Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)
  |
          |
|
16.4.2024
|
||||||||||||||||||
|
|
|||||||||||||||||
|
|
[22-09-05]
100-летие Пушкинского домаПрограмму ведет Ольга Писпанен. Принимает участие корреспондент Радио Свобода Татьяна Вольтская. Гость в студии - заместитель директора Пушкинского дома, кандидат филологических наук Юрий Прозоров. Ольга Писпанен: В петербургском информационном агентстве «Росбалт» состоялось очередное заседание клуба «Гость ученый», на этот раз посвященное празднованию 100-летия Института русской литературы Российской Академии наук Пушкинский дом. Татьяна Вольтская: Идея создания Пушкинского дома возникла в 1899 году на волне торжеств, посвященных 100-летию со дня рождения Пушкина. Годом основания Пушкинского дома считается 1905, когда было решено создать музей для рукописей, вещей, изданий сочинений выдающихся русских поэтов и писателей. Первое помещение в Академии наук Пушкинский дом получил в 1913 году. Современное здание на набережной Макарова занял в 20-е годы. Но собирание материалов началось задолго до этого. В 1906 году правительство выделило средства для покупки личной библиотеки Пушкина, которая и легла в основание фонда Института русской литературы. Сейчас в рукописном отделе Пушкинского дома хранится 3 миллиона рукописей. Библиотека института одна из крупнейших отраслевых библиотек страны, в ней 700 тысяч томов. В Литературном музее графика, живопись, фотографии, предметы быта, 120 тысяч меморий, связанных с русскими писателями. Среди них, например, очки Достоевского. В древле хранилища древнерусские рукописи и старопечатные книги, в числе которых оригинальная рукопись «Жития протопопа Аввакума». В фонограмм-архиве собраны записи исполнителей русского фольклора. Но Пушкинский дом - это все же не музей, не хранилище, это живой институт, где развивается современная филологическая наука. Каждый год Пушкинский дом подготавливает к изданию около 50 книг. Говорит доктор филологических наук, профессор Владимир Котельников. Владимир Котельников: Уже на выходе один из плодов многолетних усилий, который будет иметь в значительной степени новаторский, отчасти сенсационный характер, в ноябре, я полагаю, в издательстве «Олма-пресс» в Москве выйдет впервые в трех томах полный словарь русской прозаиков, драматургов и поэтов XX и теперь уже отчасти XXI века. Будет создано полное собрание сочинений Александра Петровича Сумарока. Возможно, я на это надеюсь, мы доберемся и до Петра Андреевича Вяземского, известного деятеля пушкинского круга, деятеля и литературы, и культуры, и политики России. Он не просто заслужил, чтобы его еще раз издали научно, он заслужил того, чтобы его сегодня читали. Татьяна Вольтская: Все это особенно важно, поскольку, по признанию самих филологов, их наука сегодня испытывает кризис, связанный с наступлением постмодернизма, который пытается разлучить слово со смыслом. Сотрудники Пушкинского дома продолжают настаивать на том, что слово и заложенный в нем смысл неразлучны. Ольга Писпанен: Сегодня у нас в студии заместитель директора Пушкинского дома, кандидат филологических наук Юрий Прозоров. Здравствуйте. Юрий Прозоров: Здравствуйте. Ольга Писпанен: Юрий Михайлович, самый распространенный вопрос на самом деле в Петербурге среди приезжих, гостей, туристов и так далее: Пушкинский дом – это там, где он жил, или там, где живут его творения.
Юрий Прозоров: Действительно, нас нередко путают с Пушкинским музеем на Мойке, 12. Пушкинский музей на Мойке, 12, ведет свое происхождение из Пушкинского дома. Коллекции Пушкинского музея – это в прошлом коллекции Пушкинского дома. Но Пушкинский дом – это совершенно особое учреждение. Это и не музей, это и не архив. Ольга Писпанен: То есть это некая живая субстанция, если можно сказать, институт. Юрий Прозоров: И не только исследовательский институт. Это такая сложная особая совокупность подразделений, структур исследовательских, музейных, фондовых. Корреспондент сказала о нашей структуре, о том, что у нас хранится. Ольга Писпанен: А какие самые ценные экспонаты у вас? Можно ли оценить? Юрий Прозоров: Сердце Пушкинского дома – это пушкинское хранилище. Это две небольших комнаты, в одной из которых хранится пушкинская библиотека, 6 тысяч пушкинских книг. Ольга Писпанен: Которые он брал в руки, листал. Юрий Прозоров: Многие из которых с его пометками, с дарственными надписями. А вторая комната хранилища – это бесценные пушкинские рукописи. Там 12 тысяч страниц пушкинских автографов. Это сердце Пушкинского дома, ценнее этого ничего нет. Это всегда побуждает входить в Пушкинский дом с трепетом. Ольга Писпанен: Наверное, любой человек, который трепетно относится к литературе, к раритетам, заплатил бы бешеные деньги для того, чтобы получить не просто доступ (понятно, что придти, посмотреть может любой), но получить в свое собственное владение, наверное, заплатил бы бешеные деньги. И, наверное, предлагают, потому что есть же такие люди, которые болеют этим. Юрий Прозоров: Предложений пока мы таких не получали и разговор в коммерческую плоскость перевести довольно сложно. Сошлюсь на один пример. В прошлом году президент Владимир Владимирович Путин вручил нашему директору один листочек с пушкинским автографом, с беловым автографом стихотворения «На холмах Грузии лежит ночная мгла». Этот листочек при содействии «Внешторгбанка» был куплен на одном из европейских аукционов за 300 тысяч долларов. Ольга Писпанен: Представляете, если один листочек столько стоит, а у вас… Юрий Прозоров: Таких листочков у нас 12 тысяч, только пушкинских. А у нас еще много чего есть, у нас 3 миллиона единиц хранения в рукописном отделе, у нас представлены все классики русской литературы, но не только. У нас есть и автографы Баха, Моцарта, Петра I, Наполеона. Ольга Писпанен: А как вы их приобретали? Юрий Прозоров: Они доставались нам в наследованных коллекциях. Когда Пушкинский дом формировался в начале XX века, мы получали многочисленные дарения и наследства и в составе этих дарений и наследств были самые разные письменные документы, в том числе и те, о которых я только что сказал. Ольга Писпанен: То есть настоящий «золотой фонд» России. Юрий Прозоров: «Золотой фонд» России. Коммерческой стоимости это не имеет. Ольга Писпанен: Даже не пытались оценить? Юрий Прозоров: Нет. Ольга Писпанен: Давайте послушаем звонок. Говорите, пожалуйста, вы в эфире. Слушатель: Здравствуйте. Я очень интересуюсь творчеством Андрея Белого. Хотелось бы узнать, готовится ли издание полного собрания сочинений Андрея Белого в Пушкинском доме? Если да, то каков может быть объем? Я слышал, что наследие Белого очень большое, что это может быть более 100 томов. Спасибо. Юрий Прозоров: У нас есть специальное подразделение, оно называется «Блоковская группа», профилем которой является изучение русской литературы так называемого Серебряного века. Но основная задача «Блоковской группы» - это издание полного академического собрания сочинений Блока. Сейчас издано 5 томов из 15. Так что работы еще много. Кроме того, «Блоковская группа» занимается не только Блоком, она занимается и другими авторами Серебряного века. Завершено 10-томное собрание сочинений Ремизова и начато 10-томное собрание сочинений Волошина, издано 3 тома Волошина. Андрей Белый, но издается пока только отдельными книгами. Для полного академического собрания сочинений Андрея Белого нужна еще очень длительная подготовка. Наследие писателя во многом не собрано. Ольга Писпанен: Насколько надежно защищен этот «золотой фонд»? Мы все недавно пережили неприятные истории с библиотеками, когда выкрадываются и исчезают бесследно раритеты. Юрий Прозоров: Защита конечно достаточно надежная. В 1999 году к 200-летию Пушкина было построено новое здание рукописного отдела, в котором хранятся рукописи и в котором есть специальная сигнализация, есть специальная охрана. Вместе с тем в этой области нашей деятельности много проблем. Не вполне совершенное техническое оснащение этого здания, прежде всего системы газового, пожаротушения. Мы надеемся, что на те средства, которые правительство выделяет нам к 100-летнему юбилею Пушкинского дома, нам удастся поправить положение с охраной и защищенностью наших ценностей. Ольга Писпанен: Юрий Михайлович, застраховано ли это богатство? Юрий Прозоров: Пока нет. Ольга Писпанен: Как же так? В принципе, приучили уже всех, что нужно страховаться. Юрий Прозоров: Мы размышляем над этим вопросом, но пока это в процессе проработки. Процедура страхования таких ценностей – это долговременный процесс. Ольга Писпанен: Тем не менее, любая картина, любая скульптура, даже уже части тела страхуют живые. Согласитесь, такие бесценные вещи… Юрий Прозоров: Мы прислушаемся к вашему совету. Ольга Писпанен: Можно ли, например, приобрести у вас экспонат какой-нибудь? Юрий Прозоров: Нет, невозможно. Ольга Писпанен: Ни за какие деньги? Юрий Прозоров: Это является не просто формальной государственной собственностью, это является национальным достоянием. Национальное достояние не продается, и мы не его владельцы, мы при нем хранители. Ольга Писпанен: Даже не пытаться за бешеные деньги? Юрий Прозоров: Нет. Ольга Писпанен: У нас есть звонок. Говорите, пожалуйста. Слушатель: Здравствуйте. До перестройки Пушкинский дом начал издавать 4-томник «Пушкин. Письма», под редакцией Модзалевского. Издано было три тома, а четвертый из-за бедности не смогли. Есть ли возможность у правительства попросить деньги на четвертый том писем Пушкина? Спасибо. Юрий Прозоров: Должен сказать, что это издание очень давнее. До перестройки было факсимильное издание двух томов пушкинских писем, которые в первом издании вышли еще в 20-е годы под редакцией Модзалевского. Дело в том, что в настоящее время Пушкинский дом готовит полное академическое собрание сочинений Пушкина с комментариями. Ольга Писпанен: Это же, сколько томов будет? Юрий Прозоров: Это будет 20 томов, 35 книг. При всем том, что у нас много пушкинских собраний, у нас нет полноценного академического собрания Пушкина с развернутым комментарием. Как известно, старое академическое собрание Пушкина 1937 года, 1949 года, лишено академического комментария по тогдашнему цензурному запрету. Сейчас готовится новое академическое собрание с комментариями, пока вышло два тома. Дело очень трудоемкое, очень долгое. Ольга Писпанен: А насколько оно дорогое? Юрий Прозоров: Конечно дорогое. Опять-таки, стоимость определить довольно трудно, потому что каждый год мы работаем над определенным томом, даже каждые два года. Бюджет этой работы 300-400 тысяч рублей. Как правило, мы получим гранты Российского гуманитарного научного фонда или других научных фондов страны. Ольга Писпанен: То есть в основном на издания новые вы получаете гранты? Юрий Прозоров: Не на все. Ольга Писпанен: А на что же тогда издаете? Юрий Прозоров: На бюджетные средства. Ольга Писпанен: Городского бюджета или федерального? Юрий Прозоров: На бюджетные средства Пушкинского дома, на бюджетные средства государственного издательства «Наука» и на гранты научных фондов. Не все благополучно конечно в этой области, но все-таки мы 50 книг в год издаем. Завершая ответ на этот вопрос, должен сказать, что в академическое собрание сочинений Пушкина была включена его переписка. Ольга Писпанен: Юрий Михайлович, вы один из старейших музеев страны. Можете ли вы сказать, какие времена были самые тяжелые для Пушкинского дома? Юрий Прозоров: Для Пушкинского дома, конечно, самыми тяжелыми временами был тот период, который я уже назвал. Первое академическое собрание Пушкина выходило между двумя юбилеями, между юбилеем 1937 года – 100 лет со дня смерти Пушкина, и юбилеем 1949 года – 150 лет со дня рождения. Пожалуй, эти времена были самые тяжелые, когда цензурные запреты касались многих сторон научного процесса. Конечно, в известном смысле идеологическое давление мы испытывали и позднее, но все-таки вся история Пушкинского дома свидетельствует о том, что Пушкинский дом всегда стремился стоять вне партии, вне идеологии. Ольга Писпанен: Сейчас, как я понимаю, никаких уже запретов нет идеологических. Сейчас есть препятствия другого рода. Юрий Прозоров: Нет запретов. Сейчас есть многочисленные финансовые затруднения, но это внешняя сторона нашей жизни. Что касается внутренних сторон научной жизни, конечно, есть известные проблемы с поиском новых методологий. Ольга Писпанен: Интересно, а что-то новое вообще можно обнаружить в архивах? Как часто появляются какие-то новые экспонаты, совершенно фантастические, неожиданные? Юрий Прозоров: Можно обнаружить многое. Ведь русские классики первого ряда все-таки изданы неплохо. Но с течением времени становится ясно, что второй ряд русской литературы XIX века – это, в общем, тоже золотая литература. Владимир Алексеевич Котельников в предваряющем нашу беседу интервью сказал о возможности издания Петра Андреевича Вяземского. Это ведь будет громадное собрание, если оно когда-нибудь осуществится. А Вяземский, при всем том, что это не Пушкин, что это фигура второго ряда, стоял в центре литературного движения пушкинской эпохи, к нему сходились многие нити. Я думаю, что процентов 30 переписки Вяземского еще не издано. Так что нас ожидают большие открытия. Ольга Писпанен: Насколько сейчас востребованы эти все материалы, которые вы уже раскопали, которые все классифицировали, архивировали и так далее? До сих пор люди настолько активно интересуются этой литературой? Юрий Прозоров: Мы практически не знаем проблемы нераспроданных тиражей. При всем том, что тиражи у нас небольшие, научная литература имеет достаточно ограниченный круг читателей, у нас тысяча-полторы, если у нас 5 тысяч тираж книжки – это много, но наши издания расходятся. Ольга Писпанен: А поработать с материалами можно спокойно совершенно? Придти в Пушкинский дом, запросить самые раритетные издания, самые раритетные документы и спокойно работать с ними? Юрий Прозоров: Только для специалистов. Для филологов, историков, журналистов, пожалуйста, с соответствующим отношением направляющей организации. Ольга Писпанен: Многие музеи сегодня пытаются стать, кто-то действительно становятся более современными, более близкими и понятными новому поколению, более быстрому, скажем так. Они становятся интерактивными, создают свои сайты и так далее. Вы работаете в эту сторону? Юрий Прозоров: У нас в последние годы был довольно скромный сайт, но уже в этом году мы сделали большой Интернет-портал, с большим количеством справочных материалов, с полнотекстовыми справочными изданиями Пушкинского дома, с поисковыми системами. Электронный адрес интернет-портала Пушкинского дома www.pushkinskidom.ru. Пожалуйста, заходите. Ольга Писпанен: Работа ведется компьютерная уже? Юрий Прозоров: Конечно, техническое оснащение касается уже практически всех сотрудников Пушкинского дома, это техническая работа с компьютерами. Но, конечно, процессы технического переоснащения не завершены, а некоторые даже не начаты. Мы с вами уже коснулись темы страхования наших сокровищ. Дело не в том, чтобы их застраховать в страховой компании. Потому что, что толку, если, скажем, они сгорят, а нам выплатят деньги. Они стоят дороже денег. Для того чтобы их застраховать, действительно их нужно перевести в электронную форму. Ольга Писпанен: Чтобы они не могли хотя бы сгореть, не дай бог. Юрий Прозоров: Да. Этот процесс начался. Например, в 90-е годы Пушкинский дом выступил с инициативой большого международного проекта. Было издано 8-томное факсимильное издание рабочих тетрадей Пушкина. Это восемь громадных альбомов с факсимильным воспроизведением рабочих тетрадей Пушкина. Рабочие тетради Пушкина составляют около половины всех его рукописей. Издание выходило при содействии Европейского форума лидеров бизнеса под эгидой принца Уэльского Чарльза. Полиграфическую работу взяло на себя итальянское издательство «Композитори». Помимо того, что это ценный источник, факсимильно воспроизводящий пушкинские рукописи, это издание имеет колоссальное охранное значение. Такого рода работа, как факсимильное издание, электронная обработка, электронные копии наших архивов, музейных ценностей, одно из перспективных и приоритетных направлений нашей работы. Ольга Писпанен: Юрий Михайлович, проблема реставраторов, о которой тоже достаточно много говорится, она вас касается? У вас есть свои хорошие реставраторы, которые поддерживают на должном уровне документы, которые у вас есть? Юрий Прозоров: В полной мере касается нас эта проблема. Причем она касается нас по нескольким направлениям. Мы должны заниматься реставрацией рукописей. Рукописи – чернила на бумаге, это ветхая вещь. Ольга Писпанен: Они исчезают. Юрий Прозоров: Да, это исчезающая вещь, она не может храниться вечно. Дело в том, что Пушкинский дом в данном случае работает с реставрационными мастерскими Санкт-Петербургского научного центра академии. Собственных мастерских у Пушкинского дома нет, но есть такого рода реставрационные мастерские под эгидой Библиотеки Академии наук, так называемый БАН. Что касается реставрации музейных экспонатов, скажем, реставрацию мебели мы частично проводим сами. У нас есть специалист краснодеревщик, реставратор мебели. Например, недавно он совершенно блестяще отреставрировал письменный стол Федора Сологуба. Что касается реставрации живописи и графики, то мы обращаемся в художественные музеи, реставрационные мастерские художественных музеев, и работаем с ними по договорам. Ольга Писпанен: Немножко отвлеченный вопрос, но который достаточно часто в последнее время задается. Очень многие филологи обеспокоены современным, сегодняшним состоянием русского языка. Вы, как хранители того самого великого и могучего, ваше личное отношение к такому развитию русского языка, к засилью жаргонизмов, иностранных слов и так далее? Юрий Прозоров: Думаю, что русский язык переживает сейчас драматический момент. Поскольку язык – это живое, развивающееся явление, я думаю, что все это будет переплавлено. Должен сказать, что некоторые консервативно настроенные умы XYIII века были в ужасе от того, что творится с русским языком в XYIII веке. Когда в XYIII веке начала европеизация России, тоже наблюдалось вторжение иностранных слов, начиная с эпохи Петра I. Русский язык сумел переплавить и переработать ту языковую интервенцию и, думаю, сумеет переплавить и переработать языковую интервенцию, которая происходит на наших глазах. Ольга Писпанен: То есть получается, это нормальная совершенно, историческая необходимость, то, что происходит с русским языком, и нечего об этом кричать на каждом углу и говорить, что так невозможно жить, давайте заставим всех говорить по-другому? Юрий Прозоров: Не то, чтобы необходимость, но, во всяком случае, объективно существующие условия, которые переживает язык и которые, я думаю, будут преодолены. Но, так или иначе, язык – это не памятник, язык – это процесс, он живой. Ольга Писпанен: А вы знаете о том, что, например, теперь в Интернете существует уже совершенно свой русский язык, где как слышится, так и пишется? И очень многие пишут рассказы на этом языке. Очень много сайтов существует, в которых люди общаются только на таком языке, придумывая какие-то новые слова. То есть, понятно, предельно упрощая, без какой-либо орфографии, без каких-либо правил и так далее. Очень распространено сейчас. Вы знаете об этом? Юрий Прозоров: Упростительство – это некоторая общая тенденция современной жизни. Жизнь стремится упрощать сложные формы культуры, но культура – это сложность. Ольга Писпанен: А ваше отношение к этому? Юрий Прозоров: Я думаю, что эти попытки сделать язык и письменность примитивными все-таки должны быть оценены, как антикультурные движения. Ольга Писпанен: А может быть это просто одно из проявлений, может это новая культура? Точно так же не принимали два века назад что-то, так же не вписывающееся в рамки привычного восприятия. Юрий Прозоров: Здесь все-таки наблюдается известный разрыв с культурными традициями. Здесь есть разрушительная тенденция. Она вызывает некоторые опасения. Ольга Писпанен: Но в изобразительном искусстве тоже примитивизм не воспринимался сначала, а потом - пожалуйста. Юрий Прозоров: Примитивизм существует. Тем не менее, не примитивизм является генеральной линией развития искусства. Ольга Писпанен: Давайте послушаем звонок. Говорите, пожалуйста. Слушатель: Здравствуйте. В 1999 году я находилась в Сан-Франциско и ухаживала за Поверо Верой Александровной, праправнучкой Александра Сергеевича Пушкина. Потом, когда она уже при мне отошла в вечность, я написала статью в местную газету Сан-Франциско. Я сохранила все подарки, которые она дарила мне. И впечатление осталось чрезвычайное. Это был необыкновенный человек. Ольга Писпанен: А не хотите передать подарки в Пушкинский дом? Слушатель: Конечно же, я думаю об этом. Только как-то надо собраться со временем и придти туда. Ольга Писпанен: Спасибо большое. Кстати, если вам предлагают какие-то вещи, можете ли вы их приобретать, покупать, не только принимать в дар? Существует ли какой-то фонд? Юрий Прозоров: Наши финансовые возможности ограничены. Дарение мы примем с благодарностью и с почтением. Особенно я бы хотел отметить, что поскольку есть статья о Пушкине в американской печати или статья, связанная с потомками Пушкина, мы бы были очень заинтересованы в получении ксерокопии этой статьи, если невозможен оригинал. У нас есть пушкинский кабинет, в котором хранится вся литература о Пушкине, вышедшая когда-либо и где бы то ни было. Мы эту литературу собираем, ею дорожим и гордимся полнотой нашего собрания. Ольга Писпанен: Большое спасибо. Последние материалы по теме:
См. также:
|
|
|||||||||||||||
|
||||||||
| c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены
|
