Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[10-06-04]
Час прессыКакой президент нужен Чечне, и почему Малик Сайдуллаев опять участвует в выборахВедущая Елена Рыковцева
Елена Рыковцева: На днях завершается регистрация кандидатов в президенты Чеченской республики. Два с половиной месяца избирательной кампании и - новые выборы. Какой президент нужен Чечне? Мы обращаемся с этим вопросом к нашим радиослушателям, которые не голосуют на этих выборах, но которым не безразличен их исход. Полагаю, что ваши мнения особенно полезно будет послушать одному из наших сегодняшних гостей. Это московский бизнесмен Малик Сайдуллаев, который зарегистрировался кандидатом в президенты Чечни. Точнее сказать, он пока претендент в кандидаты, потому что регистрация пройдет сразу после того, как закончат принимать заявления от претендентов. Как полагают российские газеты, Сайдуллаев обладает весьма высокими шансами на победу. Вопрос в том, будет ли у него и у некоторых других кандидатов возможность реализовать эти шансы. Разобраться в этом нам поможет второй гость, а именно - заместитель председателя Комитета по международным делам Государственной Думы России Леонид Слуцкий. И ему, полагаю, будет полезно послушать мнения нашей аудитории по другому поводу. Верите ли вы, уважаемые слушатели, что в республике возможно провести полноценные выборы? Если у вас есть сомнения в этом, постарайтесь объяснить, на чем они основаны. Итак, какой президент нужен Чечне и возможны ли там полноценные выборы? И, наконец, я представляют третьего гостя нашей программы. Это Вадим Речкалов, специальный корреспондент газеты "Известия", который главным образом пишет о ситуации в Чечне. Вас, Вадим, я попросила бы прокомментировать последнюю историю, которая случилась в Чечне, и которую тоже связывают с выборами. Все газеты написали об этом, но давайте послушаем "Комсомольскую правду". Диктор: "Первый вице-премьер правительства Чечни, сын погибшего президента республики Ахмада Кадырова Рамзан объявил ультиматум боевикам. Он дал им три дня на то, чтобы сложить оружие. А тех, кто не сдастся, пообещал уничтожить. Вряд ли следует ожидать, что через 72 часа после заявления Кадырова-младшего в милицию двинутся колонны перепуганных террористов. Ультиматумы им объявляли и президент России, и отец Рамзана - ни в том, ни в другом случае массовой сдачи боевиков не произошло. Зачем же тогда Кадыров-младший произвел такой демарш? Есть две версии. Первая - месть. Срок действия ультиматума заканчивается 10 июня, почти ровно месяц назад, 9 мая, был убит отец Рамзана, по местным законам он должен быть отмщен. Вторая версия - подготовка к президентским выборам в Чечне. В этой связи многие вспоминают, что Кадыров-старший объявлял свой ультиматум аккурат в канун выборов, и он помог ему победить. До окончания регистрации кандидатов в президенты Чечни осталось меньше недели. По мнению ряда наблюдателей, основная борьба развернется между уже зарегистрированным экс-депутатом Госдумы, бизнесменом Маликом Сайдуллаевым, незарегистрированным пока главой республиканского МВД Алу Алхановым и депутатом Госдумы от "Единой России" Русланом Ямадаевым. Насколько известно, Рамзан Кадыров (он не может участвовать в выборах по возрасту) поддерживает Алаханова, и объявление ультиматума - не исключено - приурочено к его регистрации. Какая из версий верна, покажет время. Но трудно избавиться от впечатления, что в истории с ультиматумом больше политики, чем борьбы с терроризмом". Елена Рыковцева: Автор "Комсомольской правды" в заголовок своей заметки именно такой вопрос и вынес: "Кровная месть или политическая игра?" Вот, Вадим, с вашей точки зрения, что означает этот ультиматум? Имеет ли он какой-либо практический смысл? И действительно ли он связан с выборами? Вадим Речкалов: Я думаю, да, связан с выборами. Потому что заявление, как мне кажется, вполне безответственное в том, что ответственности за него нести не надо, вот за эти слова. Может появиться даже информация, что какие-то боевики действительно вняли словам Рамзана Кадырова и сдались. Потому что, на самом деле, проверить ее практически невозможно, как было уже не раз. Тут еще один момент. Почему-то обратили внимание на эту часть выступления Рамзана Кадырова, а у него была совершенно потрясающая вторая часть, когда он, во-первых, оговорил, кого он имеет в виду. Он сказал, что только тех, кто обманом попал в горы, кого обманули Масхадов, Басаев, - только их касается вот эта вот амнистия. А тех, у которых руки в крови, он не пощадит и будет уничтожать. И даже назвал способ, каким надо бороться с боевиками, - наказывать их родственников. И родственников наказывать, и, если нет такого закона, - вот так он сказал - то надо бы у Путина, у Думы попросить, чтобы такой закон был. Тут вот что интересно. Магомеда Хамбиева брали как раз через родственников, давление было на родственников, родственники были задержаны. Потом Хамбиев в интервью подтвердил, что, "да, моих родственников задержали, но они были виноваты тем, что они меня поили чаем, потому что они мои родственники". А Рамзан выступил с такой "инициативой законодательной" (если можно так выразиться, в кавычках), которая хочет легализовать подобные методы. Вот это, я думаю, главное. А тут простой предвыборный ход, к Алханову приуроченный, или просто вот такое у него настроение было, поэтому именно сейчас он дал такое интервью. Это было, вроде, интервью... Да несерьезно, по-моему, все это. Елена Рыковцева: Малик, ваша оценка подобных акций - призывов сдаваться, ультиматумов? Насколько они действенны? Малик Сайдуллаев: Вы знаете, я к таким призывам, честно говоря, серьезно не отношусь. Потому что, если бы так просто это было, война столько не продолжалась бы. А к тем призывам, что нужно родственников хватать, отношусь так, что того человека, который призывает к этому, нужно арестовывать, кто бы это ни был, Рамзан или кто-то другой. Поскольку это уже не законные методы ведения борьбы, а это методы ведения борьбы чисто бандитские. И это недопустимо, если мы хотим в Чечне добиться мира. Мы должны с уважением относиться ко всем жителям республики, независимо от того, родственники это боевиков или не родственники. И вообще, когда мы говорим о порядке в Чечне, о какой-то законности, в первую очередь те силы, которые находится на стороне федеральной власти, и те, кто действительно хочет этого мира, сами должны в первую очередь соблюдать закон. Елена Рыковцева: Малик, я хотела спросить, существует ли техническая возможность доведения до сведения воюющих боевиков такого рода призывов, обращений, ультиматумов? Знают ли они вообще, что к ним обращался Рамзан Кадыров с подобным предложением? Малик Сайдуллаев: Ну, я думаю, что каждый знал, каждый это услышал. Потому что, кроме телевидения и радио, работает прекрасно другая почта - чисто человеческая почта. Я думаю, что они это восприняли точно так же, как восприняло большинство россиян это заявление. То есть я не думаю, что под этим что-то серьезное скрывается. Елена Рыковцева: И вот уже пришло первое пейджерное сообщение. "Чечне нужен президент, который прежде всего мог бы обеспечить мир на много десятилетий вперед", - Георгий нам пишет из Санкт-Петербурга. И у нас звонок есть. Здравствуйте. Слушатель: Здравствуйте. Это Игорь Цветков из Одинцово. Я считаю выборы в Чечне полнейшим фарсом. И я считаю фарсом все правление президента Путина, 5 лет. Всего хорошего. Елена Рыковцева: И, Малик, к вам обращаюсь в каком-то смысле в продолжение мнения Игоря из Одинцово. Вы в сентябре 2003 года давали интервью "Новой газете". Кстати, я думаю, что не нужно напоминать нашим слушателям историю вашего участия в прошлогодних выборах. Все помнят, как вас бессовестно сняли с дистанции за то, что, якобы, у вас 40 процентов подписей были недействительными, хотя вы заплатили при этом залог и пытались по второму варианту пройти, но не вышло. Итак, вы рассказали "Новой газете": "Перед тем как суд Чеченской республики в минувший четверг отменил мою регистрацию, придравшись к подписям, со мной дважды встречались представители власти и предлагали снять свою кандидатуру. В обмен обещали дополнительные возможности по расширению моего бизнеса. Я не хочу называть фамилии, но они представляли администрацию президента России. Я отказался от всех предложений. Но в ответ мне сказали, что тогда будут найдены иные средства вывести меня из борьбы. Я возразил, что тем самым выборы превращаются в фарс. Человек, сидевший напротив меня, захлебнувшись чаем, после некоторой паузы признал: да, это фарс". Итак, фарс... И вы снова участвуете в выборах. Что-то изменилось за это время? Это уже не фарс? Малик Сайдуллаев: Вы знаете, достаточно большие изменения произошли - все прекрасно понимают - и в правительстве, и в администрации президента. На сегодняшний день я уверен в одном, что президенту России необходим мир в Чечне. Это можно оценивать по разным показателям, но это второй срок президентства Путина Владимира Владимировича, и сейчас, я думаю, нужно решать проблему Чечни, нельзя ее оставлять в том виде, в котором она была год назад и в котором находится сегодня. Я думаю, что фарса не должно быть, ибо это будет уже абсурдно с любой точки зрения. Я думаю, что необходимо сейчас провести честные выборы, если мы хотим мира в Чечне. Только путем выборов и путем присутствия международных наблюдателей народу можно дать возможность избрать того человека, вокруг которого готов этот народ сплотиться. И говоря о народе, я говорю о тех родственниках, родных, близких тех боевиков, которые живут в Чечне, о которых говорил и Рамзан в своем выступлении, что, мол, нужно брать их в заложники. Если будет человек, которого поддержит народ, - это будет первым шагом к миру. Если же выборы пройдут по заказу и без присутствия международных наблюдателей, то мы добьемся того, что эта вакханалия будет продолжаться в Чечне. Елена Рыковцева: Вадим, вас удовлетворил ответ Малика, что сейчас, может быть, это уже и не фарс будет? Как вы считаете? Вадим Речкалов: Я, на самом деле, не знаю. Я согласен в том, что дальше уже фарс продолжаться не может. Если подумать, что ведь произошло, - убили президента, вокруг которого в тот момент стояло около тысячи военных людей, в центре города. Ну не получается, отторгает Чечня все, что делается вот таким образом - фарсовым. И поэтому дальше уже нельзя так. И второе, вот Малик сказал насчет человека, который может объединить. У меня-то, на самом деле, такое ощущение, что президент Чечни не является ключевой фигурой в Чечне. Он должен быть каким-то центром, вокруг которого должны собраться люди и решить вот эту проблему Чечни. То есть президент Чечни, даже если это будет фигура не харизматическая, но просто она должна быть та, вокруг которой могут собраться люди и все вместе как-то решить, что дальше делать. Я не верю, что единоличная власть в Чечне эффективна. Елена Рыковцева: Спасибо, Вадим. Я прочитаю несколько сообщений. Вот Александр из Санкт-Петербурга пишет: "Инородное тело бесполезно лечить. Пусть они живут отдельно, а выберут они то, чего стоят сами". Что, действительно инородное тело - Чечня? Вы согласны с такой оценкой, Малик? Малик Сайдуллаев: Нет, я не согласен с такой оценкой. Нет, это не инородное тело, пока что Чеченская республика является субъектом Российской Федерации. Я думаю, что для России очень важно, чтобы в Чечне был мир, ибо это может быть отправной точкой для развала государственности. А чтобы был мир, нельзя отторгать, нельзя все пускать на свободное плавание, нужно, конечно, прилагать все усилия. Но будет мир в Чечне или нет - мы должны все понимать это - будет зависеть от граждан Чеченской республики, независимо от национальностей, которые живут в Чечне, которые имеют право голосовать. Они должны определиться. Елена Рыковцева: Вернемся к вопросу, какой президент нужен Чечне? Малик Сайдуллаев, которого однажды газета "Газета" спросила: "Кто был бы хорошим президентом для Чечни?", ответил так: "Нельзя, чтобы президентом становился человек с пустым карманом, который сам денег никогда не зарабатывал и не знает, как это делать. С одним умением просить такой человек республику не восстановит". Это вроде как его ответ на вопрос нашей сегодняшней программы. Но есть и второй, может быть, даже более важный вопрос: какой кандидат может победить на выборах в Чечне? Вся российская пресса отвечает на него дружным хором: тот, кого поддержит Кремль. И Рамзан Кадыров, - добавляет "Независимая газета". Цитирую дословно: "Стать президентом Чечни сегодня может только тот человек, который заручится поддержкой Кремля и Рамзана Кадырова". Без этого - никуда. Согласны ли с этим участники нашей беседы? Вадим Речкалов: А Кремль еще никак не высказался ни за одного из кандидатов, по-моему... Елена Рыковцева: Газеты уже написали, что Кремль высказался. И я вас о кремлевском кандидате еще спрошу. А пока только спрашиваю в принципе. Вадим Речкалов: Ну, в принципе, ничего в этом ненормального нет. Другое дело - на кого поставит Кремль. Если он поставит, скажем так, на Рамзана Кадырова (ну, представим так) или на того, на кого ставит сам Рамзан Кадыров, - вполне возможна его победа, административного ресурса на нее хватит. Тут еще, по-моему, есть один ресурс. Насколько мне кажется, - я думаю, Малик меня простит, если я где-то, может быть, что-то не так понимаю, потому что я все-таки не живу в республике, и как бы я там ни ездил, я все равно мало ее знаю, невозможно узнать республику полностью, тем более в таком состоянии, - не хотят чеченцы идти против воли Кремля. Вот ходили уже! Лучше, когда они знают, что вот этот человек все-таки Кремлем поддерживается. Вот мне так кажется. Елена Рыковцева: Вадим, вам, видимо, правильно кажется. Я в подтверждение привожу цитату. Глава администрации Гудермесского района Ахмед Абастов сказал "Коммерсанту": "Мы считаем, если Путин прямо заявит, кого из кандидатов поддерживает, народу будет легче определиться. Мы все знаем, какие были отношения у Путина и Кадырова, и что плохого президент не посоветует". Вадим Речкалов: Ну, это сказал Ахмед Абастов... Елена Рыковцева: У нас слушатель на линии, Евгений из Краснодара. Слушатель: Вопрос Малику Сайдуллаеву. Действительно, Чечня, независимо от разных точек зрения, фактически является частью Российской Федерации, и из контекста ее вырывать нельзя. И я хотел его спросить, действительно надеется ли он, что выборы в Чечне принесут какой-то результат? И второй вопрос: знает ли он, что происходит в Российской Федерации с правами человека? Вот конкретно в Краснодарском крае людям с демократическими взглядами, с чувством чести и достоинства не дают ни работать, ни жить как следует, их вытесняют или в эмиграцию, или в нищету. Краснодарский край - это некий такой кубанский "паханат", мафиозный регион, где инакомыслящих "мочат в сортире" недалеко от Чечни. И вот в перспективе всего этого как он видит перспективы урегулирования в Чечне? Малик Сайдуллаев: Спасибо за вопрос, действительно очень интересный. К сожалению, я не могу вам сейчас отвечать так, как я хотел бы, поскольку не могу заниматься предвыборной агитацией. Я прекрасно понимаю, что у нас происходит в российских регионах, поскольку я российский чеченец или, можно сказать, чеченский русский. В любом случае у меня достаточно информации, что где происходит. Могу вам сказать только одно, что на Руси всегда говорят: надежда умирает последней. Я бы сказал, что надежда никогда не умирает, ибо, не имея надежды и цели, мы ничего не достигнем. Я надеюсь, что Чечня будет той отправной точкой, откуда начнется нормализация в целом в России, и права граждан российских будут соблюдаться, и законы - теми, кто должен следить за соблюдением законов. Выборы покажут, что там будет, как там будет. Все зависит от этих выборов. Хотим мира - они будут нормальные. Елена Рыковцева: Прочитаю пейджерное сообщение: "В Чечне нужен совет старейшин или парламентская республика. То, что Кремль выберет нового президента, - декорация для Европы". И еще одно сообщение. Алексей, капитан запаса, с вами, Малик, спорит: "Заявление Кадырова о необходимости наказания родственников ислам-нацистских убийц, которых они укрывают, законно, соответствует законам России и цивилизованным нормам". Вот так капитан Алексей считает. Малик Сайдуллаев: Ну, капитана можно понять, на то он и капитан. Я говорю о гражданах, я говорю о соблюдении законов и законности, что у нас прописано в Конституции Российской Федерации. И любой человек, независимо от того, капитан это или генерал, должен в первую очередь соблюдать закон. Елена Рыковцева: Леонид Слуцкий появился, наконец, в нашей студии, к нему я и обращаюсь. На прошлой неделе вы ездили в Чечню вместе с представителями ПАСЕ (Парламентской Ассамблеи Совета Европы) Рудольфом Биндигом и Андреасом Гроссом. Как я поняла, они, в частности, пытались определить, стоит ли направлять в Чечню на выборы группу европейских наблюдателей. Позже Биндиг дал так такую оценку в "Независимой газете": "Осуществление нормального наблюдения за выборами в Чечне невозможно. Нормальное наблюдение - это когда накануне или рано утром в день голосования наблюдатели могут свободно и беспрепятственно отправиться в ту или иную деревню, будь то на равнине или в горах, - без предварительного уведомления властей. В Чечне же такое пока невозможно по причине безопасности". Леонид, вы были вместе в Чечне, вы, со своей стороны, тоже оценивали возможности проведения выборов и наблюдения за этими выборами. Совпала ли ваша оценка с оценкой господина Биндига? Леонид Слуцкий: Немножко другая была цель - я чуть-чуть шире отвечу на ваш вопрос - визита наших коллег из Страсбурга, из Парламентской Ассамблеи Совета Европы в Чеченскую республику. Они готовят содоклады, каждый от своей комиссии Парламентской Ассамблеи, по ситуации в Чеченской республике. Они очень много посмотрели. В Грозном, в частности, посмотрели два пункта временного размещения внутренне перемещенных лиц, возвращающихся в основном из Ингушетии, Грозненский университет, дом, школу... Многое посмотрели также в Надтеречном районе Чеченской республики, памятном им по бюро Каламанова, спецпредставителя президента по правам человека в Чечне. И вывод Биндига о выборах - это вывод как бы уже побочный, не было цели... я сейчас отвечу на ваш вопрос по поводу выборов. Рудольф Биндиг, наш, как я его называю, "заклятый оппонент", немножко ошибается. Очень многие тезисы отпали (про это, я так понимаю, мы поговорим чуть позже), и осталась пресловутая безопасность. Мне кажется, что, наблюдая за выборами на конкретном избирательном участке, нет большой разницы, прибыл ты туда в сопровождении охраны или без оной. Мы готовы 29 августа предоставить (я имею в виду мы - российская сторона, а реально этим будем заниматься избирком Чеченской республики) возможность побывать на любом избирательном участке и, уже оказавшись на избирательном участке, определить, соответствует ли технология выборов европейским стандартам в этой области, тому, что они знают по избирательной системе Российской Федерации, если они хотят здесь также выступить экспертами, и так далее, чем обычно занимаются миссии наблюдателей от международных организаций на выборах. Никаких проблем нет. Поэтому, извините, тут немножечко я с тезисом господина Биндига не соглашусь. И закончу тем, что мы рассчитываем в данном случае, - в отличие от предыдущих президентских выборов - что Парламентская Ассамблея Совета Европы, ее бюро примет решение о направлении миссии наблюдателей. Мы абсолютно открыты - в том числе, президентские выборы в Чеченской республике 29 августа - для наблюдения со стороны представителей любых международных организаций. Елена Рыковцева: Малик, вдохновила вас вот эта речь Леонида? Поверили? Малик Сайдуллаев: Вы знаете, мне хочется в это верить, что именно так и будет. И мы с этим связываем большие надежды. И по поводу заявления Биндига я хотел бы сказать следующее: можно сейчас говорить, что невозможно обеспечить безопасность, но в Ираке же принимали участие международные наблюдатели и сейчас работают. Я думаю, что в Чечне, в Чеченской республике можно обеспечить их безопасность, и думаю, что международные наблюдатели могут работать на этой территории. Для всех ясно одно, что только путем выборов, честных выборов, можно в Чечне прийти к какому-то положительному результату. Елена Рыковцева: Давайте послушаем Елену Сергеевну из Москвы, что она по этому поводу думает. Здравствуйте. Слушатель: Добрый день. У меня вопрос к господину Сайдуллаеву. Для начала я хотела бы сказать, что я жила в Казахстане, и среди моих подруг-ровесниц были девочки-чеченки. Я очень сердечно принимаю судьбу чеченского народа и больше, может быть, других знаю. А вопрос у меня такой: считаете ли вы возможным проводить выборы в условиях, когда все-таки очень много чеченцев (и моих знакомых тоже) сегодня не живут в Чечне, я уже не говорю про уехавших оттуда русских? Ведь все манипуляции с цифрами на прошлых выборах заключались в том, что никогда не известно, этот чеченец дома живет, или он в Москве сейчас живет. Вот вы себе представляете, сколько народу там осталось, в Чечне? Малик Сайдуллаев: Спасибо за вопрос. Да, я прекрасно понимаю, сколько народу там осталось. Кстати, я сам жил очень долгое время в Казахстане, и по чеченским меркам у нас большая семья, нас 16 детей, 17-ая - русская девочка, приемная наша сестра. Вы знаете, можно сегодня говорить, что нарушаются законы на территории Чечни, - да, безусловно, все это есть. И люди пропадают - это тоже есть. Но хоть какие-то шаги мы должны сегодня сделать к миру. Мы не можем ждать, пока обе стороны... Ну не хотят обе стороны садиться за стол переговоров, нет такой возможности. Президент России готов сесть за стол переговоров и вести разговор с тем человеком, которого выберет народ. Я считаю, что наша цель сегодня - любой ценой добиться того, чтобы людям дали возможность голосовать, самим избирать, кто должен представлять этот народ. Елена Рыковцева: Малик, пришло такое сообщение на пейджер: "Ну что они все стремятся стать президентами Чечни? Их все ожидает судьба Кадырова - врагов полно". Ваше мнение? Я бы так переформулировала: вам не страшно? А вдруг выберут?.. Малик Сайдуллаев: Нет, мне не страшно. Да, врагов полно, и не только враги находятся в самой Чеченской республике. Но кто-то это должен делать. Дело не в том, что у кого-то есть мечта стать президентом. У меня нет мечты стать президентом. У меня только одна мечта: чтобы в Чечню мог приезжать любой человек - из Казахстана, из России, из центральной России, чтобы эти люди могли любоваться красотами Чеченской республики, и чтобы прекратили литься слезы матерей, как чеченских матерей, так и матерей русских солдат. Елена Рыковцева: Малик, вот с точки зрения безопасности, по мнению Леонид Слуцкого, которое я сейчас процитирую, уже есть большой прогресс. Он высказался совершенно определенно в эфире "Эхо Москвы": "Сегодня нет зачисток, нет похищений людей. Все это страшное, будем надеяться, безвозвратно кануло в лету, ушло в историю". Я хотела бы спросить у Вадима Речкалова и у вас, Малик: действительно ли это так? Вадим Речкалов: Я могу рассказать только тот пример, которому я сам был свидетелем. 12 мая, после теракта, ОРБ (оперативно-розыскным бюро), по-моему, был задержан Ломали Чупалаев. И, как мне сейчас удалось неофициально выяснить (я не знаю, насколько достоверна эта информация, но, наверное, все-таки достоверна), единственная его вина была в том, что два его брата - один точно, а другой косвенно, не точно известно, но тоже, скорее всего, - были причастны к незаконным вооруженным формированиям: младший погиб в 1996 году при невыясненных обстоятельствах, а старший сидит сейчас, дали ему 16 лет. Это все было законно, по мнению задерживающих. Он по закону 30 суток сидит, вот завтра-послезавтра заканчивается срок его содержания под стражей без предъявления обвинения. Он работал на стадионе "Динамо" строителем вплоть до 8 мая. И, понимаете, какая разница: доказательств нет, а человека держат, и никто об этом не говорит, не подтверждает. Хотя всем уже известно, что Ломали Чупалаев задержан, а говорят, что официальных задержанных по этому делу нет. А есть же, вероятно, какие-то задержанные, о которых мы не знаем, по менее известным терактам. И ничего о них неизвестно, ничего мы не знаем. Я только знаю, что Бекаев с Карпинки был похищен, дело розыскное есть, прошло уже года два, - и опять же никакой информации о нем нет. То есть сейчас нет зачисток, а вот те, которые были похищены, они куда делись? Вот можно ли говорить, что этого нет, если те, которые когда-то пропали, не то что не возвращены, а даже непонятно, где они находятся, где они похоронены? Елена Рыковцева: Леонид Слуцкий все же хочет пояснить свою мысль. Леонид Слуцкий: Я думаю, что, говоря о ситуации в Чечне, в том числе о зачистках и о безопасности, мы должны говорить о том, что было, и что на сегодняшний день есть. Да, те, кто похищен, и те, кто задержан, - они должны разыскиваться. Те, кто задержан, должны задерживаться зримым образом для общественности, обвинение должно предъявляться. И даже если речь идет о задержании, в резонности которого мы сомневаемся, одного человека, мы должны об этом публично заявлять. Но, говоря о республике в целом, я могу еще раз подтвердить, теперь в эфире другого любимого мной радио, что действительно зачистки - как явление, характерное для чеченской республики и совсем еще недавно обычное, масштабное, - прекращены. Кстати, это не единственная составляющая, по которой мы можем говорить об улучшении ситуации. Мы сегодня все время скатываемся к безопасности, к зачисткам, поскольку сегодня мы слушаем мнения неправительственных организаций (мы их всегда будем слушать, и будем с ними работать), а им сегодня, дабы подтвердить целесообразность своего существования, приходится выискивать какой-то негатив. Если раньше в палатках и в вагонных лагерях действительно люди болели, умирали, там были ситуации совершенно жуткие, то сегодня неправительственные организации говорят нам, что, дескать, люди насильственно переселяются в Чечню, принудительно ликвидируют палаточные городки. Вот мы с господами Гроссом и Биндигом по моему настоянию посетили последний на теле российского Северного Кавказа, я так выражусь, лагерь Сацита, недалеко от Назрани. И наши докладчики что-то ни в "Независимой газете", ни на пресс-конференции, которая была снята, ни в Страсбурге, по возвращении ничего об этом не сказали. Потому что люди говорили совершенно о другом, что работают вместе представители миграционных служб Чечни и Ингушетии, "любые капризы учитываются" (я дословно повторяю то, что было сказано) людьми. Другое дело: "наша семья хочет три комнаты в грозненском ПВРе, а нам дают только две"; "банка тушенки дорого стоит"; "вот мы хотели уехать еще два месяца назад, а уезжаем только сейчас, хотели уехать раньше"... Поэтому ситуация разительно меняется. Елена Рыковцева: Леонид, на самом деле, в другом вопрос: вот эти перемены в ситуации, с вашей точки зрения - позитивные, которые происходят, помогут ли они проведению честных и объективных выборов в Чечне? Об этом мы сегодня говорим. И Санкт-Петербург на линии у нас, два звонка. Здравствуйте, Станислав. Слушатель: Здравствуйте. Хочется услышать ответ каждого гостя программы: почему никогда даже не обсуждается вопрос о проведении всероссийского - я подчеркиваю, всероссийского! - референдума о возможности выхода Чечни из состава России? Ведь возможный отрицательный результат референдума был бы достаточно, как мне кажется, информативен для определенных политических сил. Спасибо. Елена Рыковцева: Станислав, вам спасибо за вопрос. Если можно, вы мне разрешите не задавать его гостям нашей программы, хотя бы потому, что в предыдущей программе мы обсуждали, что крайне сложно вообще теперь проводить референдумы в России, их не будет ни по каким вопросам, в силу той процедуры, которая сейчас предлагается Думой. Слушаем следующий звонок. Александр, пожалуйста, из Санкт-Петербурга. Слушатель: В газетах сообщалось, что обсуждается вопрос о том, что выборы президента Чечни будут проводить не только в Чечне, но и вне ее, теми, кто по своей воле оставил республику. Предполагается ли предоставить такое право только чеченцам или, скажем, русским тоже, которые оставили этот край? Малик Сайдуллаев: Насколько мне известно, к сожалению, нет такой возможности, чтобы проводить выборы, чтобы могли голосовать те люди, которые покинули Чечню, по нынешнему месту жительства. Хотя мы со своей стороны обращалась с просьбой, чтобы всем гражданам, независимо от национального происхождения, тем, кто выехал из Чечни, дали возможность голосовать. К сожалению, такой возможности нам сейчас не дают. Елена Рыковцева: Леонид, до того, как вы пришли в студию, мы обсуждали важный вопрос. Мы говорили о том, что все газеты считают непременным условием избрания кандидата президентом Чечни поддержку Кремля. И хочу вам адресовать мнение политолога Марка Урнова. Простое мнение он высказал "Коммерсанту": "Если бы Кремль решился на свободный выбор лидера с широким обсуждением, освещением по телевидению, Чечня получила бы президента, признаваемого всем обществом". Почему, Леонид, Кремлю на это не решиться? Леонид Слуцкий: А я не знаю, почему Марк Урнов считает, что Кремль от этого самым глухим образом воздерживается. Сейчас идет этап выдвижения, затем этап регистрации (собственно, он уже наступил) кандидатов в президенты Чеченской республики. И думается, что у каждого кандидата будет возможность рассказать о своей программе не только чеченской аудитории. В противном случае, я думаю, возмущена будет достаточно широкая российская общественность, а не только господин Урнов. Поэтому я так предполагаю, то господин Урнов несколько преждевременно выдвинул подобный тезис. У нас еще есть время до 29 августа, и я думаю, что мы подробно еще познакомимся с позициями кандидатов. Елена Рыковцева: Хорошо, Леонид, тогда я задам вам тот же вопрос, который задавала другим гостям. Вы верите, вы считаете, этот тезис правильным, что главное условие избрания на выборах в Чечне - это поддержка Кремля? Леонид Слуцкий: Вы знаете, это очень любопытный вопрос. Да, поддержка Кремля имеет значение. Но ключевое значение имеет поддержка населения Чечни. Если человек в Чечне известен, если он пользуется авторитетом, если в тяжелое для народа республики время он помогал чеченскому народу своими выступлениями, гуманитарной помощью, чем угодно, что имело реальное значение для населения целой республики, то он имеет шансы избраться, в том числе, и неожиданно для Кремля. И это тезис отнюдь не теоретический. Хотя думается, что здесь не нужно лишний раз спекулировать и противопоставлять кремлевских каких-то аналитиков и тех, кто реально отражает интересы чеченского народа. Я здесь противопоставления не вижу. Елена Рыковцева: Хорошо, Леонид, я ваше мнение поняла. Тем не менее, в начале этой недели газеты вышли с совершенно определенными заголовками. Газета "Газета": "На выборах президента Чечни ставка сделана. Новым президентом республики может стать министр внутренних дел генерал-майор Алу Алханов, ближайший сподвижник убитого президента Ахмада Кадырова". Газета "Коммерсант": "Новым главой республики должен стать Алу Алханов". Причем так и пишет газета: "По нашим данным, Кремль уже определил кандидатуру будущего президента республики, которую Кремлю предложил Кадыров-младший. Соответственно, победить должен Алханов". По мнению экспертов, ставку Кремля предопределила гибкость и приемлемость кандидатуры Алханова для кадыровцев. Я хотела бы попросить участников нашей программы - наверное, к Вадиму Речкалову я сейчас обращусь - высказать свои мнения об этом человеке, который нашим слушателям, я думаю, не слишком известен. Пожалуйста. Вадим Речкалов: Да он и нам не слишком известен. Алу Алханов, по-моему, в шахтах работал... Дело в том, что если выборы будут честными и народ за него проголосует, то я не вижу никаких как бы противопоказаний против Алу Алханова. Потому что я вообще считаю, что президент в Чечне не ключевая фигура, а некий такой посредник, если угодно, между центром, между властью и народом. Потому что все проблемы в Чечне, по моему мнению, могут быть решены только... то есть там местное самоуправление играет гораздо большее значение. Кто в этом селе главный, - может быть, даже неофициально главный, как в Ачхой-Мартане, как в Алханкале, - такая обстановка в селе. А вот в этом селе такой-то человек... Что такое Центарой, где живет Кадыров? Все видят, что там живет Кадыров. Поэтому я не считаю, что это принципиальный вопрос - кто будет президентом. Елена Рыковцева: Нет, кто будет президентом - это принципиально. Вадим Речкалов: Нет, главное, чтобы он был порядочным человеком, чтобы за него проголосовали. А из личностей... Ну, вот еще есть Ямадаев, он тоже, в принципе, для Кадырова вариант. Но они поставили на Алханова. Елена Рыковцева: Я процитировала газеты и экспертов, которые говорят, что все-таки сошлись на Алханове, а не на Ямадаеве. Хотя он менее харизматичен, чем тот же Ямадаев. Елена Рыковцева: Мы послушаем два звонка из Москвы. Пожалуйста, Маргарита, здравствуйте. Слушатель: Я хотела бы сказать по поводу выборов, что, на мой взгляд, они все равно не будут честными, не народ изберет президента, а по-прежнему это будет прокремлевский ставленник, это будет, так сказать, "свадебный генерал", назначенный Кремлем. Поэтому единственный выход, на мой взгляд, - это решение мирным путем всех проблем Чечни. Вот по поводу Малика Сайдуллаева я считаю, что если уж он хочет блага для своего народа, то ему нужно другими путями помогать своему народу, а не выдвигаться только во время выборов. Елена Рыковцева: То есть вы считаете, что бесполезно ему выдвигаться, как я понимаю? Слушатель: Да. Я считаю, что мирный путь только разрешения чеченской проблемы существует. И еще одна ремарка, я хотела бы по поводу Чечни сказать свое мнение. Вот все время наши представители власти кричат на всех углах, что у Америки двойные стандарты. А у нас не двойные? Мы защищаем всегда права посторонних нам людей, а в Чечне - геноцид. Елена Рыковцева: Маргарита, спасибо вам за звонок. И мы послушаем Владимира Георгиевича. Здравствуйте. Слушатель: Вы знаете, господа, я хотел бы обратить ваше внимание на три постулата. Первое, мы, россияне, практически ничего не знаем о том, что происходит в Чечне. Ну, газеты, телевидение что-то дают, но это абсолютно недостоверная информация. Второй постулат - это то, что в Чечне идет четкая война за нефть, дерутся две стороны, известны какие. И третий постулат - это то, что народ Чечни непобедим, уже известно это 200 лет, и надо России, вообще-то, гордиться, что в составе народов России есть народ, который непобедим никакой властью. Честь и хвала этому народу. Исходя из всего этого, я согласен с Маргаритой, что командовать в конечном итоге будет Москва, и парад тоже будут производить из Москвы. Но, в конце концов, все-таки впереди всех политических вопросов стоят экономические, и те, кто будут заниматься экономикой глубже, чем сегодня, когда все лежит на поверхности, те, наверное, скорее всего, и победят. И поэтому у меня есть такое мнение или пожелание (я не знаю, как лучше сказать): если к власти в Чечне придет человек, который будет не только истинным политическим и военным лидером, а который будет заниматься глубоко экономикой, который сможет решить все вот эти вопросы, те ниточки и веревочки, которые мы не видим и никогда не увидим, я думаю, что этому президенту все удастся, поскольку Кадыров не успел, решить все эти вопросы. Елена Рыковцева: Спасибо, Владимир Георгиевич. Будем считать, что наказы избирателей уже начались. У Леонида Слуцкого короткая реплика. Леонид Слуцкий: Да, в ответ на постулаты Владимира Георгиевича. Знаете, мы знаем про Чеченскую республику - ну, я-то там бываю достаточно часто, я имею в виду таких вот представителей общественности, как Владимир Георгиевич, - и очень много обсуждаем якобы какие-то политические составляющие. Один кандидат туда, другой сюда - вот так вот тасуем 5, 10, 20 фамилий. А ведь реально - я с Владимиром Георгиевичем еще раз соглашусь - действительно экономика играет ключевое значение, особенно сегодня. Ведь мы не знаем, например, что начинается восстановление центральной части Грозного. 180 тысяч квадратных метров жилья - это не шутки. И буквально в ближайшие месяцы это сооружение начнется - сейсмостойкие дома, где будут расселены многие и многие семьи. У нас ликвидированы и в Чечне, и в Ингушетии, о чем я уже говорил, палаточные городки. Все это имеет ключевое значение. Елена Рыковцева: Это действительно имеет значение, но я не буду давать по этому поводу слово Малику Сайдуллаеву, а только перескажу наш разговор накануне эфира. Он сказал, что был в Чечне два года назад, год назад, сейчас - и ничего не меняется в этом смысле. Но не будем мы в эту дискуссию вдаваться, давайте к политике вернемся. Я хочу подчеркнуть, что у Малика нет возможности свободно говорить об этих выборах, потому что он кандидат, и он волнуется, что, не дай бог, его снимут за предвыборную агитацию. Поэтому я его спрошу о прошлых выборах, о прошлых выборах он имеет полное право говорить. Вы знаете, в прошлом году обозреватель "Московских новостей" Санобар Шерматова поставила такой вопрос: почему Кремль не вышиб из президентской гонки других сильных кандидатов сразу? Почему дал им раскрутиться, и только потом, демонстративно, их стали выводить по одному из гонки? И такой она дала любопытный ответ: потому что сначала их использовали. "Это московские чеченцы, - пишет она, - вбросили огромные деньги, чтобы пристойно провести в Чечне референдум, они также работали на его пропаганду. Они заставили людей Чечни поверить, что после принятия Конституции их жизнь изменится - федеральным структурам такое было бы не под силу". Вы персонально, по версии "Московских новостей", работали с депутатами ичкерийского парламента, чтобы они приняли решение об объявлении импичмента Аслану Масхадову. Вроде бы, за это вам была обещана "зеленая улица" на пути к президентскому креслу. "И только когда "москвичи" были по разным причинам сняты с предвыборного марафона, выяснилось, что каштаны из огня они таскали для Ахмада Кадырова". Согласны ли вы, Малик, с этой версией - что вас использовали? Готовы ли вы еще раз поверить Кремлю, если вам поступят аналогичные предложения? Малик Сайдуллаев: Вы знаете, я не согласен с тем, что меня использовали, что мне что-то обещали. Мне ничего не обещали. Мне единственное обещали, что будут честные выборы. А как вы все прекрасно понимаете, никаких выборов и не было, было просто назначение и все. Касательно депутатов Ичкерии, я разговаривал со всеми представителями ичкерийской стороны, я их не называю бандитами, потому что среди них есть люди идейные, люди, которые защищают какие-то позиции. Я хотел мира, и хочу этого мира, и я против любой кандидатуры, которую будут назначать. Я думаю, что самое главное - это не поддержка Кремля, в чем я убедился и в прошлый раз, а самое главное - это то, кого выберет народ. Не Кремль, а народ. И этот человек будет жить и работать во имя народа. Елена Рыковцева: Читаю сообщение от несогласного с вами Александра из Санкт-Петербурга, но времени на комментарий уже нет: "Малик, если вы не считаете, что Чечня инородное тело, то чего мы тогда там деремся? Давно уже должны были обняться". Другие передачи месяца:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
