Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
26.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[24-02-02]
Корреспондентский часВ этом выпуске:
- Почему семья прапорщика Николая Свиненкова опять осталась без квартиры; В эфире Оренбург, Татьяна Морозова: Жилье сегодня - самая больная проблема для военнослужащих, особенно офицерских семей, считает старший прапорщик одной из воинских частей Оренбургского гарнизона Николай Свиненков. Десять лет назад, когда его семья с рождением сестер-близнецов неожиданно увеличилась до пяти человек и стала считаться многодетной, Свиненков получил право на льготное обеспечение жильем. И вот уже десять лет, как его семья не может этим правом воспользоваться. Дар судьбы - три очаровательные дочки и любимая жена, оказались, как ни странно, непреодолимой преградой для получения квартиры. Рассказывает Николай Свиненков: "Живем в домике маленьком, общая площадь - 27 квадратных метров. То есть, маленькая комнатушка: дочери живут - 12 квадратных метров втроем, и мы - полтора на два, такая комнатка отгороженная. Вода у нас холодная, горячей нет, туалет - на улице. Мыться ездим к родителям. Вот так живем с 94-го года. Два года жили с родителями вместе: брат, сестра, двое племянников и нас пятеро, отец, мать. Потом решили переехать, потому что тесно". Бесквартирные офицеры и прапорщики получают по 500 рублей в месяц за поднаем жилья. В Оренбурге сейчас наем однокомнатной квартиры с удобствами обходится в три-четыре раза дороже. Как же выживают ваши товарищи и вы - спросила я у Николая, - ведь не все жены офицеров могут найти работу? "Бабуля помогает, перебиваемся. Лишнего ничего не покупаем. Ни мебели, ничего у нас нет, ставить некуда, да и не на что". В ноябре прошлого года для воинской части была выделена одна трехкомнатная квартира жилой площадью 46 квадратных метров. Но первому в очереди бесквартирных - Свиненкову - она не досталась, так как по приказу Министерства обороны № 80 от 2000-го года на каждого члена семьи должно приходиться девять с половиной метров, а в этой квартире приходилось бы на тридцать квадратных сантиметров меньше. "Мне отказал командир, сказал, что не пропустит город. Единственный выход, получается, что мне надо сократить состав семьи или отказаться от одного ребенка или развестись с женой, тогда, может быть, меня пропустят по жилищным нормам. Хотя был у начальника управления жилищного фонда, и он мне сказал, что это не правда, мы вас пропустим, как только предоставят документы на вас". Получается, что гражданские нормы и законы на военнослужащих не распространяются. Но почему-то не на всех - квартиру отдали другой семье, тоже из пяти человек, но стоявшей в очереди на улучшение жилищных условий, то есть - имевшей до этого двухкомнатную квартиру. После этого Николай Свиненков подал в суд. Оренбургский гарнизонный военный суд не удовлетворил его иск. И теперь Свиненковы ждут решения своей судьбы от окружного военного суда в Самаре, хотя не очень на него надеются. "У меня нет веры суду. Если меня здесь обманули, решение такое приняли, то у меня веры нет. Они руководствовались приказом 80-м министра обороны, то есть - положено девять с половиной, значит, должны давать девять с половиной и не менее. А мою жалобу они вообще практически не рассматривали". Жизненная неустроенность отразилась уже и на здоровье. И Николай, прослуживший в вооруженных силах уже 17 лет, разочаровался в выбранной когда-то профессии. "Потому что уже надежды никакой нет, чтобы получить эту жилплощадь. Уже хочется до 20-ти лет прослужить и как-нибудь по сокращению уйти, чтобы получить квартиру или по болезни. Но я уже имею язву желудка. Чтобы продлить контракт, меня направили на медкомиссию на той неделе, уже что-то с сердцем нашли". Если Николай Свиненков уволится в запас, то он пополнит собой более чем двухтысячную очередь бесквартирных бывших офицеров и прапорщиков. В прошлом году было выделено на эту очередь 93 жилищных сертификата, но не всеми из них люди смогли воспользоваться, поскольку сумма доплаты для них оказалась слишком большой. Последние два года областная администрация выделяла по шесть миллионов рублей на удешевление квартир по сертификатам. В 2000-м году этих денег хватило на 22 квартиры, в прошлом - всего на 17. В Оренбургской области же, в целом, сегодня, по данным Комитета по делам военнослужащих и правам человека, в очереди на получение жилья стоит 2083 военнослужащих запаса и более трех тысяч работающих и уволенных в запас сотрудников милиции. В эфире Архангельск, Владимир Ануфриев: Люди в военной форме с офицерскими погонами встречаются на улицах Архангельска с каждым годом все реже и реже. За десять последних лет число воинских частей, дислоцированных в городе и его окрестностях, резко сократилось. По весне закроется еще один гарнизон - в поселке Васьково, расположенной в получасе езды от Архангельска. Проблем с жильем здесь нет. Благоустроенные квартиры получают не только вновь прибывшие офицеры, а и учителя поселковой школы. Однако устроенной жизнь в Васьково не назовешь. На весь поселок - всего один работающий телефон на почте, остальные каналы связисты отключили за долги военных еще три месяца назад. Вторая проблема - транспорт. Муниципальные автобусы сюда не ходят уже больше года, а проезд до Архангельска на коммерческом транспорте обходится в десять рублей в одну сторону. Тем, у кого дети учатся в институтах или техникумах, их ежедневные поездки в город пробивают серьезные бреши в семейном бюджете. Медицинскую помощь в Васьково может оказать только фельдшер, врача нет, как и нет диагностического оборудования. В поселке есть три магазина, ассортимент почти тот же, что и в городе, но цены на основные продукты питания выше на два-четыре рубля. Это - проблема всех закрытых гарнизонов. Так, в городе Мирном, административном центре космодрома Плесецк, офицерские семьи за покупками ездят в соседний поселок Плесецк, где все подешевле. По словам пресс-секретаря космодрома Анны Потехиной, даже офицеры элитных ракетных частей должны считать каждую копейку. Так она, в чине старшего лейтенанта, получает всего четыре тысячи рублей в месяц со всеми дополнительными выплатами и 50%-й надбавкой за службу на Севере. Ее муж-подполковник зарабатывает в месяц на две тысячи рублей больше. Конечно, есть еще льготы по оплате жилья и коммунальных услуг, единовременные выплаты к отпуску и скидки на санаторно-курортное лечение. Но повседневно офицеры-ракетчики живут очень скромно. Как говорит Анна Потехина: "Пусть это звучит и пафосно, но большинство офицеров служат не ради денег и материальной выгоды, они просто не мыслят себя без армии, без ракетной техники, но и живут надеждой, что их труд все же будет оценен по достоинству". В эфире Саратов, Ольга Бакуткина: Саратовский филиал Петербургского военного артиллерийского университета приказом Министерства обороны сокращен. В начале следующего года на территории ракетного училища, как называли его в городе, расположится то ли учебный центр, то ли спортивный комплекс. Останутся в прошлом армейская стерильность тротуаров, выстроенные по ранжиру ели и знаменитый чугунный забор, на котором когда-то в дни курсантских балов с грустью висли девчонки, жаждущие стать женами блестящих офицеров-ракетчиков. Начальник училища генерал Волков, узнав о моем намерении встретиться с офицерскими семьями, решительно заявил: "Никаких репортажей. Люди сидят на чемоданах, все в отчаянии. Вы спровоцируете социальный взрыв". Но взрыва не произошло. Хотя вначале население офицерского общежития к визиту корреспондента отнеслось настороженно. Радости, конечно, мало. Пусть и казенные стены, но - обжитые; покидать их и отправляться в неизвестность страшновато. Семья подполковника Коновалова прожила здесь 12 лет. Ему, как старшему преподавателю, в общежитии положено две комнаты, в них и выросли две дочери, отходили в школу, окончилии университет. Сейчас младшая живет с родителями и собственной маленькой дочкой. "Здесь семьи крепкие, - говорит Татьяна Коновалова, за 27 лет объездившая с мужем пол-России, - а вот когда мы жили в Семипалатинске, многие жены не выдержали, побросали мужей. Конечно, тревожно сейчас всем. Куда судьба забросит - неизвестно. Мы-то свое отъездили. У мужа выслуга - 31 год, он увольняется из армии". Семья Коноваловых к осени должна получить двухкомнатную квартиру на окраине города. Дочери выросли, и им жилищные сертификаты (а, соответственно, и дополнительная жилплощадь) не положены. Пусть маленькая квартира, но - своя. А здесь, в общежитии - общая кухня на 12 хозяек и четырех холостяков, общий туалет, да один душ на пять этажей и 150 семей. Молодая супружеская пара Ольга и Виктор от жилищного сертификата пока отказались. Им двоим положено по 70 тысяч рублей, на эту сумму можно купить разве что комнату в коммуналке. У Виктора выслуга -десять лет, большую часть из них он провел в "горячих точках" - Чечня, Дагестан, получил звание майора. Сейчас ждет нового назначения. Виктор и Ольга женаты три года, а вот детей пока нет. "Ездим туда-сюда, неустроенность, неизвестность, еще и ребенка за собой таскать, - говорит Ольга. - Вот обживемся на новом месте, решим вопрос с жильем - может быть, тогда". Лейтенант Денис Никишкин - молод, а потому полон оптимизма. Год назад он окончил училище и сейчас работает в службе дивизионного обеспечения, в декабре женился. "Нам сразу комнату в общежитии дали, - с некоторой гордостью говорит он. - Зарплата, с пайковыми - 2300 рублей. Маловато, конечно, для семьи, жена не работает, но я посмотрю, как на гражданке живут. Здесь все-таки сразу и жилье, и зарплата, пусть маленькая". "Молодежи сейчас трудно, - вступает в разговор дежурная по этажу Елена Чекунова, сама прожившая здесь с мужем-прапорщиком 13 лет. - Мне все жильцы - как родные, знаю их детей, внуков, на глазах выросли. Деток мало у нас сейчас, каждый - в радость. Молодые не хотят рожать - оклады маленькие, перспектив нет". "Престиж офицерской жены упал "на нет", - добавляет Татьяна Коновалова. - Даже девушки из семьи военных не идут замуж за курсантов. Моя дочь мне сказала: как ты, мама, до старости, ездить не хочу. А ведь в нашем училище жилось неплохо, командование внимательное. Просто так получилось, что мы государству стали не нужны". В эфире Уфа, Артур Асафьев: Более 800 проживающих в Уфе офицеров запаса встречают День Защитника Отечества, не имя собственного жилья. Один из них, капитан второго ранга в запасе Александр Туровский, уже два года по этому поводу судится с уфимской городской администрацией. 27 лет Туровский прослужил на Северном флоте, в 1994-м году он с семьей вернулся в Уфу. Согласно закону "О статусе военнослужащих", жилье ему должны были выделить в течение трех месяцев. Деньги на это выделялись из федерального бюджета, в соответствии с утвержденной российским правительством государственной программой по обеспечению жильем уволенных в запас военнослужащих. В администрации Уфы Туровским четыре года говорили, что денег нет, и все уговаривали подождать. В 1999-м году им, наконец, предложили Государственный жилищный сертификат. Сертификат был рассчитан на двоих человек - в то время, как в семье у Туровского было уже пять человек, вместе с ним самим. От этого Туровский отказался и подал на городскую администрацию в суд. Все это время он и его семья вынуждены жить на квартире матери Александра. Таких офицеров, как Александр Туровский в Башкирии в настоящее время - сотни. Только в Уфе, по данным государственного контрольного комитета республики, городская администрация задолжала офицерам почти 4800 квадратных метров жилья, иначе говоря - примерно сто двухкомнатных квартир. Куда же ушли деньги, предназначенные на приобретение жилья для военнослужащих? Ответ оказался банален - в нынешней юридической практике это стыдливо называется "нецелевым использованием средств". Еще в 1996-м году по жалобе республиканского Комитета офицеров запаса прокуратура республики произвела проверку, как используются средства федерального бюджета, выделенные на приобретение жилья для военнослужащих. По итогам проверки, прокуратура направила в уфимскую городскую администрацию представление, отрывок из которого я здесь процитирую: "При распределении жилья, строящегося на указанные средства федерального бюджета, администрация города Уфы производит удержание части вводимого жилья на следующие цели: 17% - для переселения граждан из жилых домов, подлежащих сносу; 5% - на улучшение жилищных условий инвалидов Великой Отечественной войны; и 3% - на служебное жилье". Никаких уголовных дел башкирские прокуроры возбуждать не стали, они всего лишь потребовали (можно даже сказать - попросили), чтобы уфимские власти не допускали таких действий в будущем. Неудивительно, что последние на такую просьбу даже не обратили внимания. Тем более что в своих операциях с жильем они в республике отнюдь не были одиноки. В Иглинском районе одна из квартир, предназначенная для военнослужащих, была выделена председателю районного суда. В городе Баймак выделенные деньги пошли на приобретение нового дома для военного комиссара, а освобожденная им квартира досталась водителю райвоенкомата. Так же в Татпишлинском и Зеваирском районах жильем обеспечили в первую очередь работников военкоматов, причем, далеко не всегда имевших на это право и - за счет действительно нуждающихся. В результате таких действий чиновников в настоящее время в Башкирии насчитывается более двух тысяч не обеспеченных жильем военнослужащих. В Уфе же их - более 800. С 1999-го года офицеры начали подавать гражданские иски на уфимскую администрацию. Судебные разбирательства тянутся до сих пор. Только у Александра Туровского слушание его дела переносилось десять раз - судьи то в отпуске, то болеют, то не имеют времени. У них с жильем, видимо, все в порядке. В эфире Псков, Анна Липина: В Псковской области люди в военной форме пользуются особым уважением. После Великой Отечественной войны здесь была размещена 76-я Черниговская воздушно-десантная дивизия, которая и по сей день является элитной частью вооруженных сил России. Военнослужащие 76-й гвардейской воздушно-десантной дивизии принимали участие практически во всех военных операциях. Они первыми вылетают в "горячие точки". Без преувеличения можно сказать, что каждая псковская семья, так или иначе, связана с воздушно-десантной дивизией. Еще несколько лет назад главной проблемой, которая волновала тысячи семей псковских военнослужащих, были хронические невыплаты денежных довольствий и пайковых. Тогда многие кадровые офицеры псковской дивизии, не выдерживая финансовых проблем, просто увольнялись. Сейчас денежное довольствие псковским военным выплачивается вовремя, однако, уровень социальной защищенности их семей по-прежнему остается низким. Говорит председатель псковской организации общероссийского профсоюза военнослужащих Виктор Балынский: "Сейчас более 80% семей военнослужащих имеют жизненный уровень ниже прожиточного минимума. Они имеют один источник существования - это денежное довольствие самого военнослужащего. Где-то около 60% жен военнослужащих не могут устроиться на работу. Это связано с тем, что в среднем семья военнослужащего имеет шесть переездов за время службы. Именно поэтому члены семей военнослужащих не имеют возможности иметь постоянное место работы. В нашем регионе порядка 65%, до 70% доходит, потому что уровень экономического развития нашей области - ниже среднего по стране. Поэтому намного труднее устроиться жене здесь, в Пскове, на работу, чем, допустим, в Москве или Санкт-Петербурге. В районных центрах еще труднее устроиться или найти какую-то работу. Большинство семей молодых офицеров живут ниже черты бедности. Семья, в среднем, три человека; жена, как правило, не работает, маленький ребенок. Молодой офицер получает мизер, до полутора тысяч получал, сейчас немножко больше получает". Чтобы выжить, молодые офицеры вынуждены просить помощи у родителей, в ущерб службе наниматься сторожами и грузчиками, подрабатывать в коммерческих структурах. Однако большинство кадровых офицеров и прапорщиков стремятся попасть в "горячие точки". Виктор Балынский продолжает: "Военнослужащие пишут рапорты для того, чтобы попасть служить в "горячие точки", для того, чтобы заработать средства там, где платят боевые. Единственная возможность, конечно, это - большой риск. В надежде, чтобы заработать, купить жилье, люди идут на этот шаг. Но, тем не менее, по возвращению не всегда получается то, что они хотели бы. Выплата боевых задерживается, я не скажу, что повсеместно, но в ряде воинских частей идет задержка, и люди обращаются в суды. То есть - судятся военнослужащие с государством. К нам приходили офицеры по невыплате боевых. Также - проблемы по жилью. Человеку должны предоставить жилье или выдать соответствующий сертификат". Нехватка жилья для офицеров и прапорщиков Псковской дивизии воздушно-десантных войск продолжает оставаться одной из главных проблем Пскова. "Жилищный вопрос в последнее время решается очень плохо. Сейчас в нашем регионе не работает президентская программа "Государственный жилищный сертификат". Почему она не работает? Потому что государством заложено, что стоимость одного квадратного метра жилья столько-то, а рыночная стоимость процентов на 30 больше, чем заложенная. Поэтому на сертификат трехкомнатной квартиры военнослужащий может купить или однокомнатную, или двухкомнатную уже второго разряда, с доплатой". Принятая несколько лет назад Государственная программа жилищных сертификатов для военнослужащих на практике оказывается невыполнимой. Только по одному псковскому гарнизону насчитывается около 700 бесквартирных офицеров. Жилищный вопрос решается намного хуже, чем 10-15 лет назад. Низкие темпы строительства жилья в Псковской области и рынок, диктующий свои цены, не позволяют решить эту проблему. Псковские власти, учитывая то, что регион дотационный, не в силах что-то предпринять, дополнительные средства взять неоткуда. Между тем, обсуждаемый сейчас в Государственной Думе законопроект призван отменить целый ряд льгот военнослужащим. Это вызывает возмущение у псковских военных. "Законопроект принят в первом чтении, и мы считаем, что этот закон нельзя в таком виде принимать. Мы отправили пять писем в Государственную Думу с требованием, чтобы все-таки этот законопроект во втором чтении не был принят в предложенном варианте". Виктор Балынский считает, что уровень социальной защищенности псковских военнослужащих и их семей постепенно приближается к катастрофическому. В эфире Саранск, Игорь Телин: Ситуация с развитием массового спорта в Мордовии на деле совсем не такая, какой ее рисует республиканское руководство. Об этом заявила группа тренеров из Саранска. По официальной версии, Мордовия является едва ли не лидером в стране именно по развитию массового спорта, примером для других регионов. О чем, как написали местные средства массовой информации, говорил даже президент Путин, выслушав выступление главы республики Николая Меркушкина на заседании Госсовета. "Стадионы пустуют, Дворцы спорта пустуют. Посмотрите на наш Дворец спорта - там же нет спортсменов. Для кого его строили, хотелось бы видеть. Нет массового спорта - и не будет. И не надо хвалиться Николаю Ивановичу Меркушкину". Это мнение заслуженного тренера Мордовии по легко атлетике Нины Костиной. Одним из главных событий в околоспортивной жизни республики в прошлом году стало открытие - после многолетней реконструкции - Дворца спорта в Саранске. Факт сам по себе значительный, однако, финансовые условия, на которых там могут заниматься как спортсмены, так и те, кто просто заботится о своем здоровье, вызывают недоумение. Вот что говорит об этом Николай Кокошников, возглавлявший спортивную организацию профсоюзов на одном из крупнейших предприятий Саранска: "Ну что сейчас - Дворец спорта? Раньше я туда ходил, как в школу ходили. Идешь с работы - идешь во Дворец, с шести утра до двенадцати. Как корабль по городу - Дворец спорта. Сейчас - темные окна. В день на "Мерседесе" три-четыре подкатят, 150 рублей, чтобы за час там искупаться, чтобы там позаниматься. Это - спорт? В каждом дворе была спортивная хоккейная площадка, их нет. Детских спортивных школ у нас в городе было два-три десятка. Их нет. Туристическая база - нет". Не лучше, по словам Кокошникова, обстоят дела и в средних учебных заведениях, которые, по сути своей, являются своеобразной базой для развития массового спорта. "В Саранске нужно десять тысяч лыж, там всего сто пять поломанных лыж. Разве это спорт? Волейбольных мячей нет. Сейчас, говорят, по мячу дали, это разве дело? Ребята не могут отличить футбольный от волейбольного мяча. Конечно, это все показуха, лапшу на уши вешают, чтобы показать, что у нас что-то есть". Справедливости ради нужно сказать - несмотря на то, что нормальных условий для занятия спортом в республике нет, массовые соревнования проводятся. В их числе - малые зимние и летние Олимпийские игры Мордовии, Спартакиада учащейся и рабочей молодежи - она проходит в Саранске на этой неделе; в их числе и -многочисленные легкоатлетические пробеги по улицам города. "Эти массовые бега по площади - это же тараканьи бега, как раньше мы называли. Ну, что такое - массовая эстафета? Это же ничего - пробежал и все". Как говорит заслуженный тренер Мордовии Нина Костина, участвовать в этих пробегах наряду с профессиональными спортсменами заставляют совсем неподготовленных людей, в первую очередь - детей, что и приводит к тому, что у дежурящих на таких соревнованиях врачей скорой медицинской помощи хватает работы. "Нужно методически тренироваться. И, прежде чем тренироваться, нужно кушать по-человечески. Я, например, последние годы не могла ребят тренировать с полной отдачей, потому что я знала, что они - полуголодные, полуживые. Я знаю, что это такое - не поесть человеку". У сельских жителей Мордовии проблема питания, может быть, не такая острая, все-таки приусадебное хозяйство выручает. Но именно на селе, где все финансируется традиционно по остаточному принципу, усугубляется проблема с обеспечиванием спортивным инвентарем. Вот что говорит журналист, житель пригородного села Луховка Юрий Сеничев: "Луховка, со своей знаменитой детско-юношеской спортивной школой № 5, которая делегирует, собственно, всех своих спортсменов, ищут сейчас лыжи, чтобы поставить ребятишек, с тем, чтобы они пробежались. Одни только разговоры. Нет у нас спортинвентаря. И уж, коль скоро речь зашла о массовости спорта - это одни слова. Нет его в глубинке, нет - и не будет". Реальное отсутствие в регионах внимание к развитию массового спорта не может не сказаться на ситуации в так называемом большом спорте - так считает Николай Кокошников: "Пока не будет массового спорта, мы также будем Олимпийские, вот сейчас уже замечаем, раньше первые-вторые места, не меньше первого. Чтобы вырастить олимпийца, надо 10-15 лет готовить. Пока запас был от того времени, вот они сейчас еще выступают. А ведь пройдет это время. Нет массовости, не будет и мастерства". 21-го февраля в Саранске открылась первая зимняя Спартакиада трудящейся и учащейся молодежи Мордовии. Открытие ее прошло торжественно и пышно, как в республике бывает всегда на подобных мероприятиях. Местные власти не скрывают, что проведением этих соревнований хотят показать властям российским, как развивается массовый спорт в Мордовии. Вот только за кадром останутся усилия участников и организаторов соревнований по поиску инвентаря и сбор тех, кто умеет более-менее ходить на лыжах и кататься на коньках. В эфире Пятигорск, Лада Леденева: В Ставропольском крае проживают более 29-ти тысяч беженцев и вынужденных переселенцев из Чеченской республики. Жизнь людей, которых война заставила покинуть родные дома, на новом месте начинается с поиска жилья и работы. Сначала нужна регистрация по месту жительства или по месту пребывания, попросту говоря - прописка. Вот тут-то у чеченских беженцев и вынужденных переселенцев и появляется масса проблем. Первым делом эти люди обращаются в паспортно-визовую службу, но тут в регистрации им почему-то, как правило, отказывают. Говорит председатель общественной организации по оказанию юридической помощи беженцам и вынужденным переселенцам "Вера. Надежда. Любовь" Ольга Плыкина: "Очень удивительно, что многие в регионе Кавказских Минеральных вод отвечают одну заученную фразу: регион Кавказских Минеральных вод не определен для проживания вынужденных переселенцев. Нигде, ни в одном федеральном законе такого не сказано. У нас есть закон о праве граждан на свободу передвижения и выбор место пребывания, жительства в Российской Федерации. На основании этого закона любой гражданин может выбрать место, где он захочет проживать. Конечно, вынужденных переселенцев видеть не хотят в этом регионе, встречать не хотят. В "Пятигорской правде" была такая статья, что приехал вынужденный переселенец, ребенок его пойдет в школу, другой пойдет в больницу, что все это - то, чем будет пользоваться вынужденный переселенец, - все это отнимается у местных жителей". Согласно федеральному закону о вынужденных переселенцах, люди "имеют право самостоятельно выбрать место жительства на территории Российской Федерации и проживать у родственников или иных лиц при условии их согласия на совместное проживание, независимо от размеров жилой площади". Далеко не всем беженцам удается найти жилье, где можно было бы зарегистрироваться по месту жительства. Но есть другая формулировка: регистрация по месту пребывания, если человек проживает, скажем, в гостинице, в санатории, кемпинге или больнице. Сегодня во многих регионах Северного Кавказа органы регистрационного учета регистрируют вынужденных переселенцев по месту пребывания только на один месяц, хотя, по закону - этот срок не ограничен. Через месяц обвивание чиновничьих порогов нужно начинать заново. Для пенсионеров из числа беженцев это означает, что пенсию они могут получить только в период регистрации по месту пребывания. Для безработных, стоящих на учете в службе занятости, - что они будут сняты с учета по истечению срока регистрации. Полис медицинской компании можно получить также только на срок регистрации. Через месяц обивание чиновничьих порогов нужно начинать заново. Часто паспортно-визовые службы письменно отказывают переселенцам в регистрации с более чем странными формулировками: в связи с отсутствием собственного жилья, родственных связей или, к примеру, срока пятилетнего проживания на данной территории. Такие отказы люди обжалуют в суде. Но гораздо чаще беженцам стали отказывать в прописке устно. Как рассказала мне одна из женщин, просившая ее не называть, в паспортно-визовой службе ей не просто отказали в регистрации, с женщиной обращались настолько грубо, что довели до слез, а затем просто выставили за дверь. Юристы организации "Вера. Надежда. Любовь" обратились по этому факту с жалобой в МВД России, после чего к беженке на дом приехали представители паспортно-визовой службы, доставили ее в паспортный стол на автомашине, беспрепятственно зарегистрировали и при этом были крайне вежливы и обходительны. И этот случай - далеко не единичный. Получить регистрацию по месту пребывания хотя бы на год в городах Кавминвод не могут Татьяна Шушанашвили, Надежда Самойлова, Светлана Саркисова, Бубненко, Баталова, Акопян, и этот список можно продолжить. Всего для разбирательства в суде на сегодняшний день готовятся порядка 20-ти дел. Судебные решения по таким делам выносятся почти всегда положительные. Как считают юристы, непонятно одно: почему же нельзя решать вопрос о регистрации чеченских беженцев, не доводя дело до суда, а просто руководствуясь российским законодательством? В эфире Обнинск, Алексей Собачкин: 20-летняя студентка обнинского медицинского училища Даша Денисова летом может стать бездомной. Она - сирота, нет ни мамы, ни папы, других родственников тоже нет. Она совсем одна. Когда Даша Денисова окончит училище, срок временной регистрации в общежитии закончится, она должна будет из него уйти. Впереди - улица и безысходность. "Думаю, что закончу медучилище - окажусь на улице, без квартиры, без всего, ни родителей, никого, ни поддержки, ни финансов, ничего". Дашу Денисову в возрасте двух с половиной лет нашли в пивнушке села Хвостовичи, в "медвежьем углу" Калужской области. Матери своей она, слава Богу, не помнит. Потом уже Даша узнала, что ее мать была алкоголичкой, которая так ударилась в запой, что совсем забыла о маленькой дочке. Ребенка подобрали, отвезли в милицию. А дальше - обычная в этом случае судьба: детский дом, потом - обнинская школа-интернат. Понимая, что может надеяться только на себя, Денисова поступила в медицинское училище, чтобы получить нужную профессию. Вот только работать в Обнинске, который стал для нее родным городом, Даша не сможет, потому что ей здесь негде жить. Местные власти предложили просить жилье там, где ее нашли брошенным ребенком, а именно - в Хвостовическом районе. Почему же обнинские власти отказывают Денисовой в жилье? Это объясняет заведующая жилищным отделом администрации Лариса Миронова: "Потому что, в соответствии с действующим законодательством, как разъяснялось Денисовой и устно, и письменно, детям-сиротам, не имеющим закрепленного жилого помещения, она предоставляется вне очереди по месту выявления и первичного устройство ребенка на воспитание в соответствующее учреждение. То есть - Денисова была помещена в Дом малютки не из города Обнинска, а, насколько я помню, из Хвостовического района". Действительно, есть федеральный закон "О дополнительных гарантиях по социальной защите детей-сирот". В нем черным по белому записано: "Сирота имеет право на внеочередное жилье там, где его нашли, а не там, где он воспитывался и учился". Понимая это, Даша попыталась встать в обычную жилищную очередь в Обнинске, но и в этом ей было отказано. Почему? Да потому что у нее нет постоянной регистрации, так как она живет в общежитии училища. Для получения постоянной регистрации нужно жить в квартире. А чтобы получить квартиру, нужно встать в очередь, а чтобы в нее встать, нужна постоянная регистрация. Замкнутый круг. Можно ли его разорвать? Можно. Для этого нужна добрая воля городской власти. Однажды она была проявлена по отношению к сироте Володе Зайченко, которому дали комнату в общежитии, а на Даше Денисовой комнаты, наверное, закончились. Конечно, можно кивать в сторону не очень умного закона, это проще всего. Так и делают все чиновники, от директора областного департамента до клерка жилотдела мэрии. А по другую сторону стоит живой человек - девочка-сирота. Она выросла в Обнинске и хочет здесь жить, для нее здесь все - родное. "Езжай туда, не знаю куда, там, где ни разу не была. Я была там крошкой, вообще ничего не знаю. Ехать туда неизвестно к кому, там чужие люди, неизвестно как устраивайся. Куда я поеду? Там никого, ни одного родного человека нет". В эфире Омск, Татьяна Кондратовская: Ежегодно омские пожарные регистрируют более 50-ти случаев умышленного поджога. Речь идет только о доказанных случаях, а неофициально представители пожарной охраны говорят, что большинство таких случаев регистрируется как неосторожное обращение с огнем. По словам Виктора Шевченко из управления пожарной охраны, в 2001-м году были доказаны только 53 умышленных поджога, а с начала этого года - уже около десятка. Зимой поджигают торговые павильоны, гаражи и сараи, летом и осенью - урожай и скотные дворы у фермеров и зажиточных соседей. По статистике пожарных, большинство доказанных поджогов приходится на сельские районы. Только за полгода на полях и подворьях сгорело более тысячи тонн сена. Чаще всего жгут сено и корма, но, бывает, что вспыхивают гаражи, конюшни, сараи и даже дома. Читаем выдержки из оперативных сводок: "Белым днем во дворе дома 40-летнего жителя вспыхнул огонь, уничтоживший 15 тонн заготовленного на зиму сена. Ночью прямо на поле у фермера из села Деветьяровка Омского района сгорели 25 тонн сена. Через 10 минут занялось огнем подворье в селе Чапаевка Колосовского района. Пожар уничтожил 39 квадратных метров надворных построек, баню и сарай, в огне погибли животные. В Оконешниковском районе огнем уничтожено 15 тонн семян. В деревне Моторово Крутинского района от поджога надворных построек сгорел дом, погиб скот. В Омске после неудачного покушения на известного предпринимателя ночью вспыхнул принадлежавший ему магазин и склад с товаром". Многие из этих странных пожаров объясняют неосторожным обращением с огнем, хотя сами погорельцы в этом не уверены - кто-то ведь держал этот огонь в руке. Пожарные утверждают, что в этом году любители пустить соседу "красного петуха" немного успокоились. Год назад они за 8 месяцев устроили около 50-ти поджогов - почти годовая норма. Рекордсменами по части поджогов считаются Тарский, Павлодарский, Муромцевский районы. Ни пожарные, ни руководители областного сельского хозяйства не связывают пожары и поджоги с профессиями погорельцев. Число фермеров в Омской области уменьшается, но это объясняют не завистью или недоброжелательностью окружающих, а естественным процессом перераспределения собственности. По мнению Николая Бутусова из областного управления сельского хозяйства, за десять лет с возникновения фермерского движения изменились взаимоотношения фермеров с односельчанами и бывшими колхозами. Ситуация изменилась, все имеют имущественный пай и землю и могут распоряжаться ими по собственному усмотрению. Мелкие фермеры, имеющие только руки и землю, сдают землю в аренду более крупным фермерским хозяйствам или акционерным обществам. Также поступают сельские акционеры, сдающие свою землю "новым деревенским". Хотя остается недоверчивое отношение к кулаку, резни и поджогов нет. Бывает, воруют по мелочи, иногда отвинтят какую-нибудь железку. Так ведь всегда воровали. А идти под суд за поджог или умышленную порчу имущества особой охоты ни у кого нет. Анализ официальной статистики поджогов и пожаров по группам пострадавших и поджигателей отсутствует - получается, и проблемы такой нет. И все же в бюджете области предусмотрена финансовая помощь крестьянским и фермерским хозяйствам на случай стихийных бедствий, саранчи, засухи, поджогов или другого катаклизма. Помощь фермерам-погорельцам, которых как бы нет, оказывает и ассоциация крестьянских и фермерских хозяйств. Получается как в детском стишке: поджог - это очень серьезный предмет: он вроде есть, но его вроде нет. В эфире Кызыл, Александр Филатенко: Библиотекарь Ирина Кочан отказалась делать обзоры прессы для городской газеты "Центр Азии". Республиканская национальная библиотека, в которой она работает, из-за отсутствия средств местную периодику не выписала, а собственных денег на приобретение газет для обзора рядовому сотруднику библиотеки не хватает. К тому же она узнала, что 20-го февраля парламент Тувы принял во втором чтении бюджет республики, по которому приостанавливается действие некоторых статей закона о библиотечном деле. Проще говоря, из-за дефицита бюджета чиновники решили лишить всех библиотекарей надбавки, которую они получали за статус библиотеки - 50% к зарплате. Жертвами дефицита бюджета в Туве стали не только библиотекари, приостанавливается действие некоторых статей из семи законов - о науке, о культуре, о спорте, о противотуберкулезной помощи и других. Полностью лишаются надбавок к должностным окладам кандидаты и доктора наук, получавшие за ученую степень дополнительно от 5-ти до 7-ми минимальных размеров оплаты труда в месяц. А они и так вынуждены были подрабатывать для того, чтобы оплатить расходы на защиту дипломов, на экспедиции, приобретение аппаратуры, участие в конференциях и так далее. Знаменитый в Туве академик Международной академии информатизации, получивший в Соединенных Штатах Америки титул "Живое сокровище шаманизма", доктор исторических наук Мангуш Киналапсан вынужден зарабатывать себе на научные командировки гаданием и другими шаманскими обрядами. Мангуш Киналапсан рассказывает: "Кто пряник принесет, кто сигарету, кто десять рублей". Другой действительный член той же Нью-йоркской академии информатизации, доктор наук, профессор Николай Абаев вот уже в течение пяти лет не может выкупить диплом академика, за изготовление которого нужно заплатить четыре с половиной тысячи рублей. Это его месячный заработок. Приостанавливается также действие статьи закона о противотуберкулезной помощи в части, касающейся обязательного личного страхования работников фтизиатрической службы. В случае причинения вреда здоровью или смерти при исполнении служебных обязанностей раньше медики туберкулезного диспансера получали страховку в 120 минимальных размеров оплаты труда, теперь их лишили этой государственной гарантии. Сами чиновники в тувинском правительстве и парламенте получают зарплату в два-три раза больше, чем ученые, в пять раз больше, чем медики и в семь раз больше, чем библиотекари. Себя они не лишили никаких привилегий. В эфире Хабаровск, Марина Ильющенко: В Хабаровске есть не много женщин, работающих водителями такси. Среди них - Римма Токарева. Вот уже 30 лет она доставляет на железнодорожный вокзал спешащих на поезда, в аэропорт - опаздывающих на рейсы хабаровчан. С выбором будущей профессии Римма определилась еще в школе. "В школе, когда спрашивали - кем будешь, я сказала, что буду водителем такси. Надо мной еще смеялись. Прошли годы, закончила школу, закончила курсы шоферов, пошла работать в такси". В 18 лет Римма пришла устраиваться на работу в таксопарк водителем. Таксисты не восприняли всерьез намерения молодой симпатичной девушки ездить на машине в любую погоду, подвозить не всегда трезвых и вежливых пассажиров. "Встретили очень туго, конечно, тяжело, слишком гоняли меня по правилам. Машины приходилось восстанавливать из-под забора прежде, чем сесть на машину на хорошую, чтобы работать". Но после того как 18-летняя девчонка сама восстановила три машины, попавшие в аварию, никто из ее коллег больше не смеялся над затеей Риммы. А спустя год она уже получила новенькую "Волгу". На ней Римма ни разу не попала в аварию и ни разу грубо не нарушила правила дорожного движения. Теперь ее коллеги говорят, что на машине она ездит так же, как ходит - быстро и энергично. Римма уверена - автомобиль имеет душу, и настоящим водитель становится только тогда, когда начинает чувствовать эту душу. "Что душа машины, что душа человека - это одно и то же. Любишь машину, будешь ее ощущать и чувствовать. Если не любишь машину, ты на ней будешь ездить просто-напросто - как наездник. Прокатился, спрыгнул с нее и все". Эта энергичная волевая женщина с жестким характером - мать пятерых детей, которых она воспитала и продолжает воспитывать одна. Муж Риммы, тоже таксист, трагически погиб вскоре после рождения долгожданного сына, которому в этом году исполнилось 11 лет. Никто из старших детей Риммы пока не изъявляет желания водить машину. Правда, ее младший внук, сын старшей дочери, интересуется автомобилями и в свои два года легко отличает трактор от "Камаза" и "Тойоту" от "Жигулей". А еще малыш очень любит ездить с бабушкой на машине. "Вообще я люблю своих детей, так же, как и они меня. Стоит мне задержаться, поздно прийти. Я им одно говорю - вы за меня не переживайте, все будет нормально. В ночное время работа для меня - самое любимое. Очень спокойно, тихо, люблю ночной Хабаровск. Он ночью очень красив у нас. Это город моей мечты. Люблю Хабаровск ночной, люблю гулять по городу ночному, особенно ездить на машине ночью". Римма считает себя счастливым человеком. Все, к чему она стремилась, жизнь ей дала. Она, как и мечтала, стала водителем такси, встретила свою любовь, родила детей. "Я довольна своей жизнью. Детей мечтала много иметь - заимела, работу заимела и прожила жизнь свою нормально, не жалуюсь. Жизнь мы строим сами, нам ее дали, мы ее строит. А там уже, как она сложится, это от самого себя зависит". Правда, единственное, о чем Римма Токарева жалеет, так это о том, что из-за возраста больше не может участвовать в соревнованиях по фигурному вождению автомобилей. Когда-то в этом виде спорта она занимала призовые места. И пускай большая часть жизни уже позади, впереди остается дорога, улицы родного города и новые встречи. |
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
