Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
19.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[04-04-01]
Уничтожение химического оружияВедущая Марина Катыс
- В конце этого года в поселке Горный Саратовской области должен быть запущен первый в России завод по уничтожению химического оружия. Лев Федоров: Самая главная проблема это кем мы собираемся жертвовать. Потому что при нынешнем состоянии дел, похоже, пожертвовать руководство будет вынуждено населением. Когда люди берутся за в высшей степени опасную работу и не имеют никаких технических средств и юридических средств для того, чтобы защитить население, которое проживает недалеко от баз хранения химического оружия, это можно квалифицировать, как предполагаемое стремление пожертвовать населением, которое проживает этих баз. Никто не может нам сказать, что уничтожатели химического оружия обойдутся без аварий. Так вот, население об этих авариях не узнает. О них не узнают даже те, кто будут проводить уничтожение химического оружия. Это с одной стороны. А с другой стороны, население, когда и если произойдет авария, оно не будет одето в необходимую защитную одежду и вывезено в безопасные места. Вот эти два принципиальных момента, они были, они есть, и они в ближайшее время будут. Марина Катыс: Уверенность Льва Федорова основывается на анализе документов. Лев Федоров: Противогазы предусмотрены для лиц от полутора лет и старше. Но для всех. Значит, людьми от нуля до полутора года мы заранее жертвует. Средства защиты кожи... а это очень важно, потому что V-газ, а у нас пол-арсенала это V-газ, V-газ проникает не только через органы дыхания, но и через кожу. Причем, столь же активно. Люди дохнут, собственно, от V-газа, проникающего через кожу. Так вот, V-газ спокойно проникнет через кожу. Почему? Потому что средства защиты кожи предусмотрены только для начальства... МЧС и всякое начальство. Для населения в принципе не предусмотрены средства защиты кожи. Приборы, которыми официально располагает наша доблестная армия, в тысячу раз менее чувствительны, чем те гигиенические стандарты, которые придуманы для населения. Других приборов у армии нет. Марина Катыс: То есть, вы хотите сказать, что в принципе нельзя будет замерить уровень нарушения норм ПДК? Лев Федоров: Да, именно это я и хочу сказать. Что когда произойдет утечка, то об этом не узнает не только население, об этом не узнают даже те, кто будет заниматься уничтожением химического оружия. Таких приборов, которые бы находились в районах проживания населения, нет. Более того, вообще у нас нет независимой службы, которая бы следила, как там армия работает. Марина Катыс: Лев Александрович, первоначально предполагалось уничтожать химическое оружие в семи местах хранения, не перевозя его по территории Российской Федерации. Почему сейчас этот проект сократился до двух, а возможно трех мест уничтожения? Лев Федоров: Первоначально была красивая идея: мы будем хранить химическое оружие в семи точках, мы его не будем перевозить, это очень опасно. А американцы нам заплатят за строительство семи заводом по уничтожению химического оружия. Заплатят, как говорят в народе, "на всю катушку". Генерал Кунцевич, который в Америку ездил и об это договаривался, его уже нет у власти семь лет. Другие генералы, они пытались балансировать между попытками добыть деньги у американцев и добыть деньги у нас в бюджете. В октябре прошлого года в Конгрессе твердо решили, что они платить за все семь объектов не будут. И они сказали: "Сокращайте свои объекты". И наша сторона была вынуждена (это было решение Совета безопасности, правда, его в печать не давали) сократить число объектов до трех. Дело ограничивается Щучьим в Курганской области, куда свезут все фосфорные боеприпасы (то есть, с пяти баз уничтожения на одном месте) и Камбаркой и Горным где хранятся иприт и люизит. Их таскать по стране бессмысленно. Страна при этом получит перевозки химического оружия, которые, как говорят ученые и военные (я тут ни при чем), в 40 раз опаснее, чем работа стационарная с химическим оружием. Вот, скажем, если из Брянской области тащить в Курганскую, то это будет, по-моему, больше десяти регионов страны надо будет проехать. Марина Катыс: В 2001 году расходы российской стороны на программу уничтожения химического оружия были увеличены в 6 раз и составили 3 миллиарда рублей, то есть почти 105 миллионов долларов. США на этот же проект выделили 286,5 миллионов долларов, которые, в основном, пойдут на строительство завода в городе Щучье в Курганской области. Всего же на строительство промышленной зоны в Щучьем, по оценкам американской стороны, потребуется 880 миллионов долларов. Российская сторона взяла на себя обязательства по строительству инфраструктуры для первой очереди, то есть жилого городка вблизи Щучьего, а также газопровода, водопровода и линий электропередачи. Это обойдется примерно в 400 миллионов долларов. Завершение строительства комплекса планируется на 2008 год. Напомним, что первоначально предполагалось, что к 2009 году Россия завершит процесс уничтожения химического оружия. Но сейчас речь идет уже о 2013 годе. Однако, как говорят сами медики, до сих пор не решены проблемы, связанные с обеспечением безопасности проживающего рядом со складами и предполагаемыми объектами по уничтожению химического оружия населения. Слово руководителю федерального управления медико-биологических и экстремальных проблем Минздрава Владимиру Рева. Владимир Рева: Стандарты безопасности содержания фосфора и органических веществ в отравляющем воздухе, в воде, водоемах, в воздухе рабочей зоны были установлены в период действия предприятий по их наработке. Но в настоящее время проводится разработка предельно допустимой концентрации почвы по фосфор-органическим веществам. По V-X она будет готова в конце этого года, по зарину-зоману где-то на следующий год, к концу года. Имеются значительные трудности обеспечения необходимыми антидотами, особенно при поражении фосфор-органическими веществами. Что также связано с финансированием. Программа есть, есть институты, есть производства, которые готовы это делать... Марина Катыс: ... но нет денег. И это одна из главных проблем всего проекта. Недаром генеральный директор Российского агентства по боеприпасам Зиновий Пак настаивает на том, что программу уничтожения химического оружия необходимо удешевить, по крайней мере, два раза. Денег не хватает даже на обеспечение медиков необходимым транспортом. Говорит директор Волгоградского научно-исследовательского института гигиены и токсикологии Петр Шкодич. Петр Шкодич: В пуско-наладочный период нам необходимо создать клинико-токсикологические бригады быстрого реагирования. Ближайший объект, который сейчас намечается пустить в эксплуатацию в поселке городского типа Горный Саратовской области, расположен от Волгограда на расстоянии 500 километров. У института имеются определенные трудности с транспортом. Необходимо оснащение этих бригад быстрого реагирования, чтобы потом, в случае аварии, других чрезвычайных ситуаций мы могли прибыть на место и оказать помощь. Марина Катыс: Представители "Росвооружения" предложили в целях экономии вместо двухстадийной технологии уничтожения химического оружия, предусматривающей детоксикацию и последующее битумирование реакционных масс и их захоронение на полигоне, ограничиться одной лишь детоксикацией, а образовавшееся вещество отправить на длительное хранение. Для справки: при детоксикации одной тонны отравляющего вещества образуется от 4 до 5 тонн отходов второго класса токсичности. Так что при использовании только одной стадии утилизации химического оружия из 40 000 тонн получится от 160 000 до 250 000 тонн ядовитых отходов. Говорит Петр Шкодич. Петр Шкодич: В связи с возможным изменением концепции, возможно, будет проводиться полностью только детоксикация отравляющих веществ, а реакционные массы будут уничтожаться через некоторое время, даже более длительный период, чем предусмотрено Конвенцией. Институту необходимо провести токсиколого-гигиеническую оценку этих реакционных масс, степени установления класса опасности и токсичности. Марина Катыс: С тем, что для так называемых реакционных масс до сих пор не разработаны нормы токсичности, согласен и руководитель федерального управления медико-биологических и экстремальных проблем Минздрава Владимир Рева. Владимир Рева: Перед нами стоит ряд серьезных вопросов, которые мы должны решить - разработать и утвердить стандарты безопасности реакционных масс, получаемых при детоксикации отравляющих веществ, закончить и утвердить список приоритетных загрязнителей, подлежащих обязательному инструментальному контролю центров госсаннадзора в местах расположения объектов химического оружия... Марина Катыс: Однако, по мнению Владимира Ревы, производство и длительное хранение химического оружия, например, в районе Камбарки, никак не повлияло на экологическую обстановку в регионе. Владимир Рева: Изучение состояния здоровья жителей Камбарки Саратовской области, которое начиналось с 1990 года, показало: демографическая ситуация в районах размещения предстоящего уничтожения химического оружия является типичной для всех территорий Российской Федерации. Заболеваемость населения в этих районах не превышает среднеобластные показатели, выраженных различий по группам заболеваний, характеризующих экологическое неблагополучие, по сравнению с другими территориями не выявлено. Все это дает основания считать, что наличие в течение многих лет объектов по хранению химического оружия не может рассматриваться как фактор, влияющий на медико-демографическую ситуацию в регионах. Марина Катыс: Хотя даже в подготовленной им справке Минздрава указывается, что наблюдается некоторый рост заболеваемости туберкулезом, болезнями мочеполовой системы и злокачественными новообразованиями. При этом рост заболеваний объясняется отсутствием в Камбарке систем очистки и обеззараживания питьевой воды. У доктора химических наук Льва Федорова иной взгляд на проблему. Лев Федоров: Перед населением у власти есть долг. За риск проживания возле химического оружия (а каждый житель этих районов проживал - кто 30, кто 40 лет возле химического оружия), за этот риск никто им, во-первых, не заплатил, во-вторых, даже и не подумал заплатить. Сейчас единственное, что вслух обсуждается, это "давайте, мы там построим социальные городки". Но они построят социальные городки не для жителей, а для тех военных, которые будут уничтожать химическое оружие. Марина Катыс: Что касается городков для работников объектов по уничтожению химического оружия, то здесь тоже возникают вопросы. Говорит Петр Шкодич. Петр Шкодич: До пуска производств еще в эксплуатацию необходимо снять фоновые показатели состояния окружающей среды и здоровья населения в районах расположения объектов уничтожения химического оружия, чтобы в дальнейшем осуществлять мониторинг окружающей среды и состояния здоровья в динамике. Нужно изучать закономерности формирования и развития патологии у работников объектов по уничтожению химического оружия, процессы производственной деятельности с целью разработки методов диагностики, лечения и профилактики профзаболеваний. Необходимо провести апробацию эффективности антидотной терапии, случаев острой интоксикации и, прежде всего, в пуско-наладочный период. Марина Катыс: На фоне этих высказываний представителей Минздрава странное впечатление производит уверенность руководителя федерального управления медико-биологических и экстремальных проблем Минздрава Владимира Ревы. Владимир Рева: Я вам абсолютно достоверно могу сказать: на население работы ни по производству оружия, ни по утилизации никакого влияния не могут оказать. Потому что нигде никогда вне санитарно-защитной зоны ни разу не имело место превышение имеющихся нормативов. Поэтому мы уверены, что население при тех технологиях, которые сегодня разработаны и рассмотрены, ни в коей мере не должно страдать. Марина Катыс: Заместитель министра здравоохранения Российской Федерации Георгий Петров, курирующий программу уничтожения химического оружия, считает, что по этому вопросу медики должны занять самую принципиальную позицию. Георгий Петров: Месяц назад в Кремле было заседание Совета безопасности, на котором я присутствовал, посвященное этому вопросу. Заказчик (это у нас "Росвооружение"), вот он там освещал эту программу. В чем здесь суть? Все это сейчас не от хорошей жизни. Мы не выполняем свои обязательства, то есть Россия, в части уничтожения химического оружия. В этом году мы должны выполнить эти обязательства, или с нами никто не будет разговаривать. С целью экономии времени и средств сделать два объекта. И какая задача здесь совершенно иная стоит? Перевезти наше имеющееся химическое оружие, не уничтожить его, а перевезти его в полуфабрикат, который якобы не токсичен и все такое прочее. Никто не знает, что это такое будет, если так прямо сказать. Потом, перевозить нужно... тоже закон один запрещающий.... То есть, создана новая абсолютно проблема. Наша задача - быть принципиальными в этом вопросе. Марина Катыс: Итак, за прошедший год, во-первых, произошла замена государственного заказчика программы. Теперь вместо Министерства обороны от имени государства выступает Российское агентство по боеприпасам. Во-вторых, создано федеральное управление по безопасному хранению и уничтожению химических боеприпасов. И, наконец, в-третьих, для координации работы всех заинтересованных ведомств принято решение создать государственную комиссию по этим проблемам. О перспективах осуществления новой программы уничтожения химического оружия говорит президент союза "За химическую безопасность" Лев Федоров. Лев Федоров: Пока согласие сформулировал только губернатор Курганской области. И делает он это давно и активно. Жители Щучьего еще не сформулировали свою точку зрения, поэтому я ответить не могу, как они считают. Вот когда они свою точку зрения объявят, тогда для некоторых может оказаться поздновато. Может оказаться, что мнение населения будет перпендикулярно решению властных структур, но когда это выяснится, может оказаться, что точка возврата будет пройдена. Ведь Чапаевск 1989 года забывать не стоит. Тогда был построен объект, а потом жители сказали: "Нам не надо". В основном, все эти склады образовывались осенью 1941 года. А осенью 1941 года наши власти, как ошпаренные, бегали по стране. Они кидали просто "на песок" авиационные базы, артиллерийские и химические базы, из которых развились нынешние склады. Работа с химическими веществами высшего класса опасности должна проводиться на территориях, экологически для этого приемлемых. В любом случае, не "на песке", в любом случае, чтобы грунтовые воды не подступали прямо под базы. И в этом и есть вопрос. Во всяком случае, я твердо уверен, что население Брянской области, Кировской области, Пензенской области этого не позволит. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
