Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
16.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[20-12-02]
Ведущий Сергей Сенинский
- Приватизация компании "Славнефть".
Сергей Сенинский: Состоявшийся на этой неделе аукцион по продаже почти 75% акций нефтяной компании "Славнефть" не стал крупнейшей приватизационной сделкой в новейшей истории России. До рекорда 1997 года, когда, напомню, примерно 25% акций холдинга "Связьинвест" были проданы за 1 миллиард 875 миллионов долларов, нынешняя продажа "Славнефти" не дотянула 15 миллионов долларов. Но наш разговор сегодня - главным образом, о том, почему купить "Славнефть" стремились именно те нефтяные компании, которые в итоге и победили - "Сибнефть" и "Тюменская нефтяная компания"? Наши собеседники в Москве - аналитики по компаниям нефтегазового сектора - Анна Бутенко из "Альфа-Банка" и Валерий Нестеров из инвестиционной компании "Тройка-Диалог". Начнем с того, что являет собой компания "Славнефть"? Когда и как она появилась? Анна Бутенко: Компания "Славнефть" была основана в августе 1994 года. Это было решение правительств России и Белоруссии. На момент основания Белоруссия получила 11% от пакета акций "Славнефти", а в ответ Белоруссия передала 43% акций крупнейшего нефтеперерабатывающего завода страны - Мозырьского НПЗ. Впоследствии доля Белоруссии в 11% была продана на аукционе компании "Сибнефть". Аукцион этот проходил примерно две недели назад, и российская компания "Сибнефть" была единственной, подавшей заявку на участие. Она заплатила 210 миллионов долларов за этот пакет акций. Сергей Сенинский: А каков в целом удельный вес компании в российской нефтяной отрасли? Анна Бутенко: Компания является седьмой по объемам запасов. Ее доля в общих доказанных запасах нефти России составляет примерно 5%. По объемам добычи компания занимает 9-ое место. И на ее долю приходится примерно 4% всей добычи в России. У компании есть два нефтеперерабатывающих завода в России: "Ярославнефтеоргсинтез" и "Ярославский нефтеперерабатывающий завод". Это - примерно 6% всего объема нефтепереработки страны. Сергей Сенинский: Продолжает - Валерий Нестеров, аналитик инвестиционной компании "Тройка-Диалог": Валерий Нестеров: "Славнефть" является очень интересной компанией, поскольку география ее деятельности весьма широка. От Восточной Сибири, где находятся перспективные месторождения, далее - Западная Сибирь, где её главный актив в "Мегионнефтегазе" - часть известного Самотлорского месторождения, причем - лучшая часть. И плюс - в центральных районах страны у этой компании находятся нефтеперерабатывающие заводы, и еще в Белоруссии. Анна Бутенко: Конечно, "Славнефть" не самая крупная компания в стране, однако можно сказать, что это - практически последний нефтегазовый холдинг, который будет приватизироваться государством в ближайшие годы. Если учитывать, что приватизация "Роснефти" в ближайшие год-два не планируется. Что еще интересно конкретно в компании:. Именно для "Сибнефти" и "Сургутнефтегаз" было интересно увеличение перерабатывающих мощностей за счет нефтеперерабатывающих заводов "Славнефти". Эти заводы "Славнефтью" были недозагружены, и таким образом такие компании как "Сибнефть" или "Сургутнефтегаз", добыча которых растет быстро, смогли бы "дозагрузить" заводы и использовать их, чтобы обрабатывать свои большие объемы добычи... Сергей Сенинский: Можно ли говорить о том, что победители аукциона приобрели - наряду с обычными активами нефтяной компании - и некие специфические преимущества: Анна Бутенко: Известно, что для экспорта в "дальнее зарубежье" российские нефтяные компании имеют равный доступ к трубе. То есть они могут экспортировать где-то треть всей своей добытой нефти. Но "Славнефть" очень привлекательна именно за счет своего белорусского нефтеперерабатывающего завода, так как экспорт в страны "ближнего" зарубежья не подпадает под эти квоты. Таким образом, компании смогут поставлять нефть сверх 33%-ой экспортной квоты на данный завод, а далее переработанные нефтепродукты отправлять на экспорт в дальнее зарубежье. Таким образом, они могут поставляться с более высокой маржой, чем они поставлялись бы напрямую из России. Сергей Сенинский: Победители аукциона - компании "Сибнефть" и "Тюменская нефтяная компания" (ТНК): как изменилось, с покупкой "Славнефти", их положение в группе крупнейших российских нефтяных компаний? Валерий Нестеров: Следует иметь в виду, что позиции, которые занимают российские нефтяные компании в "табели о рангах", постоянно меняются. Долгое время "Лукойл" была однозначным лидером, а сейчас по добыче нефти на первое место вышла компания "Юкос". То же самое касается "Сибнефти" и "ТНК". На первых порах они были меньше, потом они приобретали дополнительные активы. За счет этого происходит рост и меняется место в российских рейтингах. Анна Бутенко: В результате приобретения 75% акций "Славнефти", суммарная доля "ТНК" и "Сибнефти" в этой компании увеличилась до 99%. Этой доле они владеют 50:50. А с добавлением этой доли, добыча "Сибнефти", если учитывать прогноз на этот год, увеличится примерно на 26%. Но компания все равно останется на 5-ом месте по объемам добычи в стране. Запасы компании "вырастут" на 39%, и она передвинется с 6-го на 5-ое место по объемам доказанных запасов - опередив компанию "Татнефть". Что касается "Тюменской нефтяной компании", то объемы добычи "ТНК" возрастут примерно на 20%, но компания все равно останется на 4-ом месте. А запасы "вырастут" на 23%. При этом компания передвинется с 5-го на 4-ое место, обогнав "Сургутнефтегаз". Валерий Нестеров: Многое будет зависеть от того, как будет решена судьба новых активов. В случае, который теоретически возможен и который допускает руководство "Сибнефти", нельзя исключать того, что эти компании сольются. А если они сольются, то это будет еще один супергигант. И у нас будет тройка очень крупных компаний мирового масштаба. Но это - один из вариантов. Но даже в случае простого разделения активов "Славнефти" между "ТНК" и "Сибнефтью", то у них, конечно, произойдет существенный прирост по всем позициям. Сергей Сенинский: Почему в целом, на ваш взгляд, к покупке "Славнефти" больше других стремились именно "Сибнефть" и "Тюменская нефтяная компания", а не "ЛУКойл", скажем, или "Юкос" - две крупнейших в России? Валерий Нестеров: Чтобы понять, почему "Славнефтью" заинтересовались такие компании как "Сибнефть" и "ТНК", следует вспомнить, как еще несколько лет назад руководители крупнейших нефтяных компаний России говорили, что процесс реструктуризации российской нефтяной промышленности не завершен. И для выживания, повышения конкурентоспособности мелким компаниям нужно укрупняться. Поскольку, в конце концов, в России должно остаться три, ну, может быть, четыре, крупных вертикально интегрированных компании. Поэтому для такой компании, как "Сибнефть", это был чуть ли ни вопрос "жизни или смерти" - расширение своей деятельности. И для "ТНК", которая имеет определенные проблемы с ростом и с конкуренцией, - тоже. Анна Бутенко: Дело в том, что для любой компании, кроме "Сибнефти" и "ТНК", покупка "Славнефти" означала бы приобретение компании с крупными миноритарными акционерами. Причем эти миноритарные акционеры были бы не только в головной компании, но и в ее дочерних предприятиях. Дело в том, что на момент недавнего аукциона внушительный пакет акций "Славнефти", который был очень близок к блокирующему, уже был в руках "ТНК" и "Сибнефти". Кроме того, "ТНК" и "Сибнефть" держали блокирующие пакеты акций в дочерних предприятиях "Славнефти". Можно еще отметить, что, например, для "Лукойл" покупка "Славнефти" была бы даже нежелательна. В компании происходит сейчас реструктуризация бизнеса, и, купив долю в "Славнефти", компания бы только усложнила свои собственные задачи... Сергей Сенинский: Теперь - множество споров: сумма, полученная государством за пакет акций "Славнефти" - 1 миллиард 860 миллионов долларов - это много или мало? Представим, будто аукцион даже еще не планируется, а к вашей компании обратились некие инвесторы с просьбой приблизительно оценить этот пакет акций. О каких суммах вы бы с ними говорили? Валерий Нестеров, "Тройка-Диалог": Валерий Нестеров: Пакет был продан за 1 миллиард 860 миллионов долларов, что предполагает рыночную капитализацию, то есть стоимость компании в 2,5 миллиарда долларов. На разных этапах мы оценивали стоимость компании от 2,2 миллиарда долларов примерно до 3 миллиардов долларов. Так что цена, по которой была продана "Славнефть", примерно соответствует рыночным ожиданиям. Но речь в данном случае идет об аукционе, а аукционная цена формируется несколько иным образом - все зависит от состояния кошельков участников. И соответственно, чем больше было бы состоятельных участников аукциона, тем цена оказалась бы выше. Но еще раз повторюсь: вот эта цена, в принципе, должна удовлетворять и правительство, и участников, и победителей аукциона. Анна Бутенко: Мы как раз проводили оценку компании "Славнефть" на основе нескольких методов. И эти оценки привела нас к сумме 2,1 миллиарда долларов за 75%-ый пакет акций. То есть это примерно на 13% выше, чем та цена, по которой пакет был продан. А общий акционерный капитал компании мы оценили в 3,3 миллиарда долларов. Сергей Сенинский: И последний вопрос к нашим собеседникам в Москве. Почему, на ваш взгляд, из зарубежных нефтяных компаний к аукциону по "Славнефти" явное внимание проявила лишь одна - из Китая? Или "Славнефть" - по каким-то причинам - не представляет большого интереса для крупнейших мировых нефтяных компаний - типа американской ExxonMobil или британской British Petroleum? Валерий Нестеров: Я бы не согласился с вами в том, что зарубежные компании не проявили интереса к аукциону. Насколько я представляю, ряд крупных зарубежных компаний проявили такой интерес - во всяком случае, на предварительном этапе. Но, начиная изучать состояние компании, они выяснили, что за приобретением компании последует еще достаточно длительный и сложный процесс ее консолидации. Препятствием для такого приобретения явилась, прежде всего, сложная структура акционерного капитала, когда материнская компания далеко не в полной мере контролирует свои дочерние предприятия. Анна Бутенко: Я считаю, что "Славнефть" все-таки представляет интерес для многих зарубежных компаний. Однако большинство из них все опасаются еще делать такие большие прямые инвестиции в России. С Китаем дело обстоит несколько иначе. В этой стране потребление энергии растет весьма быстрыми темпами. Поэтому страна сейчас активно ищет новые источники топлива. Восточносибирские месторождения находятся в относительной близости от Китая. Кроме того, планируется строительство нефтепровода Ангарск-Дацин, с помощью которого Китай сможет транспортировать добытую здесь нефть к себе в страну. А примерно 15% нефтяных запасов "Славнефти" находятся как раз в Восточной Сибири. Поэтому такая покупка была бы весьма выгодной для китайских компаний... Валерий Нестеров: И, наконец, такое обстоятельство, что, все-таки, даже купив российскую нефтяную компанию, западная компания не смогла бы в полной мере реализовать те преимущества, которые дает нефтяной бизнес. Так как российский нефтяной рынок не вполне интегрирован в мировой нефтяной рынок - по крайней мере, пока. И поэтому существуют проблемы с ценами, с экспортом и так далее. Добавим к этому еще неблагоприятную динамику финансовых показателей - в частности, прибылей - ряда ведущих западных компаний за последнее время. И все это вместе и предопределило то, что они все, в конце концов, не стали участвовать в аукционе... Сергей Сенинский: Спасибо нашим собеседникам в Москве. Напомню, на вопросы программы отвечали аналитики по компаниям нефтегазового сектора - Анна Бутенко из "Альфа-Банка" и Валерий Нестеров, инвестиционная компания "Тройка-Диалог". Как, каким образом начнется реформа российских железных дорог и самого министерства путей сообщения? В минувшее воскресенье Государственная Дума утвердила - во втором уже чтении - пакет соответствующих законопроектов. Понятно, что в них - не первый даже этап будущей реформы, а лишь первые его контуры. И все же, какие главные перемены должны произойти, если законопроекты станут законами в их нынешнем виде? Наш собеседник в Москве - старший экономист финансовой корпорации "НИКойл" Владимир Тихомиров: Владимир Тихомиров: Они предусматривают разделение административных и хозяйственных функций министерства путей сообщения. Фактически в ведении государства остаются функции Государственного регулятора, то есть организации, которая будет отвечать за регулирование транспортных потоков, а также определять тарифы. Хозяйственные функции министерства путей сообщения планируется передать новому акционерному обществу, а в перспективе - передать в частные руки. Это, пожалуй, главное принципиальное отличие... Сергей Сенинский: То есть схема будущего реформирования системы железных дорог весьма напоминает схему, по которой планируется реформировать электроэнергетику? Владимир Тихомиров: В принципе, реформа Министерства путей сообщения проходит по аналогии с реформой энергетики, где существует РАО "ЕЭС России", но где из всей энергетики в ведении государства будут оставлены только транспортные сети. А в железнодорожной системе планируется оставить в введении государства только железнодорожную инфраструктуру. В то же время те, кто производит электроэнергию - в электроэнергетике, или те, кто занимается доставкой грузов и имеет собственный подвижной состав - в железнодорожном бизнесе, и те, и другие будут частными компаниями. Сергей Сенинский: Когда законопроекты о реформе министерства путей сообщения принимали во втором чтении, какие положения вызвали самые жаркие споры? Владимир Тихомиров: Пожалуй, наиболее интересным моментом второго чтения стал вопрос о том, стоит ли передавать в собственность будущего акционерного общества "Российские железные дороги" земли, используемые в настоящее время под железнодорожные пути, вокзалы и прочее. И Дума приняла специальную поправку, которая запрещает это делать. С одной стороны, это объясняют "национальными" интересами. А с другой стороны, это существенно снижает инвестиционную привлекательность железнодорожной отрасли. И, кроме того, повышает кредитные риски, связанные с представлениями кредитов предприятиям железнодорожного транспорта... Сергей Сенинский: Спасибо, на вопросы программы отвечал в Москве старший экономист финансовой корпорации "НИКойл" Владимир Тихомиров. Обзор некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист". Он вышел в пятницу, 20 декабря. С обзором вас познакомит Мария Клайн: Мария Клайн: Недавний саммит Европейского союза в Копенгагене, бесспорно, стал историческим. Европейский клуб, который начинался как объединение всего шести стран Западной Европы, теперь расширяется до 25 участников. В том числе, за счет балтийских государств - бывших советских республик. Если нынешние планы не претерпят изменений, все они вступят в ЕС 1 мая 2004 года. В преддверии этого финала некоторые факторы становятся ключевыми - в частности, развитие экономик этих стран, а также их общее влияние, уже как полноправных участников, на обновленный союз, пишет "Экономист". Состояние экономик стран Центральной Европы особых тревог не вызывает. Темпы их роста - выше средних по Европейскому союзу, вплоть до 5% в год - в Эстонии. Торговля с западными странами, исключая продукцию сельского хозяйства, также растет внушительными темпами. Например, Чехия и Венгрия, вместе взятые, с 1993 года утроили объемы своего экспорта, 60% которого идет именно в страны Европейского союза. Иностранные инвестиции идут потоком, особенно в эти же две страны. Настораживает разве что Польша: её экономика почти не растет, а уровень безработицы уже приближается к 20%. Конечно, все новые участники ЕС надеются, что вступление в европейский клуб даст им новый импульс развития. Опасения, что соответствие высоким европейским стандартам социальной защиты и окружающей среды обойдется им дорого, при этом сохраняются. Как и угроза для их фермеров, объемы субсидирования которых в разы меньше, чем их западных конкурентов. Но наличие образованной и - одновременно - недорогой рабочей силы должно помочь этим странам справиться с новыми проблемами гораздо лучше, чем это удается западным странам. Если, конечно, будет выполняться главное обещание: сближение стандартов качества жизни, пишет "Экономист". Заводы итальянской компании Merloni, выпускающей бытовую технику под марками, в частности, Indesit и Ariston, называют одними из самых эффективных в этой отрасли. Всего за четверть века эта компания стала третьим в Европе производителем бытовой техники - после немецкой Bosch и шведской Electrolux. На долю Merloni приходится сегодня 15% европейского рынка. Основанная в 1975 году как семейное предприятие, компания обязана успехом прежде всего своему основателю - Vittorio Merloni. Уже через 12 лет семейная фирма стала акционерной компанией. И руководят ею сегодня - нанятые профессиональные менеджеры, а не члены семьи Merloni, который остается при этом председателем совета директоров. Создавая компанию, Merloni ориентировался на модели FIAT, как семейной фирмы, и Olivetti, как компании передовых технологий. И теперь той же FIAT можно было бы поучиться у Merloni, например, подходу к применению передовых технических решений. Merloni стала пионером массового внедрения в бытовую технику электроники и программного обеспечения. А выявить неполадку стиральной машины или холодильника сотрудник фирмы может, подключив - через обычный телефон - блок управления к компьютеру сервисного центра. Открыв свои новые производства в странах Восточной Европы и в России, компания Merloni закрыла уже два завода в Европе Западной - в Италии и Португалии. Главная причина - огромная разница в оплате труда. Частично она может компенсироваться за счет более высокой производительности труда в западных странах и достижения большей гибкости их рынков труда. Но пока эти реформы весьма далеки от своих целей. А компании, в том числе и такие, как итальянская Merloni, все больше станут думать о переводе своего производства в те страны, где труд дешевле, заключает "Экономист". Сергей Сенинский: Спасибо, Мария Клайн познакомила вас с обзором некоторых публикаций очередного номера британского еженедельника "Экономист", который вышел в пятницу, 20 декабря. "Экономика региона". "Экономика региона". В этой рубрике мы поговорим сегодня о некоторых районах Забайкалья, через территорию которых пролегает Байкало-Амурская магистраль. В конце 70-ых её называли "стройкой века". А всего десять лет спустя - "дорогой в никуда". Итак, БАМ и экономика регионов, через которые она проходит. Республика Бурятия и Читинская область. Тему открывает наш автор в Улан-Удэ Александр Мальцев: Александр Мальцев: В Бурятии надежды на развитие северных территорий с началом работы Байкало-Амурской магистрали не оправдались. Мой собеседник - работник министерства экономики Бурятии, который, правда, попросил не называть в эфире его имени - долгое время работал в руководстве одного из районов республики, через территорию которого пролегает магистраль. Собеседник: Не оправдались надежды на то, что это в скором времени станет развитым промышленным районам. Вдоль этой трассы - месторождения полезных ископаемых, причем разведанные уже, среди них - крупнейшие в России: Холодинское полиметалическое, Чинейское ванадиевое, в Муйском районе золоторудные... Из всего этого перечня более или менее осваивается золоторудное месторождение в Муйском районе. Александр Мальцев: Для разработки месторождений необходимы крупные инвестиции. Пока же вкладывать деньги не готов никто. Собеседник: Здесь - вопрос права собственности. Многие месторождения, которые на тендер были выставлены и в которых попытались участвовать западные инвесторы .... даже те, которые выиграли, впоследствии отказались, тихо саботируя работы, присматриваясь. В результате эффективной разработкой из иностранных инвесторов никто не занимается. Александр Мальцев: Между тем, поселки бывших строителей, которые разбросаны по 500 километровому участку БАМ в Бурятии, постепенно угасают. Эти населенные пункты, возникшие из вагончиков и времянок, не планировались на сколько-нибудь длительный срок. Сегодня в этих поселках - около 4-х тысяч жителей. Большая беда для них - не только безработица, но и морозы. Дело в том, что системы отопления поселков изначально были рассчитаны не на уголь из ближайших разрезов, и даже не на дрова, которых вокруг - целая тайга, а на мазут, который везли издалека. Ведь проекты БАМа разрабатывались еще во времена СССР. От решения проблем БАМовских поселков министерство путей сообщения России, похоже, совершенно отстранилось. А по программам переселения из "северных" районов, начиная с 1998 года, федеральный бюджет выделяет по 15-20 миллионов рублей в год, чего явно недостаточно. Нетрудно подсчитать: если государство при существующих ценах на жилье, оплачивает до половины стоимости квартиры на новом месте, то при нынешних ценах на жилье, в течение года из "северных" районов России могут переехать лишь примерно 100 семей. А ведь зона БАМа - это лишь один из так называемых "северных" регионов. Если говорить о трассе БАМа на территории Бурятии, то, как полагают местные эксперты, потенциал развития есть разве что у центра Муйского района - поселка золотодобытчиков Таксимо, что на крайнем северо-востоке республики. Еще одна точка возможного роста - чуть к западу, в Северобайкальском районе, где большие надежды возлагаются на разработку месторождения гранулированного кварца высокой чистоты. Этого сырья для оптических линий связи и другой высокотехнологической аппаратуры в России нигде не больше не добывают. Сегодня на это предприятие завозят оборудование. Возможно, оно переориентирует в экономику района на новое производство и даст работу тем, кто раньше обеспечивал здесь стройки БАМа. Еще пример. Неизвестно, какое будущее ждет поселок проходчиков, когда самый протяженный в России - Северо-Муйский тоннель будет, наконец, окончательно введен в эксплуатацию. Намечавшееся на нынешний декабрь открытие здесь постоянного движения поездов вновь отложено, теперь - на конец 2003 года. Этот тоннель длиной более 15 км, проложенный под горным хребтом, строится еще с середины 70-х годов. В декабре 2001 года по тоннелю прошел первый поезд. Но строителям необходимо было еще завершить путевые работы, смонтировать системы водоотвода, сейсмозащиты, вентиляции, связи... Для их окончания, а также строительства теплого жилья для обслуживающего тоннель персонала потребовалось - к уже потраченным 12 миллиардам рублей - еще 3 миллиарда. Примечательно, что в тоннеле проложена лишь одна колея железной дороги. Ну, а пока следующие здесь по трассе БАМа составы вынуждены преодолевать 63-километровый обходной путь со сложнейшим горным профилем, где одних мостов и галерей более 60-ти. Говорят, что провести поезд в таких условиях - настоящее искусство. Сергей Сенинский: Александр Мальцев, наш автор в Улан-Удэ. Следующий сюжет - из соседней области. Рассказывает наш автор в Чите Лариса Комиссарова. Лариса Комиссарова: Знаменитую магистраль называли "стройкой века", но в конце 80-х здесь наступил мертвый сезон, хотя ни у кого не вызывает сомнения, что богатейшие природные запасы региона Байкало-Амурской магистрали должны быть востребованы. На сравнительно небольшой территории находятся сразу несколько месторождений мирового уровня. В первую очередь, Удоканское медное месторождение, третье по величине в мире. Чинейское месторождение титана, ванадия, железа. Здесь же расположены уникальные месторождения редкоземельных металлов, сырья для производства алюминия... всех не перечесть. В свое время именно эти послужило главным аргументом для принятия решения о строительстве БАМа. Но, вопреки ожиданиям, эксплуатация Байкало-Амурской магистрали не принесла плановых доходов ни стране, ни министерству путей сообщения. Ведь до сих пор все эти минерально-сырьевые ресурсы не разрабатываются. Помнится, летом 1997 года в российской печати появились заголовки "Второе рождение БАМа". Тогда вышло постановление правительства России "О первоочередных мерах по стимулированию экономического развития зоны БАМ" Из него следовало, в частности, что министерство путей сообщения становится главным координатором действий по реализации новой программы. А строительство 72-километровой железнодорожной ветки от Чары, столицы БАМа, к Чинейскому месторождению железо-титан-ванадиевых руд рассматривали как первый реальный шаг к освоению территорий, стратегически важных не только для региона, но и для всей страны. Поначалу казалось, что так и будет. Новую железнодорожную ветку построили в немыслимо короткие сроки, в два раза перекрыв даже известные БАМовские рекорды. И было, ради чего спешить. Скажем, для Читинской области ввод только первой очереди Чинейского горно-обогатительного комбината сразу удвоил бы поступления в областной бюджет, а выход на проектную мощность всего Удоканского проекта окончательно вывело бы область из разряда дотационных. По оценкам специалистов, из Чинейской руды - с ее уникальным содержанием ванадия - можно делать железнодорожные рельсы, устойчивые к любым климатическим условиям севера страны. Однако вопрос освоения Чинейского месторождения до сих пор остается открытым в связи с объявленными министерством путей сообщения планами изменения своей инвестиционной политики. Денег - нет... Крупные инвестиции необходимы и для освоения Удоканского медного месторождения. Кроме того, сегодня некоторые федеральные ведомства - в противовес идее проведения инвестиционного конкурса для российских предприятий - настаивают на проведении открытого аукциона по Удокану с участием транснациональных корпораций, которые могут и не быть заинтересованы в том, чтобы Удоканская медь попала на мировой рынок. Проблема в том, что на рынке - перепроизводство этого металла. А в России, где собственные месторождения меди постепенно истощаются, производители этого металла, похоже, пока так и не определились, на какое сырье делать ставку в дальнейшем - импортное или отечественное? В январе 2002 года в Чите проходила встреча строителей Байкало-Амурской магистрали. БАМовцы трех поколений решили обратиться к президенту России в надежде получить ответ на вопрос, есть ли будущее у магистрали и у территории, которая называется зоной БАМа? Будет ли перечеркнут труд тысяч людей, чьи судьбы оказались связаны с легендарной магистралью? В своем письме БАМовцы писали о том, что выход они видят в объединении усилий многих заинтересованных правительственных и региональных структур и предприятий России. Только тогда, отмечалось в письме, будет реализован национальный интерес в обеспечении медным концентратом цветной металлургии Урала, только тогда начнется социальное развитие зоны БАМ. Спустя полгода, в августе, в Чите побывал президент России Владимир Путин. Среди вопросов, которые ему задавали, были и связанные с проблемами бывшей "магистрали века", которая сегодня, по образному выражению, зашла в тупик. Президент пообещал вынести вопрос на рассмотрение Госсовета. Прошло еще 4 месяца: Но, как и прежде, по знаменитым некогда БАМовским рельсам несет сегодня снежная крупа и прогуливаются вороны. Редко-редко вспугнет их шум приближающегося поезда. Сегодня в сутки здесь проходят всего семь железнодорожных составов, а для того, чтобы дорога перестала быть убыточной, их должно быть, по меньше мере, тридцать... Сергей Сенинский: Лариса Комиссарова, наш автор в Чите. В продолжение темы - почему же месторождения полезных ископаемых, о которых говорили наши авторы, до сих пор не разрабатываются? Государство своими деньгами в них не участвует. Но почему не спешат их осваивать и частные компании, в которые превратились крупнейшие российские предприятия цветной металлургии? Предпримем, по крайней мере, попытку сформулировать одну из версий ответа на этот вопрос - с помощью аналитика по металлургическим компаниям России. Скажем, для производства той же меди в России какая часть используемого сырья - с российских же месторождений, а какая - импортируется? Наш собеседник в Москве - аналитик финансовой корпорации "НИКойл" Вячеслав Смольянинов: Вячеслав Смольянинов: Точной статистики на этот счет не существует. Оценочно можно сказать, что доля отечественного сырья в общем объеме производства меди в России - порядка 85%. Соответственно, привозное сырье - это примерно 15%. Привозное сырье в основном идет в виде медного концентрата. Из одной тонны медного концентрата можно извлечь в пять раз меньше меди, то есть самого металла... Сергей Сенинский: Это соотношение - примерно 85:15 - как меняется в последние годы? Вячеслав Смольянинов: Конечно, есть тенденция "обеднения" ресурсов в России и все большего завоза зарубежного сырья. Хотя эта тенденция - очень плавная. Нельзя сказать, что на сегодня хоть какой-то из российских медных комбинатов испытывает недостаток в сырье. Но в целом, можно отметить, что импортного сырья завозится все больше в силу того, что существующие медные запасы, в частности, на Урале, находятся в стадии истощения. Сергей Сенинский: Понятно, что существуют среднемировые цены на медный концентрат. А внутренние цены на это сырье в России - отличаются ли от мировых, как, скажем, отличаются от мировых внутренние цены в России на нефть, газ и электроэнергию? Вячеслав Смольянинов: Я, конечно, с вами согласен, что это - не нефть и не газ. Здесь - нерегулируемые цены, они - абсолютно рыночные. Поэтому здесь все определяет рынок, определяют спрос и предложение. И ни о каком субсидировании и речи быть не может. Другими словами, никакой разницы в ценах на российский медный концентрат и импортный медный концентрат практически не существует. Сергей Сенинский: В материале нашего автора в Чите, который только что прозвучал в программе, речь, в частности, шла о том, что определенные надежды администрация области связывает с возможными проектами освоения Удоканского медного месторождения российскими компаниями с Урала. И, кстати, представители той же Уральской горно-металлургической компании не раз подтверждали подобный интерес. Но до сих пор он так лишь интересом и остается. Почему, наш ваш взгляд? Вячеслав Смольянинов: В основном, источником руды являются их собственные месторождения, которые действительно истощаются. Запасов там, как рассчитываю, хватит еще лет на 10 работы. И потому Уральская горно-металлургическая компания (УГМК) действительно находится в активном поиске, обдувает свое участие в самых разных проектах. В том числе - за рубежом, например в Монголии, в том числе - в российских проектах. Что же касается Удоканского месторождения, то уже сам по себе тот факт, что до сих пор так и не проявлен к нему конкретный интерес, говорит о том, что он вряд ли возникнет в ближайшие годы. Ведь на ближайшие годы запасов своих месторождений уральским компаниям хватит, а освоение Удоканского месторождения потребует, видимо, от них таких затрат, которые они - при сегодняшних мировых ценах и на медный концентрат, и на саму медь - не готовы нести. Сергей Сенинский: Вы упомянули уже Монголию, как возможного поставщика медного концентрата в Россию. Речь, видимо, идет о горно-обогатительном комбинате "Эрдэнэт", когда-то - флагманском проекте советско-монгольского экономического сотрудничества. Насколько могут быть сравнимы поставки медного концентрата из Монголии и, скажем, из относительно недалекого от "Эрдэнэта" Удоканского комбината, если он заработает? Понятно, что речь идет лишь о самых общих оценках... Вячеслав Смольянинов: В принципе, здесь довольно сложно сравнивать по структуре затрат - по крайней мере, на сегодня. Единственное, что можно сделать, - сравнить их по объемам тех капиталовложений, которые уже произведены. И здесь можно сказать, что "Эрдэнэт" лидирует. Учитывая недавние изменения в отношении структуры собственности этого комбината. То есть очевидно, что российская часть пакета его акций будет выставлена на дополнительную продажу. И уже та же "УГМК" и "Норильский никель", который, напомню, является самым крупным производителем меди в РФ, выразили интерес к приобретению этого актива. И в этом смысле приоритет монгольского комбината перед Удоканским месторождением очевиден... Сергей Сенинский: Спасибо, напомню, на наши вопросы отвечал в Москве аналитик по металлургии финансовой корпорации "НИКойл" Вячеслав Смольянинов. Этим интервью мы завершим сегодняшний разговор в рубрике "Экономика региона". Меняющийся мир: страны и рынки. Сергей Данилочкин: "Бизнес уходит из Германии" - статья в американском еженедельнике Business Week. Несколько раз в день реку Одер - между Германией и Польшей - не спеша, пересекает баржа с грузом, на котором зиждется существенная часть экономики Берлина. В прямом смысле этого слова. На борту - свежевыстиранное белье для лучших берлинских отелей. Конечно, его могли бы постирать и немецкие рабочие. Компании, обслуживающие пятизвездочные отели, как, например, компания Fliegel Textilservice, оснащены, разумеется, немецкими стиральными машинами. Но зато в польских компаниях - на другом берегу Одера - люди работают всего за пятую часть зарплаты своих немецких коллег. Более того, 250 сотрудников прачечных в небольшом городке на польском берегу Одера редко берут бюллетени, а текучесть кадров - минимальна. "Они работают с большим энтузиазмом, чем в Германии", - замечает глава немецкой фирмы. Если так пойдет и дальше, из Германии будет уплывать не только белье. Многие менеджеры считают несправедливыми налоговые планы правительства канцлера Шредера. Они говорят, что заниматься бизнесом в Германии невыгодно и сейчас - из-за высоких зарплат и налогов, строгих законов, регулирующих рынок труда и удушающей инициативу бюрократии, а после новых инициатив канцлера станет еще хуже. Германия теряет рабочие места в промышленности потому, что производство на территории страны обходится слишком дорого. В 80-е и 90-е годы большая часть немецких производителей текстиля и бытовой электроники перевела свои заводы в страны Азии и Восточной Европы. А сегодня, когда безработица в Германии - 9,7%, страна готовится к новому исходу, способному нанести удар по целым отраслям промышленности и ее основе - малому бизнесу. Эта тенденция прослеживается еще с начала 90-х годов, но именно в последние месяцы бегство бизнеса из Германии резко ускорилось, - говорит президент Германской машиностроительной ассоциации. Как следует из недавнего исследования этой ассоциации, 54% всех немецких машиностроительных компаний планируют в ближайшие пару лет перевести часть своего производства за рубеж. А 24% - уже сделали это в течение минувших двух лет. Страну вряд ли в ближайшем будущем покинут немецкие автомобильные концерны, но их поставщики уже это делают. Компания Bosch заявила в ноябре, что переводит производство автомобильных стартеров в город Мишкольце в Венгрии, где рабочий будет получать меньше 4-х долларов в час, в то время как в Германии - 26 долларов. Немецким транспортным компаниям и дистрибьюторам также становится работать проще, базируясь по соседству - в Венгрии, Польше и Чехии. Уходят из Германии и "белые воротнички". В начале года фармацевтическая фирма Schering перевела в один из своих ведущих исследовательских центров в американский штат Нью-Джерси. Там поблизости - университеты, в которых работают ведущие мировые специалисты. Решение компании Schering - удар по репутации немецкой Академии наук. Компания опасается, что не сможет привлечь специалистов такого уровня, будучи в Германии, где подоходный налог достигает 48,5%. В целом, конечно, нет ничего плохого в экспорте рабочих мест в менее развитые страны, что ведет не только к повышению в них уровня жизни, но и формированию новых рынков сбыта. Действительно, новые польские прачечные, где стирают белье для берлинских отелей, стали новыми заказчиками немецких стиральных машин. Однако их производители опасаются того, что взамен потерянных в Германии рабочих мест не появятся новые. При этом многие из них продолжают выпускать свои стиральные машины исключительно в Германии, так как, по их словам, ни в одной другой стране не найти такой же концентрации самых квалифицированных инженерных кадров. Но вот за всех своих коллег по этому бизнесу они не готовы поручиться. "Не исключено, - говорит управляющий одной из таких компаний, - что настанет день, когда слабые стороны Германии начнут перевешивать сильные". Все больше немецких менеджеров полагает, что это - уже произошло", - пишет американский еженедельник Business Week. Иван Толстой: "Расширение Европейского Союза как шанс для восточных земель Германии", - комментарий в немецкой газете Welt. "Грядущее расширение ЕС вызывает не только воодушевление, но и сомнения. Особенно скептически настроены жители восточных земель Германии, бывшей ГДР. Главные опасения - перспектива массового притока иностранных рабочих. Сколько жителей из стран Восточной Европы решат перебраться на Запад? Очень сильно разнящиеся оценки различных экспертов показывают, что даже приблизительно этого не знает никто. То же самое можно сказать и о финансовых последствиях расширения ЕС. Главная угроза, между тем, совсем в другом - в потере восточными землями Германии былой привлекательности для инвесторов и промышленников. Уже сейчас в страны Восточной и Центральной Европы жестко конкурируют в борьбе за инвестиции западных компаний. Пока Восточной Германии удается еще привлекать инвесторов, несмотря на гораздо более дорогую, чем в Польше или Венгрии, рабочую силу, исключительно в силу своей "уже" принадлежности к Европейскому союзу. В частности, в силу гарантии неограниченного доступа к единому европейскому рынку и низкой инфляции внутри евро-зоны. Но, со вступлением в ЕС новых стран, это преимущество уйдет, а проблемы - такие, как "дорогой" труд - останутся. Так что же делать? Расширение Евросоюза - факт уже необратимый, поэтому перспектива только одна: движение вперед и борьба с тем, что и отпугивает инвесторов от Германии - бюрократией и большими издержками. Пока, однако, германским политикам не хватает воли для принятия таких решительных мер, как упрощение процедуры найма и увольнения работников, противодействие давлению со стороны профсоюзов, отказ от жесткого регулирования зарплат и рабочего времени, сокращение бюрократии", - пишет в комментарии немецкая газета Welt. Александра Финкельштейн: Швейцарская газета Neue Zuercher Zeitung пишет об экономической ситуации в США. "... Активно тратящие свои деньги американские потребители уже не в первый раз как будто насмехаются над экспертами и аналитиками. Например, неожиданно высокий рост объемов розничной торговли в последнее время опроверг очередные предсказания, дескать, спада потребительской активности американцев. И это может помочь экономике в психологически важный переломный момент - на рубеже двух лет. Существуют, правда, опасения, что у такой активности американских потребителей нет рациональных причин, а следовательно - и здорового фундамента. Тем не менее, если внимательно проанализировать происходящее в США в течение последних двух лет, становится ясно, что законы экономики работают по-прежнему. Дело в том, что доходы населения США продолжают увеличиваться, несмотря на ощущение экономического кризиса. С марта 2001-го года они выросли на 8,1% в номинальном исчислении и на 5,6% - с учетом инфляции. Если покопаться в причинах этого, то, прежде всего, стоит обратить внимание, что, несмотря на сокращение многих статей доходов граждан, - например, дивидендов по акциям или процентов на вложенный капитал, - заметный рост зарплат смог компенсировать не только эти потери, но даже и последствия роста безработицы, если говорить о величине "усредненного" дохода населения. В свою очередь, главная причина увеличения заработной платы проста: продолжающийся в Соединенных Штатах существенный рост производительности труда", - пишет швейцарская газета Neue Zuercher Zeitung. Сергей Сенинский: Меняющийся мир: страны и рынки... Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
