Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
25.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[23-06-05]
В какой мере оценки в школьных аттестатах соответствую реальным знаниям?Программу ведет Татьяна Валович. Принимает участие кандидат физико-математических наук, соросовский учитель Юлий Дымшиц. Татьяна Валович: Вся эта неделя в России проходит под знаком подведения итогов учебного года, идут школьные выпускные балы. В Петербурге, например, неделя началась поздравлением медалистов в Большом концертном зале «Октябрьский», а закончится общегородским праздником выпускников школ «Алые паруса», который пройдет в ночь с 24-е на 25-е июня. Но что стоит за красочными праздниками, в какой мере оценки в новеньких школьных аттестатах соответствую реальным знаниям их обладателей? Татьяна Вольтская: С советских времен в России продолжает бытовать представление о том, что школьное образование в стране поставлено очень хорошо. Так это или нет, сказать трудно, но вот о чем говорят косвенные факты. Коррупция в вузах хорошо известна, а возможной она становится, не в последнюю очередь, потому, что школьные знания часто не позволяют поступить в высшее учебное заведение. Школьные аттестаты не играют никакой роли при поступлении в вузы, их не признает почти ни одна западная страна. Даже высшие чиновники министерства образования констатируют факт, что 50% школьников не знают программы по основным дисциплинам, хотя аттестаты получают практически 100% учеников. Уже одно это говорит о невероятно масштабной фальсификации истинных знаний школьников. Она известна и взрослым, и детям, с молодых ногтей приучая людей к тому, что ложь и фальсификация - это нормальные явления, а раз так, то добросовестный труд не имеет смысла. В советское время учителям выкручивали руки, чтобы они не ставили «двоек» - не портили красивые показатели образования в самой передовой стране. Сейчас учителя тоже стремятся не ставить «двойки» и даже «тройки» - но уже по другим причинам. Почему опять показатели, оценки оказываются важнее знаний - об этом говорит учительница одной из петербургских школ, просившая не называть ее имени. Учительница: Этих детей учителя учили 9 лет, вели до 11-го класса, они там что-то делали, они не совсем просто сидели. Но у современных детей нет стимула учиться. Они знают, что "три" им поставят. И поэтому они не учатся. С одной стороны, когда он "два" заработал, а ему "три" ставят, то очень трудно себя уважать потом. С другой стороны, скажем, до 9-го класса детей просто дотаскивают. Их же выпустить как-то надо. Учитель фактически ставит оценку сам себе. И если, скажем, реально поставить столько двоек, сколько они заслуживают, скажем, треть класса будет. Как посмотрят на такого учителя? От наполняемости классов зависит зарплата сейчас. У нас, скажем, в школе 10-й класс есть, который можно весь выгнать, оставить, там, пять человек, их не выгнали, им не поставили годовые "двойки", им разрешили ходить сдавать "хвосты", потому что зарплата учителей зависит от количества учеников в школе. Татьяна Вольтская: В результате все говорят о вопиющей необразованности выпускников школ. О том, соответствует ли школьная программа потребностям времени и способностям детей. А в школах в это время кропотливо создаются красивые классные журналы, чтобы с гордостью демонстрировать их высоким чиновникам. Татьяна Валович: Вот о красивых школьных журналах, в которые выставляют отметки, а также о том, что стоит за этими отметками, мы и поговорим с нашим гостем, кандидатом физико-математических наук, соросовским учителем Юлием Дымшицем. Юлий Иосифович, прежде всего что это за звание - соросовский учитель?
Юлий Дымшиц: Я не знал, откуда это звание происходит. Мне позвонили из школы, в которой я работал, сказали, что пришло письмо из Москвы, ну, и там я прочитал, что это звание присваивал тогдашний Фонд Сороса, который работал в России, а сейчас эту методику заимствовала наше Министерство образования. Опрашивали студентов об их школьных преподавателях, которые готовили по основным профилирующим дисциплинам. По результатам этого опроса я оказался среди победителей. Татьяна Валович: То есть это, можно сказать, самый независимый из рейтингов? Юлий Дымшиц: Самый независимый. Татьяна Валович: А в каком году вы получили? Юлий Дымшиц: Наверное, в 1999 или 2000. Татьяна Валович: К этому времени вы уже сколько проработали учителем? Юлий Дымшиц: Да лет семь я проработал. Татьяна Валович: А как вообще вы оказались в системе школьного образования? Юлий Дымшиц: Ну, это же элементарно. Я работал в НИИ. Нам, по сути дела, перестали платить зарплату, надо было как-то выжить и не озвереть при этом. Мне говорили, что я достаточно понятно и внятно мог объяснить, и я пошел по совместительству работать в школу. Так вот и получилось. Татьяна Валович: И с чем же вы столкнулись в школе, когда пришли туда работать? Юлий Дымшиц: Вначале я с раскрытым ртом смотрел на профессиональных преподавателей, пытался учиться. И начала-то я работу в очень хорошей школе, где и дети были, так сказать, домашние, за которыми следили. Я вдруг с ужасом первый раз увидел, когда молодой человек в 11-м классе не мог решить задачу, потом я специально спрашивал, задачу 2-го класса: А = Б / Х, чему равен Х? Я думал, что это исключительный случай, а потом я увидел, что это массовое явление. И потом я помню собственную учебу, там, правда, не так было, не в такой степени, учебу своей дочери. И, наблюдая ситуацию, как-то так я пришел к некоторым выводам в результате своих наблюдений. Татьяна Валович: К каким выводам? Юлий Дымшиц: А выводы такие. Ну, давайте тогда начнем от печки танцевать. Когда речь сейчас заходит о школьном образовании, все говорят, что очень плохо. О чем бы не зашла речь - о зарплате, об уровне подготовки, о материальной оснащенности, все плохо. Чем заканчиваются эти дискуссии? Все, независимо от полярности точек зрения участников дискуссии, говорят, что деньги нужны. А деньги-то это наши с вами. Ну, а мне просто так жалко отдавать деньги. И когда дело запутанное, да еще нужно платить неизвестно за что, ну, тогда надо танцевать от печки и разобраться в запутанном деле. Для этого что нужно? Решить, а какова цель этих действий, этой деятельности, в чем несоответствие результатов деятельности и цели, каковы причины такого несоответствия, ну, и какие методы и пути к устранению этих самых причин или ослабления причин? Татьяна Валович: На ваш взгляд, насколько сейчас востребовано в России истинное образование? Не корочки, не дипломы, а знания? И кто должен в государстве как-то это стимулировать? Просто родители, которые показывают своим детям: вот посмотри, ты будешь учиться, значит, ты будешь много знать, значит, у тебя будет хорошая работа, следовательно, ты можешь построить карьеру и так далее. Или это должна быть более широкая государственная политика? Юлий Дымшиц: Насчет того, насколько востребована, я больше не свой взгляд изложу, а, так сказать, экспериментальный факт. В переходах метро можно нередко встретить симпатичных молодых людей с табличками на груди: "Дипломы, аттестаты". Я несколько раз подходил и спрашивал: "А сколько стоит аттестат зрелости с любыми отметками?" От 100 даже долларов до 50 долларов. Если можно купить документ, свидетельствующий о том, что у человека есть знания... Купить! Знания-то не купишь. Это говорит о том, что фактические знания не востребованы, вот и все. Это не мое мнение, это мнение рынка. А рынок - он жестокий и объективный. Не востребованы знания. Татьяна Валович: Тогда давайте, как вы говорите, от печки. Почему же такая сложилась система сейчас? Согласны ли вы с мнение педагога, которое прозвучало в репортаже, что сейчас показуха основана на том, что от оценок, которые выставляет учитель, зависит их благосостояние? Юлий Дымшиц: Насчет благосостояния я бы не сказал. Да, действительно, зарплата, которую получает школьный преподаватель, назвать ее нищенской - это значит оскорбить профессионального нищего. То, что от этих оценок зависит зарплата, да нет, конечно, не зависит. Я разговаривал со многими преподавателями, да и сам же я 10 лет прокрутился в школах. Нет, ставят эти самые липовые "тройки" и даже "пятерки" не из-за того, что зарплата увеличится, а потому что школьный преподаватель, хотя формально лично он персонально отвечает за оценку, он оказывается зависим. Если школьный преподаватель поставил "двойку" в журнал, в классный журнал, который считается по уставу государственным документом, это отчетный документ, вот тогда ему придется худо. Первое, что ему скажут: вы не умеете преподавать. Вы знаете, я с этим столкнулся. Татьяна Валович: Ну, правильно, ведь как оценивать труд учителя? По тем оценкам сейчас происходит это, которые они ставят. Поэтому, как правильно сказал педагог, в общем-то, ставя оценки детям, они ставят оценки себе. Юлий Дымшиц: Ни в коем случае, не себе, себе они ставят оценки только в том плане, что они играют по этим фальшивым правилам. Вот попробуй не играть по этим правилам! Татьяна Валович: Вот, кажется, вы попробовали? И что у вас получилось? Юлий Дымшиц: Я попробовал. Что у меня получилось? Вы знаете, может быть, я скажу непопулярную вещь, но тем не менее меня вдохновило на открытую войну с системой школьного образования послание президента в апреле 2001 года. В этом послании Федеральному собранию была такая фраза, речь шла только о денежных поборах, но это не важно, это впервые руководитель, большой руководитель страны говорил, что у нас не лучшее в мире образование, вот что говорил президент: "Официальная бесплатность образования при его фактической, но скрытой платности развращает и учеников, и преподавателей. В условиях повышения качества образования следует формировать независимую систему аттестации и контроля качества образования". Я решил, что у меня есть крепкий союзник наверху и бросился в эту открытую войну. Я обратился в газеты, напечатал несколько статей, в "Санкт-Петербургском курьере" была на полосу статья, подвал был в "Известиях". Ну, и удалось мне организовать открытое письмо президенту, которое подписали человек, по-моему, 14, там были академики, известные люди, преподаватели, заслуженные преподаватели были. Татьяна Валович: И какова реакция на все эти ваши..? Юлий Дымшиц: Никакой абсолютно. Когда я решил, что, ну, естественно, не может президент прочитать все газеты страны, я послал этот же текст в управление делами президента, получил чиновничий ответ за подписью некоего О.П.Бородина, отписочка: передали ваше обращение то ли в министерство, то ли в комитет по образованию, сейчас не помню. Вот и все. Если говорить о причинах, то главная причина заключается в том, что мы сами виноваты, наше равнодушие. Мы сбросили все проблемы образования, все буквально на чиновников, и не хотим этим заниматься. А какие тут проблемы? Вот, давайте, из чего состоит образование? Первое, чему учить, то есть программа. Кто утверждает программу? Чиновник. Дальше. Как учить, то есть методические вопросы. Кто решает? Чиновник. При чиновничьих структурах, при комитетах образования и отделах образования имеются, вы только подумайте, научно-методические центры, не учебно-, а научно-методические! Какая же наука при чиновнике может быть? Организуйте научный институт. Татьяна Валович: Кто же должен отвечать за то, как и чему учить? Юлий Дымшиц: Я сейчас перечислю, чтобы быть последовательным. Кто должен учить? Это вопросы аттестации. Кто аттестует? Чиновник. Хотя имеется статья 28-я, часть 8-я закона об образовании о том, что должна быть создана независимая от органов управления государственная аттестационная служба. Татьяна Валович: Юлий Иосифович, вы начали говорить о том, что все беды проистекают в школьном образовании от того, что у руля стоят чиновники. А на ваш взгляд, чиновники откуда взялись? В основном же бывшие учителя туда идут. Они что, не знают проблемы? И как тогда, все равно ведь любая отрасль должна кем-то управляться, должны быть какие-то управленцы, это чиновники. Учителю самое главное - донести свои знания. То есть как можно раскрепостить сейчас учителя, чтобы он давал истинные знания, а не те показушные оценки, которые мы имеем на сегодняшний день. Юлий Дымшиц: Преподаватель школьный должен стать свободным человеком. Ведь если школьный преподаватель выставил именно в этот классный журнал... В своей рабочей тетради он может хоть по нескольку "двоек" ставить, никто из администрации и школы ему претензий никаких не предъявит. Татьяна Валович: Ну правильно, потому что это не проверяется высокими комиссия. Юлий Дымшиц: Вот. В отчетный документ нельзя. Если вдруг директор школы какой-то окажется принципиальным человеком, его вызовут на ковер в районный отдел образования и скажут: вы не умеете организовать учебно-воспитательный процесс. Он может остаться без должности. А если вдруг, что маловероятно, какой-нибудь начальник районного отдела образования тоже окажется принципиальным, ну, его совсем легко лишить должности. Нужно показать, что у нас все прекрасно. Как в этом случае делают чиновники? Когда говоришь, что страшная ситуация, кризис, катастрофа, по сути дела, это угроза и оборонной безопасности, и экономической безопасности, безграмотность учеников. Между прочим, старик Бисмарк сколько уж, наверное, около полутораста лет назад говорил, когда Германия выиграла войну у Франции: победу одержали фельдфебель и школьный учитель. Бисмарк это понимал. А вот я был полгода назад на приеме у вице-губернатора, занимающегося вопросами образования, науки, культуры, спорта, по-моему, еще чего-то, Тарасовой, говорю: "Вот такая ситуация, надо что-то делать?..» "Что вы мне говорите, а вы знаете, что наши школьники выигрывают на олимпиадах?" Я говорю: "Знаю". Это десятки человек побеждают, это самые талантливые ребята и подготовленные, и готовят их талантливые преподаватели. А десятки и даже сотни тысяч по стране остаются неучами. Если, по заявлению бывшего министра образования, половина школьников не осваивает программы, а выпускают в год около полутора миллионов человек, ну, плюс-минус 200 тысяч, то это значит, что каждый год 750 тысяч человек выходят в самостоятельную жизнь с фальшивыми документами. Это катастрофа. Татьяна Валович: Когда вы были на приеме у вице-губернатора, вы предлагали какие-то системы? Юлий Дымшиц: Конечно. Татьяна Валович: Что именно? Вы видите, как можно сломать эту систему? Юлий Дымшиц: Имеется закон об образовании, я уже упомянул, часть 8-я, статья 28-я, необходимо создать государственную аттестационную службу, независимую от органов управления образования. Казалось бы, нужно немедленно... Татьяна Валович: Но это будут опять чиновники. Юлий Дымшиц: Ну, независимая от органов управления образования. Значит, нужно так сформировать задачу этой структуры и построить ее механизм работы, чтобы они были заинтересованы в выдавливании истины. Над этим надо работать. Но пока этого нет, должны все-таки оценивать не просто чиновники, должны оценивать потребители. Ведь если, к примеру, пришел водопроводчик, погремел своим разводным ключом большим, сказал: «Все, я поработал, платите деньги», и уходит, вода течет... Татьяна Валович: Потребителями на сегодняшний день, если мы говорим о школьном образовании, в основном являются родители. Юлий Дымшиц: Нет, давайте я четко попытаюсь оговорить, ограничить поле, о котором я говорю. Речь идет о государственных школах, о школах массовых, не специализированных. Я выступаю с точки зрения государства. Меня даже как-то обвинили: вы - государственник. Да, я государственник. Это мой дом, это мое государство, я хочу, чтобы здесь был порядок. Так вот, с точки зрения государства, я хочу, чтобы жители, граждане моего государства, мои сограждане, мои соседи, окружающие были честными, работящими людьми. Будет ли он музыкантом, будет ли он исследователем высокого класса, водопроводчиком, дворником, я хочу, чтобы он работал честно и добросовестно, в соответствии со своими талантами и в соответствии со своими наклонностями. Не хочет человек ломать голову над наукой, ну и не надо, но только пусть он будет поваром, он, может быть, будет талантливым поваром, ему не надо, к примеру, знать закон Ома будет, ну, и не надо. Татьяна Валович: А сейчас всех все равно тянут за уши... 2 Юлий Дымшиц: Вот! Так я и начал с того, что четыре элемента, это программа, чему учить, кто должен учить (аттестация), как учить (методика) и, наконец, кто оценивает работу. Программа. Должен быть какой-то минимум знаний, необходимых для каждого гражданина в нашем сильно развитом, даже уже постиндустриальном обществе. Татьяна Валович: Ну, это те образовательные стандарты, о которых, кстати, нынешнее Министерство образования... Юлий Дымшиц: Это не стандарты. Татьяна Валович: А что тогда? Юлий Дымшиц: Должна быть программа четкая, человек должен уметь, к примеру, читать, писать, считать, более или менее грамотно, владеть какими-то социальными знаниями, оказывать первую помощь и так далее. Татьяна Валович: Кто должен тогда формировать эту программу? Юлий Дымшиц: Эту программу должна утверждать Государственная Дума, программа должна получить статус закона и нарушитель программы будет считаться нарушителем закона со всеми вытекающими последствиями. Татьяна Валович: А вы не думаете, что получится так - опять лоббирование интересов каких-то отдельных групп учителей. Ведь что сейчас происходит? Каждый нагружает ребенка в школе, считая, что их предмет основной. Вы посмотрите, как раздута школьная программа. Стонут все дети. Нагрузка огромнейшая. И из-за этого еще идет фальсификация оценок, потому что кто-то понимает, что, вот, мне надо физику, математику, ну, а литературу-то, физкультуру... Юлий Дымшиц: Да-да. Татьяна Валович: Как избежать лоббирования интересов? Кстати, вы преподаете физику. У меня очень большие претензии к нынешней программе по физике. Я тоже мама. И как я училась и что преподают сейчас, у меня просто волосы дыбом встают, потому что это ужасные учебники. А мне рассказали историю, почему они появились. Потому что в определенных научно-методических кругах просто протащили эту программу, нужно было получить деньги. Как избежать вот этого лоббирования? Юлий Дымшиц: Так вот я еще раз говорю, должен быть минимум, который утверждает Государственная Дума. Этот минимум - закон. Закон должны выполнять все. Кстати, мы еще не говорили об одной очень важной вещи. Когда говорится о школьном образовании, почему-то за скобками остается ученик, а ведь учеба - это процесс, в котором участвуют две стороны - и преподаватель, и учащийся, и обе стороны должны нести ответственность за свою работу, и учащийся с его родителями, и преподаватель. Преподаватель должен хорошо преподавать, учащийся должен пытаться овладеть этими знаниями. Если он не хочет, то... В предисловии к этой передаче выступала женщина и говорила, что зачем учиться, когда и так "тройку" поставят. Эта безответственность и разрушает образование. Безответственность! Должна быть ответственность всех сторон - и учащихся, и преподавателей. Это первая часть. Вторая часть - назовем, начальное образование. Каким оно должно быть - 4 года, 6 лет, 7 лет? Это дискуссионный вопрос, который следует обсуждать уже со специалистами. Я не будут обсуждать, потому что это общая передача. Слушатель: Вениамин из Петербурга. Вы сказали, что неплохо бы создать независимую аттестационную комиссию, которая оценивала бы объективно знания школьников. Но не кажется ли вам, что в нашей стране, где тоталитарная политическая система, где даже сама Дума является зависимой, в принципе невозможно создание никаких независимых институций. Дума зависима, суд зависим, у нас все зависимы, потому что система тоталитарно-крепостная, холопская система. Создание ничего независимого в принципе невозможно. Не кажется ли вам, что это вопрос, скорее, политический, а не просто технический? Юлий Дымшиц: Результаты школьного обучения, школьного образования - это не самодостаточные результаты. Школьник, абитуриент - это, по сути дела, сырье, которое поступает в переработку, буду говорить такими терминами, в другие учебные заведения, на производство или в армию. Значит, имеются потребители этого продукта. Вот они и должны оценивать. Как организовать эти аттестационные структуры? Это другой вопрос. Татьяна Валович: Можно ли их сделать независимыми? Юлий Дымшиц: Можно. Я общался с представителями различных политических направлений - правыми, левыми. Я не являюсь членом ни одной партии, и мне кажется, что школьное образование - это та сфера деятельности, которая находится вне каких-то частных, мелких, сиюминутных политических пристрастий. Любая партия, которая имеет место, придет к власти или находится у власти, заинтересована в том, чтобы государство экономически развивалось. Ну, нет такой партии... Татьяна Валович: То есть вы согласны со слушателем, что это политическая проблема? Юлий Дымшиц: Политическая, но это можно создать. Политическая - потому что ведь государство-то у нас разваливается, мы загниваем. Понимаете, я говорил, что школьное образование, как проказа: острой боли нет, а организм гниет. Поэтому мы не реагируем на пороки школьного образования. Ну да, где-то кто-то взял взятку, это действительно видно, деньги, убили, действительно нужно срочно бросать силы. Но нас-то все-таки почти полтора миллиона. Один занимается борьбой со взяточничеством, другой занимается вопросами образования. Всегда найдутся люди, которые больше ориентируются в той или иной области. Татьяна Валович: Я знаю, что вы пытались в суде отстоять свое право на объективность выставления отметок, и признать то, что имеет место факт фальсификации знаний. Вы чего-то добились в суде? Юлий Дымшиц: Очень мало. Я не буду рассказывать детали. Работал я в школе, которая называлась Городская экспериментальная площадка, физико-математическая школа высокой информационной культуры, школа №644 Приморского района, директор Румянцева Галина Алексеевна. Поступая на работу, я сказал, что я не ставлю "липовых" "троек". Ну, вроде бы это как-то было принято нормально. Но я обычно не угрожаю, воздух просто не сотрясаю. Была хорошая погода, школьники получили уже с самого начала очень много двоек, ничего никто не делал, не говоря о том, что уровень подготовки был плохой. А школа претендовала, помимо всего прочего, и на получение, во всяком случае, директор говорил об этом, республиканского статуса. И тут куча "двоек", естественно, все это портит. У меня отбирают три класса, передают молодой преподавательнице. Директор говорит: вот теперь все довольны, и ученики, и учителя, ну, и прекрасно. Я вдруг обнаруживаю... В журнал решил посмотреть: ну, какие стали успехи-то у учеников. И смотрю, вместо десятка «двоек» стоят "четверки" и "пятерки", не "тройки" спасительные, а "четверки" и "пятерки". Татьяна Валович: То есть вместо тех оценок, которые ставили вы? Юлий Дымшиц: Просто был подменен журнал фальшивкой, подделкой, переписали журнал, и вместо "двоек" нарисовали вот эти оценки. Я показывал странички с реальными оценками и странички с подделанными оценками даже по телевизору. После этого преподаватели из четырех районов города - Московского, Фрунзенского, Центрального и Невского - сказали, что думали, что речь идет об их школах. Татьяна Валович: То есть это массовое явление в Петербурге? Юлий Дымшиц: Это массовое явление. Да не только в Петербурге! Министр же говорит, что наши аттестаты признают только в Африке, да в Азии, а это означает, что, помимо всего прочего, еще и удар по международному престижу страны, как образовательной державы, уж если говорить о патриотических каких-то начинаниях. Хотя отсутствие знаний - это уже развал экономики. Татьяна Валович: И чем же дело кончилось с этими фальшивками? Юлий Дымшиц: Оно не кончилось. Комитет по образованию полностью «отмазал» директрису, прокуратура районная отмахнулась. Так уж оказалось, после нескольких лет давлений через Генеральную прокуратуру заново открыли это уголовное дело, провели расследование, детальное, тщательное, и, по сообщению начальника оперативно-следственного управления Приморского РОВД, действительно было установлено, что имеет место преступление по статье 292-й Уголовного кодекса ("служебный подлог"), имеет место состав преступления со стороны директора, то есть организация ею и участие в изготовлении этого фальшивого документа. Но в виду истечения срока давности она не подлежит уголовному преследованию. Татьяна Валович: А как сами ученики отнеслись? Вы потом не беседовали с ребятами о том, что произошло? Они знают? Юлий Дымшиц: Ученики той школы? Нет, я ушел из той школы. Я обнаружил это в мае месяце, тут уже оставалось несколько дней до конца учебного года. Я просто больше никого не видел. Но я показал эти страницы в другой школе. Даже заматерелые двоечники сказали: ну, круто, ну, хоть бы "тройки" поставили. Понимаете, такое бесстыдство. Так вот выводы следствия позволяют считать, что школа, школьная система в том виде, в каком она существует сейчас, когда во главу угла поставлен показатель успеваемости, каким бы путем он не был достигнут, вот такая школьная система является преступной. Я буду добиваться, чтобы все-таки этот вопрос был рассмотрен в уголовном суде. И я стремлюсь добиться решения суда, и частного определения в адрес соответствующих органов и организаций - Думы, Министерства образования, руководства города, частное определение, в котором звучала бы одна, может быть, длинная, но такая фраза: фальсификация результатов обучения школьников есть преступление, это уголовное преступление, представляющее большую общественную опасность. Мне не нужна голова этой директрисы, мне нужно вот это. Наш враг - это система, значит, ее нужно сменить. Чиновник должен обслуживать образование, а не командовать им и не управлять. Татьяна Валович: Вы не кажетесь самому себе Дон Кихотом? Юлий Дымшиц: Ни в коем случае. Я не Дон Кихот, я не воюю с ветряными мельницами. Я воюю с самым настоящим чудовищем. К сожалению. Татьяна Валович: Вы один воюете? У вас есть поддержка среди педагогов, понимание какое-то? Юлий Дымшиц: Понимание есть. Но все боятся. Ну что поделаешь? В одиночку очень трудно, но уж я влез в драку, значит, надо доводить до конца. Это очень серьезное дело, просто так сотрясать воздух не буду. Но это частный случай. Понимаете, вот этот случай - как мушка-дрозофила, он показывает все особенности, вот это бесстыдство, когда можно поставить "четверки" и "пятерки". Когда была аттестация директора, я пришел на аттестационную комиссию в районный отдел образования. По моему заявлению и в комитет по образованию городской провели проверку. Среди прочего финансовое управление установило, что директор зачислила на работу в качестве дворника своего зятя, который на работе не появлялся, деньги получала директор. Кроме этого, там и другие были нарушения, масса была. Я в эти финансовые дела не влезал. Вот моя узкая область - оценка учащихся и все. Я говорил вот об этом, что директор организует фальсификацию. Школьный преподаватель может быть умным или глупым, добрым или злым, веселым или унылым, он не может быть бесчестным, это профнепригодность, полная профнепригодность. Как решила аттестационная комиссия? 21 дама сидела, директора школ и чиновники отдела по образованию, 3 человека воздержались, все остальные были "за". Вот так. Татьяна Валович: То есть пока на сегодняшний день это система? Юлий Дымшиц: Это система. Татьяна Валович: С которой вы пытаетесь бороться? Юлий Дымшиц: Да. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
