал дипломат, открываются теперь две возможности. Одна - это вернуться к первоначальному варианту и терпеливо одно за другим рассмотреть каждое из полутора тысяч возражений. В Вашингтоне полагают, что "интеллектуальный финал" такого способа работы уже достигнут, эту страницу следует перевернуть и обратиться к другим возможностям. К каким? Несмотря на все разногласия и слова в квадратных скобках, конференцию по обзору биологической конвенции было решено все-таки провести. Делегации собрались в Женеве в конце ноября. 8 декабря, после трех недель бесплодной дискуссии, в последний день работы конференции, слово взял Джон Болтон, заместитель государственного секретаря по вопросам контроля за вооружениями. Высоко оценив работу Специальной группы, он предложил распустить ее и возобновить переговоры в ноябре будущего года, а до этих пор поработать самостоятельно. Выразив сожаление, участники женевской конференции были вынуждены принять предложение Болтона. Что имел в виду представитель Вашингтона, когда призывал участников Конвенции обратиться к другим возможностям? Говорит Майкл Муди - президент Института по контролю за химическим и биологическим оружием: Майкл Муди: Надо посмотреть, какими еще методами можно укрепить этот договор. Да, к сожалению, договор написан таким образом и наука такова, что очень сложно проверить, выполняется ли конвенция. Но это - данность, с которой нам приходится жить. И я поддерживаю решение администрации Буша не подписываться под протоколом, потому что протокол не выполняет того, ради чего он создан. Но означает ли это, что надо просто все отбросить и про все это забыть? Конечно же, нет. Надо попытатся установить контроль, может быть, в каждом конкретном случае для каждого конкретного исследования и государства. Может быть, видоизменить процедуру расследования, описанную в протоколе, чтобы она действовала. Может быть, стоит укрепить внутреннее законодательство стран, принять соответствующие законы, когда нарушение конвенции рассматривалось бы как уголовное преступление. В Соединенных Штатах такой закон существует, в других странах - нет. Но он может помочь. Есть и другие элементы договора, которые можно укрепить. Какие-то идеи были в протоколе, а какие-то в нем отсутствовали. Владимир Абаринов: Американская делегация приехала в Женеву не с пустыми руками. 1 ноября Белый Дом опубликовал предложения президента Буша, которые, по мнению администрации, укрепят Конвенцию о биологическом оружии. Текст пресс-релиза на этот счет гласит: "Инфекционные болезни не делают различий между людьми и не признают границ между государствами. Мы на протяжении всей нашей истории ведем борьбу с причинами и последствиями болезней и обязаны продолжать ее, используя для этого все имеющиеся у нас средства. Все цивилизованные народы считают недопустимым использование возбудителей болезней и биологическое оружие в качестве орудия войны и террора. Еще до принятия Конвенции о биологическом и токсинном оружии Соединенные Штаты самостоятельно и без каких-либо предварительных условий отказались от обладания биологическим оружием и от его использования. Соединенные Штаты в одностороннем порядке уничтожили имевшиеся у них запасы биологического оружия и демонтировали или переориентировали на мирные цели объекты и установки, служившие для разработки и производства такого оружия. Сегодня, как всем нам известно, угроза применения биологического оружия не устранена. Наоборот, эта угроза продолжает нарастать. После событий 11 сентября Америка и другие страны вплотную столкнулись со злом, которое способно причинить такое оружие. Эта угроза носит вполне реальный и чрезвычайно опасный характер. Государства-изгои и террористы обладают этим оружием и готовы применять его". Президент США предлагает странам-участникам принять именно те меры, о которых говорил Майкл Муди - прежде всего по укреплению национальных режимов, усилению ответственности за нарушение Конвенции. Эксперт вашингтонского аналитического Центра Карнеги Джон Волфстол считает, что это шаг в правильном направлении, однако и от протокола отказываться не стоит: Джон Волфстол: Предложения США сводятся к тому, что каждое государство должно самостоятельно предпринять усилия, чтобы разработки боилогического оружия были законодательно отнесены к категории уголовных преступлений. Это важный шаг, это нечто, что, безусловно, поддерживает и укрепляет международный договор. Но сама идея, на который основан этот договор, двояка. Во-первых, договор создает международные нормы, которым все государства обязаны следовать. А если они этим нормам не следует, то их, по договору, можно привлечь за это к ответственности. Во-вторых, конвенция в принципе помогает создать режим проверок, которые могут выявить, следуют ли государства нормам этого договора. Изменение внутреннего законодательства стран - это важный шаг этого процесса. Внутреннее законодательство вообще часто приходится менять в связи с международными обязательствами. То же самое, например, с конвенцией по зарещению химического оружия. Соединенные Штаты обязаны иметь такое законодательство, которое соответствует этой конвенции. Так что предложения администрации Буша совпадают с тем, чему призван служить договор. Но договор в рамках режима проверки может пойти намного дальше. И надо делать это параллельно. Владимир Абаринов: Между июльским заявлением США о нежелани подписывать протокол по проверке и формальным закрытием женевских переговоров произошли события, в корне изменившие представление о потенциале биологического оружия и его возможных источниках. После атаки 11 сентября некие злоумышленники стали рассылать письма со спорами сибирской язвы. Американские власти оказались совершенно не подготовлены к отражению этой угрозы. Выяснилось, что в США никому неведомо, сколько в стране микробиологических лабораторий и на скольких из них можно изготовить споры такого качества. Образцы бацилл, хранящиеся в американских коллекциях, не прошли генетическую экспертизу - по этой причине специалистам по сей день не удается точно установить происхождение спор. Даже на то, чтобы понять, что частицы порошка настолько мелкие, что высыпаются из запечатанного конверта сквозь поры бумаги, должностным лицам потребовалось значительное время. Если бы необходимые меры предосторожности были приняты сразу, двоих из трех американцев, скончавшихся от заражения сибирской язвой, возможно, удалось бы спасти. Несмотря на все это, позиция Вашингтона относительно мер проверки Конвенции осталась неизменной. Означает ли это, что правительство США при выработке внешней политики не учитывает внутренний печальный опыт последних месяцев? Эксперт фонда Карнеги Джон Волфстол: Джон Волфстол: Мне не кажется, что нынешней администрации удалось сложить все кирпичики вместе. По-моему, они не думали, как теракты с сибирской язвой должны изменить их подход к международным нормам и системе проверок. А если бы они об этом задумались, то поняли бы один простой факт. Если бы удалось выяснить, что споры сибирской язвы пришли из какой-то определенной страны, то это бы помогло и Соединенным Штатам, и международному сообществу выявить проихождение, истоки самого теракта. Например, если бы у нас были подозрения, что споры сибирской язвы пришли из Ирака. В этом случае и в интересах США, и в интересах международного сообщества было бы иметь утвержденный список норм поведения, предъявить его Ираку и потребовать провести проверку. А вот если бы Ирак отказался следовать режиму проверки договора, то его можно было бы за это наказать. А теперь Соединенные Штаты вынуждены решать эту проблему самостоятельно. Им приходится опираться только на свои собственные силы, скорее всего, на собственную военную силу, чтобы добиться возмездия за эти теракты. Но международное сообщество в последние десятилетия развивалось иначе, другим путем. И самим Соединенным Штатам не хотелось бы, чтобы мир развивался иначе, чем в последние годы. Владимир Абаринов: По мнению Джона Волфстола, администрация США обрекает себя на самоизоляцию в то время, как ей необходимо искать компромисс, взаимодействуя с партнерами, а не загоняя их в угол: Джон Волфстол: Есть некоторые признаки того, что администрация Буша будет в принципе склонна принимать односторонние решения. Односторонний выход из договора по противоракетной обороне - это еще один знак того, что, хотя Соединенные Штаты и вынуждены были прибегнуть к дипломатии коалиций, чтобы достичь своих целей в Афганистане, в других областях они не обязательно будут искать поддержки на стороне. Вероятно, этот односторонний подход несколько ослабит нынешнее международное положение США и авторитет страны. И если до следующего ноября администрация Буша не предпримет на самом деле серьезных усилий для того, чтобы сблизить свою позицию с позицией союзников, то и будущие переговоры закончатся, не успев начаться. Владимир Абаринов: Однако, вопреки тому, что сказал Джон Волфстол, иногда категоричная позиция одной стороны переговоров заставляет всех остальных участников на самом деле искать новые подходы. Если учесть, что конференция в Женеве отложена на год, то время на размышление есть. Президент Института по контролю за химическим и биологическим оружием Майкл Муди: Майкл Муди: Мне кажется, что сейчас на самом деле произойдет, так это то, что страны примут постепенный, более конкретный и тщательный подход к тем мерам, которые могут укрепить конвенцию. Можно предпринять небольшие шаги - шаг за шагом, и они будут более реалистичными с политической почки зрения, и, соответственно, более эффективными. Но верить в то, что где-то как-то может быть создан эффективный успешный режим проверки - это, по-моему, пустые надежды, потому что на самом деле, насколько мне известно, необходимых научных, технических и даже политических средств для того, чтобы эффективно проверять выполнение этого договора, сих пор нет. Их пока просто не существует. Протокол явно не предоставляет системы эффективной проверки. Что же делать? Не сдаваться, пытаться найти выход, а он может состоять в небольших шагах, небольших, но, как я уже сказал, более реалистичных, а значит - более эффективных. Владимир Абаринов: В выступлении на открытии женевской конференции заместитель государственного секретаря США Джон Болтон обвинил целый ряд стран в разработке различных видов биологического оружия. В числе этих нарушителей Конвенции он назвал Ирак, Северную Корею, Ливию, Сирию, Иран и Судан. Обвинения Болтона основаны на очередном докладе Центрального разведывательного управления США "Приобретение технологий, связанных с оружием массового уничтожения и усовершенствованными обычными боеприпасами". Согласно действующему законодательству, такой доклад разведка представляет законодателям раз в полгода. В документе ЦРУ говорится, что государства-нарушители международных режимов нераспространения "пытаются оградить свои программы от запретов и стремятся уменьшить свою зависимость от импорта, создавая собственный производственный потенциал". Авторы доклада называют и основных поставщиков технологий производства оружия массового поражения. По сведениям ЦРУ, это Северная Корея, Китай, страны Запада и Россия. Желание и способность российского правительства пресечь поставки технологий двойного назначения, утверждают авторы доклады, - вопрос открытый. Система экспортного контроля по-прежнему нуждается в укреплении. Доклад ссылается на заявление министра обороны Сергея Иванова, который сказал, что в течение 98-99 годов российские власти вскрыли лишь три случая незаконного экспорта технологий. В ряде случаев в сопроводительных документах таких поставок указываются ложные сведения. "Поэтому мониторинг действий России в области распространения остается приоритетной задачей", - сказано в докладе Центрального разведывательного управления. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
