Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
23.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[10-03-05]
Возобновился процесс по делу об убийстве Дмитрия ХолодоваВладимир Кара-Мурза: Сегодня в Верховном суде возобновился процесс по делу об убийстве журналиста газеты «Московский комсомолец» Дмитрия Холодова, которое произошло более десяти лет назад в октябре 1994 года. У нас в студии коллега погибшего журналиста обозреватель «Московского комсомольца» Ольга Богуславская. Ольга, напомните, пожалуйста, о том дне, с которого все началось. Ольга Богуславская: Я узнала об этом, когда ехала с кладбища, у меня умерла мама за пять дней до этого. Я села в машину и услышала по радио «Маяк», прервали передачу и сообщили, что только что в редакции прогремел взрыв. Естественно, что я попросила водителя, чтобы он меня довез до редакции. Я приехала туда немного спустя после того, как Диму увезли. Я думаю, что все кто работает в редакции из тех, кто с тех пор там работает, будут этот день помнить всю жизнь. Потому что Дима был одним из тех людей, которые излучали доброжелательность, постоянная доброжелательность, которая сопровождала его всегда. И этот шок, помимо всего прочего, помимо того, что там произошло, помимо того, что было непонятно, почему, как и с чем это связано, он навсегда соединится, по крайней мере у меня это так, с воспоминанием о Диминой улыбке и с воспоминанием о его чистых глазах, в которых было гораздо больше, чем можно было выразить словами. Я помню, как заплакал Леша Фомин, который работал в редакции, который помогал вынести Диму к машине «скорой помощи». Я спросила у него, он был первый, кого я там встретила, и он заплакал. А он раньше работал в милиции, я не думала, что он вообще умеет плакать. Владимир Кара-Мурза: Главный редактор газеты «Московский комсомолец» Павел Гусев напоминает о сути сегодняшнего процесса. Павел Гусев: Это было издевательство. Это военный суд, который судит военных, которые убили гражданского журналиста. Это апофеоз глупости, апофеоз антидемократического восприятия судебного процесса. В этой ситуации нам повезло, что нынешний генпрокурор, к нему сложное отношение у многих, но нам повезло, что была задета честь генпрокуратура, которая подготовила довольно убедительную, на наш взгляд, обвинительную часть и доказательную часть, и она провалилась. На сегодняшний день генпрокуратура, мне кажется, жестко настроена бороться до конца. Посмотрим, что будет дальше. Владимир Кара-Мурза: У нас на прямой телефонной связи заместитель думского Комитета по информационной политике Александр Крутов. Как воспринимают депутаты начавшийся сегодня в военной коллегии Верховного суда новый процесс по делу Холодова? Александр Крутов: Я думаю, что об этом мы будем говорить завтра. Потому что завтра парламентское заседание, и мы все встретимся. Конечно, эта тема, без сомнения, будет среди нашего обсуждения. Потому что прошло столько лет, а убийцы не найдены. Следствие приходит к тому, чтобы закрыть за давностью лет. Это все наводит на очень грустные размышления и делается вывод о том, что, к сожалению, сегодня для журналистов в России не очень хорошее время для журналистской творческой деятельности, да и вообще для жизни. Я думаю, что этот процесс, который длится столько времени, он является лакмусовой бумажкой, на которой проверяется не только свобода слова, наше отношение общественное к этой трагедии, не только к этой, но и к другой, отношение власти к тому, что происходит у нас в стране, то, что происходит с журналистами и просто с людьми. С тем, что наша Россия, к сожалению, страна коррумпированная, страна, где те журналисты или те люди, которые приближаются к тому нерву, который может вызвать болезненную реакцию власть имущих, тут же вызывает такую ответную негативную реакцию, я бы даже сказал, агрессивно-негативную реакцию, которая выливается и в убийство человека и в такую трагедию. Владимир Кара-Мурза: Ольга, вы доверяете той версии преступления, которая рассматривается в этом составе суда с этим составом обвиняемых? Ольга Богуславская: Я выскажу свою собственную точку зрения, потому что я не судья, не адвокат. Я убеждена в том, что люди, которым предъявлено обвинение, совершили убийство Димы Холодова. Я просто, к сожалению, должна констатировать, что не захотели или не смогли доказать, я для себя не решила. Но то, что мне свою журналистскую жизнь неоднократно приходилось присутствовать на судебных процессах, где были менее убедительные доказательства, и судья, желая найти истину, находил ее - это я могу сказать точно. То есть я, иными словами, полагаю, что у суда были доказательства вины этих людей, и по какой-то причине суд ими не воспользовался. Владимир Кара-Мурза: Секретарь Союза журналистов России Михаил Федотов считает, что причиной преступления была профессиональная деятельность Холодова. Михаил Федотов: Гибель журналиста Холодова связана именно с профессиональной деятельностью. Давайте подумаем, кому это было выгодно. Тем, кто пытался скрыть реальное положение дел в Западной группе войск, тем, кто пытался скрыть реальную роль Министерства обороны в разворовывании государственного имущества. Вот кому это было выгодно. И то, что сегодня это дело заканчивается ничем, а, видимо, в конце концов к такому результату придет наша система правосудия, все это показывает только одно, что мы бессильны, наше общество бессильно перед бюрократией, которая использует любые способы, в том числе криминальные способы, в том числе убийства для того, чтобы защитить свои интересы. Владимир Кара-Мурза: Ольга, как по-вашему, кто препятствует выяснению истины по делу? Почему Министерство обороны и высшие его чиновники остаются в стороне? Ольга Богуславская: Вы знаете, может быть неточно отвечу на ваш вопрос, но должна сказать, что за десять лет можно сделать такой вывод, что, возможно, у общества нет потребности в том, чтобы находили истину. Мы с вами знаем, когда задевают очень больно, то люди дают понять это. Я полагаю, что нет запроса на эту истину, вот ее и нет. Потому что, естественно, военный суд в рамках вообще суда - это пережиток прошлого. Как когда-то сказал Сергей Пашин, когда мы с ним обсуждали этот вопрос, он сказал что это средневековый пережиток. Раньше у булочников в средневековье был свой суд, у торговцев мясом был свой суд. Это было в средние века. И вот почему сейчас среди корпуса судей остался так называемый военный суд – это непонятно. Потому что военные такие же люди, они совершают преступления и им подвластно все, что подвластно обыкновенному человеку. Я могу только сказать, что можно обвинять кого угодно, но надо понять, что, видимо, нет социального заказа на установление справедливости – это моя точка зрения. Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Санкт-Петербурга от радиослушателя Георгия. Слушатель: Я тоже, кстати, своего отца реабилитировал три раза. А до меня мать и старшая сестра реабилитировали. Я добился все-таки при Яковлеве полной реабилитации. Сейчас новая эпоха, прошло больше десяти лет, и президент другой. Мне кажется, что шансы есть довести дело до конца. Потому что это терроризм, а у нас заключение с Америкой о совместной борьбе с терроризмом. Может быть, как-то возымеет какое-то действие. Владимир Кара-Мурза: Переадресуем этот вопрос заместителю председателя думского Комитета по информационной политике Александру Крутову. Александр, как по-вашему, выглядит внешне то, что делом Холодова занимается военная коллегия суда? Александр Крутов: Вы знаете, у меня здесь двоякое отношение. Во-первых, по нашему законодательству делами военных должна заниматься военная прокуратура. Конечно, все немножко обстоит гораздо сильнее с этим именно судебным делом, ибо оно приняло, как бы ни говорили, огромный общественный резонанс. Поэтому, на мой взгляд, оно должно было быть передано из военной прокуратуры в обычный гражданский суд, чтобы он принимал решения в связи с тем общественным мнением, которое сложилось. Ведь сегодня у нас случилась парадоксальная вещь: ни один из подсудимых не считает себя виновным в убийстве журналиста. И в то же время если возникнет вопрос и суд примет, военная коллегия вынесет решение о прекращении суда по срокам давности, значит эти люди, которые не считают себя виновными, будут все равно признаны, автоматически признаны виновными в убийстве Холодова, которое, как они говорят, они не совершали. Если дело прекратится, тогда настоящие убийцы Холодова останутся не наказанными. Здесь у меня, хотелось бы этого или нет, возникает параллель с убийством и с расследованием дела журналиста Гонгадзе на Украине. Ведь потребовалось пять лет для того, сменилось правительство, сменился президент, чтобы установить истину. Параллелей, которые происходят в странах СНГ, довольно много на постсоветском пространстве, то, что происходит с журналистами. Неужели нам стоит дожидаться смены руководства для того, чтобы узнать, кто же все-таки истинный виновник, истинный убийца журналиста Холодова? Владимир Кара-Мурза: Журналист газеты «Московский комсомолец» Марина Гриднева побывала на сегодняшнем процессе и поделилась своими впечатлениями. Марина Гриднева: Родители Димы выглядят очень уставшими. Они, безусловно, устали, они устали ездить, они четыре года ездят на этот суд. Это был уже второй процесс, второй раз дело рассматривается в Верховном суде. Сегодня Юрий Викторович Холодов все заседание был на таблетках. Когда он выступал, он попросил судью, чтобы им разрешили покинуть зал заседания. И наверное, будет два дня слушаться это дело, они уже не придут, потому что он очень плохо чувствует. Потому что на них это нагрузка не только физическая, но и моральная. Еще раз слушать, как убивали их сына – это никаких сил не хватит, а они пожилые люди. Их действительно по-человечески очень жалко. Зоя Александровна, прежде чем они покинули зал, сказала, что если суд не удовлетворит их просьбу, они просят отменить оправдательный приговор, если суд не удовлетворит их просьбу, не прислушаются к ним, как к потерпевшим, они будут обращаться в Европейский суд по правам человека. Хотя на это тоже нужно колоссальное здоровье. Но они просто не могут оставить так это дело, и мы тоже не можем. Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от радиослушателя Александра из Петербурга. Слушатель: Добрый день. У меня вот какого рода вопрос. Все-таки триумфаторами оказались убийцы Холодова. Высший суд есть, который этих убийц накажет. Тем не менее, это может быть для родителей Дмитрия Холодова будет, если они люди верующие, единственным оправданием, даже если в нынешней ситуации не найдут, все равно земной суд – это земной суд, божий суд – это божий суд. И второй момент: все-таки и господин Гусев, и господа журналисты не выполнили завет Холодова – это продолжение работы, которую начал Холодов по разоблачению и в Западной группе войск и дикой коррупции, которая в военных структурах сложилась. Вот это было бы главным ответом. Не разбираться, кто, когда, марионетки-функционеры – это нужно, но, тем не менее, главный ответ Гусева как главного редактора «Московского комсомольца» и журналистской братии было продолжить эту работу. Это было бы лучшей памятью о Холодове и лучший ответ убийцам Холодова, что, убив Холодова, они не запугали. А получается, что запугали. Владимир Кара-Мурза: Спасибо. Продолжается ли та линия, которую начинал Дмитрий в нынешней работе редакции? Ольга Богуславская: Я считаю, что, конечно, продолжается. И хочу возразить нашему слушателю, что когда человек сидит дома и рассуждает о коррупции – это, конечно, замечательно, но это немного легче, чем что-то попробовать сделать для того, чтобы этой коррупции стало меньше. В частности, было бы хорошо, если бы такие слушатели дали знать нашим властям, что они не согласны с таким положением дел, что их, например, не устраивает наш суд. Вот это было бы вкладом в это дело. Владимир Кара-Мурза: Отец погибшего журналиста Юрий Викторович Холодов рассказал нашей программе о сути поданных жалоб. Юрий Холодов: В последнем приговоре очень много нарушений, что-то больше десяти нарушений статей Уголовно-процессуального кодекса. И самое главное, что он просто не обращал внимания на указания определения военной коллегии Верховного суда. Хотя в Уголовно-процессуальном кодексе написано, что определение военной коллегии обязательно для второго суда. Это основа в наших жалоб. Просто пример: в нашей кассационной жалобе первой, которой отреагировали на отмену приговора, было написано, что протокол судебного заседания сфальсифицирован. Тем не менее, протокол этого судебного заседания со всякими замечаниями был утвержден. Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от Марины из Самары. Слушательница: Здравствуйте. Я хочу поблагодарить Радио Свобода за возможность нам участвовать в прямых эфирах. По поводу Холодова у меня нет никаких сомнений, что его гибель связана с профессиональной деятельностью. И было бы странно, если бы виновные были наказаны в тех условиях, в которых мы сейчас существуем. И хотелось бы выразить огромное соболезнование родителям Димы Холодова и в тоже время восхищение, что они воспитали такого сына. И передать огромное уважение, большое восхищение таким людям как Андрей Бабицкий, Щекочихин покойный и Анна Политковская, безусловно, за то, что в теперешних условиях люди имеют такую позицию не бояться и встают на борьбу с огромной-огромной системой. Владимир Кара-Мурза: Спасибо, Марина. Переадресуем этот вопрос заместителю председателя думского Комитета по информационной политике Александру Крутову. Александр, как по-вашему, настало ли время законодательно защитить права журналистов? Александр Крутов: Вообще сегодня, мне кажется, нужно защищать права многих людей, которые оказались после так называемого 122 закона незащищенными. А что касается журналистов, сегодня, по-моему, журналисты становятся объектами нападок не только со стороны власть предержащих и тех, о ком они пишут статьи. Те, как сказала Ольга Богуславская, несмотря на все давление со всех сторон, продолжают бороться с коррупцией, которую признают сегодня все, начиная от генпрокуратуры и кончая президентом, и стараются хоть как-то уменьшить ее влияние или просто обнародовать те факты, которые существуют, чтобы повлиять на совесть. Тут трудно еще на что-либо повлиять, потому что в принципе обнародование фактов не ведет ни к чему, ни к какому изменению, кроме того, что те люди, которые этим занимаются, или закрываются их программы или убирают из этой земной жизни. Поэтому, я думаю, что новый закон «О средствах массовых информации», который сегодня предлагает правительство, я не уверен, что он принесет защиту журналистам. Владимир Кара-Мурза: Мать погибшего журналиста Зоя Александровна Холодова рассказала нашей программе о предполагаемых вариантах исхода начавшегося суда. Зоя Холодова: Первое – истек срок давности. Второе – отменить приговор Второго Московского окружного военного суда. И третье – оставить приговор в силе. Но мы не можем никуда обращаться в последнем случае, во всех остальных еще можем, если будет назначен третий суд. Владимир Кара-Мурза: На какой исход рассчитывает редакция? Она, очевидно, выступает как пострадавшая, соответчица, истец? Ольга Богуславская: Соответчица, конечно, нет. Конечно, представляем сторону потерпевших. Я отвечу не прямо на ваш вопрос, на что мы рассчитываем, я не могу ответить, потому что настроение у нас не очень хорошее в этом случае. А вот чего бы нам хотелось, я сказать могу. Нам хочется дожить до того дня, когда все узнают, что произошло. И главное, все узнают, как юный, очень молодой человек Дима Холодов отважился сделать то, что не отваживаются сейчас сделать никто из людей в погонах, не в погонах, важных, серьезных, при чинах и при должностях. Дело в том, что он погиб именно потому, что он был высоконравственный человек. Я хочу сказать, что мы все время помним об этом. Сколько будет существовать наша газета, я уверена в этом, мы будем ждать ответа на вопрос, кто его убил. Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Санкт-Петербурга от радиослушателя Дмитрия. Слушатель: Мы бессильны. Всесилие власти существует только в карательной области. Заказчик всегда известен, это, как правило, чиновник с вершины вертикали, неблагоприятно высказывающийся. Но они не убийцы, они духовные заказчики и не подсудное деяние. Думаю, надо работать над правовой системой, где институты освобождались бы от круговой поруки. где расцветает безответственность и беспредел. Владимир Кара-Мурза: Ольга, желали бы вы частного определения в адрес бывшего министра обороны, который в студии у Владимира Познера назвал Дмитрия врагом российской армии? Ольга Богуславская: Вы знаете, я не потому желала бы частного определения или чего-то еще в отношении Грачева, не потому, что он назвал Диму врагом, к Диме это не относилось никогда, и это было не во власти Грачева оскорбить Диму и какой-нибудь клеймо поставить. Я просто мечтаю, как всякий обыкновенный человек, увидеть хотя бы край плаща справедливости, хотя бы краешек. Владимир Кара-Мурза: У нас на прямой телефонной связи директор Центра экстремальной журналистики Олег Панфилов. Как вы считаете, в чем причина целого ряда неудач расследования дела Дмитрия Холодова? Олег Панфилов: Я думаю, причина не только касается дела Холодова. Можно назвать еще десятки дел, которые не расследованы или которые расследуются, но очень медленно и плохо, и в отношении журналистов и в отношении других известных, публичных людей. И тут скорее всего речь должна идти, с одной стороны, о довольно низком профессионализме людей, которые проводят расследование, но и, с другой стороны, я полагаю, что здесь есть политическая составляющая. По всей видимости, представители власти считают, что одно дело должно расследоваться, а другое дело должно или затягиваться в расследовании или не расследоваться вообще. Владимир Кара-Мурза: Спасибо. Главный редактор «Новых известий» Валерий Яков привел примеры профессионального преследования российских журналистов. Валерий Яков: Слишком много примеров. Могу перечислять множество журналистских имен и тех ситуаций, в которых журналисты пострадали. Но ни одно дело в конечном итоге не было доведено до логической точки, и преступники не были наказаны. В этой ситуации мы должны сами рассчитывать на себя, на свои силы, на журналистскую солидарность и пытаться собственными силами доводить до конца наши журналистские расследования. К сожалению, пока нам в этом похвастать нечем. Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от москвича Александра. Слушатель: Здравствуйте, Владимир, Ольга. Добрый вечер, как-то трудно назвать этот вечер добрым, сплошные кровавые грани нашего времени. Так вот, я хотел бы определенно у вас спросить: может быть нам давно пора перестать говорить о том, что наша последняя революция 92 года была демократической? Да, это были реформы, да, это были перестройки, но они и не имели целью демократических преобразований в России. И что мы вводим в заблуждение и себя, и собственный народ, и весь окружающий мир, что передача небольшой группе людей всей бывшей общенародной собственности, что это и есть демократия. Владимир Кара-Мурза: Кстати, напомню, Александр, что похороны Дмитрия Холодова вылились в общемосковскую массовую манифестацию. Тогда еще не были забыты времена революций, как выражается Александр. Как вам вспоминается тот день, когда президент Ельцин посетил Дворец молодежи? Ольга Богуславская: Меньше всего вспоминаю президента, который посетил Дворец молодежи, а больше всего вспоминаю лица родителей Димы. И еще я помню, что мне хотелось думать, что эти люди, которые пришли, все они пришли, спасибо им большое и сейчас, десять лет спустя, мне хотелось думать, что эти люди не дадут уйти в песок событиям, предшествовавшим гибели Димы. Я хочу сказать, еще раз повторить: я полагаю, что неудачи, которые преследуют нас на каждом шагу, в частности, с нашим правосудием, являются результатом того, что нет социального заказа на нахождение истины. Владимир Кара-Мурза: Олег, почему нет того общественного подъема, возмущения, которое вызывало десять лет назад смерть журналиста, в частности, Дмитрия Холодова, почему его нет, по-вашему, сейчас? Олег Панфилов: Во-первых, я бы хотел сказать, что я не был в те дни в Москве, я находился в Исламабаде, в Пакистане. И помню, как на следующий день после убийства Дмитрия Холодова почти все пакистанские газеты опубликовали информацию об этом. И ко мне подошел тогда один из чиновников пакистанского МИДа, выразил соболезнования и сказал, что очень жаль, что русский журналист так пострадал, был убит. Что касается того, почему журналисты сейчас так пассивно относятся к проблемам своих коллег? Боюсь, что это очень долгий разговор. Разговор, касающийся не только совести, не только этики, но и финансового благополучия журналистов. Потому что не секрет, что журналисты, особенно в российской провинции зарабатывают очень мало денег. Что говорить, некоторые из них вынуждены идти участвовать в пиар-кампаниях, зарабатывать деньги публикациями заказных статей, участвовать в каких-то других акциях и так далее. Я боюсь, что дело касается не только журналистов, я боюсь, это все-таки касается всего российского общества, поскольку журналисты - часть российского общества, то они являются тем же самым отражением, тем зеркалом того состояния общества, которое также странно относится к войне в Чечне. И вот эти четверговые пикеты, которые проводятся в центре Москвы на Пушкинской площади, они всегда малочисленные, малочисленные митинги, которые проводят другие организации и против войны в Чечне, и в том числе против терроризма. Я не имею в виду акции, которые проводит власть, а те акции, которые проводят общественные организации, правозащитные. Боюсь, что всплеск желания либеральных изменений с 91, наверное, до 96, а потом это все спало. Владимир Кара-Мурза: Спасибо. Слушаем вопрос от Юрия Владимировича. Слушатель: Здравствуйте. Я бы хотел затронуть вопрос о политической цензуре на радио и телевидении. Закрытие канала ТВ-6, который давал относительно правдивую информацию. Если говорить об издевательствах над журналистами, издевательства, скажем, над Андреем Бабицким – за это тоже никто не понес никакой ответственности. И убийство журналистов нужно рассматривать в свете тех политических процессов. Вы почему-то сейчас ограничиваетесь журналистами. А ведь было убийство и Юшенкова, и Старовойтовой, нашумевшее убийство Льва Рохлина. Заказчики пока сидят на высоких постах, чтобы эти убийства были раскрыты. Владимир Кара-Мурза: Кстати, напомню, Юрий Владимирович, что убийство Юшенкова считается раскрытым, но общество до сих пор не верит этой версии. Обозреватель Первого телеканала Михаил Леонтьев отвергает версию причастности подсудимых десантников к убийству Дмитрия Холодова. Михаил Леонтьев: Я не занимался делом Холодова, мне неинтересно, я не криминальный журналист, у меня другая профессия. Я 11 лет, будучи встроенным в это дело, поскольку в нем оказались в качестве обвиняемых мои друзья личные, я горжусь этим. Я вынужден быть по деталям разбираться: как же так они убили, страшные десантники по приказу страшного Грачева убили несчастного прогрессивного журналиста. Самое грязное в этой истории – это использование совершенно деморализованных, уже лишившихся разума от ужаса и горя родителей Холодова. Они несчастные люди, но их используют просто. Владимир Кара-Мурза: Ольга, чем вы объясняете такую непримиримую позицию части общества, в частности, выражаемую Михаилом Леонтьевым? Ольга Богуславская: Прошу меня извинить, комментировать то, что сказал господин Леонтьев, я не собираюсь. Я только хочу сказать, что если люди никогда не сталкивались, дай бог им счастья и удачи до конца жизни никогда не сталкиваться. Если люди не сталкивались с таким горем, которое произошло у Холодовых, они, возможно, могут сказать, что кто-то чего-то лишился, ими манипулируют и так далее. Я могу только сказать, что более мужественных людей, чем родители Холодова, я, возможно, не встречала. Большинство людей, у которых случается такое горе, не в состоянии ему противостоять, и это можно объяснить. А эти люди оказались очень мужественными. Я хочу сказать, что я точно знаю, что пока они дышат, никто ими манипулировать не сможет. Они все время разговаривают со своим сыном, который от них ушел. Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос от москвича Михаила. Слушатель: Добрый вечер. Я, знаете, все-таки считаю, что вечер достаточно добрый, поскольку мы с вами можем общаться с теми людьми, с которыми общаться приятно. Хочу свой поклон отдать Ольге Богуславской. Я согласен с ее мнением, что главная причина в том, что отсутствует социальный заказ. А если говорить простыми человеческими словами, то, на мой взгляд, глупость и подлость наших властей - фактически ничто иное, как зеркальное отражение тех же самых свойств нас самих в массе. И при всем том наш долг сохранять эти имена. Когда-нибудь пройдут эти времена, и настанут человеческие времена, наш долг воздать потом долг памяти всем тем людям, которые противостояли вот этой общей серой угрюмой массе. Владимир Кара-Мурза: Ольга, вы считаете, что социальный заказ – это нечто подобное «оранжевой революции» на Украине, которая первое преступление, которое раскрыла после своей победы – это убийство журналиста. Ольга Богуславская: Я не буду скрывать, я человек, очень плохо относящийся ко всему, что связано с политикой, но не могу скрыть, что у меня вызвало зависть то, что первый плод «оранжевой революции» – это то, что люди обратились именно к этому событию. Просто потому, что журналисты - все-таки это люди, устами которых говорят многие. И у меня это вызвало ужасную зависть. Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Тулы от радиослушателя Николая. Слушатель: Добрый вечер. У меня вопрос к Ольге Богуславской. Позвольте не согласиться с вами, что нет социального заказа на расследование дела Димы Холодова. Если встать на вашу точку зрения, тогда в нашем обществе нет заказа на нормальную медицину, нет заказа на нормальное образование, нет заказа на то, чтобы телевидение было информационным, а не рупором оголтелой пропаганды. У нас нет заказа на то, чтобы пенсионеры получали нищие пенсии или хотя бы им оставили эти паршивые льготы, которые отняли. Дело в том, что власть, которая переходит от Ельцина к Путину по наследству, к демократии не имеет никакого отношения. И эта власть плюет на все социальные запросы, а занята только одним – как бы внедрить очередного нужного наследника. Владимир Кара-Мурза: Я так понял мысль Ольги, что это и есть отсутствие социального заказа. Ольга Богуславская: Ни на медицину, ни на что его нет. Поэтому у нас нет медицины, ни нормального образования, ни возможности никуда поехать и ничего себе позволить. Будет заказ, будет у нас и медицина, и суд, и все прочее. Я хочу напомнить, что президенты наши не с парашютом спускаются с неба. Это люди точно такие же, как мы, мы их приняли, и мы им даем возможность делать то, что они делают. Владимир Кара-Мурза: Олег, как по-вашему, изменился ли с приходом к власти в России силовиков их интерес к расследованию дел, подобных делу Дмитрия Холодова? Олег Панфилов: Изменился, я полагаю, в худшую сторону. Если сравнивать ситуацию с Украиной, то следует сказать, что это совершенно другая власть. И когда Ольга комментировала ситуацию в Украине, я должен сказать, что власть была благодарна журналистам украинским за то, что они смогли побороть в себе тот страх, который существовал у журналистов во времена Леонида Кучмы, эти «темники», преследования, нападения, убийства. И поэтому нынешняя власть прекрасно понимает, что она в какой-то степени обязана журналистам. Так же, как президент Саакашвили в Грузии обязан журналистам телекомпании «Рустави-2». Нынешняя российская власть журналистам не то, что не обязана, первое, что сделал премьер-министр Путин - ограничил въезд журналистов в Чечню. И сейчас, я посмотрел некоторое время назад выпуск новостей по второму каналу, я увидел такой пропагандистский сюжет о Аслане Масхадове и ни одного упоминания о катастрофе с вертолетом. То есть нынешняя власть журналистов ценит исключительно с точки зрения пропаганды. И Михаил Леонтьев, чей мерзкий голос прозвучал некоторое время назад, один из тех людей, которые устраивают нынешнюю власть, и власть не стесняется называть его журналистом. Владимир Кара-Мурза: Спасибо, Олег. Слушаем вопрос из Санкт-Петербурга от радиослушателя Антона. Слушатель: Здравствуйте. Что-то хорошее можно сказать. За Михаила Леонтьева я очень спокоен, за этого журналиста и за ряд ему подобных. Со здоровьем будет все в порядке, детишки, жизнь будет удаваться, все будет нормально у этих людей, никаких проблем. Насчет журналистских расследований. Плоды журналистских расследований надо представлять в суд. Если суд такой, что это не суд, а машинка с кнопками, сверху нажимают, что там говорить, это бесполезно. Пример наглядный – Украина. Бывший президент отвечает на запросы, старается о себе подумать. Еще из убитых я хочу напомнить – Собчак, Лебедь и Маневич. Владимир Кара-Мурза: Спасибо. Слушаем вопрос от Анатолия Васильевича из Санкт-Петербурга. Слушатель: Здравствуйте. Как говорят, действительно вечер сегодня не очень добрый, но, слава богу, что мы собрались и смогли друг другу высказать свои мнения, пожелания. В первую очередь я хочу поклониться самому Дмитрию Холодову, всем его родственникам, родителям и всем корреспондентам, которые погибли от рук настоящих предателей нашей родины. Надо их называть своими именами. Действительно, в какое-то время до 96 года, как нам сказал Борис Ельцин, берите власть сколько, вы ее можете. Эту власть многие взяли нахрапом, захватив все то, что принадлежало даже народу, включая и недра земли, и все остальное. Этих людей можно пересчитать по пальцам. Удивительно, что люди и выступающие многие по вашей радиостанции, приходят к такому выводу, что надо потише сидеть и нас не тронут. Владимир Кара-Мурза: Спасибо, Анатолий Васильевич. Хотел бы спросить у Ольги Богуславской: каковы итоги расследования самого Дмитрия, какова судьба генерала Бурлакова и так далее, персонажей его наиболее острых публикаций? Ольга Богуславская: Все замечательно. Я думаю, что они забыли уже, что был такой Холодов. Вся беда в том, что у них как раз все в порядке. Я должна сказать, что обвинять журналистов в том, что они довели или не довели до конца какое-то расследование, нужно очень осторожно. Настоящее журналистское расследование – это всегда прежде всего большой поступок. Настоящих журналистских расследований бывает мало, а имитаций много. И именно потому, что их мало и именно потому, что Дима занимался настоящим журналистским расследованием, от него и избавились. Так легче оказалось жить. Владимир Кара-Мурза: Генеральный секретарь Союза журналистов России Игорь Яковенко провел параллели между делами Дмитрия Холодова и Ларисы Юдиной. Игорь Яковенко: Совершенно очевидно, дела Холодова и Юдиной – это похожие дела. Мотивы были очевидны – людям хотели заткнуть рот, причем хотели заткнуть рот давно. Журналистов стали убивать. Это было и с Ларисой Юдиной, и Дмитрием Холодовым. С периода отмены цензуры в России было убито 246 человек. Это довольно поворотный пункт, когда власть начала разбираться со средствами массовой информации разными способами. Самый простой – это убить. Владимир Кара-Мурза: Слушаем вопрос из Комсомольска-на-Амуре от Любови Ивановны. Слушательница: Я с поклоном отношусь ко всем участникам этого разговора. Только тогда прекратятся эти обсуждения и воровство на высшем уровне власти и передача преемственности власти, когда страна станет христианской. Посмотрите на Европу – христианские страны, посмотрите на Америку – христианская страна. Владимир Кара-Мурза: Напомню, что в Приморском крае недавно был назначен новый губернатор и преемственность власти Любови Ивановне, очевидно, лучше всех известна. Слушаем Марину из Москвы. Слушательница: Здравствуйте. Богуславская, вы такая умная. Возьмите в паре с вашей подругой по профессии Анной Политковской и расследуйте. Я не знаю, я не застала в серьезном возрасте событие трагическое гибели вашего товарища по союзу журналистов. Но если вы все понимаете, как надо сделать, сделайте доброе дело и всем покажете и кто виноват, и где эти точки. А что вы грызетесь между собой, каждого готовы съесть? Если человек не принадлежит к пятой колонне журналист, то вы на него будете пихать, не знаю что. Надо уважительно относиться друг к другу и к другим и тогда все будет хорошо. А каждый на себя пусть посмотрит, кому он служит, что у него внутри. Владимир Кара-Мурза: Ольга, это можно рассматривать как реплику. Вы усматриваете какую-то разобщенность в журналистском сообществе, наступившую со времен 94 года, с гибели Дмитрия? Ольга Богуславская: Вы знаете, журналисты - ведь это часть общества, мы все разобщены, по-видимому. Меня никто не разобщил с моими друзьями. Люди, с которыми я дружила, знают об этом, я с ними дружу. Я дружу с теми, кого я уважаю, кого я не уважаю, с теми я не дружу. Еще я хочу сказать симпатичной женщине, которая ко мне обратилась, что если бы каждый выполнял свое дело как следует, например, журналисты писали, а судьи служили богине справедливости, то тогда все было бы хорошо. Зачем же журналистам вместо судьи вершить правосудие? Нам этого никто не поручал. Владимир Кара-Мурза: Да, очевидно, каждый должен заниматься своим делом. Последние материалы по теме:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
