Мы переехали!
Ищите наши новые материалы на SvobodaNews.ru.
Здесь хранятся только наши архивы (материалы, опубликованные до 16 января 2006 года)

 

 Новости  Темы дня  Программы  Архив  Частоты  Расписание  Сотрудники  Поиск  Часто задаваемые вопросы  E-mail
29.3.2024
 Эфир
Эфир Радио Свобода

 Новости
 Программы
 Поиск
  подробный запрос

 Радио Свобода
Поставьте ссылку на РС

Rambler's Top100
Рейтинг@Mail.ru
 Liberty Live
[04-12-00]

Грустные размышления о современной драматургии

Марина Тимашева, Москва:

Театральное Товарищество Олега Меньшикова выпустило премьеру. Спектакль называется "Кухня" и поставлен по пьесе молодого драматурга Максима Курочкина. Зрелище, представленное в Москве на сцене театра Моссовета, наводит на грустные размышления о современной драматургии.

Известно, что Олег Меньшиков пьесу автору заказал. Ситуация уникальная, обычно российские театры принимают к постановке готовые произведения. Но Меньшиков пошел по более ему близкому пути, видимо, позаимствовав подобную практику у кинематографа. Как и положено в кино, Курочкин пьесу дописывал и перерабатывал по ходу репетиционного процесса. Меньшиков просил, чтобы действие происходило на кухне - том месте, где все говорят правду. На кухне должен появиться некто, кто изменил бы всю жизнь ее обитателей. Задание весьма абстрактное, трудно вспомнить хотя бы одно произведение мировой драматургии, где действие не развивалось бы, благодаря появлению или возвращению персонажа (разве что в "Ожидании Годо" никто так и не прибывает, а потому ничего и не происходит). Курочкин привел на кухню героев "Песни о Нибелунгах" (Гюнтера, Хагена, Кримхильду и Зигфрида), а также Атиллу из скандинавского эпоса. На кухне они занимаются тем же, чем занимались в первоисточниках. Еще понятно, что в пьесу введены обширные парафразы из "Гамлета", что отношение Гюнтера к Зигфриду странным образом напоминает отношение Иуды к Христу в повести Леонида Андреева "Иуда Искариот", и что все это так же не оригинально, как помещение мифологических персонажей в современную ситуацию (довольно упомянуть имена Теннеси Уильямса, Жана Ануя, Жана Поля Сартра или Юджина О'Нила). Еще понятно, что у Курочкина вся эта история с вечной реинкарнацией Злодея и Героя позаимствована не столько у великих драматургов прошлого, сколько из фэнтэзи Майкла Муркока и фильмов вроде "Горца".

Если напрячь все воображение, можно извлечь из истории весьма банальный смысл: "Да, были люди в наше время, не то, что нынешнее племя, Богатыри, не вы". Между тем, и без того невнятная и запутанная пьеса, лишает артистов почвы под ногами. Они вынуждены играть то эпических героев, то посудомоек, и не людей, но рупоры неудобоваримых, с претензией на философичность, текстов. Никто, включая самого Меньшикова, с этой задачей совладать не в состоянии.. Сам спектакль не заслуживал бы подробного разговора, если бы за последний месяц не стал уже второй ласточкой одного гнезда. Пальма первенства принадлежит антрепризной постановке "Чапаев и пустота". Оба эти спектакля отличают общие вещи. Во-первых, рекламная компания эстрадного типа, когда мощь рекламы обратно пропорциональна содержанию. Во-вторых, опять таки привет от шоу-бизнеса: под самодеятельный уровень подстраиваются профессионалы, а заканчивается дело тем, что выпускника щепкинской школы Олега Меньшикова не слышно в амфитеатре. В-третьих, весьма интересна реакция профессионального сообщества: тон рецензий дипломатично-поощрительный. Как в глянцевых журналах, когда люди, слушающие "Пинк Флойд", рекламируют Алену Апину. Для театра этот стиль нов и нехарактерен. Я попросила прокомментировать ситуацию историка Илью Смирнова, автора ряда статей о состоянии современной драматургии

Илья Смирнов:

В 90-е годы театр оказался самым устойчивым из искусств. Он сохранил профессиональную культурную среду. Туда до сих пор нельзя привести девицу с улицы и назначить за пачку долларов выдающейся актрисой или прима-балериной. Причины такой стойкости науке пока неясны, но можно отметить два феномена, резко выделяющих храм Мельпомены в постсоветском ландшафте. Первое: сохранена традиционная инфраструктура - репертуарная и стационарная, а антреприза делает свои деньги где-то на обочине, как ей и положено. Второе: эмиграция в классику - удачные современные пьесы можно пересчитать по пальцам, причем даже не человека, а двупалого ленивца. Уйдя в глухую оборону, театральные люди оказались не охвачены чемпионатом по надуванию мыльных пузырей типа художника Кулика, философа Дугина и прочих певцов, вдохновенно разевающих рот под фонограмму.

Марина Тимашева:

Чтобы не удаляться с "Кухни", где все говорят только правду, вернемся к Максиму Курочкину:

Илья Смирнов:

На каком основании Максим Курочкин произведен в драматурги, да еще и талантливые - лично я не очень понимаю. Потому что, например, "Стальова воля", за которую он получил Антибукера - это - трудно, наверное, пересказывать всю пьесу, но достаточно центрального эпизода, где главную героиню - самогонщицу Феську, внезапно беременную, столь же внезапно зарезал гость, непонятным образом оказавшийся ее сыном. Но она героически рожает уже в мертвом виде, и пока над трупом прочие персонажи решают, кто будет топить новорожденного в бочке, сыночек - он же убийца, заявляет, что он же заодно еще и папа, прошу прощения... Театру такую срамотургию навязывают довольно давно, но до сих пор он отпихивался, почему-то предпочитая Шекспира и Чехова. Видимо, глухая оборона не выдерживает давления среды, и с новым литературным материалом внутрь проникают и новые нормы человеческих взаимоотношений.

Марина Тимашева:

Илья, получается, что мы с вами - замшелые ретрограды, которые хотели бы воспрепятствовать обновлению репертуара и проникновению в театр новой драматургии

Илья Смирнов:

Оставим в стороне очень специальную фигуру Гришковца - дай ему Бог, чтобы у него получился театр не одного, а нескольких актеров, но я обращаю внимание на то, что проблема современной драматургии не театральная. Ведь драма, как и роман, требует новых идей, и не театральных или литературных, а общечеловеческих. То есть, драма не пишется в состоянии рассеянности или политкорректного конформизма. Где мы видим новые идеи? Может, в политике, где ни одна партия не имеет программы - конкурируют персоналии? Может, в церкви - в религии, которая как та избушка повернута в прошлое передом, а в будущее задом? Ну, тогда попробуйте, напишите трагедию о вреде презервативов или воспойте династию Романовых - у вас получится сериал "Империя под ударом", - ничего больше. Может, идея есть в социальных науках, в истории, например? Все новые подходы, предлагавшиеся взамен исторического материализма - культурологические, цивилизационные, обернулись чистой лысенковщиной. Я могу сослаться на приложение к учебнику - в газете "1 сентября" публикуются рецензии с хорошими большими цитатами из официально утвержденных учебников по истории - это те же Курочкины, только продолжатели не Эсхила, а Фукидида. Чтобы изменить эту ситуацию, ее нужно для начала осознать, назвать вещи своими именами и указать теням и мыльным пузырям их место, но этого-то и боятся даже умные и честные люди. То есть, у нас астрономы считают за счастье, если им разрешают сосуществовать с астрологами, а Минздрав выдает лицензии экстрасенсам. Театр рано или поздно повенчают общей папертью, как сказал бы Башлачев. По законам общим для политики и попсы. А собственно на "кухне" у Меньшикова прозвенел первый звоночек.

Марина Тимашева:

Уточню позицию Ильи Смирнова. Современная драматургия необходима. Исторически великий театр всегда связан с современной ему литературой, будь то Афины или МХАТ Станиславского и Немировича-Данченко. Эмиграция в классику спасла театр, но продлись она еще лет десять, театр может превратиться в субкультуру для ограниченного числа посвященных. Слава Богу, за последние два года в театре появились пьесы Олега Богаева и замечательные спектакли по "Русской народной почте" в Екатеринбургской драме и в театре-студии Олега Табакова, а также произведения Евгения Гришковца, которые играет он сам, Театр Современной пьесы Иосифа Райхельгауза , а на новую пьесу "Город" претендует МХАТ во главе с Олегом Табаковым. Пьесы Олега Богаева и Евгения Гришковца объединяет внятность высказывания и искреннее сопереживание современным людям, сопротивляющимся трагическим обстоятельствам жизни... Что твой Зигфрид!


Другие материалы за ближайшие дни:

c 2004 Радио Свобода / Радио Свободная Европа, Инк. Все права защищены