Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
Казанова - европейская судьбаАвтор и ведущий Марио Корти
Передача первая >>> У микрофона Марио Корти. Можно его презирать... можно ему возражать как историку и не признавать... как художника. Только одно уже не удастся: снова сделать его смертным - так писал Стефан Цвейг через сто пятьдесят лет после смерти Казановы. За прошедшие с тех пор полвека кое-что изменилось. Казанову стали ценить и как художника, и как достоверного свидетеля своей эпохи. В первой передаче цикла я и мои собеседники попытаемся представить Казанову как одного из прообразов современного европейца. Я тщательно и долго готовился к этой задаче. Я познакомился с историками и со специальной породой людей, которые называют себя Казановистами. Я познакомлю вас с ними. Это своего рода интернационал очень уважаемых и очень ученых специалистов. А до этого я знал о Казанове то, что знают все. Авантюрист, великий любовник, абсолютно аморальный. Среди исследователей-казановистов один человек особенно возбудил мое любопытство. Я понял, что без нее у меня никакой передачи о Казанове не получится. Во Франции и переводах на другие языки опубликована ее книга Казанова: опыт счастья. Автор - Лидия Флем - психоаналитик, доцент Свободного Бельгийского Университета. Договорившись о встрече с мадам Флем, я отправился из Праги в Брюссель. Поездом. С пересадкой в баварском городе Регенсбурге. Vivaldi, concerto per violoncello in re minore, RV133 - 1-я часть, Allegro На чешско-германской границе два немецких пограничника подвергли меня утомительной проверке. Заставили заполнять паспортные данные на отдельном листке - знаю ли я, что написано в моем паспорте? Несмотря на то, что я к ним обращался по-немецки, стали задавать вопросы по-итальянски - знаю ли я этот язык? Просили показать другие документы, подтверждающие паспортные данные. Обшмонали весь мой багаж. Пролистали все книги. - Профессия? - Журналист. - А, журналист? И специалист по Казанове? Проверили магнитофон. - Хорошая штука, цифровая техника. Я покорно и даже с робостью повиновался указаниям пограничников. Наконец извинились и ушли, объяснив необычную жестокость процедуры тем, что итальянские паспорта очень котируются, и много людей из Восточной Европы приезжают в Германию с фальшивыми или ворованными итальянскими паспортами. Больше проверок не будет, подумал я. Шенгенское пространство - Европа без границ. Я ошибся. В ночном поезде из Регенсбурга в Брюссель проводник забрал у меня паспорт для контроля на германско-бельгийской границе. В Брюсселе бастовали железнодорожники, и, не доехав до главного вокзала, поезд застрял на каком-то периферийном. Я взял такси и, несмотря на все перипетии, успел на свидание. Дом Лидии Флем расположен в зеленом квартале Брюсселя. Итак: что побудило женщину, к тому же психоаналитика, заниматься Казановой? Flem: До этой книги о Казанове я работала над книгой о Зигмунде Фрейде. Что мне интересно, это попытка понять персонаж вне стереотипов и сложившихся о нем представлений. То есть, Фрейд воспринимается как некто сугубо серьезный и догматичный, а мне хотелось понять, кем был этот человек на самом деле. Тот же подход у меня к Казанове. Потому что, к сожалению, когда говорят о Казанове, исходят в основном из шаблонных представлений и предубеждений. Воображают себе дамского угодника, донжуана - что совершенно ошибочно. Мой путь к Казанове был довольно долгим. И начался он во время венецианского карнавала. Я сама очень люблю карнавальные переодевания. И я задала себе вопрос, какой могла бы быть сестра Казановы, какой могла бы быть Казанова-женщина. Я обнаружила, что у него действительно была сестра, она была танцовщицей в Дрездене и в жизни играла роль вполне второстепенную, являясь персонажем гораздо менее увлекательным, чем ее брат. Читая мемуары Казановы, я открыла для себя выдающегося писателя. Я думаю, это один из самых великих писателей 18 столетия, на которого, к несчастью, не притязает ни одна из европейских литератур. Поскольку он писал по-французски, его мемуары, большая их часть написана по-французски, итальянцы своим его не считают. Поскольку умер он в Богемии, а оригинал рукописи его мемуаров История моей жизни принадлежал немцам, французы, несмотря на то, что писал он по-французски, не считают его частью французской литературы. Таким образом, в конечном итоге, Казанова не принадлежит никому, или, можно сказать, тому, кто его пожелает. И в этом смысле, он является одним из первых подлинных европейцев. Ища себе персонаж, который воплощал бы представления об образе европейской культуры, Европа могла бы найти его в личности Казановы - человека, который невероятно много путешествовал и говорил на языке, общем для той эпохи... Vivaldi, concerto per violoncello in re minore, RV133 - 3-я часть, Allegro - 3'2" Corti: Передо мной факсимиле русского паспорта Казановы. Паспорт выдан князем Александром Голицыным графу Якову Касанове де Фарусси, По Указу Ея Величества Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны Самодержцы Всероссийской и прочия, и прочия, и прочия... В Европе Восемнадцатого века к паспортам порой относились куда проще, чем сегодня - и не в Германии, а в России. Джакомо Казанова, из Истории моей жизни. Казанова: За всю недолгую дорогу от Риги до Петербурга я только раз задержался на полчаса в Нарве, где надо было предъявить паспорт, коего у меня не было. Я объявил губернатору, что, будучи венецианцем и путешествуя для собственного удовольствия, я никогда не видел нужды в паспорте, ибо моя республика ни с какой державой не воюет, а российского посланника в Венеции нет. - Ежели ваше превосходительство, - сказал я, - усматривает какие-либо препятствия, я готов воротиться назад, но я пожалуюсь маршалу Брауну, который выписал мне подорожную, зная, что никакого паспорта у меня нет. Губернатор поразмыслил немного и выдал мне что-то вроде паспорта; он до сих пор у меня хранится и с ним я въехал в Петербург, хотя никто его у меня не спросил и даже не заглянул в карету. Corti: Говорит Радио Свобода. Казанова - европейская судьба. Передача первая - Поиск счастья. В одной гостинице в Чезене молодой Казанова встречает Генриетту, таинственную француженку, переодетую в солдата. Она в сопровождении пожилого венгерского офицера. У этой странной пары неприятности с блюстителями нравов, полицейскими инквизиции. Казанова помогает им выпутаться из затруднительного положения. Далее Казанова и Генриетта, уже без венгра, следуют в Парму, где начинают посещать театр и концерты. Однажды их приглашают на частный концерт. Выступает виолончелист. После концерта Генриетта говорит, что она тоже играет на виолончели, и может это сделать лучше, чем только что выступавший солист. Казанова начинает нервничать - она может поставить себя в глупое положение. Генриетта подходит к оркестру, виолончелист передает ей свой инструмент, она просит оркестр аккомпанировать. И начинает играть. Vivaldi, concerto per violoncello in si minore, RV424 - 2-я часть, Largo Я не буду рассказывать подробности истории любви Казановы с Генриеттой. Об этом можно прочесть в Истории моей жизни. Скажу только, что американский литературовед Эдмунд Уилсон утверждает, что эта одна из самых очаровательных любовных историй в мировой литературе. Эта история вдохновила многих, включая Марину Цветаеву, которая на этот сюжет написала пьесу Приключение. Говорит Радио Свобода. Казанова - европейская судьба. Казанова везде чувствовал себя своим - в Испании, в Англии, в Голландии, в России. Подобно Лидии Флем, все казановисты с которыми я беседовал, подчеркивают универсальность этого обаятельного человека, огромного для тех времен роста. В частности подчеркивают его европеизм. Собирая материалы для этого цикла передач мы с моим коллегой Русланом Гелисхановым отправились в Италию - в Венецию и Милан. В Милане мы встретились с одним финансистом, очень богатым человеком. Орацио Баньяско на досуге - библиофил и гурман, автор исторических романов и... казановист. Bagnasco: Казанова - это загадка для литературоведения. Французы его не считают своим, потому что, хотя он и писал по-французски, но мыслил как итальянец. Но итальянцы не считают его итальянским писателем, потому что писал он по-французски. Казанову считают авантюристом, женолюбом и распутником. Трудно объяснить, что он еще и великий писатель, что он, вероятно, первый из настоящих европейцев, или один из первых - собственно говоря, Казанова превратил Европу в свою родину. Прага. Профессор Пражского университета, историк Йозеф Полишенский, автор книги Казанова и его мир, Прага 1997 год. Лет ему за девяносто, недавно перенес операцию по удалению катаракты. Профессор принимает нас - меня и мою коллегу Ирину Лагунину - в своей Пражской квартире. Polisensky: Благодаря Казанове можно изучать европейскую политику тех времен. Например, он пытается участвовать в том или ином качестве в событиях, которые привели к концу так называемой Семилетней войны. Он предлагает свои услуги Португалии, еще кое-кому. Он хочет снова обратить на себя внимание и стать в центре событий. В наше время он был бы отличным представителем по связям с общественностью, public-relations man. Он был бы хорошим менеджером государственных лотерей. Недавно у нас был скандал с лотереей, трагикомический случай. Чешская лотерея была в руках людей из театра. Казанова тоже был человеком из театра, но его идеи насчет государственных лотерей были очень здоровыми, они были превосходными. Он заработал в течение года около миллиона ливров. Это огромная сумма денег. Он довольно хорошо разбирался в экономических вопросах. Но он не был фундаменталистом. Скорее, он был меркантилистом - он выступал за создание новых фабрик, и в то же время он был физиократом - его идеалом были такие французские экономисты как Тюрго и Мирабо. Он был математиком-практиком - знал все валютные курсы, курсы монет... А если вернуться к его предложениям по созданию государственных лотерей... С таким предложением он выступил перед Екатериной Великой. Но русская императрица сказала, что это слишком рискованно - она никогда не позволит своим подданным вложить в лотерею больше, чем один рубль, иначе получилась бы катастрофа. Казанова - человек не только для этой годовщины - двухсотлетия со дня его смерти. В будущем к нему отнесутся, я надеюсь, более серьезно - будут изучать не только как великого любовника, каким он, собственно, и не был. Количество его любовных авантюр примерно 130. Разве это много за двадцать лет? Но в то же самое время - как установил очень аккуратный немецкий казановист - он проехал 184.000 километров. Vivaldi, concerto per due celli in sol minore, RV531 - 1-я часть, Allegro Corti: Брюссель. После встречи с психиатром Лидией Флем мне оставалось несколько часов до поезда. Побродил по Брюсселю. Поехал на вокзал. Забастовка железнодорожников кончилась. Обратный маршрут - Брюссель-Кельн-Дрезден-Прага, с пересадками в Кельне и Дрездене. За пять минут до отхода моего поезда из громкоговорителей раздался вежливый, но безапелляционный голос: В связи с поступившим сообщением, что на вокзале положена бомба, просим всех пассажиров покинуть вокзальное здание. Целый час нас продержали на улице. Слава богу, в Кельн удалось приехать как раз к отъезду ночного поезда в Дрезден. В Дрездене, провела последний период своей жизни мать Казановы, известная актриса Дзанетта Фарусси. Его брат Франческо, ученик великого Менгса и автор множества батальных полотен, был директором Художественной академии. Екатерина Великая заказала ему картину Битва в Очакове, которая хранится в Эрмитаже. Сестра Казановы Мария Магдалина была балериной Дрезденского театра. В местной опере несколько лет выступала сопрано Анджела Калори. С ней Казанова познакомился в Анконе и в нее влюбился. Тогда она выступала на сцене под именем Беллино и маской кастрата. В церковном государстве женщинам было запрещено играть в театрах. Придворным поэтом в Дрездене был венецианец Катерино Маццола. Премьер министром Саксонии был венецианец граф Камилло Марколини. К нему Казанова обратился с просьбой помочь напечатать первый том его Истории моей жизни. В Дрездене впервые опубликованы мемуары Казановы, здесь же, в сейфе издательства Брокгаус до 1945 года хранилась рукопись этой книги. Vivaldi, concerto in do minore, RV120 - 1-я часть, Allegro В Дрездене я сделал пересадку. Железная дорога идет вдоль Эльбы. Самоходные баржи везут свой груз вниз и вверх по реке. По другому берегу идет шоссе. Иногда берега Эльбы возвышаются, становясь угрожающе крутыми: на вершинах гор замки, монастыри. Этот путь - от Дрездена в Прагу - Казанова знал хорошо. Он останавливался в постоялых дворах, на почтовых станциях, иногда на всю ночь. Наш поезд останавливается на вокзалах максимум на пять минут. Говорит Радио Свобода. Казанова - европейская судьба. Поиск счастья. В детстве Казанова заговорил очень поздно. Его считали дебильным ребенком. Перед отъездом с труппой итальянских актеров в Санкт-Петербург, его мать решила отдать своего глупого сына на воспитание в Падую. На борту буркьелло, барки, идущей от Венеции в Падую, Казанова сделал свое первое самостоятельное наблюдение. Ему было девять лет. Казанова, из Истории моей жизни: Казанова: Барка плыла, но ее движение было столь равномерно, что я не мог о том догадаться, отчего деревья, последовательно и быстро исчезавшие из поля моего зрения, вызывали во мне крайнее недоумение. "Но что же это такое, матушка? - вскричал я. - деревья ходят!"... - Движется барка, а не деревья. Ну, одевайся". Я тотчас же уразумел это явление своим еще молодым и свободным от предрассудков умом. "Так, может статься, - произнес я, - что и солнце не движется по небу, а, напротив, это мы вращаемся с запада на восток?" "Что за вздор!" - кричит добрая моя матушка... Аббат Гримани сожалеет о моей глупости, а я обижен, огорчен и готов уже зареветь. Но синьор Баффо вернул мне бодрость духа... "Ты прав, дитя мое... Не падай духом и будь всегда последователен в своих рассуждениях. И пусть они смеются". Vivaldi, La Notte, Concerto in fa maggiore - послед. часть, Allegro Corti: По образу своего мышления и манере поведения, Казанова приближается к нам, к современному человеку. Он, возможно, и был первым современным человеком в европейском смысле, человеком независимым, отвечающим за свои поступки лично. Он был то, что американцы называют self-made man - человеком, обязанный всем самому себе, человеком мобильным физически и духовно. И все, что он делал, он делал ради собственного счастья. Проблема счастья - так называемая эйдемония - всегда была объектом внимания европейской философии от Талета и Диогена Лаэртского до английских утилитаристов. Идея личного и всеобщего счастья перекочевала в Америку и там прочно укоренилась. Неслучайно стремление к счастью зафиксировано в Декларации независимости Соединенных Штатов как неотъемлемое право человека. Казанова: Казанова: Я любил, меня любили, у меня было хорошее здоровье, было много денег, и я истратил их, я был счастлив, и я скажу это про себя смеясь над теми безумными моралистами, которые говорят, что подлинного счастья на земле нет. Именно слова "на земле" вызывают у меня смех, будто счастья можно найти еще где-то. Corti: Стефан Цвейг, в своем очерке о Казанове останавливается на противоречии между искусством жизни и творчеством. Эта тема, антиномия - прекрасные книги и счастливая жизнь, есть и у Бердяева. Об этом говорил мой коллега Борис Парамонов в его передаче Русские вопросы. Обратимся еще раз к автору книги Казанова: опыт счастья. Flem: Я уверена, что Стефан Цвейг завидовал Казанове. Я читала этот очерк и очень его люблю. Одна вещь, одна фраза меня очень впечатлила. По существу вот что Стефан Цвейг писал о мемуарах. Или люди живут в своей жизни, а не в своем искусстве, или писатели, которые создают произведения отстраняются от жизни и расплачиваются за свои произведения ценой своей жизни. И у Цвейга было чувство, что есть нечто нестерпимое и вызывающее в том факте, что существует такой человек как Казанова, который не только прожил свою жизнь сполна, но вдобавок создал на основе своей жизни произведение. Vivaldi, concerto per due celli in sol minore, RV531 - 3-я часть, Allegro Corti: Вагон-ресторан в поезде Дрезден-Прага - венгерский. Слышна всякая речь - венгерская, французская, чешская, итальянская, немецкая - именно эти языки постоянно слышал Казанова в этих краях. На германо-чешской границе с моим итальянским паспортом на этот раз без приключений. Бросив беглый взгляд, пограничники проходят дальше. Паспорт - это, конечно, метафора. Проблема паспорта - проблема преодоления границ - одна из главных проблем нашей эпохи. Есть физические, геополитические, и есть культурные, духовные, интеллектуальные и моральные границы. Есть границы собственные. Личные. Испытание границ - это принцип науки, спорта, искусства, принцип самой жизни. Ars vivendi - искусство жизни - это та же способность к испытанию границ, барьеров - чуть-чуть их передвигать, расширять. И... получать при этом наслаждение - физическое, моральное, интеллектуальное. Вот в этом Казанова, несмотря на все его неудачи, был великий мастер, он был мастер жизни. Но он никогда не переходил ту опасную черту, когда человек перестает быть человеком. Казанова сознавал, что границы ни в коем случае нельзя полностью устранить, что границы необходимы, ибо они есть та структура, которая обеспечивает нам порядочную, обустроенную жизнь. В первой передаче цикла Казанова - европейская судьба - прозвучала музыка соотечественника Казановы венецианца Антонио Вивальди. С вами прощаются Руслан Гелисханов и Марио Корти. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
