Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
16.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
Поверх барьеровЛегенды и мифы об АмерикеАвтор программы Александр ГенисВедущий Иван Толстой Слово "Америка" во всем мире порождает совершенно ложные образы, заимствованные из научно-фантастических романов времен индустриального энтузиазма. Лучше всего от этого заблуждения лечит поездка в северо-восточный угол Америки - в Вермонт. Свойственный этому краю домашний уют в законченном, идеальном, законсервированном виде в Новую Англию привезли пилигримы из старой. С тех пор жизнь тут не очень-то менялась. Стоит съехать с хайвея (большака) на маленькую дорогу, как вы окунетесь в эллегический рай сельской жизни. Этим Вермонт и знаменит. Когда американцы рассказывают о нем иностранцам, они закатывают глаза и размахивают руками, показывая собеседнику, что не жить в Вермонте - горе, а не побывать там - преступление. Вермонт действительно не похож на остальную Америку. Когда-то, в 18 веке, вермонтцы даже создали свое независимое, суверенное государство, но, в конце концов, все же вошли в союз на правах четырнадцатого штата. Но непохожесть осталась, только определить, в чем она заключается, не так просто. Пересекая границу штата Зеленых Холмов, такое прозвище носит Вермонт, вы видите именно зеленые холмы. Они следуют друг за другом в таком странном порядке, что на каждый из них нужно взобраться с самого низу, потом спуститься, потом опять забраться - и так до самой Канады. Каждая гора здесь сама по себе, со своим подножием, перевалом и названием. И каждая растет от уровня моря до невысокой вершины. Вот так рисуют горы дети, выросшие в степях - аккуратные загогулины на линии горизонта. Вермонтские холмы тщательно, без проплешин заполнены лесом. И лес этот в основном березовый. Берез здесь столько, что они могли бы излечить ностальгию всех трех волн русской эмиграции. Немногие места, не занятые горами, залиты озерами. Местное предание считает их бездонными. Горами и озерами вермонтская дикая природа исчерпывается. Здесь нет ничего сверхъестественного - ни Ниагарского водопада, ни Гранд каньона. Особенность Вермонта в другом - в соразмерности, в гармоничности, в благородной сдержанности. Натуральность вермонтского образа жизни - продукт сознательного выбора и мудрого управления. Вермонт - один из самых маленьких (около полумиллиона жителей) и самых бедных штатов в Америке. Нет здесь большой промышленности, крупных городов, небоскребов. Закон запрещает даже устанавливать рекламные щиты на дорогах. Вермонт - это всеамериканское захолустье, заповедник сельской тишины. Наверное, каждой стране нужна идеальная провинция. Такое место, где всем становиться ясно, как далеко мы ушли по пути прогресса и как много потеряли по дороге. Жить здесь понравиться далеко не всем. Но этого и не нужно. Достаточно, что где-то существуют вермонтские городки, которые просто не могут обойтись без уменьшительного суффикса. Ослепительно белая церковь, маленький, но с солидными колоннами банк, лавка, в ассортименте которой на первом месте - наживка для рыбной ловли. Еще железная дорога и местные девушки, с завистью провожающие монреальские поезда. Вся эта пасторальная преамбула понадобилась мне, чтобы оправдать тему симпозиума, который проходил в вермонтском колледже Мидлбери: "Америка русскими глазами". О чем бы ни говорили мы с коллегами на заседаниях этого форума, объект наших штудий был перед глазами. Америка, та самая, что не вписывается ни в какие архетипы и штампы, простиралась за огромным окном фойе, противореча всему тому, что утверждалось в лишенной окон аудитории. 25 лет я живу в этой стране, и столько же пишу о ней. И все же мне так и не удалось найти формулу, которая бы объединяла вермонтские поля с нью-йоркскими небоскребами, Рэмбо с Вуди Алленом, Джаксона Поллака с Норманом Рокуэллом и читателей "Нью-Йорк таймс" с поклонниками родео. Убедившись в тщетности таких попыток, я давно махнул на них рукой, понимая, что американская реальность может уместиться только в искусственно созданный миф об Америке. Вот русскую версию этого мифа и взялся обсуждать мидлеберийский симпозиум. Рассказать о нем я попросил нашего хозяина, организатора конференции молодого московского, а теперь питсбургского филолога Илью Винницкого. С ним беседует Владимир Морозов. Владимир Морозов: Илья, скажите, как изменилось отношение к славистике в последний год? Как повлияли события 11 сентября на эту ситуацию? Илья Винницкий: Мне кажется, что, слава богу, по большому счету, ничего не изменилось. В том смысле, что люди делают свое дело, пишут книги, учат студентов. Американское правительство стало больше заинтересовано в том, чтобы было больше профессионалов, знающих язык, и не только русский, но и французский, немецкий, арабский и, в этом смысле, постепенно начинает чувствоваться поддержка языковых дисциплин. Владимир Морозов: Почему была выбрана именно такая тема: русские в Америке? Илья Винницкий: Дело в том, что Америка чувствовала всегда, а после 11 сентября стала еще больше чувствовать, что находится в центре внимания всего мира, и точка зрения другой культуры для нее далеко не безразлична. И нам показалось интересным, именно в Америке провести такой симпозиум. Посмотреть, что составляет русское видение Америки. Владимир Морозов: Что характерно вот в этом взгляде русских на Америку? Илья Винницкий: К нашему симпозиуму мы подобрали эпиграф из стихотворения русского поэта футуриста Алексея Крученых. Стихотворение написано телеграфным стилем, то есть, без предлогов. Оно очень короткое. Забыл повеситься,
Нам показалось, что эти две строчки выражают некие доминанты восприятия Америки. "Лечу Америку" можно воспринимать, и как лечу в Америку и, как лечу в смысле медицинском - в смысле вылечить, избавить от некоторых недостатков. И это свойственно очень многим авторам, писателям и публицистам философам, обращавшимся к теме Америки. Либо бегство в Америку, либо попытка Америку исправить, излечить от недостатков. А первая часть - забыл повеситься, конечно же, связывает еще и с такой частой темой в России, как тема самоубийства, тема страдания, и тема, которая в русской литературе представлена Свидригайловым, который, как известно, "улетает в Америку", а на самом деле пытается совершить самоубийство. Двойственность Америки и мучительность этой темы для русской культуры оказалась действительно очень важным элементом в представлении об этой стране. Владимир Морозов: А что вы придумали на следующее лето? Кого ждете? Илья Винницкий: На следующее лето мы не очень оригинальны в теме, но надеемся, что оригинальны в форме симпозиума, которую предлагаем. Будет симпозиум, посвященный теме Петербурга. Миф о Петербурге. Понятно, что 300-летие это замечательная дата и повод для такого симпозиума. Форма: это будет не только симпозиум-конференция, но мы задумали сделать что-то вроде стилизации артистического Петербургского литературного кафе середины 10-х годов 20-го века, вроде "Бродячей собаки". И мы хотим пригласить не только славистов филологов, искусствоведов, но и поэтов, художников, музыкантов и создать такой оазис петербургской культуры в Вермонте в Миддлбэри. Александр Генис: Симпозиум, а вместе с ним и тему "русского восприятия Америки", открыл известный, прежде всего по театру на Таганке, актер Вениамин Смехов. Его выступление, пересыпанное знакомыми анекдотами, чрезвычайно развеселило молодую часть аудитории, подготовив ее к сюжету, развернувшемуся на заседаниях конференции. Все ее участники, в сущности, занимались тем, что вытягивали лишь одну случайную ниточку из клубка страстей, окружающих образ Америки в России. Скажем, один из самых шумных докладов был посвящен приключениям куклы Барби, ставшей любимой игрушкой не только американских, но и российских девочек. Куклу, как и следовало ожидать, ругали за социальную пассивность и слишком тонкую талию. В другом докладе - его прочитала известный лингвист Елена Андреевна Земская - рассказывалось, как Америка портит русский язык эмигрантов. Московский актер Сергей Коковкин вспоминал, как он играл американцев в справедливо забытых спектаклях времен холодной войны. Михаил Эпштейн, по обыкновению, выстраивал утопические конструкции, соединяя Америку с Россией в той пропорции, которая бы всех нас устроила. Я показывал снятый с Андреем Загданским телефильм "Письма из Америки". Самым интересным мне показался самый неожиданный доклад. Его подготовил Илья Винницкий. Развивая свою любимую - духовидческую - тему, он представил своеобразную и по-своему стройную картину влияния американского спиритизма на Россию Х1Х века. Начиная с Радищева и Пушкина, - говорил Винницкий, - в России составилось представление об Америке как о "бездушной стране", поглощенной бескрылым торгашеством и ограниченным рационализмом. Не удивительно, что лишенные души американцы постарались найти им недостающее на том свете, наладив, как тогда говорили, "духовный телеграф" с загробным миром. Так родилось самое экстравагантное изобретение предприимчивой Америки. Cпиритизм родился в Америке в Гайдeсвилле, штат Нью-Йорк, ночью 31 марта 1848 года. Странные звуки в тишине фермерского домика Джона Д. Фокса неожиданно начали отвечать на приказания 13-летней Маргарет Фокс и ее 12-летней сестры Кейт. Стуки подтвердили, что это дух убитого работника. Через сорок лет Маргарет призналась, что они с сестрой хотели подшутить над своей суеверной матерью. Соблазн спиритизма заключался в его американском происхождении. Европейцы уже тогда готовы были поверить, что деловой американский характер наконец освободит потустороннюю жизнь от метафизических спекуляций, сделав посмертный опыт частью научно-технического прогресса. В виде такой "позитивистской религии" спиритизм завоевал Россию, включая и двор Александра Второго. Несмотря на критику со стороны Достоевского, Толстого, Лескова и Менделеева, медиумы, в основном - американские, приобрели огромное влияние и сеансы "столокручения" проходили по всей стране. О распространенности этого увлечения свидетельствует раскопанный Винницким фельетон некоего Бориса Никифорова "Духократия, или мой сон об Америке". Герой - участник многих сеансов - видит сон: он в Америке будущего. Девиз нации - В духов мы верим! Президент - верховный Медиум. Заседания Конгресса вокруг Стола Нации. Духи работают на заводах. Удивительные изобретения (спиритические станции). Пишут романы. Собрание посмертных сочинений Шекспира с указанием адреса (пароля) последнего. Институт вдовства упразднен (нет и пенсий). Духовой оркестр. Кладбища как дорожные гостиницы. Церковь по сути дела упразднена. Духовная демократия. Но ecть чистилище: проверка духов (государственное дело). В обществе сильные опасения, что духи займут место живых, которые не нужны, так как ничего не знают. Активизируются духи-мстители (индейцы). Все это кончается тем, что возникает секта духоборцев, разрушающая столы. Вряд ли весь этот занятный исторический курьез прибавит России понимания Нового Света, но он прекрасно вписывался в программу Симпозиума, где так подробно разбирали легенды и мифы об Америке. Впрочем, еще более уместным мероприятием в Мидлбэри мне показалось выступление пианистки Нины Коган и кларнетиста Юлиана Милкис, которые порадовали нас прекрасным джазовым концертом. Эта была та Америка, которую в России всегда знали и любили. Ну а теперь, в заключительной части нашей передачи, мне хочется, все-таки, сказать несколько слов о том, о чем, почему-то, не говорилось на Симпозиуме - об образе Америки в сегодняшней России. Недавно - два месяца назад - я ездил в Москву и Петербург. Встретившись после трехлетнего перерыва со старыми друзьями, я с радостью обнаружил прежнее родство душ. Мы любили тех же писателей и вместе смеялись над остальными. Единственным камнем преткновения была Америка. Нет, она не испортила ни одного застолья, но уезжал я со странным ощущением, что в геополитическом вопросе, кроме Путина, у меня в России нет единомышленников. Даже шок 11 сентября не поколебал устоявшегося стереотипа, который столичная интеллигенция с легкой душой приписывает Америке. Чтобы не пускаться в долгие рассуждения, я приведу "список злодеяний", собранный одной московской журналисткой: Диктор: Постепенно в России распространилась оценка: американцы - нация молодая, в сущности, они еще дети. Поэтому за пределами бизнеса и денег наивны, ничего лишнего не знают и знать не хотят. Впечатлительные и азартные. Не зря, именно в Америке, как нигде, развились игры и достигли совершенства приключенческие жанры. Каноны Голливуда тоже во многом от детскости - от детской любви к вечному повторению. Той же инфантильностью объясняется и тот факт, что американцы столь легко восприняли правила политической корректности, идеологии, несомненно, тоталитарной, поскольку она требует всеобщего одобрения, не терпит инакомыслия и поощряет решительные оргвыводы по отношению к инакомыслящим и диссидентам. Неудивительно, что при такой идеологии, Америка, говорят ее российские критики, все больше становится страной совковой, то есть на службе там продвигаются не по способностям, а по идеологическим соображениям. Так что, в конечном счете, уже не важно кто ты есть сам по себе. Главное, чтобы ты не был инакомыслящим. Александр Генис: Здесь не место оспаривать этот нелепый набор штампов. Тем более, что решению этой задачи посвящены почти все мои передачи. Но главное даже не в этом. Миф об Америке, как любой миф тотален, универсален. Он отвечает сразу на все вопросы. Но в том то и дело, что природа мифа позволяет облачать в чужие одежды свои собственные представления. Вместо того, чтобы открывать подлинную Америку ее перекраивают на свой отечественный аршин. В результате, вместо одной страны, получается своя собственная, только увиденная в зеркальном отражении. Где в России право, там в Америке лево. Но изображение то одно и то же. Лучше всего с этим психологическим механизмом знакомы эмигранты. Все мы сюда приезжали с надеждой найти в Новом Свете исправленный вариант Старого. Попросту говоря, Америка для нас была улучшенной, облагороженной Россией. Наша мечта строилась от противного - там бедность, здесь - богатство, там рабство, здесь - свобода. Там тело - здесь дух, там низ - здесь верх. Мы хотели найти в Америке свой идеал. Но какое ей, Америке, дело до наших идеалов? Она то живет по своим законам. Так и получилось, что ехали мы в одну страну, а приехали в другую. Ничего, между прочим, удивительно. Точно такая история произошла и с первым открытием Америки. Колумб ведь тоже попал сюда в поисках Индии. В этом отношении ничего не изменилось. Путь к постижению Америки остался таким же непрямым. Однако в сегодняшней России, по сравнению с советской эпохой, разительно изменилась сама оценка Америки. Бывший московский корреспондент "Нью-Йорк Таймс", один из самых чутких и тонких знатоков нынешней российской жизни Сергей Шмеман констатирует. Диктор: То, в чем не смогли преуспеть коммунисты, сделал опыт - американского мифа больше не существует. Александр Генис: Однако, коллективное сознание, как и природа, не терпит пустоты. Поэтому на место старого мифа об Америке пришел миф новый. Беда не только в том, что мифическая Америка не похожа на настоящую. Хуже, что если в Советском Союзе мы жили, осознавая свое невежество, то теперь очень многие считают, что прекрасно разбираются в Америке. Такое псевдознание чревато даже более серьезными недоразумениями, чем раньше. Как же изменить ситуацию? Уж точно, не такими симпозиумами, о которых я сегодня рассказывал. Как бы симпатичны не были все подобные затеи, оптимистический прогноз в отношении двух стран обеспечивают не отдельные акции, а органический процесс исторического развития. Возвращение России к нормальной жизни, к мировому сообществу с его выверенными веками социальными политическими и экономическими институтами неизбежно приведет к тому, что у двух стран наконец появится общий, всем понятный язык, язык здравого смысла. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
