Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
19.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[25-04-05]
Ежегодное послание Владимира Путина Федеральному собраниюВладимир Кара-Мурза: Сегодня в Кремле прошла ежегодного церемония представления президентского послания Федеральному собранию. Обсуждаем его содержание с Ириной Хакамадой, кандидатом в президенты России на выборах 2004 году. Чем, по-вашему, отличалась тональность сегодняшнего послания от тех, которые вы слышали лично, будучи в Кремлевском зале? Ирина Хакамада: Действительно, я слышала все послания президента Путина и Ельцина, и большую часть их я слышала, находясь в зале. Я бы сказала так: впервые мне показалось что то, что я слышала, не имеет никакого отношения к тем проблемам, которые есть сегодня у людей в России. Они готовы были услышать все, что угодно, но то, что прозвучало, носило скорее абстрактный характер, особенно первая часть, когда фактически мы услышали лекцию о том, что есть либерализм, аля-Джеферсон новоиспеченный. Это неплохо обучать депутатов, сидящих в зале, либеральным принципам. Но мне кажется, что послание существует для другого – для того, чтобы определить стратегические цели в этом году с учетом, что президент будет работать еще целых четыре года. Владимир Кара-Мурза: Не показалось ли вам, что оно было адресовано лидерам великих держав, которые приедут через неделю в Москву? Ирина Хакамада: Вначале я даже об этом не задумывалась, я слушала и думала: мы-то тут причем? Потом вдруг до меня дошло: боже мой, в мае месяце приезжают представители Большой восьмерки и европейских государств на празднование праздника. А еще через год в мае месяце у нас вообще должен быть саммит, мы будем возглавлять Восьмерку, и Россия будет ее возглавлять. О, думаю, все понятно – впервые послание посвящено им, а не нам. Владимир Кара-Мурза: Спикер первой Государственной думы Иван Рыбкин и ваш коллега по прошлогодним президентским выборам, назвал послание пародией. Иван Рыбкин: Кризис жанра послания усматриваю я в этом, кризис в целом президентской власти, властвования Владимира Путина. Те заделы программные, те задумки, которые были обозначены и первым президентом и последним президентом Советского Союза, первым президентом Российской Федерации, они исковеркано реализованы, а больше нечего придумать. Могу сказать, что это психология воинствующих троечников, когда сами ничего придумать не могут, только рвут на части то, что было сделано до них. Дальше везде идут инфинитивы, неопределенные формы глагола, которыми изобиловали многие речи, выступления в печати Леонида Ильича Брежнева последнего десятилетия. Владимир Кара-Мурза: Ирина, как изменился за эти годы зал? Чувствуется, что нет депутата Шандыбина, который первые три послания пытался кричать с места, а сейчас его даже не зарегистрировали в кандидаты в Брянске, может быть поэтому, чтобы не портил картину. Как реагировал зал на выступление Ельцина, и чем он отличается сейчас? Ирина Хакамада: Сегодня зал абсолютно подчиненный. То есть это не выслушивание со стороны независимого органа речи президента, а это законопослушные чиновники, которые слушают команды главнокомандующего. И он их, соответственно, раздает, они делают вид, что ужасно довольны всем, что им предлагают сделать. Я бы скорее не к залу обратилась, потому что там сидели люди, которые не несут ответственности, по большому счету, а несет ответственность самую главную сам президент. Поэтому в послании, несмотря на очень много хороших позитивных идей, а там прозвучало много позитивных идей, это касалось прежде всего экономики, но носили мелкий характер, типа: убрать налог на наследуемое имущество. Или: дать возможности дачи и участки быстро легализовать и упростить процедуру их оформления. Когда слушаешь, думаешь: Господи, ради этого стоит выступать в Кремле? Для этого есть Фрадков, для этого есть правительство с огромными бюджетными средствами, которые оно расходует, могли бы там дачки давно легализовать и налог давно снять. Зачем же так по-мессиански, так серьезно выступать с этим на весь мир. А когда касалось действительно больших вещей, то нет преемственности. Такое впечатление, что послание – это такой очередной пиар-ход, заявились и исчезли. Но должна же быть преемственность, то есть должен быть отчет. В позапрошлом году президент говорил: главная задача – удвоить валовой внутренний продукт. Теперь должен прозвучать отчет – не удвоили, не получается. Почему не получается? Кто должен быть наказан? А самое главное, что конкретно сделать, чтобы получилось. В прошлом году президент завил, что он ставит задачу сокращения на треть (цифры каждый раз звучат очень конкретные) бедности. В этом году в послании никакого отчета. Так у нас бедность насколько сократилась? Может быть не на одну треть, а на одну пятнадцатую, что нужно делать, чтобы на одну треть. А вместо этого как будто забыли, ничего не было. У нас теперь новая идея: в полтора раза должна опережать бюджетная зарплата уровень инфляции. Но задача ужасная для нефтяной страны. Если в полтора раза будет увеличиваться зарплата сегодняшнего врача и учителя, которая составляет в среднем полторы-две тысячи рублей, и будет обгонять рост цен – это не означает достойной жизни для нашего учителя и для нашего врача. То есть все амбициозные задачи забыты, все выкинуто, но зато большой разговор, что такое права человека, достоинство личности, гражданское общество. Оказывается, русский народ, это был мой тезис, я когда первый раз услышала, думала: списывают, черти. Ну хорошо, пусть списывают. Потому что у меня на сайте висит моя программа, где я прямо говорю, что власть выстраивает идеологическую модель на тезисе: наш человек недостоин демократии, он не может с ней справиться. Он у нас слишком византийный, слишком рабский. И все забыли о том, что на самом деле он давно свободный, 15 лет выживает без государства, крутится и вертится и мог бы серьезно поучаствовать в политике. И вдруг президент начинает с этого тезиса, что, оказывается, все неправы, кто так думают, что народ недостоин, он достоин свободы. Тогда встает вопрос: почему ее не дают? Оказывается, не хватает некоторых бюрократических институтов. Типа: к парламенту прилепить палату, к палате приклеить специальные комиссии, которые будут следить, чтобы по Первому каналу телевидения иногда, раз в месяц, особенно перед саммитом выступала Хакамада. Это смешно. Владимир Кара-Мурза: Они сегодня даже выключили трансляцию послания. Слушаем москвича Ибрагима. Слушатель: Добрый вечер. Сегодня президент в послании перед вступлением, у меня такое впечатление, что его внезапно озарило перед выступлением. В послании он выписал рецепты по всем больным вопросам. Как будто нельзя было постепенно или все это пришло в голову вчера? Вам не кажется это несерьезным или лишний повод, позанимались придворные политтехнологи? Ирина Хакамада: Я с вами согласна. Скорее послание было похоже на политтехнологичный продукт тонкий, запакованный в европейскую оболочку и поставлен на прилавок Большой восьмерки. Берите, ребята, продаем задешево, поскольку очень нуждаемся, чтобы все приехали в Россию. Если же серьезно, то если я бы услышала такое послание в 2000 году, а потом бы увидела в течение всех лет, как шаг за шагом, пусть с неимоверными трудностями, с оценкой того, что не получается, честно признаваясь в ошибках, но мы бы двигались и с каждым посланием услышали, что не получилось, а что будем делать дальше, оно бы было замечательным. Но когда прошло столько лет, это уже шестое послание, и когда мы возвращаемся действительно, правильно слушатель говорит, что как будто до этого не знали, что, оказывается, бюрократия плохая, что, оказывается, предпринимателей замучили взятками, что оказывается у учителей, врачей и бюджетников у нас очень маленькие зарплаты. И вообще народ живет не очень хорошо и пора бы ему дать все-таки защищать свои права. А суды у нас, оказывается, должны быть независимыми, особенно накануне оглашения приговора Ходорковскому. Тогда у меня создалось впечатление – нас что, за идиотов всех держат? Владимир Кара-Мурза: Сергей Глазьев, кандидат в президенты на выборах 2004 года, считает, что предложенная президентом амнистия капиталов аморальна. Сергей Глазьев: Никакая амнистия капитал в страну обратно не вернет. Данный пункт послания президента некоторым образом входит в очень серьезные противоречия с его стержневой идей укрепления законности, правопорядка, борьбы с коррупцией и безответственностью власти. Если с одной стороны прощаются преступления, допущенные в ходе приватизации, прощаются мошеннические операции, которые были проведены с целью ухода от налогов и вывоза денег из России, а с другой стороны, при этом пытаются восстанавливать законность и бороться с коррупцией, то вряд ли что-то получится и с тем, и с другим направлением. Если мы хотим обеспечить законность и очистить государство от коррупции, мы не должны прощать преступления, совершенные казнокрадами. Владимир Кара-Мурза: Как вы считаете, были ли запланированными аплодисменты в определенных местах сегодняшнего выступления президента? Относится ли амнистия трехлетнего срока давности для преступлений приватизационных именно к тем людям, которые пришли к собственности за время президентства Путина? Ирина Хакамада: Я понимаю всю подоплеку, почему сейчас наконец прозвучали тезисы об амнистии капитала, как для мелких собственников, имеется в вид выплата подоходного налога и легализация всей собственности и капитала, так и для крупных сокращения срока давности. Я понимаю всю подноготную. И все-таки я никогда не придерживаюсь позиции «Господин Нет». Я прекрасно понимаю, что после Ходорковского это звучит цинично. Я прекрасно понимаю, что этим воспользуются те, кто сегодня забрали, путь даже совсем неправовыми методами, огромную собственность. И все-таки, как мудрый политик, который хочет покоя для страны, я считаю, когда-то эти войны собственнические надо прекратить. И поскольку виноваты были все, то всех наказать невозможно. А самое главное, я не вижу никого в сегодняшней России в элите, кто имеет право наказать другого человека. Чистых нет. Если посмотреть косвенно, все окажутся каким-то образом замазаны на многих решениях, которые принимались в тех кабинетах, поэтому надо заканчивать. И с этой точки зрения, как раз эти тезисы я у Путина приветствую, несмотря на то, что они страшно несправедливы по отношению к Михаилу Ходорковскому. Владимир Кара-Мурза: Слушаем радиослушателя Георгия из Санкт-Петербурга. Слушатель: Здравствуйте. Я выскажу свое личное мнение, субъективное. В этот раз можно было бы и обрадоваться, так как явно есть в докладе определенные задумки по разным направлениям. Значит, вопреки распространенному мнению, президент способен к развитию. Но в зале мы видим лица с мрачным выражением, видимо, мало талантов в самом его окружении. Вероятно нужна конкурсная жесткая система для всех этих должностей. Ирина Хакамада: Согласна полностью. Кстати, под впечатлением таким же. Я смотрела по телевизору зал и думала: боже мой, почему же все-таки все такие какие-то одинаково мрачно-некрасивые. И как не выписан талант на лице. Кстати, действительно, все-таки Путин, я его не понимаю, если он хочет сделать серьезные прорывы, неужели он не понимает, что необходима свежая кровь и, во всяком случае, интеллект свежих и независимых людей. Владимир Кара-Мурза: Первый вице-президент России Александр Руцкой считает, что все зависит от того, кому будет поручено исполнение президентского послания. Александр Руцкой: Задачи, которые ставятся президентом, они правильные, разумные. Но проблема совершенно в другом – кто это будет исполнять и кто отвечает за исполнение этих задач. Вот в чем проблема. Из всех предыдущих посланий ни одного пункта не выполнено. Чтобы это все выполнялось, должна быть система реализации тех целей и задач, которые ставятся перед президентом. К глубокому сожалению, это системы нет. Вы помните, Сталин говорил так: кадры решают все. Так вот именно кадровая политика, подбор специалистов, ответственных, подчеркиваю специалистов, позволит создать такую систему. Но у нас другой принцип подбора. На первом месте личная преданность. Как бы неплохое качество - личная преданность, но кроме личной преданности надо уметь что-то делать. Владимир Кара-Мурза: Слушаем москвичку Аллу Павловну. Слушательница: Здравствуйте. Каждый год у нас президент выступает с посланиями. Очень красиво говорит, с выражением. Но, к сожалению, дел никаких после этого нет. Я полностью согласна с Ириной Хакамадой, что должен быть хоть какой-то элементарный отчет. Отчета почему-то ни разу не было. Что я хочу сказать, в чем он выполнил свое обещание, так вот он ликвидировал бедность среди депутатского корпуса, он ликвидировал бедность среди госчиновников. И смотрите - одноразово и повысил им в четыре-пять раз. Зато врачам, пенсионерам еще три года надо ждать, чтобы повысил в полтора раза. Потом еще инфляция будет. Ирина Хакамада: На самом деле, действительно, на фоне борьбе с монетизацией льгот, когда правительство говорит, что невозможно полностью компенсировать в полном объеме деньгами льготы пожилым людям, снятие льгот с депутатов, но при этом выдача им компенсации в тысячу долларов, мне кажется, это какой-то архаичный цинизм. Потому что даже монархии нефтяные не позволяют обращаться с собственным народом. Владимир Кара-Мурза: Как вы восприняли тезис о необходимости неравного доступа различных политических сил к средствам массовой информации? И почему он не прозвучал в том году, когда в это же время вступала в финальную стадию президентская гонка. Ирина Хакамада: Конечно. Ну как, почему не прозвучало? Потому что тогда для внутреннего потребления этот продукт был не нужен и опасен, а сегодня мы работаем на внешнего клиента, нам нужно понравиться Евросоюзу. А они, включая, с одной стороны, Кондолизу Райс, неудобную львицу из ненавистных Соединенных Штатов Америки, и заканчивая даже президентами Франции и Германии, аккуратно нежно, но все-таки ставят вопрос - что у вас с картинкой по телевизору? Когда одни и те же лица, мы не слышим никакого голоса противодействия. Поэтому были сказаны правильные тезисы. Но могли бы заметить, что инструментов не было предложено, кроме чиновничьих. Опять специальные комиссии с высоким уровнем специалистом. Не нужен высокого уровня специалист, чтобы доказать, что на Первом и Втором канале есть цензура, и журналисты работают под диким прессингом. И даже ведущие журналисты говорят, не буду называть фамилии, чтобы не подставлять, но все-таки иногда проговариваются, что если они пригласят некоторых представителей оппозиции, они будут уволены на следующий день. Владимир Кара-Мурза: Лену Масюк можно назвать, она сама была вынуждена уйти. Ирина Хакамада: Поэтому вопрос о другом: почему не было предложения, если это честно, если Путин честно хочет создать конкуренцию в средствах информации, почему не было закона об антимонопольном регулировании в средствах массовой информации? Не может там везде быть государственная монополия. Не могут в регионах губернаторы иметь все, начиная от телевидения и заканчивая газетами. Не могут быть все каналы фактически государственными, а частные с участием государственного капитала, все-таки должна быть конкуренция. Почему не прозвучал тезис о том, что есть в Англии и в Польше, о создании народного канала телевидения, который независим от власти и финансируется всем населением, общественное телевидение. Все эти законы написаны, они все лежат в долгом ящике в Государственной думе. Когда мы уходили, мы оставили в наследство, но они не стали их двигать. А зато говорится о том, что создадим комиссию при Общественной палате, которую надо создать. Всем надо заплатить заработную плату, всем нужно выдать кабинеты, стулья, места. Я представляю, как эта комиссия своей делегацией придет к Константину Эрнсту и начнет стучать пальчиком по столу и говорить: ну-ка быстро сюда оппозицию. Владимир Кара-Мурза: Причем плата создается – 23 человека предлагает президент, они уже по цепочке предлагают своих. Ирина Хакамада: Палата должна быть лояльная власти как таковая. Владимир Кара-Мурза: Слушаем звонок из Ярославля от Андрея. Слушатель: Добрый вечер. Я из тех четырех процентов, которые голосовали за вас. Ирина Хакамада: Я вас благодарю – это мужественный шаг. Слушатель: Не боюсь в этом признаться. Но дело в том, что отъедете от Москвы двести километров до Ярославля. Тему вы затронули – нужна ли демократия российскому народу? Я бы с удовольствием хотел, чтобы Россия жила как Западная Европа. Но, боюсь, что это не получит. Помните слова Елены Георгиевны Боннэр, уважаемой мной и вами: нет у нас народа, одно население осталось в России. Ирина Хакамада: Нет, я с вами не согласна. Есть вы, вы входите в те самые 4%, есть еще много других, которые не пришли на выборы. Им не хватило желания голосовать за меня, потому что они более прагматичны, решили, что все равно она проиграет. Или, может быть, я им не понравилась, но они не пришли, это был тоже протест. Есть еще те, которые проголосовали против всех. Там тоже по разным причинам голосовали против всех, но в том числе и голосовали, потому что понимали, что власть не уважает их человеческое достоинство и не собирается учитывать их мнение. Поэтому люди в России давно уже не население. Люди, которые сами себя кормят, которые сами обеспечивают свою жизнь и своим детям, несмотря на то, что власть не только не помогает, а скорее мешает. Люди, которые берут ответственность за свою жизнь, за свое будущее, принимают каждый день рискованные ответственные решения, беря все риски на себя. Это уже совсем другие люди. Во времена Елены Боннэр, может быть, действительно, когда было маленькое правозащитное движение. А сегодня все вовлечены в то, чтобы выстраивать самостоятельно свою жизнь, иначе это уже гражданское общество. И я уверена, что нужно набраться терпения, храбрости и мужества и у нас все с вами получится. Владимир Кара-Мурза: Политолог Георгий Сатаров отмечает бессистемность текста послания. Георгий Сатаров: Послание производит впечатление, довольно похожее на предшествующее. Это полное отсутствие взаимосвязи между поставленным диагнозом, сформулированными угрозами и теми мерами, которые предлагаются. Как корреспондируется уменьшение налогов на наследство и борьба с алкоголизмом – это все такие разрозненные внесистемные инициативы. То есть общее впечатление такой акции по умиротворению чувствуемого властью недовольства, возникающего в стране, и не претендует на стратегическое видение. Владимир Кара-Мурза: Ощущается ли боязнь Кремля оранжевой угрозы? Не было сказано ни про события на Украине, ни в Киргизии, хотя тоже отчасти Россия повинна и там, и там. Ирина Хакамада: Действительно, Россия очень серьезно проиграла в своей стратеги взаимоотношений как с Украиной, так и с Грузией. Вначале с Грузией выиграла, вовремя поддержала. Владимир Кара-Мурза: Сегодня министр Лавров уже пошел на попятный, сказал, что будем выводить военные базы. Ирина Хакамада: Уже приехала впервые министр иностранных дел Грузии. Француженка грузинского происхождения или грузинка французского происхождения. Наш народ начал возмущаться, почему она не говорит по-русски, им тонко намекнули, что она француженка. После чего люди вообще отшатнулись от Грузии – какой кошмар. Владимир Кара-Мурза: В Прибалтике через одного граждане США и Канады президенты. Ирина Хакамада: Кстати, насчет Латвии не знаю, насколько все удачно, там как-то ничего не получается. Здесь я на стороне как раз России, потому что перегиб идет полный. Не было серьезной оценки тех политических событий, которые произошли в близлежащих странах, прежде всего на Украине, а эта оценка была важна. Потому что если мы оцениваем сам ход событий перспективно и положительно, неважно от текущих противоречий, то это означает, что и мы двигаемся туда, в демократическом направлении. Не претендуем на то, чтобы создать какую-то конкурентную среду, более архаичную и готовы, принимая универсальные европейские стандарты, выстраивать собственную демократическую систему, о чем Путин сказал в начале. Но почему-то оценки не было. Как будто ничего нет, а просто так, что мы готовы сотрудничать, добиваться успехов. Опять одни какие-то общие слова. То есть это боязнь таких же событий, которые могли бы произойти в России. Владимир Кара-Мурза: Может быть президент опасается, что сорвется визит Ющенко, который хотя бы 8 мая, но собирается приехать. Ирина Хакамада: Наоборот, тогда бы президент мог бы положительно оценить то, что происходит. Владимир Кара-Мурза: А это уже не велит. Ирина Хакамада: Кто не велит, что не велит? Владимир Кара-Мурза: Идеология. Ирина Хакамада: Какая идеология? Она же демократическая. Первая часть послания, вы опять забыли? Видите, что получается, что никто на самом деле этому посланию и всем посланиям давно не верит. Все прекрасно понимают, что второй пласт совсем другой. Вот это меня разочаровывает, что если Владимир Путин не собирается больше избираться президентом и у него развязаны руки, независимо от того, нравится или не нравится, то в конце концов он мог бы в этом послании в качестве первого задела на все его руководство на четыре года предложить реальный политический курс, не боясь ничего, не пытаясь всем нравится одновременно. Владимир Кара-Мурза: Слушаем Светлану Валерьевну из Ярославля. Слушательница: Добрый вечер. Дорогие друзья. Я очень рада, что я дозвонилась, потому что и Володя, и Ирочка мне очень нравятся. Я старый человек и, кстати сказать, Ирину Хакамаду я приметила, когда был пресс-клуб, она была совсем юной. Туда приходила, очень мне понравилась, и за ее общее дело я голосовала. И всегда считают, что только молодые ее поддерживают. Наоборот. Мы старые вольнодумцы, старые демократы. И Володю тоже я очень люблю. Вот что я хотела сказать по поводу этого. Во-первых, мне кажется, что это просто спектакль, которому надо так относиться, как к спектаклю. А вот если по сути, то когда Ирина говорит, что пусть сидит Ходорковский, мне кажется, что в нашей стране, к несчастью, всегда отстреливали самых талантливых, во всех областях, во всех абсолютно. И это очень печально. Я искусствовед по образованию, и когда говорят о том, что у человека посредственного просто патологическая ненависть к таланту, то что можем говорить о нашей России. Мне очень жаль, что от нас уезжают самые одаренные. Мне уже осталось жить совсем ничего. Но то, что такая талантливая страна все время изрыгает из себя талантливых людей во всех областях – это, конечно, просто до слез обидно. Владимир Кара-Мурза: Как раз Ходорковский не стал уезжать. Ирина Хакамада: Да, он не стал уезжать, поэтому находится в тюрьме. Я согласна, Россия упорно и последовательно, начиная с 17 года, уничтожает в общем-то цвет своей нации самыми дикими методами. Это то, что происходило при большевиках и при Сталине, но теперь более изощренными. Я бы не назвала сегодняшнюю элиту элитой в истинном смысле слова. Потому что серость захватывает все. И правильно было сказано, серость – это самое страшное. Потому что она, действительно, ненавидит индивидуальных ярких людей. И в этом проблема. Потому что легче работать пусть даже с противником, но с яростным, талантливым, пусть даже и с отрицательным героем, но чтобы он был сильным, откровенным, чтобы шел в отрытый бой и тогда добру и злу можно спокойно бороться. А когда все серое, как у Стругацких, вслед за серыми приходят коричневые, вот это у нас может такое получиться. Владимир Кара-Мурза: Независимый депутат думы, бывшей министр финансов Михаил Задорнов считает тезис об амнистии капиталов противоречивым. Михаил Задорнов: Амнистия капитала, отмена налога на наследование и дарение и еще целый ряд шагов, которые делает или провозглашает президент, они все направлены именно на завоевание, на восстановление доверия бизнеса. Видно, что Путин искренне нацелен на такую задачу. Это вещь действительно новая, хотя специалисты, в том числе и ваша покорный слуга об этом говорили в последние годы. Но их уст президента это, безусловно, звучит как достаточно революционная вещь. Это сделали целый ряд стран, и Россия здесь может последовать Италии, Казахстану и другим европейским государствам. Однако сегодня у нас 25 апреля, 27 будет вынесен приговор Ходорковскому и само по себе дело ЮКОСа, налоговые претензии, предъявленные другим крупнейшим компаниям, то есть целый ряд компаний имеют также проблемы с налоговыми органами. Как всегда в России между словом и делом большая дистанция. К сожалению, люди не верят словам Путина. Люди ждут, я имею в виду и бизнес, и простые люди, и политики ждут конкретных дел, а не слов. Владимир Кара-Мурза: Достаточно ли гарантий получил крупный бизнес для того, чтобы возвращать капиталы из-за рубежа, которые даже за прошедшие два года, как Ходорковский сидит в тюрьме, утекли за границу? Ирина Хакамада: Нет. В силу всех событий, которые произошли за последние пять лет, а это тихое перераспределение собственности на мелком ровне и громкое скандальное на большом уровне, убило зарождавшееся доверие. Я не буду оправдывать эпоху Ельцина с его олигархическим капиталом, то, что было создано при нем. На самом деле это была грубейшая ошибка и фактически все началось именно с этого. И когда Путин объявил борьбу с олигархией, если бы он ее вел реальными методами, методами антимонопольной политики, то есть не допускал контролирование одной компанией огромного рынка, если бы он вел с помощью прозрачных процедур, даже национализация, ничего страшного. Но если это по закону, национализация добровольная, с выкупом, когда государство считает, что часть стратегического ресурса честно нужно выкупить и взять на себя ответственность, например, как в Норвегии, нет проблем. Но все это превратилось в грубую подпольную войну. Юганскнефтегаз забыть невозможно, когда вся страна считала тех пять человек, которые купили за бешеные деньги компанию, оказалось, что только президент знает, кто это такие. И этого достаточно было. Все это было безобразно. Восставить доверие никакими посланиями и даже законами в России уже невозможно. Точка невозврата, мы ее перешли. Теперь уже доверие придется восстанавливать десятилетиями и, конечно, не этой властью. Владимир Кара-Мурза: Слушаем Марину из Самары. Слушательница: Добрый веер. Ирине хочется выразиться огромное уважение по поводу многолетнего упорного отстаивания одних точек зрения и сохранения лица в политике. Это, оказывается, возможно. К сожалению, не знала, что обратился президент и не жалею, судя по обсуждению. Гораздо больше расстроилась смертью Аркадий Вайнера. А вопрос такой: по поводу Комитета-2008, последние сведения, которые поступают к нам в регион от Радио Свобода, что Каспарова ударили шахматной доской. Хотелось бы знать, что там в реальности происходит. Это первый вопрос. Второй: если стоит вопрос вступать в «Яблоко» или нет, или ждать образования объединенной демократической партии. Каковы перспективы возникновения это партии? Ирина Хакамада: Я сама точно не знаю, но, по-моему, это выходки «Наших». Но что такое Якименко мы уже, по-моему, понимаем. Но самое обидное, что они вытворяют. Причем Якименко занимается откровенной ложью, просто не стесняясь. Откуда молодые так, у кого-то больших они научились с широко открытыми глазами врать. Владимир Кара-Мурза: Забрали лозунг у Республиканской партии «Свобода и справедливость», который зарегистрирован. Ирина Хакамада: Они забрали свободу и справедливость. На широком экране на НТВ во время дебатов со мной он клялся, что не имеет никакого отношения к «Нашим». Владимир Кара-Мурза: Жалко, что Володя Соловьев к ним на съезд пришел. Ирина Хакамада: Я же все вижу, что происходит. Мы все превращаемся, кто не может бороться, зависают и зависит от Кремля, вот в таких марионеток. На ниточке привязаны к правой руке, к левой голове, этими ниточками манипулируют. Одновременно в послании говорят, что нужно уважать человеческое достоинство. Что это такое? Всем же известно, что «Наши» финансируются – это кремлевский проект. Они сами об этом говорят. И после этого ударяют досками по голове чемпиона мира по шахматам, называют меня и Рыжкова фашистами. То есть все, кто имеют мужество сопротивляться этой огромной машине искусственных виртуальных технологий, фактически матрице. Я называю все, что касается сегодня политики, политики в России теперь нет, в России есть политическая матрица. И в этой матрице играются разные игры. Но один человек сидит около компьютера, включает и выключает героев и программ. Вступать или не вступать в «Яблоко» – это ваше личное право. Я не хочу заниматься ни против, ни за, потому что я в любом случае оскорблю своих товарищей. Но надо иметь в виду, что ни одна из парт, ни моя, ни «Яблоко» по отдельности победить не смогут. Нужно делать все и заставлять в регионах, давить на федеральное руководство, на вхождение в объединенную партию. Владимир Кара-Мурза: Слушаем Владимира, радиослушателя из Подмосковья. Слушатель: Здравствуйте. Я хотел бы сказать, что вряд ли можно ожидать от послания чего-то радикального, каких-то мер последовательности и так далее. Мне кажется, что это послание отражает ту эпоху, в которой мы проживаем – это эпоха застоя. Когда был Егор Яковлев, я у него спрашивал, что у нас фактически цензура в средствах массовой информации, он говорил, что у нас застой не только в средствах массовой информации, но и застой в нашей жизни. И как вы, Ирина, считаете, наверное, на самом деле мы находимся в таком положении застоя, как во времена Брежнева? Может быть немного модернизировано. Поэтому у нас власти направлены на то, чтобы удержать свою власть, а не на то, чтобы что-то изменить посланием. Поэтому я послание не слушал и знал, что ничего там особого не будет. Ирина Хакамада: Я с вами полностью согласна, что мы возвращаемся в советский застой с пропагандой вместо информации, с цензурой вместо свободы, с манипулированием и пиар-технологиями вместо политической конкуренции и реального диалога. Кстати, со святой идеей исправлять ошибки власти. Потому что если власть хочет сделать что-то приличное для людей, то у нее есть только один инструмент в сегодняшней стране – это иметь реальную умную, интеллигентную, интеллектуальную оппозицию. Потому что, даже борясь за власть, оппозиция начинает править ошибки. А когда же эта вертикаль, которая не имеет никаких сигналов от людей через оппозиционные партии, через реально независимые гражданские организации, то сам Путин будет страдать от страшных ошибок, которые совершаются. Возьмем, к примеру, Украину, когда поддержали Кучму, не прогнозируя ситуацию. Поэтому и потеря фактически страны и влияния на нее. Поэтому здесь застой. Надо иметь в виду, что люди уже другие, и на фоне политического застоя не происходит застоя в частной жизни. Люди очень много стали читать. Во времена «золотого тельца», первоначального накопления капитала, я помню это время, где-то с 89 по 95 год в кино не ходили. В театр не ходили, все с утра до вечера говорили, где чего можно продать, купить, где заработать деньги, курс доллара. Народ сошел с ума. А сейчас все возвращается: кухонные разговоры, аншлаги в кино, при том, что есть видеомагнитофон и можно его купить. Нет, это целое событие - придти в кинотеатр. Аншлаги в театрах. Поиски альтернативной культуры, сумасшедшие альтернативные интересные выставки. Люди живут какой-то очень бурной, интересной и самостоятельной частной жизнью. Теперь только вопрос в том, кто придет к власти, чтобы превратить эту частную жизнь в очень интересную жизнь всего общества и поставить у власти тоже интересных людей, которые могли бы гармонично наконец помочь человеку почувствовать себя нормально не только в частной жизни, но и в социальной. Владимир Кара-Мурза: Может быть в этой альтернативной культуре и вырастет новая политическая сила. Игорь Бунин, гендиректор Центра политических технологий, напротив усмотрел в послании некоторые уступки оппозиции. Игорь Бунин: Сделаны некоторые уступки политическому классу, он не столь большие, как в отношении к предпринимателям, тем не менее, достаточно важные. Например, введение института парламентского расследования. Во-вторых, расширение прав думских фракций – присутствие СМИ, участие в руководстве думских комитетов, создание комиссии по обеспечению свободы слова при Общественной палате. Хотя пока непонятно, что такое Общественная палата. И наконец еще один явный жест в сторону политических партий, в том числе оппозиционных, - это повышение роли выборов в региональные парламенты, возможность избрания представителей от победившей партии в региональный парламент на пост губернатора. Таким образом возникает впечатление, что предлагается некий контракт с элитами. Причем в ответ на подарки со стороны власти требуется политическая лояльность и максимальное содействие Кремлю в решении проблемы-2008. Владимир Кара-Мурза: По лицам губернаторов сегодняшним было видно, что они боятся судьбы Аяцкова? Ирина Хакамада: Лица какие-то каменные были. Владимир Кара-Мурза: Лебедь сидел грустный. Потому что соседние регионы объединили в один край, осталось Хакасию присоединить. Ирина Хакамада: Там сидел губернатор Самарской области Титов, которого судьба решается. Владимир Кара-Мурза: Он сегодня подал прошение о доверии. Ирина Хакамада: Все эти уступки, о которых говорит уважаемый мною коллега Игорь Бунин, они носят очень символический характер, а в ответ требуются очень конкретные действия. Поэтому, я считаю, торг здесь не уместен, обмен несправедлив. Владимир Кара-Мурза: Слушаем Михаила из Москвы. Слушатель: Доброй ночи. Знаете, я когда сегодня слушал, чувствую, что-то такое знакомое. Наконец понял. У нас на кафедре, а я преподаватель, есть такой довольно сложный предмет – эконометрика, там очень много задач и очень глубоких. Тем не менее, у всех на кафедре отчеты все в порядке, хотя решать их почти никто не умеет. Почему? Задач никто не решает, а отчет в порядке. Так вот здесь то же самое: все задачи перечислены, но происходит не их решение, а их имитация. Поэтому эти стенания вполне искренние, но они немножко наивные о том, почему мы не видим там талантливых людей. Они по определению там быть не могут. Для имитации нужны совсем другие. Понятно, что там не может быть Сатарова, Хакамады, Гарри Каспарова. Владимир Кара-Мурза: Сейчас - да. Первое послание они слушали, Георгий Александрович был помощником Ельцина. Слушаем Антона из Санкт-Петербурга. Слушатель: Благодарю великий американский народ за оплату моего звонка. В отличие от предыдущих уважения к политику Хакамаде не испытываю. Вот Лебедь, Гайдар, Собчак - такие политики. Слушать выступление Путина –этот же чекистский клоун облажался в прошлом году по полной, во внешней политике, во внутренней, с терроризмом. Но это же вообще хохот. Владимир Кара-Мурза: Кстати, как, Ирина, заметили, пытался президент уйти от темы Беслана? Ирина Хакамада: Вообще эта тема не была раскрыта. Владимир Кара-Мурза: Он сказал, что есть вызовы террористические. Ирина Хакамада: Есть вызовы, но об этом мы говорим, как стихи читаем. Но серьезно не была проанализирована ситуация, что предлагается и каким образом мы увязывает решение борьбы с терроризмом с решением своих внутренних национальных, межнациональных конфликтов, в том числе не только в Чечне, а вообще на Северном Кавказе. И это ситуация достаточно серьезная. Здесь говорилось только о парламентских выборах в Чечне, которые должны произойти уже в этом году. Владимир Кара-Мурза: Михаил Бергер, главный редактор Интернет-портала «Еж.Ру» считает, что послание не сумело преодолеть настороженность бизнеса. Михаил Бергер: Путин правильно сказал, что некоторая часть чиновничества воспринимает госслужбу как вид бизнеса. Абсолютная правда. И это было видно для всех, но считалось прежде, что так и нужно. Вдруг сейчас президент совершенно иначе поставил вопрос. Кроме того он признал, что налоговые органы терроризируют бизнес. Коль скоро президент в послании призывает налоговиков прекратить терроризировать бизнес - это означает ровно то, что налоговики именно терроризировали бизнес. Бизнесмены со своей стороны тоже гадают: может все-таки привезти капитал, заплатить 13% - это вообще фантастически низкая оплата за легализацию капитала. Или «вариант капкана»? Это ведь спецоперация по заманиванию бизнеса в сети. И сейчас и та, и другая сторона, которые получили эти сигналы, просто чешут головы и думают, что бы это значило на самом деле. И пытаются дешифровать то самое послание, которое сегодня прозвучало. Ирина Хакамада: Кстати, знаете, я хотела сказать, почему еще доверие трудно восстановить. У нас есть проблема нестабильного политического режима. Владимир Кара-Мурза: То есть правая рука не знает, что делает левая. Ирина Хакамада: Даже с точки зрения будущего, если бы все знали, что неважно, кто станет президентом – Путин, Рогозин или Хакамада, но в любом случае правила, которые установлены на рынке, они навечно. Владимир Кара-Мурза: Если вы будете президентом, какие вы правила? Ирина Хакамада: Когда все знают, что сегодня даже если честно Путин это выполнит, то потом может придти Рогозин и все перевернет в пользу своей группировки, кто же на последнем сроке будет тогда капиталы возвращать? Вот в чем еще проблема. Что вся наша история показывает, что у Ельцина было одно, а у Путина совсем другое. Если бы была, то я вам честно говорю, я об этом говорила и Михаилу Касьянову в свое время, и Путину лично, что уже тогда в 2002 году нужно было провести легализацию капитала. Владимир Кара-Мурза: Слушаем Геннадия Сергеевича из Смоленской области. Слушатель: Здравствуйте. Извините, но мне выступление Путина напоминает выступление Горбачева в свое время – много говорит, а сам не понимает, что он говорит. В народе о таких людях говорят так: тот кот, который много мяукает, мышей не ловит. Я думаю, что Путин просто потерял связь с нардом. Обратите внимание: помните, была «горячая линия»? Убежал от нее. Я бы ему пожелал неделю пожить в Смоленской области, чтобы он немножко понял, что такое народ и что такое жизнь, и что такое российская Хатынь. Ирина Хакамада: Да, на самом деле, конечно, я согласна. Владимир Кара-Мурза: Бросилось вам в глаза, что Нобелевских лауреатов, Солженицына, Горбачева их никогда не зовут на кремлевские мероприятия. Есть такая тенденция? Ирина Хакамада: Да, есть такая тенденция. Вообще-то на послание президента можно было бы позвать и оппозицию, даже если она не представлена, и Ельцина. Власть у нас очень закрылась, совсем закрылась и действительно, наверное, в силу такой закрытости уже не в состоянии понять, как живут люди. Потому что невозможно понять, как живут люди, если решения принимаются согласно записочкам лояльных чиновников. И если вдруг президент проснется утром и захочет узнать правду: а что у меня, например, в Смоленской области творится, и включит какой-нибудь канал телевидения, где, например, рассказывают о событиях в регионах, то он увидит что там? А он там увидит 90% времени самого себя. Все. Информация закрыта от него, и он сам создал эту систему. Он не знает правды и никогда теперь ее не узнает. Владимир Кара-Мурза: Следует ли после сегодняшнего послания ждать каких-то радикальных кадровых перестановок в околокремлевском окружении? Ирина Хакамада: Я не специалист по этим интригам. Любовь Слиска заявила, что возможны кадровые перестановки. А я знаю, что она человек достаточно близкий к Владимиру Путину. Плюс она первый вице-спикер, может быть она обладает информацией. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
