Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
18.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[04-07-00]
Факты и мненияВедущий Лев РойтманОпасно! "Информационная безопасность"!Лев Ройтман: Как понимать доктрину информационной безопасности России - что это и зачем? Неужели президент Путин, гарант конституции, лично председательствовал на заседании Совета безопасности, где эта доктрина была одобрена, для того, чтобы ее разработчик, генерал-полковник Владислав Шерстюк, не забыл бы переписать из конституции, что свобода массовой информации гарантируется, а цензура запрещается. Переписали. Но почему же генерал Шерстюк после утверждения этой доктрины, это 40 страниц аморфного текста, заговорил военно-полевым языком: “Идет кровавая борьба за рынок и компромиссов здесь быть не может”. Возможно, одно пишем, совсем другое в уме? Об этом и поговорим. Участники передачи: директор Центра экстремальной журналистики Олег Панфилов, Москва; ведущий научный сотрудник американского Совета внешней политики Виктор Ясмон, Вашингтон; и наш комментатор Джованни Бенси. Олег Валентинович Панфилов, в Советском Союзе ведь все было проще: вражьи голоса глушили, нас, например, глушили без перерыва на обед, ТАСС, АПН раздавали налево и направо достойные отповеди, КГБ, там где нынешний президент тогда еще делал жизнь с товарища Дзержинского, давил тех, кто не хотел быть счастливым, Карацупа держал границу на замке, и никто не мудрил с доктринами информационной безопасности. Что, теперь стало опасней, налицо информационная угроза России, ваше мнение? Олег Панфилов: Да, я полагаю, что российская власть начала испытывать беспокойство. Хотя власть-то всегда пыталась с журналистами вести примерно так же, как и советские руководители со своей прессой. Я напомню, что президент Ельцин и затем его преемник президент Путин уже встречался несколько раз, а президент Ельцин делал это почти всегда, встречался с главными редакторами, в том числе и независимых изданий, проводил с ними какие-то беседы. То есть встречи такие с руководителями крупнейших средств массовой информации они всегда были. Часто содержание этих бесед не раскрывалось. И только последние беседы, когда Путин встречался с главными редакторами в связи с событиями в Чечне, несколько руководителей независимых СМИ все-таки сказали о том, что Путин пытался объяснить свою позицию в отношении Чечни. Вторая акция, которая всегда существовала в отношении средств массовой информации, напомню, в том числе и независимых, это раздача орденов и медалей, всевозможных званий, и заслуженных работников культуры, и так далее, существует до сих пор. И можно открыть правительственные газеты, “Российскую газету”, “Парламентскую газету” или даже журнал “Журналист”, который учрежден Союзом журналистов России и там публикуются огромные списки журналистов и руководителей средств массовой информации, награжденных медалями и орденами. Что касается вот этой вот доктрины информационной безопасности, то, я думаю, что впервые она была озвучена в виде абзаца в концепции национальной безопасности, подписанной президентом Путиным 10-го января этого года, буквально в первую неделю своего и.о. президентства. И в этой концепции национальной безопасности есть довольно странная по меркам демократической России, странная фраза. Например: “Усиливается угроза национальной безопасности России в информационной сфере, и серьезную опасность представляет собой стремление ряда стран к доминированию в мировом информационном пространстве, вытеснение России с внешнего и внутреннего информационного рынка”. Это как бы с той самой позиции “глушилок”, что же нам делать по поводу голосов, которые продолжают звучать, да в открытом еще эфире. Я думаю, что обеспокоенность властей России прежде всего освещением событий в Чечне, они никак не могут перекрыть информационный поток и, конечно же, публикациями независимой прессы относительно коррупции власти. Вот это, на мой взгляд, две причины, которые повлияли на появление этой доктрины. Лев Ройтман: Когда вы говорили о наградах, об орденах, вспомнилось, что когда-то в 20-е годы сотрудник французского сатирического еженедельника “Канар аншене” получил орден Почетного легиона, его поздравили, после чего его вызвал главный редактор и уволил. На вопрос обескураженного кавалера ордена Почетного легиона - за что? - последовал ответ: за то, что вы его получили. Виктор Ясмон, Вашингтон, вновь напомню - ведущий научный сотрудник американского Совета внешней политики. Как вы, как в Соединенных Штатах, в частности, в вашем Совете воспринимают эту концепцию, эту доктрину информационной безопасности России? Виктор Ясмон: Ну вы знаете, Лев, я имел, скажем прямо, сомнительное удовольствие изучить полный текст этого документа. И впечатление у меня несколько жутковатое от него. Я бы хотел выделить в нем прежде всего два элемента. Первый элемент - это политический. То есть время, почему и когда он был принят. Тут уже Олег Панфилов немного об этом сказал, но я бы хотел напомнить, что этот документ разрабатывался с 97-го года и носил вначале он даже какое-то задумчивое название - “Совершенствование правового обеспечения информационной безопасности”. Ну вроде бы ничего такого ужасного. Вот неожиданного вдруг его так вот быстро приняли. Мне кажется, что это связано с последними налетами, накатами на российскую прессу, чему мы были свидетелями, история с Гусинским и так далее. Это чисто политический аспект срочность принятия этой доктрины. А второй - это сущностный. В чем же все-таки дело? И вот когда я посмотрел отдельные абзацы, отдельные разделы этой доктрины, я действительно изумился. Вот они, например, тут пишут так, какие угрозы безопасности информационной России: это использование средств массовой информации для ограничения прав человека на свободу, выбор и выбор убеждений. Или: “Пропаганда образов массовой культуры, противоречащих нормам, принятых в российском обществе. Раскрытие государственной тайны. Злоупотребление свободой информации”, и так далее, и так далее. Вы знаете, это совершенно буквально что повеяло духом старых времен. Такой интересный абзац как “Усиление зависимости духовной жизни страны, экономической и политической жизни общества от зарубежных информационных структур”. Понимаете, дело в том, что если Путин действительно так думает, если он действительно пытается это совместить еще с какими-то экономическими реформами, то это совершеннейшая просто дикость. Я в связи с этим хотел буквально пару слов сказать о том, как эта проблема видится и решается в Соединенных Штатах и что, на мой взгляд, не хватает в России. Дело в том, что в России отсутствует механизм реализации свободы слова попросту. Вот в Соединенных Штатах есть закон о свободе информации, акт о свободе информации, который был принят не так сравнительно исторически давно, он был принят во времена Вьетнамской войны. И я знаком с его автором Мортаном Гальпериным. И в беседе мне Гальперин как-то сказал, что поразительным образом главным потребителем этого закона являются бизнесмены. Именно бизнес, именно экономическая жизнь Америки больше всего зависит от этого закона. Поэтому я просто не понимаю, каким образом могли этот закон принять. Ну и чтобы подытожить, я могу сказать, что, конечно, отношение крайне настороженное, я бы сказал, удивленное. Лев Ройтман: Спасибо, Виктор Ясмон, Вашингтон. Вы заметили: “Если Владимир Путин думает так”. Мне трудно себе представить, что президент России, который председательствовал на заседании Совета безопасности 23-го июня, когда доктрина информационной безопасности была принята, подчеркиваю, под его председательством, думал бы иначе. Кроме того, хочу заметить, что в этом аморфном совершенно документе, на поверхности расплывчатом, содержится, например, такой пассаж, что необходимо соблюдение баланса интересов граждан, общества и государства. То есть происходит противопоставление интересов этих трех составляющих - граждан, государства и общества. Это искусственное насаждение подобного баланса. Джованни Бенси, как воспринимают события, происходящие вокруг средств массовой информации в России, на Западе сейчас? Джованни Бенси: На Западе, мы уже услышали как это воспринимается в Соединенных Штатах, я скажу о Европе. Должен сказать, что в Европе не обратили должного внимания этому событию, в том числе и потому, что оно совпало по времени с делом Гусинского, и газеты, конечно, писали очень много о деле Гусинского. И даже в этом случае, не столько с точки зрения свободной информации, и нарушении свободной информации, и борьбы со свободной информацией, сколько с точки зрения Гусинского бизнесмена, что, как, честно ли он делал или не делал и так далее. Но, конечно, кто-то обратил внимание на то, что происходит в области свободной информации в России и были комментарии тоже относительно этой доктрины информационной безопасности. И конечно, точка зрения европейской общественности в той мере, в какой она была высказана, конечно совпадает с тем, что думают в Соединенных Штатах - значит в России идет в какой-то форме, по каким-то причинам наступление на свободу печати. Например, некоторые газеты процитировали слова, которые по агентствам пришли, конечно, того же самого Шерстюка, который говорит: “Вот берем, скажем, телеканал, который сеет с утра до вечера не разумное и не доброй, своей недостоверной информацией он нарушает право гражданина на полноценную информацию”. Очень хорошо, но кто определит, что такое не добрая, не разумная информация? Конечно, тут это язык, к которому мы привыкли по старым временам, это язык КГБ, это язык советского времени. И создается впечатление, что как раз нынешнее российское руководство пытается как и раньше оградить граждан от каких-то влияний, исходящих от того, что не происходит в официальной сфере. Я должен сказать, что, к сожалению, даже официальные органы европейского, скажем в более широком плане, сообщества, например, парламентская ассамблея Совета Европы, которая не является органом Европейского Союза все-таки, но это важный организм, хотя бы в психологическом или политическом плане, и они тоже, кажется, озабочены скорее всего Чечней, озабочены многими другими событиями и этому вопросу свободы информации не обратили того внимания, который следовало бы обращать. Многие говорят на Западе, и в России тоже это словечко время от времени слышно, в России происходит образец Пиночета. Значит авторитаризм в политике с по крайней мере намерением экономического либерализма. И это может быть опасно, потому что свобода неделима. И на самом деле, если пытаются ограничить свободу в области информации, в политической области, рано или поздно будет она ограничиваться и в области экономической. В конце концов не может быть страна свободной в одной области и несвободной в другой. Поэтому эта доктрина информационной безопасности, вместе с другими другими некоторыми событиями, в том числе и с этим делом Гусинского, конечно, вызывают большую тревогу относительно того, как российские граждане смогут пользоваться своими свободами, в том числе и информационными. Лев Ройтман: Спасибо, Джованни. Я добавлю информации ради, что на парламентской ассамблее Совета Европы 28-го июня были заслушаны два видных российских телекомментатора - Киселев и Доренко, именно по вопросу о свободе информации, свободе прессы в России. Никакой резолюции принято не было. Сам, однако, по себе этот факт, факт этого приглашения, факт этого слушания, пусть и без резолюции, конечно говорит о том, что в Европе все замечают и на все обращают внимание. Олег Панфилов, Москва, в России в телевизионном пространстве существуют по крайней мере два канала, которые государством контролируются, пусть не полностью, но контролируются - это РТР, это ОРТ. В России кроме того по-прежнему есть агентство РИА-новости, Российское информационное агентство, это наследник советского агентства печати “Новости”. В России есть “Российская газета”, если на то пошло. Чего на самом деле не хватает российским властям для того, чтобы полагать, что они в достаточной мере способны информировать население? Олег Панфилов: Я вас удивлю, удивлю радиослушателей тем, что есть еще другая цифра. Мы попытались определить, какое количество государственных газет различного уровня, республиканские, областные, краевые и так далее, какое количество газет выходит в России с государственным капиталом, бюджетных, так вот их оказалось 40% уже. Их еще 5-6 лет назад было меньше, когда независимая пресса стала очень быстро развиваться. И даже главы администраций как бы спокойно относились к тому, чтобы какая-нибудь “Правда” областная становилась независимой газетой, и акционерами этой газеты становились сотрудники газеты. Так что у российских властей есть все основания считать, что они поглощают информационный рынок достаточно быстро своей прессой. Но есть еще пресса независимая от государства, есть пресса, которая пока еще не слушает. Ну конечно же это НТВ как яркий пример. А есть еще огромное количество независимой прессы в провинции, и власть с ней поступает примерно так же, как поступает с НТВ, но об это, к сожалению, очень мало знают и очень мало знают прежде всего в Москве. Я могу напомнить, что на прошлой неделе налоговая полиция устроила погром в газете “Вечерние ведомости” из Екатеринбурга. Было возбуждено уголовное дело против главного редактора газеты “Тольяттинское обозрение”. То есть можно привести огромное количество фактов, когда власть хочет подавить остатки независимой прессы. Но я думаю, что все, что происходит сейчас в законодательном процессе, в том числе и принятие этого документа, это, повторю свое определение, это некая проверка на вшивость российского общества. Ведь проморгали журналисты и общество принятие закона о поправках к закону о средствах массовой информации, согласно которому сейчас российская пресса просто не может ничего публиковать о том, как производят наркотики, как их перевозят, как их потребляют и так далее. То есть вся проблема, связанная с наркоманией, сейчас практически запрещена в российской прессе. А точнее, этот закон не определяет механизм определения того, что этот закон определяет в публикациях. И таким образом, министр печати господин Лесин может вынести два предупреждения совершенно любому изданию хотя бы за то, что издание публикует сведения о производстве наркотиков в Афганистане и газету через два предупреждения закрывают. Вот это проблема, которую сейчас общество уже перестает обсуждать. Лев Ройтман: Спасибо, Олег Панфилов. Меня поразила эта цифра в целом по России - примерно 40% газетно-журнальной продукции выходит с участием или полностью под контролем государственного капитала. В этом случае, если Российское государство ищет все новые и новые способы каким образом отражать для населения собственную точку зрения, это можно понимать как попытка пенять на зеркало. Виктор Ясмон: Я вас внимательно слушал, к сожалению, я не со всем согласен с Олегом Панфиловым. Мне кажется, что это не проверка на вшивость, мне кажется, это гораздо серьезнее. Дело в том, что помимо всех перечисленных уже возможностей российского правительства, существуют планы на основе вот этой концепции создать новый мощный информационный холдинг, который будет в принципе каким-то аналогом советского ТАСС или американского “Ю-Си-А-Эй” и будет заниматься внешнеполитической пропагандой. Мы так же не сказали сегодня о Чечне, я думаю, что часть этой проблемы была порождена Чечней, создание информационного центра во главе с Ястржембским, на основании которого и пытаются создать этот новый центр. Так что я бы просто призвал российских журналистов быть еще более настороже, чем до сих пор были. Потому что это, я повторяю, гораздо серьезнее, это не просто проверка на вшивость. Лев Ройтман: Спасибо, Виктор Ясмон. Джованни Бенси, конкретно в Италии существует концепция, подобная концепция информационной безопасности. Джованни Бенси: Нет, не существует. В Италии существует другая, другой орган - это гарант по вопросам информации, задача которого защищать права средств массовой информации. Но я хотел бы закончить на оптимистической ноте. В конце концов Путин на том же совещании Совета безопасности сказал, перекликаясь с конституцией, что без свободы СМИ не может быть свободного демократического общества. Надеемся, что это не только пустые слова. Лев Ройтман: Джованни, вашими бы устами да мед пить. Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
