Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
16.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[29-11-02]
Ваши письмаВедущий Анатолий СтреляныйПишет Людмила Алексеевна Козлова из Москвы: "Я ваш должник: никто не помог мне исполнить волю Христа, кроме вас". Читать такое приятно, но жалко, что больше ничего в письме нет, никаких подробностей. Здравый смысл давно держит под известным подозрением людей, которые уверены, что знают волю Христа, но и верующие не остаются в долгу. Они говорят, что уж что-что, а волю Христа может, при желании, знать любой человек: нет ничего легче, но, правда, и труднее - люби ближнего, как самого себя. К сожалению, до сих пор это не мешало именно верующим людям, христианам, истреблять друг друга, и как раз из-за разногласий в толковании писания. Особенно ужасна в этом смысле старина, и православная - в первую очередь, византийская, позже - русская. Вот где любили спорить, кто важнее, Бог-отец или Его Сын, или оба суть одно, в Константинополе (потом - в Москве), и до такой кровавой пены, бывало, спорили, что и сегодня слышно её шипение. Эти споры отвлекали людей от земных дел. Так вырабатывалась та злосчастная привычка витать в облаках, которая в наши дни подсказывает членам Государственной думы красивые речи о том, что земля есть мать, а мать, мол, продавать нехорошо. Или вот такое письмо подсказывает эта привычка одному "гражданину Приднестровья", как он себя называет, хотя он, по его словам, ко всем религиям относится как к "памятникам человеческого невежества": "Если в политике США развиваются демократические принципы, то в шоу-бизнесе практикуется шаблонное безмыслие. Тиранические лидеры шоу-бизнеса насаждают низменные инстинкты, легкомысленность, умилённость собственным несовершенством. Сегодня в шоу-бизнесе царит несправедливость, хронически гниющий монополизм англоязычных исполнителей... Шоу-бизнес находится в руках людей с большими недостатками культуры. Деятельность шоу-бизнеса подрывает авторитет развитого демократического общества, даёт козырные карты в руки идеологов слаборазвитых стран. Иранские, талибанские, палестинские, кубинские, российские лидеры, критикуя шоу-бизнес, во многом прАвы. Вы бы могли выбить из их рук большие козыри, если бы сделали огромное количество разоблачительных программ о рок-идолах, о поп-идолах. Вы же наоборот, пропагандируете легкомысленность в музыкальных заставках". Не самая злободневная проблема для жителей Приднестровья - что показывают им по телевизору, первая мысль с утра у большинства - о хлебе насущном, а нашего слушателя, хотя и он из этого большинства, волнует "хронически гниющий монополизм англоязычных исполнителей", словно их обязательно слушать. Духовная пища, её качество, её особенности превыше всего! Ты просишь его разменять деньги, писал о жителях Константинополя один путешественник, а он поучает тебя, чем отличается Отец от Сына. Если вас интересует цена большого круглого каравая, вам ответят, что Сын ниже Отца, а если вы спросите, готова ли выпечка, то услышите, что Сын сотворён из ничего. Этот набросок византийского быта выбрал однажды Гегель, чтобы сделать более наглядным своё описание православного мира... Так отчасти и есть, как пишет наш слушатель из Приднестровья - авторитет зрелой демократии шоу-бизнесом изрядно подрывается, только тут вот какая вещь. Развитое общество меньше всего думает о своём авторитете, оно существует не для того, чтобы служить остальному миру образцом, не в видах агитации и пропаганды люди в этом обществе завели определённые порядки, а просто потому, что эти порядки им удобны, помогают каждому в отдельности и всем вместе добиваться своих целей. Пишет Иван Иванович Круглов: "Господа из "Свободы", душители народов, здравствуйте! Народы, терпят вас, мало того, содержат таких бездельников, как сотрудники радио "Свобода", и уже много лет. У нас пока трава и леса подходяще растут, но нас втягивают в мировой рынок, чтобы высосать наши богатства, и тогда перестанет расти и трава, и лес, как это наблюдается в других порабощённых странах. Погреться будет нечем! Если продолжать топить лесом, то быстро кончится кислород. Как это мы до сих пор ещё живём! Кислород-то ужасно поглощается промышленностью. Вот эти проблемы вырождения жизни должны бы вас волновать, а вам всё Ленин да Октябрьская революция, как серпом по яйцам, прости Господи. Правда, я неверующий - наверное, не простит". Мне кажется, простит, Иван Иванович, и охотно простит. Он не смотрит, кто верующий, кто неверующий. У него свой счёт, свои мерки, а по этим меркам с вами всё, по-моему, в порядке: вы ведь болеете душой за человечество, хотите, чтобы всем людям было хорошо. К сожалению, мало у кого получается любить человечество и не выдумывать при этом врагов человечества или, как вы пишете, душителей народов. Мало у кого любовь ходит одна, без ненависти... Из Вроцлава пишет Анатолий Плахотнюк: "Однако вы необъективны, когда рассказываете о Польше, Чехии, Венгрии. Я знаю ситуацию в этих странах изнутри, а потому не вижу в них примера для России. В Польше цены Западной Европы, а зарплаты на уровне трёхсот-четырёхсот долларов (в Германии в пять раз выше). Польша имеет дефицит торгового баланса около 10 миллиардов долларов при населении 40 миллионов человек. Польше даже в Европейском Союзе уготована роль холопа, и против поляков в Германии будет свой "национальный фронт". Дорогой Анатолий Иванович! В царской России тоже всё было в магазинах, но это не спасло царизм и капитализм. В США сейчас тоже "всё есть", но вспомните хотя бы расовые волнения, например, в Лос-Анджелесе или в Европе посмотрите хотя бы на ситуацию в Северной Ирландии. Дело тут не в этнических мотивах, а в том, что людей не устраивает их жизнь, в которой одному быть внизу, а другому - наверху, в которой самый лучший случай - это иметь лавку или бензоколонку, сидеть в ней всю жизнь, завидуя "элите" или обсуждая телесериалы о богатых. Этот мир уже пройден, это вчерашний день. В России эта, капиталистическая, система потому и не установилась, а в Европе уже разлагается, поэтому должна исчезнуть. Объединённая Европа - это её закат. Здесь окончу, и хочу услышать вас по радио. Анатолий Плахотнюк. Вроцлав". Ход мысли простой: раз недовольство людей своей жизнью неизбывно, раз недовольных много даже в процветающих странах, раз они время от времени бунтуют, раз люди терзаются завистью, значит, мир устроен плохо, а раз я и такие, как я, уверены, что мир устроен плохо, значит, он может быть в корне переделан, и сотворим это мы, недовольные. Ход мысли замечательно простой, но от этой простоты - мороз по коже... В Польше, Венгрии, Чехии действительно много недовольных. Господин Плахотнюк пишет, что поляки зарабатывают впятеро меньше, чем немцы, а у меня вот вырезка из польской газеты, где говорится, что и производительность польского труда впятеро ниже средней западно-европейской, о чём в Польше помалкивают "из трусости". Эта газета вскрывает и другую, более горькую правду. Правительство потакает иждивенчеству народа. Оно допускает, что население получает на 25-35 процентов больше, чем зарабатывает, что польские пенсии на треть выше, чем должны были бы быть по труду. А "трусит" правительство потому, что 82 процента недовольных обвиняют в своих трудностях именно его, 94 процента лиц с наименьшими доходами ждут помощи от государства, которое, и так, как сказано, позволяет народу жить не по средствам. Короче: когда читаешь, чтО сами поляки, венгры, чехи пишут о своих делах, то удивляешься, что эти народы ещё существуют. "Наша страна цвела до вашего вторжения к нам, - пишет господин Подлипский. - Завезли всю гадость к нам: проституцию, наркоманию, убийство, пьянство и т.д. У нас этого не было. Молодёжь наша была чистая, как изумруд, честная, работящая - и патриоты своей страны. Сделали нас нищими, "бомжами", переселенцами. Наш народ говорит вам: "Вот что, провокаторы, наверное, хватит пыль пускать в глаза всему народу. Не лгите нам, мы знаем, как мы жили. Работы было навалом, безработных не было, все занятые были, и пьяниц не было". Под вторжением в Россию автор имеет в виду и вторжение радио "Свобода", то есть, то, что нашу радиостанцию, как и другие западные радиостанции, перестали глушить. Многие были этим довольны, они слушали "Свободу" и сквозь глушилки, хотя страна цвела вовсю...Он называет их предателями, но не пьяницами, как некоторые, потому что пьяниц, как мы слышали, тогда не было, он их не встречал. Я тоже встречаю иногда пьяниц, которые уверены, что спились после того, как прекратилось глушение "Свободы" и, разумеется, в силу того, в чём уверены и их жёны, иногда и дети, теперь взрослые. Те самые жёны, которых называли жёнами "декабристов" - в ознаменование знаменитого хрущёвского декабрьского указа шестьдесят первого, кажется, года. В соответствии с тем указом за мелкое хулиганство советским людям полагалось кратковременное лишение свободы и принудительные работы. Подметали улицы под надзором милиционеров... Первыми и последними "декабристами" (указ постепенно перестал применяться) были мужчины, наказанные за пьяные дебоши в семейном кругу. Привлекали их обычно по заявлениям жён. Жена посадила мужа - он, значит, декабрист. Посадила и сразу пожалела, что посадила, наутро побежала просить за него - стала, таким образом, "декабристской". Сажали, бывало, и надолго, и тоже потом жалели, но этих декабристками не называли. Пишет Елена Родина: "Меня тут осенило. Ваша передача - вроде той знаменитой фрейдовской кушетки, на которую укладывается если и не Россия, то ваша аудитория. Ну, а вы терпеливо стараетесь помочь ей осознать её потаённые "комплексы" (страшно заезженное слово, но другого не могу найти). Россия не выше Голландии по уровню промышленного производства, а метит в сверхдержавы, норовит похлопать Буша-сына по плечу: "Ну, что, брат Жора?". Те же, кто смеют вслух говорить то, что я сейчас, зачисляются в русофобы, "клеветники России", предатели. Мы же всего-навсего не потакаем её мании величия. Так что ваша кушетка очень нужна". Спасибо за письмо, Елена. Заморочки - мне нравится эта замена "комплексов". Я, пожалуй, могу сказать, что притерпелся к такой заморочке, как патриотизм пивной. Несколько раз употребил это английское выражение - и притерпелся. Без кабацкого, пивного, казарменного, блатного - названия есть разные - без патриотизма черни нет ни одного народа, этот бред присущ всем, только в разной степени. Хуже, когда патриотизмом пивной страдает не только сама пивная или парламент (парламенту - можно, на то он и парламент, он представляет всё население, все заведения - от академии наук до забегаловки), а и правительство, люди культуры... Хотя - что значит "хуже", если от людей культуры это и пошло? И должно было от них пойти - у кого ещё было столько тщеславия и свободного времени! Что касается России, то здесь дело в застое, в том, что россияне открыли, что их страна переживает застой. Слово "застой" первыми употребили не горбачёвские "перестройщики" о брежневском времени, а историк Сергей Соловьёв - о допетровской Руси. Очередное поколение русских людей открыло, что их страна слабее Запада. И опять, как в том же семнадцатом веке, одни кинулись учиться, трудиться, догонять Запад, другие - упираться, злобствовать и задираться, витать в облаках. "Вашу радиостанцию нельзя слушать равнодушно, - пишет господин Торнов из Армавира. - Сказывается отличие от других средств массовой печати. Это - профессионализм. А вот о свободе слова в России спорить не надо: пишут, говорят, творят всё, что здравый смысл не может понять. А вот независимых нет вообще. Ну, как вы можете говорить мнение, отличное от мнения своего руководства? "Голос Америки", тот честно говорит: это - точка зрения руководства США. В Союзе редкая семья не пострадала от сталинских репрессий. Но когда я слушал и слушаю старый гимн, я, как и многие другие, думал и думаю о славе нашего народа, ведь гордиться есть чем, и всё сразу выбросить невозможно". Какая связь между тем, что этот слушатель не верит в существование где-либо независимой печати, и тем, что ему нравится советский гимн, а политики-демократы (первыми называет Явлинского и Немцова) не нравятся до того, что пишет: "Дай им власть - они всё уничтожат, будет страшнее семнадцатого года"? А ведь связь есть, и это связь, в общем, не такая уж скрытая, чтобы для обнаружения её требовалась "фрейдовская кушетка". Дело не в том, что независимый журналист должен высказывать мнение, отличное от мнения своего начальника, и тогда господин Торнов признает его независимым журналистом. Нет! Журналист должен высказывать мнение, не отличное от мнения господина Торнова, и только в таком случае он, господин Торнов, признает его независимым. Мнение же господина Торнова - это, собственно, приговор. Кому неприятен новый-старый гимн России, тот не думает о славе народа, хочет эту славу "выбросить". Явлинский и Немцов против нового-старого гимна - значит они, дай им власть, "всё уничтожат". Мнения такого толка всегда представляют собою приговоры. Понятно, что демократическая печать любой страны не может этим заниматься. "А вы знаете, Анатолий Иванович, какое слово было самым употребительным в сталинских газетах? - пишет Аркадий Шестаев. - Я, конечно, частотного анализа представить не могу, но берусь утверждать: демократия. Вот какое. Как вы это прокомментируете?" Два слова, Аркадий, два: "социалистическая демократия". Реже - "советская демократия". Самое трогательное в истории этой демократии - как честные и увлечённые люди о ней мечтали, как пытались её утверждать, как требовали, чтобы она соблюдалась, как страдали оттого, что не находили её в жизни, как ополчались на душителей этой демократии, как делили начальство на подлинных коммунистов, то есть, социалистических демократов, и примазавшихся, перерожденцев, оппортунистов. Даже большевики попытались "завести" социалистическую демократию, и терпели её месяцев пять или шесть. Я говорю о советах восемнадцатого года. А потом увидели, что эта демократия, если ею не управлять, если позволить ей быть не только в меню, но и на столе, превращается в обыкновенную, в такую, подчиняться которой должны и они, большевики, а кто же тогда будет командовать? Отголоском того романтизма звучит такое, например, письмо, его написал господин Богданов: "Найти общий язык и построить справедливый мир смогут, должны будут те, кто имеет убеждения, а не те, кто ради выгоды вертится, как флюгер. Люди шкурного плана в конечном счёте смогут всё только разрушить и себя при этом не спасти, хотя и говорят: пока толстый похудеет..." Для автора всё ещё само собою разумеется, что справедливый, по его понятиям, мир может и должен быть построен. Как и для господина Плахотнюка из Вроцлава... А меня, снова скажу, смущает то, что история не знала ни одной удачной попытки, более того, все попытки такого строительства приносили только зло. Допустим, однако, что справедливый мир может и должен быть построен. Но что значит "справедливый"? Справедливый по меркам господина Богданова или кого-то другого? Кто, как и по какому праву будет решать, по чьим меркам дерзать? Что делать с теми, кто будет настаивать на своих мерках? И всегда ли просто решить, кто вертится, как флюгер, а тем более - из-за чего он вертится, кто является человеком "шкурного плана", а кто -не шкурного? И главное: кто будет определять это всё? По каким признакам и по какому праву? Письмо из Греции. Фамилии под ним нет, только имя - Владимир. "Слушаю вашу передачу давно, и что хочу сказать. Всё, что вы говорите, правильно, но вы не сможете достичь цели просвещения этого общества, потому что действуете с чистыми помыслами. Вот такого я мнения о ваших усилиях вразумить взбесившуюся от унижения и боли шестую часть суши. Что более значительно: и за рубежом этого - завались. В Греции, например, их достаточно, тех, кто верит, что чёрное - это белое и наоборот". Не совсем с вами согласен, Владимир. Унижение и боль - да, это есть, а что взбесилась шестая часть - нет, к счастью, нет. В недрах шестой части живёт, надо полагать, горькое знание, что взбеситься-то - дело не хитрое, а вот уняться будет очень трудно, много костей не соберёшь, очень много. Письмо из Алма-Аты, пишет господин Гринберг: "Не могу взять в толк, почему "Свободу" интересуют прежде всего всевозможные конфликты, и, как только они заканчиваются, интерес к стране пропадает. Когда бомбили Сербию, сообщения оттуда шли ежедневно. Но вот наступили мирные дни - и всё. Нет больше Сербии. А как живут в Сербии сегодня? Какие там проблемы? Работает ли промышленность? Что с финансовой системой? Да что там говорить о Европе - в Белоруссии существует же, наверное, ещё что-нибудь, кроме Лукашенко? Вузы там только государственные или есть иные? Доллары можно купить и продать в уличных обменниках, как у нас, где их больше, чем хлебных ларьков, или нельзя? И так далее. Жизнь не состоит ведь из одной политики, именно поэтому меня так интересуют размышления обычных людей в передаче "Ваши письма", - пишет господин Гринберг. В Белоруссии, конечно, есть кое-что, кроме Лукашенко, а в то же время и нет. Частные предприятия на бумаге есть, а на деле - это предприятия даже не государственные, а - президента Лукашенко, обменники - тоже его, и вузы, и лавки, лошади и коровы, бороны и самолёты. Взять в толк, почему радио "Свобода" не рассказывает обо всём на свете, не так уж трудно, по-моему. Не объять необъятное. Как все средства массовой информации, мы сообщаем прежде всего новости, обсуждаем происшествия и события, потому что такое наше предназначение, работа такая. Это не значит, что желающий узнать, как живут сегодня в Сербии, не может этого сделать. Но придётся маленько потрудиться. Найти специалиста по Сербии, либо специальную литературу, сходить в библиотеку, в Интернет-кафе.
Такую довоенную частушку я нашёл в одном письме из Екатеринбурга. Она показывает, по мнению автора, как "трезвомыслящая часть русского народа" относилась к тогдашним вождям, "хотя, - тут же добавляет этот непредвзятый человек, - надо отдать должное коммунистам: они влюбили в себя народ надолго".
Программа выходит в эфир по пятницам в 23:10 (МСК). |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
