Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
25.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[08-12-05]
Томск выиграл конкурс на создание особой экономической зоныПрограмму ведет Евгения Назарец. В программе принимают участие - Александр Татаркин, директор Института экономики Уральского отделения Российской Академии наук, Анатолий Кобзев, ректор Томского университета систем управления и радиоэлектроники, и корреспондент Радио Свобода в Томске Мелани Бачина. Евгения Назарец: Томск выиграл конкурс на создание особой экономической зоны. Свердловская область не попала в число девяти регионов, где будет реализован этот проект. Зато Томск стал одним из четырех городов, где на ближайшие 20 лет будет создана особая экономическая зона техниковнедренческого типа. Аналогичные задачи будут решать также Дубна, Зеленоград и Санкт-Петербург. О том, что предстоит сделать Томску в своей особой экономической зоне, узнала томский корреспондент Радио Свобода Мелани Бачина. Мелани Бачина: Томск по итогам конкурса на создание особой экономической зоны техниковнедренческого типа в четверке победителей. Томичи по планам должны заниматься промышленной электроникой и новыми материалами. Главным конкурентом в Сибирском округе у Томска был Новосибирск, ему долго пророчили победу – у соседа сильная академическая школа, он доступнее и ближе к основным транспортным магистралям. Но томские власти заразили томских ученых духом состязания. Говорит Андрей Поздняков, председатель совета директоров группы компаний «Элекард», занимающихся нанотехнологиями. Андрей Поздняков: Сначала, как всегда, все говорили: «Зачем нам эта зона? Что мы там будем делать? Кому она нужна?». Потом было всеобщее увлечение, что «даешь зону!». Ну, такой был дух соревнования: «Победим Новосибирск!», «Победим всех остальных!». И довольно много есть компаний, которые желают инвестировать в новые технологии. Я имею в виду зарубежных инвесторов. Но они все побаиваются нестабильной ситуации – Бог его знает, как здесь повернется все в России. И тот факт, что государство вкладывает деньги свои в развитие новых технологий, говорит о том, что государство верит в то, что это возможно. Мелани Бачина: Томские власти понимают, что выиграть конкурс – это еще не все. Теперь в очень короткие сроки нужно выполнить колоссальный объем работы. К концу 2006 года первый корпус по промышленным технологиям, электронике и IT-технологиям должен быть введен в строй. Это будет настоящая народная стройка. Под нее планируется создание целого строительного холдинга. В одном из лучших районов Томска – Академгородке – на территории в 192 гектара появятся три инженерных комплекса техниковнедренческой зоны общей площадью 143 тысячи квадратных метра. Архитектурный стиль – хай-тек, плюс ландшафтное решение, зоны отдыха и даже жилой комплекс неподалеку. Место стройки выбрано не случайно. Говорит Владимир Пономаренко, депутат Государственной Думы Томской области. Владимир Пономаренко: Это наиболее подготовленная часть инфраструктуры города Томска. По требованиям закона это должна быть чистая, не обремененная земля, должна быть вся необходимая инфраструктура – вода, газ, электроэнергия, канализация. Вот в этом месте все есть. Мелани Бачина: Благодаря созданию экономической зоны частично решится в городе и транспортная проблема. На федеральные деньги будет построена скоростная автотрасса от зоны до аэропорта. В общем, пока Томск пребывает в состоянии эйфории от произошедшего. Когда оно пройдет, нужно будет много работать. Дальнейшее развитие событий будет зависеть только от томичей, говорит мэр Александр Макаров. Опыта работы особых экономических зон, в частности техниковнедренческих, в России нет. Соответствующий закон принимался довольно поспешно. Можно предположить, что в нем будут обнаружены и противоречия, и нестыковки. Потребуются дополнения и изменения. Кроме того, сегодня очевидно, что при нынешних условиях конкурса круг коммерческих интересов Томской области в зоне довольно узок. Вписать в них уже существующие в Томске инновационные предприятия вряд ли удастся. Скорее, наоборот, благодаря системе налоговых льгот местные инноваторы получат серьезного конкурента в виде иностранных компаний. Евгения Назарец: Итак, Томск на ближайшие 20 лет обзавелся особой экономической зоной техниковнедренческого типа. О перспективах работы особых экономических зон, о рисках и возможности развития инновационного бизнеса в нынешних политических условиях в России корреспондент Радио Свобода Мелани Бачина беседовала с ректором Томского университета систем управления и радиоэлектроники, одним из идеологов проекта внедрения в Томской области техниковнедренческой зоны Анатолием Кобзевым. Мелани Бачина: Анатолий Васильевич, развитие инновационного бизнеса для томской власти – это было как козырная карта. Ее разыгрывали на федеральном уровне. И вот получить статус особой экономической зоны для Томска – это было практически как национальная идея. Вот почему? Собственно говоря, опыта работы экономических зон в России еще нет, техниковнедренческого типа тем более. Может быть, власти чего-то недоговаривают, может быть, они что-то знают или, может быть, чего-то еще недопонимают? Вот почему так нужно было нам выиграть в этом конкурсе? Анатолий Кобзев: Я не знаю, какие власти. Если говорить о властях наших областных, то о том, что главной ударной силой будущего в Томске и Томской области является научно-образовательный комплекс, в общем, все с этим согласились. Элита томская согласилась, созрела и понимает, что действительно если Томск чем-то и знаменит на российском уровне, то это вузы, академия и инновационный бизнес. Здесь мы имеем успехи существенно выше, чем в целом по России. Томская область привлекала целую серию экспертов и платила за это вообще-то деньги, для того, чтобы они определили основные, прорывные направления. И все хором говорят, что прорваться можно только в одном направлении – в направлении территории инновационного развития. Поэтому все это сходится. Ну а если говорить о томском потенциале, то тут-то он как бы в России в целом не вызывает сомнений. Мелани Бачина: Условия конкурса очень жесткие. И вот по условиям этого конкурса, скептики говорят, что нет предприятий на сегодняшний день в Томской области, которые впишутся в эту инновационную политику. То есть придется создавать новые предприятия. Это действительно так? Анатолий Кобзев: Сама идея зоны состоит в этом – там нельзя насаждать старые предприятия. Там должны разместиться новые. Именно в этом идея зоны. Ведь зона создается для того, чтобы генерировать новую волну предпринимателей, наукоемкого бизнеса. В России самая большая беда в том, что у нас первая волна предпринимателей схлынула, прошла, а второй волны не образовалось. И сейчас фактически не растет, а уменьшается количество фирм не только в бизнесе вообще, но особенно интенсивно уменьшается их количество в области наукоемкого бизнеса. И вот это самая большая беда в России. Слова одни, а дела прямо противоположные. Мелани Бачина: А не образовалось новой волны предпринимателей, в частности, еще и потому, что их просто перекупают за границу, молодых специалистов? Анатолий Кобзев: Нет. Мелани Бачина: Или потому что условия в России на сегодняшний день такие, и именно поэтому эти особые экономические зоны и создаются, чтобы создать условия для предпринимателей, для бизнеса на развитие? То есть до этого этих условий просто не было, так? Анатолий Кобзев: Эти два вопроса взаимосвязаны. И уезжают в поисках более плодородной почвы для прорастания бизнеса россияне только потому, что здесь этой почвы нет. То есть, таким образом, бизнес здесь недостаточно развивается, потому что не созданы нормальные условия для его развития, а во-вторых, они уезжают потому, что не верят, что здесь в ближайшее время эта почва такая благодатная состоится. Поэтому когда я сейчас вернулся из «Силиконовой долины» в Штатах, мы там провели две недели, и хочу сказать, что действительно это очень чувствуется. В первую очередь чувствуется настрой общества, настрой в университетах, настрой в регионах. Вот в Калифорнии, в «Силиконовой долине», там все настроено на то, чтобы развивать бизнес. Человек, который не создает собственное дело, выпускник, например, Стенфордского университета, он неполноценный. А у нас все наоборот. У нас вот посмотрите телевизор, откройте газету – все говорят о качестве, о качестве. Но за кадром все время стоит вопрос о качестве инженерного наемного труда. А там говорят о качестве человека, который должен создать собственное дело. Это совершенно разные подходы. И вот эти подходы должны в обществе формироваться. У нас, к сожалению, это не сформировано. То, за что там хвалят, у нас за это бьют. И поэтому бизнес развивается слабо. Властям нашим не верят. Поэтому особая экономическая зона, видите, она же на 20 лет создается. Если за это время территория не успеет превратиться вообще в территорию, то, конечно, зона делалась бессмысленно. Это как бы то, что мы вбрасываем, даем импульс, а через 20 лет все должно тут уже крутиться и вертеться. Зона – это стимулятор развития. Но это также и знак серьезности намерений, а особенно для серьезных инвесторов. Мелани Бачина: Но и риски серьезные. Анатолий Кобзев: Риски серьезные, но без рисков ничего не бывает. И риски, если они минимизированы, то именно там, где есть очень большой потенциал, внутренний потенциал развития, где сосредоточены кадры, где подготовка этих кадров налажена, где уже пройдена значительная часть пути. По оценкам специалистов, ну, в частности, Лурье, один из ведущих инноваторов России, оценивает, что Томск примерно на пять лет оторвался от других регионов России в подходе к инновационному развитию. Мелани Бачина: Анатолий Васильевич, а каковы гарантии того, что правила игры не поменяются? Вот мэр Томска, в частности, говорил о том, что закон этот принимался поспешно. Понятно, что в процессе выявятся какие-то недостатки, недоработки, которые в процессе придется переделывать, обдумывать, снова решать. И могут ли правила игры поменяться или все-таки есть гарантия того, что правила не поменяются? Анатолий Кобзев: Ну, это было бы нелепо – вложить деньги и сделать в свободной экономической зоне такую же ситуацию, как в России. Это просто нелепо. Это будет означать - просто выбросить деньги на ветер. Ведь построить корпуса-то можно, если есть деньги, но потом их же надо насытить. Там должны появиться фирмы наукоемкие, которые рвутся, и для которых рынком сбыта, сферой приложения усилий должен являться весь мир. Нельзя ограничиваться регионом, нельзя ограничиваться Россией. Наукоемкий бизнес, он интернационален, он должен иметь сферой приложения весь мир. То есть так надо себя позиционировать, вот так надо себя ощущать, что мы частичка мира, мы здесь работаем... не важно где, вот мы работаем в Томске, но мы работаем на мировой рынок. И там надо искать сферу приложения, потому что Томску всегда это будет выгодно, если есть рынок сбыта наших идей, нашей продукции. Но еще раз говорю, конечно, это было бы просто печально, если бы по неким ключевым позициям, связанным с льготами, например, в этой зоне, или с положением вот этих инвесторов, которые там будут, либо по положению иностранного капитала в этой зоне, если будут меняться правила игры, то инвесторы не придут, бизнесмены наши не придут, новый бизнес не будет развиваться и так далее. И что предстоит точно сделать – для этой зоны должна быть мощная питательная среда. Вот университеты – это единственная питательная среда, которая может быть для зоны. Но в университетах тоже не все еще завершено, не все сделано. Можно сказать, что сделаны только первые шаги. Потому что бизнес-инкубатор студенческий, который, собственно, и является предтечей этой зоны, он один в России пока такого масштаба. Я надеюсь, что этой глупости наше правительство не совершит. Мелани Бачина: Спасибо, Анатолий Васильевич. Евгения Назарец: Томская и Свердловская области участвовали в конкурсе на право основать особые экономические зоны. Льготное налогообложение и федеральную поддержку на 20 лет Минэкономразвития предоставило Томску. На Среднем Урале особых экономических зон федерального значения не будет. После того, как все три проекта от Свердловской области не прошли федеральный конкурс на присвоение статуса особой экономической зоны, областные власти решили создать собственные особые зоны с льготным налогообложением. Продолжит тему екатеринбургский корреспондент Радио Свобода Олег Вахрушев. Олег Вахрушев: Создание собственных особых экономических зон станет, по заявлению министра экономики и труда Свердловской области Галины Ковалевой, репетицией участия в новом российском конкурсе на предоставление этого статуса, который Минэкономразвития проведет в 2006 году. По словам Ковалевой, неудача в конкурсе была предопределена, поскольку победители были известны уже заранее. А все три проекта – «Титановая долина», «Верхнепышминский технопарк» и «Муранитная» – были представлены более чем достойно. Особенно последняя, поскольку в закрытом городе Заречный уже созданы все необходимые условия. Говорит заместитель министра экономики и труда Анатолий Оглоблин. Анатолий Оглоблин: В данном случае там порядка 8 квадратных километров площадка – это бывшая воинская часть, которая освобождена, и в данный момент Министерством обороны передается в ведение местных органов власти. А особенностью этой площадки как раз является то, что уже достаточно в высокой степени есть развитая инфраструктура – это автодороги, газоснабжение, отопление. Там еще достаточно высокая готовность, по сравнению с другими, в том, что и местные органы власти, и есть специальный фонд развития Заречного. Олег Вахрушев: 350 миллионов евро хотели вложить инвесторы во все три проекта. В «Титановую долину» в Верхней Салде инвестировать средства планировал менеджмент титановой корпорации «ВСМПО-Ависма», а в «Верхнепышминский технопарк» – Екатеринбургский завод обработки цветных металлов. И в том, и в другом случае финансирование началось бы сразу же после придания проектам статуса особой экономической зоны, однако сейчас руководство «ВСМПО-Ависма» всерьез задумалось о том, чтобы сменить «место прописки» со свердловской на пермскую. Там у них есть еще одно крупное предприятие, а налогообложение – более привлекательно. В этом случае создание собственных особых экономических зон на территории Свердловской области может оказаться вполне оправданной мерой. Производствам нужны серьезные инвестиции для активного развития, а они формируются как раз за счет прибыли, налог на которую областные власти и собираются уменьшить с 24 до 20 процентов. Кроме того, правительство области может снизить ставку налога на имущество с 2,2 процента в год от балансовой стоимости до любой минимальной, что также должно привлечь инвесторов. Все вкупе должно послужить на благо развития экономики области. Сотрудники Министерства экономики и труда уверены, что наличие особых экономических зон в Свердловской области принесет массу дивидендов. Анатолий Оглоблин: Создание особых экономических зон даст нам возможность задействовать новые источники экономического роста. Сопутствующая этому задача – решение проблемы вовлечения в интеллектуальный, производительный труд нашего научного потенциала. Думаю, что экономические зоны также нам позволят восстановить разрыв инновационной цепочки от идеи до производства. Ну а в экономическом плане – это создание новых рабочих мест и инвестиции – должны прийти инвесторы с долгосрочными инвестициями. Олег Вахрушев: Принципиальное решение о создании свердловских особых экономических зон уже принято. Сейчас обсуждается лишь формат льготного режима. Насколько эффективно сработает предложенная схема, станет ясно после очередного федерального конкурса - дадут свердловским территориям статус особой экономической зоны или нет. Евгения Назарец: В Екатеринбургской студии сейчас – директор Института экономики Уральского отделения Российской Академии наук Александр Татаркин. С ним мы продолжаем обсуждать тему особых экономических зон. Доброе утро, Александр Иванович. Александр Татаркин: Доброе утро. Евгения Назарец: А нашим слушателям мы предлагаем ответить на вопрос: помогают ли особые экономические зоны, способствуют ли они развитию экономики и науки России? Александр Иванович, каков ваш взгляд на то, почему проиграла Свердловская область, и уместно ли вообще в этой ситуации с особыми экономическими зонами говорить об игре? Александр Татаркин: Я бы хотел начать немножко с доконкурсной ситуации. Для меня, как для представителя академической науки, тоже был достаточно неожиданным принятый закон об особых экономических зонах. Создавалось впечатление, что этот закон предполагает с чистого листа начать интеграцию науки и производства для какого-то социально-экономического рывка. Хотя у нас есть опыт накопленный и по закрытым, и полузакрытым городам, наукоградам и так далее, технопаркам, технополисам. Но вот когда начали проводить конкурс, мне, по крайней мере, показалось, что наряду с недостатками некоторыми и недоработками в закон была заложена достаточно интересная и перспективная идея – идея начинать производство, начинать инновационное производство с чистого листа, чтобы дать новый импульс развитию инновационного предпринимательства. Вот эта идея... наш коллега из Томска подчеркивал, что они именно так и начинали, и другие высказывают мнения, что это правильная идея. Но наряду с развитием инновационного предпринимательства законом ставилась задача привлечь академическую, вузовскую, отраслевую науку к решению наиболее перспективных, приоритетных направлений – это разработка новых технологий, технологических решений для производства, бизнеса и плюс новые материалы. Евгения Назарец: Свердловские проекты этому не соответствовали? Александр Татаркин: Вот я хотел сказать в этом отношении, что и Томская, и Свердловская области имеют большой и достаточно плодотворный опыт. У нас здесь и оборонные закрытые и полузакрытые города и оборонно-промышленный комплекс, и поддержка со стороны областных структур осуществлялась, и наука к этому привлекалась – все вроде есть. Евгения Назарец: Все вроде есть, а зон нет. Александр Татаркин: А вот томичи, они жестко работали на решение тех проблем, которые записаны в законе, - инициировали инновационное предпринимательство, они создавали и ориентировали научные учреждения на разработку новых материалов и принципиально новых технологий. Поэтому в этом отношении они немножко нас обошли. Евгения Назарец: В тактике? Александр Татаркин: И в тактике, и даже в стратегии. И плюс они строго соответствовали в заявке тем требованиям, которые предъявляет закон – это не должны быть используемые, обжитые территории. Это должен быть чистый лист, где можно разместить и производственные цехи, и инкубаторы, и производственные помещения, и чтобы наука была всегда доступна для работы на этих территориях. Евгения Назарец: Вы упомянули, что у России, у регионов есть опыт развития разного рода особых экономических зон, будь то технополисы, наукограды, закрытые города. Но прежний опыт не привел к прорыву Россию, а в некоторых случаях привел к тому, что льготное налогообложение стало поводом для судебных разбирательств и уголовных дел. Где гарантии, что новая льгота - новое льготное налогообложение - не породит те же проблемы? Александр Татаркин: Ну, мне трудно утверждать, что новое не породит каких-то отступлений от закона и конфликтов с правом, с законом. Евгения Назарец: Там, где льготное налогообложение, сразу олигархи стремятся открыть какие-то предприятия, как у нас до сих пор получалось. Александр Татаркин: Даже то, что заявляет руководитель ВСМПО из Верхней Салды по поводу более лучших условий в Пермской области, там ведь, по существу, приняли закон, сокращающий налоги с бизнеса. Да, немножко пермяки выиграют, но выиграют за счет других. За счет подтягивания предприятий с других территорий. Я считаю, что с точки зрения российского интереса такую практику надо вообще пресекать. Но вопрос не в этом. Вопрос в другом. Ведь каждая особая зона, статус отдельной особой зоны, он выполняется строго определенную функцию. Вот то, что предлагали наши областные власти на конкурс, - это, по существу, развитие, реконструкция, модернизация и выход на новый инновационный уровень производства титана. Ну и в Верхней Пышме – использование новых технологий в производстве меди. Евгения Назарец: Сейчас свердловское правительство рассматривает свои варианты особого налогообложения для нужных и выгодных, престижных наукоемких предприятий. Соседние регионы введут то же самое. И что, опять все окажутся в разных условиях? Что, кроме налогообложения, может явиться привлекательным для бизнеса в регионе? Александр Татаркин: Вы знаете, я бы очень не хотел, чтобы у нас вот эта кампания инновационного предпринимательства, поддержки развития не превратилась в очередную политико-идеологическую кампанию. А уже сейчас признаки такого увлечения начинают проявляться во многих областях. То, что наша область приняла решение о создании собственных особых зон как способ проверки устойчивости и правильности этого решения, я считаю, что вполне обосновано. И Верхняя Пышма, и та же Верхняя Салда, если к ней будут подключены другие территории и поставлены несколько более широкие задачи, чем только металлургическое производство, титановое производство, - это правильно. Но мне кажется, здесь все-таки должна быть приближена наука. Главным звеном в инициировании развития предпринимательства должна быть наука и ее результаты. Евгения Назарец: И все-таки, Александр Иванович, на ваш взгляд, какова доля политики и какова доля экономики в этом решении? Александр Татаркин: Мне трудно сказать, количественно выразить это соотношение. Но, тем не менее, я считаю, что в данном случае в организации и проведении конкурса здесь политико-идеологический момент приближался к 50 процентам. По крайней мере, вот такое убеждение существует. Хотя я могу ошибаться, поскольку ни материалов конкурса, ни результатов этого конкурса, кроме самых общих, мы ведь не имеем. Евгения Назарец: То есть о том, как проходил конкурс, вам не известно в деталях, на основании чего выбирали критерии? Александр Татаркин: Это же ведь тоже политика. Евгения Назарец: Как отразились в этом выборе... все равно ведь 50 процентов экономики, по вашим ощущениям, там есть, как отразились в этом выборе государственные приоритеты в сфере науки, производства и технологий, в том, какие именно территории и какие именно города были выбраны? Александр Татаркин: Вы знаете, по поводу Томска я уже свою позицию высказал. Я считаю, что к этой победе томичи шли более 10 лет, это точно, и свои идеи, свой опыт они даже где-то перенесли и на нашу уральскую, среднеуральскую почву, передав часть сотрудников, которые переехали сюда и здесь работают и по нанотехнологиям, и по нанопорошкам, и по новым материалам. То есть, вы понимаете, там действительно есть наработки, которые заслуживают того, чтобы они использовались в особых зонах. И я не против и Дубны, и других. Меня смущает некоторая аморфная подготовленность Санкт-Петербурга. По крайней мере, они в части продвижения стимулирования и поддержки инновационного предпринимательства нисколько не лучше ни Свердловской, ни Челябинской, ни Тюменской областей. Евгения Назарец: Александр Иванович, насколько обусловлен и чем обоснован 20-летний срок, на который города и территории получили статус особых экономических зон? Александр Татаркин: В принципе, я не вижу здесь такого серьезного изъяна в 20-летнем сроке. Во-первых, это четыре периода обновления основных производственных фондов. И за один-два периода построить и развить, обеспечить становление инновационного предпринимательства хотя бы в нескольких направлениях, в принципе, невозможно. Плюс ко всему, надо исходить из того, что семь лет потребуется для освоения той территории, производственного и инновационного освоения той территории, которые закон требует для создания ее. Поэтому 20 лет – это тот минимум, который, в принципе, государство дает для областных научных структур, чтобы они освоили эту территорию. Евгения Назарец: На ваш взгляд, как может оцениваться эффективность работы особой экономической зоны? Ведь наверняка в законе эти параметры не прописаны. Александр Татаркин: Эффективность – это понятие очень емкое и широкое. Если мы начнем оценивать эффективность особых зон с точки зрения федерального правительства, допустим, то насколько быстро окупятся те вложения, которые будет государство делать в эту особую зону. Но ведь есть и другие элементы эффективности. Та же экологическая, та же социальная, та же инновационная эффективность. Мне кажется, здесь нам надо действительно еще подумать, поработать, чтобы не искать изъяны в каком-то узком показатели эффективности, а постараться комплексно и оценивать, и, по крайней мере, регулировать деятельность этих особых экономических зон. Евгения Назарец: Как отметили наши собеседники в Томске, точнее, они касались этой темы – темы рисков, которая, в том числе, связана и с политикой. Насколько вы высоко оцениваете вероятность таких рисков, связанных со сменой власти и с чем-то еще, типичным уже для России? Александр Татаркин: Риск, а особенно в предпринимательстве, а особенно в инновационном предпринимательстве, - это, по существу, от 70 до 90 процентов успеха. Риск – это составной элемент любого предпринимательства, а в инновационном он доходит до 90 процентов. Поэтому я хочу сказать, что особые экономические зоны, нацеленные на инициирование развития предпринимательства инновационного, они, безусловно, рисковые. И доля риска здесь очень высока. Другое дело, как на эти процессы, на функционирование особых зон повлияют те или иные изменения политического или управленческого характера, я могу сказать, что на примере Томска... Я немножко изучал, когда мы занимались технопарками и технополисами новыми, инновационными территориями, мы этот опыт изучали. Там очень хорошая практика. Там еще с советских времен закладывались вот эти идеи инновационного воспитания населения. Там есть сложившееся общественное мнение по отношению к инновациям, к образованию, к науке, которым, к сожалению, не могут похвастаться другие территории субъекта Федерации, по крайней мере не все. Это с одной стороны. А с другой стороны, вы знаете, там ведь уже менталитет сложился. Евгения Назарец: Что ж, я думаю, что на этом мы сегодня вынуждены закончить разговор, но тема будет развиваться в течение 20 лет, и я надеюсь, за это время у нас еще появится повод для того, чтобы к ней вернуться. Особые экономические зоны – как способ стимулировать развитие высокотехнологичных и наукоемких отраслей экономики России – эту тему мы сегодня обсуждали на примерах Томска, где при федеральной поддержке будет воздана особая экономическая зона техниковнедренческого типа, и на примере Свердловской области, которая решила сама предусмотреть дополнительные возможности для инвесторов, чтобы реализовать идеи, не нашедшие прямой поддержки в Минэкономразвития России. Спасибо, Александр Иванович. Последние материалы по теме:
См. также:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
