Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
19.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[08-12-05]
Переживет ли Испания окончательное размежевание с франкизмом – через 30 лет после смерти Франсиско ФранкоВиктора Черецкий, Мадрид Через 30 лет после смерти Франсиско Франко в Испании остро встал вопрос о проведении серии реформ, чтобы покончить с остатками тоталитаризма. Почему для этого испанцам пришлось ждать три десятилетия? Смерть диктатора, случившаяся 20 ноября 1975 года, не повлекла за собой революций. Демонтаж просуществовавшего почти 40 лет тоталитарного режима проводился сверху, по воле самих деятелей режима, представителей его либерального крыла. Они понимали, что сохранение режима в его первозданном виде обрекает Испанию на застой и изоляцию. Впрочем, часть правящей верхушки ничего не хотела менять. В те времена в Испании их называли обитателями "бункера", то есть изолированного от реальной жизни мирка, в котором ортодоксальные франкисты с ностальгией вспоминали времена, когда вся Европа находилась под пятой фашизма. Само слово "бункер" напоминало о последних днях Адольфа Гитлера. Альянс фашистов с коммунистами ради лучшего будущего Как рассказывает профессор истории Мадридского университета Хавьер Прадера, когда Франко сделался дряхлым и больным стариком, в его окружении появились люди, которые полагали, что остаться у власти они смогут, лишь проведя управляемую демократизацию режима. Им противостояли франкистские ортодоксы. Разногласия между двумя группами были чисто тактическими: как следует поступить, чтобы продолжать править страной. Принципиальных политических споров между ними не было. Разумеется, кроме франкистов разных мастей, в стране в середине 70-х имелись и демократы, люди, сохранившие свои убеждения, несмотря на многолетний идеологический гнет. От власти они были далеки, да к тому же разобщены между собой. Республиканцы 30-х были частично истреблены, частично находились в изгнании. За демократические преобразования выступали немногочисленные активисты действующих в подполье левых партий, критически настроенная к режиму либеральная интеллигенция и контролируемые коммунистами подпольные профсоюзы. Таким образом, в силу исторических обстоятельств единственной силой, которая могла бы начать преобразования, были франкистские либералы. Новый глава государства король Хуан Карлос, назначенный Франко своим преемником, водил дружбу именно с ними, а не с обитателями "бункера". По мнению большинства исследователей, реформаторы-франкисты прекрасно понимали, что одним им с преобразованиями не справиться. Чтобы добиться признания в демократическим мире, следовало привлечь к процессу перемен тех, кто был устранен фашистами от политической жизни страны. С ними предстояло заключить что-то вроде исторического компромисса. Франкистский министр-реформатор Мануэль Фрага Иррибарне полагает, что компромисс нужен был для сохранения гражданского мира в стране: "Каждый из нас сохранял свои убеждения. Но мы не стремились к дальнейшему противостоянию. Мы хотели покончить с практикой гражданских войн, которые раздирали нашу страну в последние столетия. Мы хотели навсегда покончить с этой драмой". Часть демократов тогда и слышать не хотела даже о временных компромиссах с франкистами, не желала получать свободу из рук тех, кто душил ее в течение десятилетий. Но другие политические лидеры все же решили, что во имя будущего следует пойти на так называемое национальное примирение. К последним относился, к примеру, Сантьяго Каррильо, тогдашний лидер Компартии Испании. Его привлекли к разработке Конституции. Задачи на завтра Компромиссные реформы, как выяснилось впоследствии, вовсе не похоронили прошлого. Подлинного национального примирения так и не получилось, оставалось много нерешенных проблем. Раны прошлого продолжают кровоточить. Сегодня необходимость завершения процесса демократизации стала очевидной большинству испанцев. Этим и решило заняться правительство Социалистической рабочей партии, которое пришло к власти в прошлом году. "Нам говорили, чтобы мы смелее действовали, покуда находились в оппозиции. Теперь у нас появилась возможность реализовать наши замыслы, - заявляет премьер-министр Хосе Луис Родригес Сапатеро. - Мы выполним требования граждан страны - сделаем нашу жизнь более справедливой. И на этот раз мы будем действовать без оглядки на прошлое!" О каком наследии прошлого идет речь? К примеру, в период реформ второй половины 70-х не был до конца решен один из самых больных вопросов Испании - национальный. В стране проживают меньшинства, которые испокон веков стремились к обретению широких прав. В процессе реформ 70-х они получили автономию, однако теперь им уже этого недостаточно. Фактически речь идет о переходе к федеральному устройству государства. Особенно сильна тяга к обретению большей самостоятельности в Каталонии и Стране басков, наиболее промышленно развитых регионах Испании. Глава регионального правительства Страны басков Хуан Хосе Ибаррече напоминает, что история его народа насчитывает семь тысяч лет. Это один из самых древних народов Европы, который до сих пор говорит на своем древнем языке. "Сегодня мы хотим большей самостоятельности в решении нашего будущего", - говорит премьер. Любопытно, что идею федерализации поддерживают и другие регионы, национальными не являющиеся, - к примеру, Андалузия. Правящая Социалистическая рабочая партия эту идею поддерживает. А вот консервативная оппозиция (многие считают ее наследницей франкизма) и слышать об этом не желает. В стремлении регионалов обрести больше прав оппозиционеры видят попытку развалить государство. Как заявил, выступая на недавнем митинге в Мадриде, председатель Народной партии Мариано Рахой, "государство не должно разделиться на "участки". Есть только одна нация - испанская, к которой принадлежат все испанцы". Вторая безотлагательная реформа касается системы образования. Во времена франкизма одним из столпов испанской государственности являлась католическая церковь. Со временем ее влияние в обществе упало, однако церковь продолжает играть заметную роль в системе образования. К примеру, ей принадлежит две тысячи средних школ. То есть содержатся эти школы в основном за счет государственных дотаций, а вот порядки в них устанавливает церковь. Церкви принадлежат и частные учебные заведения. Закон божий как факультативная дисциплина существует и в государственных школах. Самые незначительные попытки ограничить влияние церкви в школах и лицеях вызывают яростное сопротивление. Задача реформы, которую намерено провести испанское правительство, - создание современной светской школы, аналогичной существующим в других европейских странах. Как замечает председатель ассоциации родителей учащихся государственных школ Лола Обейо, клирики боятся утраты привилегий, поэтому они и рассуждают об утрате духовности о гонениях на Закон божий. Больше, чем франк Консерваторы утверждают, что уменьшение роли Закона божьего пагубно скажется на моральном облике молодежи. Но ни для кого в Испании не секрет, что моральному облику испанской молодежи уже ничего не грозит - по статистике, увлекаться табаком, алкоголем и наркотиками здесь начинают в 11 лет. Ну а по части знаний испанская молодежь находится, как показало недавнее исследование, проведенное Евросоюзом, на последнем месте среди стран-членов этой организации. Треть молодых людей бросают школу, не получив обязательного среднего образования. Кроме того, местная молодежь - единственная в Евросоюзе, которая считает, что ее жизненное предназначение - развлекаться, а не работать. А если и работать, то барменом или официантом - из всех профессий молодые испанцы, по опросам, предпочитают такую карьеру. Специалисты полагают, что плачевное состояние, в котором находится испанская молодежь, во многом объясняется устаревшей системой образования, которая вызывает у молодых людей отвращение к учебе. Заместитель председателя правительства Мария Тереса Фернандес де ла Вега говорит, что реформа учебных заведения призвана повысить качество образования. При этом родителей вправе выбрать частную или государственную школу, с преподаванием религии или без. Нерешенным остается в Испании и вопрос о тоталитарном прошлом страны. Официально ни франкистский режим, ни его деятели никогда не были осуждены. Это тема до сих пор остается табу. Прошлое было решено просто забыть, потому фашизм здесь до сих пор считается вполне приемлемой идеологией, столь же достойной, как и воззрения социал-демократов или христианских демократов. 12-летние ученики одной из мадридских школ на вопрос о том, кем был Франко, бодро отвечают: "Франко был человеком, который открыл Францию, поэтому и монета называлась "франк"... да нет... Франко был певцом... Нет же, это был француз, очень важный человек, которого любили многие люди..". Палач и ближайший союзник Гитлера и Муссолини до сих пор покоится в высеченной в скале усыпальнице, по своим размерам сравнимой разве что с египетскими пирамидами. Обслуживающие его погребальный храм монахи-францисканцы ежедневно совершают в его честь торжественное богослужение в присутствии сотен сторонников диктатора. Тем временем 50 тысяч испанских жертв фашистского произвола числятся пропавшими без вести - их безымянные могилы разбросаны по всей стране. У государства есть деньги на содержание монумента фашизму, но до сих пор не нашлось средств, чтобы провести раскопки и выяснить имена тех, кто был расстрелян без суда и следствия за свои демократические убеждения. Жертвы тоталитарного режима до сих пор не реабилитированы и формально числятся преступниками. То, чего упорно официальный Мадрид до сих пор "не замечал", приводит в ужас европейцев. "Когда я вижу почитание усыпальницы Франко в так называемой Долине павших, меня просто в дрожь бросает, - говорит мадридский корреспондент мюнхенской Suddeutsche Zeitung Питер Бурхард. - Это подлинный алтарь фашизма. У меня как немца подобный анахронизм в голове не укладывается. Такого нет нигде в мире. И все это имеет место в стране, которая является членом Евросоюза, оплота демократии и прогресса в мире! Все это происходит в 2005 году!" Наконец, другая сфера деятельности, остро нуждающаяся в реформе - испанское правосудие. И дело даже не в том, что оно неповоротливо и нерасторопно, а рассмотрение дел иногда затягиваются на десятки лет. Значительно хуже то, что в местных судах наблюдается настоящее засилье франкистских ретроградов. И если по законам демократии правительство не вмешивается в дела судей, то судьи-консерваторы активно вмешиваются в дела правительства. К примеру, по своей собственной инициативе они бесконечно опротестовывают в Конституционном суде решения кабинета министров и законодателей, затягивая принятие необходимых стране реформ. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
